Мгновение до жизни

Отзвучали последние аккорды песни, той, которую он, Калаш, исполнял специально для предводителя пиратов и чтобы подать русским знак. Нужно было отвлечь внимание от русских любым способом. Что бы там не придумал Саня, но такого эффекта не получилось бы точно. Теперь капитан стоит перед ним и, как говорят, он, Калаш, властен над его жизнью. Но почему он тогда дрожал, не решаясь нажать на курок, и убить того, кто так хладнокровно убил его брата? Сейчас перед глазами за считанные секунды проходила вся жизнь. Как они с братом попали в команду, как жили здесь. Как Калаш, научившись стрелять, так и не смог научиться убивать. Он понял - и сейчас не сможет. Подняв глаза на капитана, он увидел свой приговор, у него оставалось всего несколько мгновений. Вот занесён нож и, как бывает в такие минуты, Калаш всё видел как будто в замедленной съёмке - на него опускается оружие. Но в какой-то момент пират услышал выстрел и ударил чуть левее, чем нужно было, от чего он всего лишь потерял сознание. Связанного капитана-мусульманина отвели к другим пиратам, усадив среди них. На его лице словно читалось: «Сейчас победили вы, но это ещё не конец». Однако для пиратов, когда их лодка исчезла с радаров, это было именно концом, самым настоящим и бесповоротным. - Что с ним? Как? Жить будет? – спросил Саня ближе к ночи с трудом пробившись к бывшему пирату. - Надежды почти нет, удары сердца слабые. – отвечал врач. – Помочь может только чудо… - и, опустив голову долго молчал словно задумавшись, - Как, кстати, его звали? Саня хотел было ответить, но не мог, словно ком застрял в глотке, который невозможно было проглотить. - Калаш, - слабо отозвался реанимированный. Морпех и врач одновременно подняли головы на бывшего пирата, настолько неожиданный был его ответ. Однако глаза были закрыты, но, несмотря на это, мусульманин повторил, голос по-прежнему был тихим: - Меня зовут Калаш. - Живой…- облегчённо выдохнул Саня, когда через несколько долгих секунд глаза пациента приоткрылись, и тот слабо улыбнулся…