Шеф

И мы действительно поехали в ресторан. Машина у шефа была шикарной, как и он сам. Я уселся на заднее сидение, получив от шефа нечитаемый взгляд. Но лучше пусть он смотрит, чем я сяду с ним рядом, увижу, как его сильные, длинные пальцы сжимают руль, и… Лучше об этом вообще не думать. Ехали мы довольно долго. Роман Александрович все время поглядывал на меня через зеркало, а я, старательно делая вид, что в салоне автомобиля кроме меня никого нет, пялился в окно. Как мы приехали, я, задумавшись, не заметил. Очнулся от громкого: - Хватит медитировать, Ануфриев. Выходи, приехали! Приехали мы – ну, кто бы сомневался – в один из самых престижных ресторанов города. Нет, шеф вовсе не пафосный, просто это – норма его жизни. Он предпочитает все первоклассное. Идеальное. - Идём! – окликнул Роман Александрович. Интересно, а у него собака есть? Если да, то готов поспорить, она гуляет с ним без поводка. Потому что Романа Александровича хочется слушаться. На входе нас встретила улыбчивая белокурая девушка с невинным взглядом и пятым размером. Очаровательно улыбнувшись и томно глянув на шефа, она практически простонала: «Я провожу вас к столику». Хм, понимаю, почему ее приняли на работу. И не совсем понимаю, почему мне хочется взять эту милую белокурую головку в руки и постучать ею о ближайшую стену. - Садись! Или мне выдвинуть перед тобою стул? – сочащийся ядом голос меня отрезвил. Я уселся, чинно сложил руки на стол и затравленно глянул на шефа. Я не знал, чего от него ожидать, и эта неизвестность пугала. - Прекрати на меня смотреть, как на маньяка. И руки со стола убери! «Да, мама!» - мысленно съехидничал я. Но только мысленно. - Готовы сделать заказ? – у нашего столика нарисовался официант. Дежурная улыбка на лице, подобострастный взгляд и напускная учтивость. Роман Александрович пристально на меня посмотрел и сказал: - Мне то же, что и молодому человеку. Очевидно, это означало, что я должен был сделать заказ самостоятельно. В меню я заглянул только мельком и, чувствуя себя полнейшим идиотом, промямлил: - Стакан воды без газа и четыре порции мороженого без наполнителя. На лице официанта не дрогнул ни один мускул – он, видно, и не такое видел. Зато на Романа Александровича любо-дорого было посмотреть. На обычно невозмутимом лице появилась такая гамма эмоций, что я невольно залюбовался. Всё-таки, красивый он мужик, этого у него не отнять. - Ануфриев, я не знал, что у тебя такие странные представления о завтраке, - наконец взял себя в руки шеф. А уж с каким удовольствием я бы взял его в руки… - Это реакция организма на стресс, - честно признался я. К чести шефа, от сомнительного завтрака он не отказался. К моему великому сожалению. Потому что спокойно смотреть на то, как он ест мороженое, я не мог. Это было во много раз откровеннее, чем если бы он на моих глазах отсасывал кому-либо. К концу нашей трапезы у меня кружилась голова, а вся кровь устремилась к самому заветному месту моего организма. Слава Богу, Роман Александрович вышел в уборную, и я кое-как смог усмирить свое давящее на ширинку брюк либидо. Сходили, блядь, позавтракать… В офисе меня возвели в ранг национального героя. Правда, к концу рабочего дня так достали с вопросом о том, куда меня возил шеф, что на очередной я рявкнул в ответ: - Трахаться! Девушка, задавшая вопрос, отшатнулась, а Костя, почему-то с восторгом, спросил: - Чего, правда что ли? Костю я послал далеко и надолго – чинить мой компьютер. Потому что если завтра я не принесу Роману Александровичу этот чертов отчет, он меня, чего доброго, на ужин повезет. Компьютер починили. Я всю ночь просидел за отчетом, поэтому наутро вид у меня был тот ещё. Взъерошенные волосы, глаза с расширившимися от кофе зрачками… Красавец. Как оказалось, все мои труды насмарку – шефа в офисе не было. Рабочий коллектив был счастлив. Я тоже, до того момента, как возле меня не нарисовалась Оксана Сергеевна и будничным тоном не сказала: - Собирайся, поедешь к шефу, он тебя ждет! Шеф ждал меня… у себя дома. Об этом мне вежливо сообщил водитель, который меня отвез по адресу проживания шефа. Остановившись около подъезда, водитель сказал: - Восьмой этаж, квартира пятьдесят четыре, - высадил меня из авто и уехал. Все это было более чем странно. Но раз шеф хочет меня видеть… Если бы у меня был хвост, я бы им вилял. Дверь Роман Александрович открывал долго. Вскоре я понял почему. Выглядел он немногим лучше меня: взъерошенный, волосы прилипли ко лбу, взгляд замутненный. - Проходи, - прохрипел он и закашлялся. - Роман Александрович, Вы заболели? – спросил я то, что и так было понятно. - Твое мороженое, Ануфриев, вылезло мне боком. Точнее, горлом, - шеф со вздохом облегчения плюхнулся на кровать. - И Вы позвали меня, чтобы сказать об этом? - Чтобы ты меня лечил. Ты виноват в том, что я заболел. Исправляйся. У меня в голове тут же возникла куча вариантов, как я могу шефа лечить… Правда, кажется, он совсем не это имел в виду… А я бы и не против, чтоб он ввел… - Ануфриев, хватит памятник Ленину пародировать. Налей мне лучше чаю. Горячего, с лимоном. - Так Вам, наверное, лучше жаропонижающее выпить… - У меня в шкафу аптечка, глянь там, - махнул шеф рукой в направлении шкафа. Аптечка была классическим набором «Успокоиться и не обосраться» - «Персен» и «Левомицетин». Однако в боковом кармашке таки обнаружился искомый мною противопростудный порошок. Весь вечер я, не особо задумываясь над тем, что делаю, скакал вокруг шефа, как лошадь в прериях. Не зря я подозревал в нем скрытую склонность к садизму - мозг он мне выеб окончательно и до такой степени, что я даже бояться его перестал, открыто посылая на очередное: «Открой окно, душно. Не так, открой окно на тридцать градусов, а то продует». Домой меня Роман Александрович не отпустил: - У меня надувной матрас есть. Постельное белье на третьей полке в шкафу. Ляжешь около моей кровати. - Но… - Или ляжешь вместе со мной. - Матрас так матрас! – поспешно сказал я. Пока я раскладывался-стелился, шеф задремал. В другой раз я бы не упустил возможности полюбоваться им, посмотреть на него, такого расслабленного, такого красивого, спящего, но так вымотался, что из желаний у меня было только одно – спать. Только я с блаженным стоном лег, с головы до ног укрывшись покрывалом, с кровати послышалось: - А колыбельную? - Чего? – обалдел я. - Песню, - невозмутимо пояснил шеф. – Чтобы мне лучше спалось. - Но я не знаю никакой песни! - Ануфриев, ты действительно думаешь, что меня это волнует? Пой, я сказал. Любую! Раздраженно фыркнув, я гаденько улыбнулся и выдал: - Малинки-малинки, а Рома носит стринги, зеленые в горошек – посередине дырка! С кровати долгое время не доносилось ни звука, а потом шеф задумчиво произнес: - И откуда только узнал про стринги…