Первый дождь

      Холод, снова этот невыносимый холод. И тьма… Ледяная, непроглядная и вечная… Даже сквозь рубцы на памяти она принуждает вспоминать, вспоминать все, выворачивая нутро наружу, заставляя жалеть и тосковать по жизни, пусть даже не столь длинной и не столь счастливой…       Тьма разошлась от глаз синим пламенем, которое прожгло ее, словно тонкий лист бумаги, обнажив передо мной ту, у которой множество имен, и одно лицо. Она — та, что страшит грешников и ходит за ними по пятам, заставляя боязливо оглядываться и покорно ждать, когда настанет твой черед. Она — Бездна. Она — Ад. Она — Хаос… Но почему-то я не испытывала страха — никогда не знаешь, когда он заявится по твою душу — даже чувствовалось что-то знакомое, но это же одновременно и пугало.       Холодный мрак лип к коже, а в глубине начали вспыхивать единичные маяки-звезды, рассеянным мерцанием растекалась звездная пыль, собираясь в сгустки созвездий, все налилось кобальтовым пламенем. Вокруг меня возникло четыре темных сущности, совершенно бесплотных и лишь отдаленно напоминающих людей, и даже скорее не людей, а призраков, как в историях, которыми пугают особо любопытных детишек. Они были черные, такие же, как сама та пустота, в коей я очутилась. Но стоило приглядеться, как становилось видно, что их тела словно сотканы из нитей, тех самых черных нитей, которые подчинили себе сектантов.       Право, я знала, с самого начала, что дело не чисто, но было интересно, почему портал открылся и без того сумбурного ритуала с демоном и ста душами. Что послужило тому, чтобы портал открылся? Я пыталась отыскать правду в их лицах, как находила ее в людях, но они были абсолютно идентичные, совершенно лишенные человеческого: из черноты послушно обтягивающих нитей выбивалось голубое свечение черепа. Нити взвивались вверх, подобно языкам пламени, а в глазницах, таких же черных и глубоких как сама Бездна, горели сиреневые молнии — злобно и с усмешкой. Внушающие гады. Демоны окружили меня, а от такого любому невольно станет не по себе. — Кто вы? — не выдержала я, как будто мои слова возымели бы хоть какую-то власть над ними, — Что вам нужно?       Они лишь все так же висели в пустоте, и не понятно было, слышали ли они меня и хотели ли вообще слушать. И самое главное — какова их цель в отношении меня, правда знание этого никак бы не смогло спасти мою душу, ведь если бы они чего-то захотели, то им ничто не помешало бы осуществить задуманное.       В голове неприятно что-то заныло и слуховой канал прошибло гудение, после чего начало формироваться в нечеткие, двояко отскакивающие звуки, в которых я едва узнавала слова: — Здравствуй, я ждал, — передо мной вспыхнула еще одна сущность, но более других излучающая флюиды тех же черных нитей.       Я непроизвольно загородилась руками, но тут же дернулась, обнаружив сетку иссиня-черных вен, которая подобно корням оплела почти прозрачные конечности, что сейчас более походили на черное стекло в которой застыла синяя ветка молний. Похоже, дело коснулось не только рук, ведь все тело покрылось витиеватыми узорами кровеносных сосудов. — Зачем же вы ждали? — я старалась не обращать внимание на странность, произошедшую с телом, хотя мои глаза то и дело норовили поразглядывать новое обличье, и говорила как можно более вежливым и серьезным тоном. — Я — Ластрэл. И имя мое должно быть встречено с почтением, человеческое дитя, — в принципе, этот демон, как полагала я, не внушал мне ужаса, а скорее даже подкупал снисходительностью в тоне, не смотря даже на это его «встречено с почтением». — Мое почтение, — дерзить и показывать характер было не время, ибо эти четверо, наверняка, не зря окружили меня своим безмолвным вниманием, а Бездна — уж точно не моя территория ведения боя. — Мы скрайи, особая каста демонов. Мы — рожденные из Вечной Тьмы. И ты была призвана мной. — И какое у вас ко мне дело? — Ты ведь не думаешь, что врата открылись сами собой? — его вдруг обуяло синее пламя, и молнией пронзив пространство, перенесло ближе ко мне. — Никак нет, — я старалась не делать резких движений — мало ли. — Они открылись потому, что Затронутый Вечной Тьмой был рядом. — Хеллбой? Ведь он же и так демон. — Он открылся из-за тебя. — Позволите ли мне узнать, почему? — А разве ты не должна знать? Не твоя ли душа покоилась во льду Хаоса, пока тело застыло во сне? Тогда Вечная Тьма и даровала тебе Венец. — О чем Ваше Величество хочет мне этим сказать? — Вечная Тьма избрала тебя, человеческое дитя, в качестве орудия исполнения высшей цели. — Простите, но какова будет плата за непослушание? — Мое дело лишь уведомить, твое — принять или отказаться, что неминуемо повлечет за собой один и тот же исход событий. Просто не сопротивляйся. А сейчас тебе пора. — Что же на счет цели Вечной Тьмы? — с новой силой в голосе было начала я, как вдруг все оборвалось.       Теперь все было ясно.       Холод прокатился волной от сердца до кончиков пальцев, словно разряд тока, пропущенный через стекло, остался легким покалыванием в конечностях. Легкие с трудом принимали кислород, жизненно необходимый мне сейчас. Все тело напрочь оледенело, наверное поэтому так приятно было гудение крови, растекающейся по организму. Когда функциональность моего тела вновь была более или менее восстановлена, я смогла начать беспокоиться относительно своего местоположения, ибо место казалось не слишком гостеприимным, даже скорее неопределенным, ведь кроме тьмы ничего не было. Но тем не менее, я рискнула встать, о чем тут же пожалела, потому как мой лоб встретило старое доброе дерево. Ну, хотя бы теперь я могла сказать наверняка, что на Земле, а не болтаюсь где-то в пучине Бездны.       Тело не спешило восстанавливать былую функциональность, но времени не было — не известно сколько мне пришлось проторчать в Бездне. И от чего-то на душе было неспокойно. Я стала ознакамливаться руками с поверхностью, с которой столкнулся мой лоб. Очень замкнутое пространство… неужели, гроб? Я стала ощупывать себя и — о, боги, — нашла нож! Одним движением он оказался в крышке того, в чем меня закрыли. И к счастью только закрыли, успев, правда, забить гвоздями, но зарыть — не успели. Мало по малу дыра становилась больше, пока у меня не появилась возможность ее и вовсе выломать. И я встала. «Даже могилу вырыли… засранцы, — выругалась я и полезла наверх, хватаясь за рыхлую землю, — одной ногой в могиле, блин…»       Наконец, оказавшись снаружи и изрядно вспотев, я заметила, что туман вдали медленно спадал, обнажая пропитанную жуткими историями местность. Где-то там разбивались беспорядочно крики, явно не предвещающие ничего хорошего. Воздух был едко-свежий, как после грозы, полный штиль сменился легким северным ветром, что своей легкой рукой подталкивал вперед.       Каждый мой шаг становился увереннее и тверже, по мере того, как я приближалась к намеченной цели, пока, наконец, голоса не загремели в округе. Фразы одна за другой прошивали серую пелену подобно стрелам, и сливались в единый гомон бушующей толпы. «Обречены!», «Они придут!», «Все из-за вас!». Кажется, воспаленный страхом разум толпы не спешил утихать. Хотя какой там разум… Безумие. — … Для начала: вы нас сами вызвали! — прогремел знакомый голос. — Ты исчадие ада! Это из-за вас, демонов, у нас все проблемы! — выступал самый голосистый из толпы. — Погодите же! — твердый женский голос пытался вразумить обезумевшую толпу. — Мы вам помогали! — Зачем нам такая помощь?! — на этот раз из всеобщей истерии выделился другой голос. — Вы обрекли нас на смерть! Всех нас!       Похоже, разговор был обречен, не успев начаться — нужно было что-то делать. Что-то настолько внезапное, что мгновенно бы ввергло буйствующую толпу в беспамятство. Туман продолжал рассеиваться, медленно сгущаясь к земле. Мой взгляд лег на дерево, невысокое сухое дерево. Мне казалось, что я видела его в деревне, но лишь казалось, ведь память настойчиво утверждала обратное. Когда мы только приехали, никакого дерева не было. Как и не было в петлях повешенных. И к этому дереву сейчас оттесняли моих товарищей. Иногда толпа страшнее демонов. Одного я пока не понимала — откуда взялись все эти люди. И дерево.       Я подходила позади, поэтому бушующему люду, да и моим друзьям, спиной идущим к дереву, меня было не видать. Просочившись сквозь туманное облако, я, с прыжка, ухватилась за ветку, по мышце растянулся холодок — чувствую завтра я не встану, если завтра, конечно, будет. Быстро перехватываясь, я перескакивала с ветки на ветку, настолько быстро, насколько было возможно, дабы тело не успело размякнуть и потерять импульс, что неминуемо повлекло бы за собой падение. Когда нужная мне высота была достигнута, я примостилась за одним из повешенных — не знаю сколько столетий висит здесь этот малый, но его тряпье благополучно отвлекало внимание от меня. Оставалось выждать подходящий момент. — …И что вы намерены делать? — я мгновенно среагировала на голос Эйба, который раздавался уже очень близко. — Мы не можем позволять вам творить столь откровенное зло! — толпа загудела с большей силой, словно волна, готовая в любой миг обрушиться и поглотить их.       Когда Хеллбой оказался в поле моего видения, я вытолкнула вперёд своего «доброго мертвого друга» и обрезала веревку, удерживавшую его, он полетел вниз и с глухим отзвуком ударился о землю. Деревенщина резко откинулась назад. Вместе с этим, по странной причине, вдруг, неожиданно для меня, начали падать остальные повешенные. Не могли же они быть скреплены одной веревкой? Нет? Это так и осталось для меня тайной. Впрочем, как и многое увиденное. Иногда начинаю думать, что зря связалась с паранормальными явлениями. — Люди! — я говорила громко, так, чтобы дошло до каждого. — Прошу, уймите свой пыл! Обещанное было выполнено. Туман вскоре рассеется и все легенды вместе с ним. «Проклятие» было снято.       Все безмолвные взоры были устремлены ко мне, замерев то ли в страхе, то ли в ожидании. Сейчас, мне показалось, что мы находились где-то в средневековье, когда обезумевшая толпа гонялась за ведьмами и придавала их костру. И кто бы мог подумать, что ожившему мертвецу вряд ли поверят. — Ведьма! Она связалась с Теми Самыми Силами! Сожгите ее! — и толпа снова закипела.       Я, кажется, тихо выругнулась и начала искать выход — в моем случае это означало лишь побег. И, к моему несчастью, подняться сюда было проще, нежели спуститься. А ненароком сломать себе шею не хотелось. Импровизированный костер не заставил себя долго ждать. Могла бы и предвидеть, что безжизненное, сухое дерево — не лучшее место, чтобы на нем застрять. И черт бы побрал того сельчанина, у которого оказался в руках факел! Я заметалась, но хода уже не осталось — иссохшаяся древесина начала полыхать алыми языками — я поднималась выше, но огненное чудовище продолжало стремительно карабкаться вверх, врезаясь острыми, черными когтями в ветви, оставляя за собой такие же черные, выжженные следы.       Я непроизвольно посмотрела вниз. Толпа замерла и безмолвно наблюдала за действом. Мои товарищи, приютившие меня, видимо, сами опешили от моего появления. Сомнения блуждали из глаз одних в глаза другие. — Алекс! — первая сорвалась Лиз. — Мы поможем! — она требовательно стукнула Хеллбоя по плечу, а затем Эйба, те переглянулись.       Я их понимала. Внезапно воскреснув, я поставила их перед выбором: или же я — все та же я, и мне по зарез нужна помощь, или дух, обретший контроль над телом Александры, павшей в Бездну, и лучше бы мне сгинуть.       Дерево начало разламываться и трещать, откуда-то из глубины древа вырвался вой, нечеловеческий, граничащий с ревом, и оно раскололось на двое, выпустив столб смольного дыма и иссиня-черного пламени, в мгновение рассыпалось и обрушилось на земь. Туман тут же растворился, а люди… Исчезли. Словно их никогда и не было. Мои товарищи засуетились, пытаясь отыскать меня в пепле и ошметках мертвой древесины. — Алекс! — гулким эхом где-то вдалеке звенел голос моей новообретенной подруги.       Еще несколько шумов проскользило надо мной, в глазах было мутно, но я все еще могла различать пятна, маячащие надо мной. Еще минута и все кончилось. Спокойствие окутало меня с головой и я, кажется, ушла в беспамятство.