В моем доме поселился замечательный сосед

      — Ну что, будем мириться? — интересуюсь я у Северуса Снейпа, грозно приближаясь к портрету. Бывший директор Хогвартса молчит, смотрит на меня и хмурит брови. Он продолжает строить из себя обиженную невинность.       — Значит, не будете, да? — уточняю я, измеряя прихожую шагами под мирное посапывание Вальбурги Блэк. Снейп продолжает играть в молчанку. Что ещё ему нужно? Портреты я купил? Купил. Повесил? Повесил. Всё, свой долг перед ним я выполнил.       — Хотите, я приглашу в гости Люциуса Малфоя? — сдавшись под взглядом тёмных глаз, предлагаю я портрету, но в ответ не получаю ничего хорошего.       — Мистер Поттер, — соизволил заговорить Снейп; в голосе звенел металл, — ваше чувство такта продолжает поражать меня.       Ах, ну да! Снейп же ненавидит жалость к себе, а Малфой только и делает, что выплёскивает её на остальных.       — Хорошо, давайте я убью Малфоя и повешу его портрет в своём доме! — в сердцах выкрикиваю я, подходя вплотную.       — Не смейте шутить таким, Поттер, — шипит Снейп. Несколько минут мы злобно смотрим друг на друга, не отрывая взглядов. Каждый желает, чтобы соперник первым опустил глаза. Но на стороне Снейпа опыт длинной во всю его шпионскую деятельность, а на моей — упрямство, которому позавидовал бы любой баран. Спустя пару минут я не выдерживаю и отворачиваюсь от профессора. За спиной раздаётся довольное хмыканье, что злит меня ещё больше. Я хотел по-хорошему, но не получилось. Что ж, придётся всё делать по-плохому.       — Знаете, профессор, я вчера нашёл одну интересную картину, — ухмыляясь, произношу я и делаю небрежный жест в сторону прикрытой обёрткой картины. Её доставили пару часов назад, и я с нетерпением ждал повода, чтобы представить Снейпу нового жильца прихожей.       Снейп молчит, не выражая ни капли заинтересованности к тому, что я хотел ему рассказать. Вот так, значит? Ну всё, сами напросились, профессор.       — И я купил её, — ещё шире улыбаюсь я, подходя к новому портрету. — Думаю, что она вам тоже понравится, профессор.       Я медленно, наслаждаясь самим процессом, разрываю хрупкую обёртку, открывая миру портрет голубоглазого старика, который принялся осматриваться на новом месте. Я не вижу Снейпа, но по сдавленному вздоху у себя за спиной понимаю, что мою покупку оценили по заслугам.       — Мальчик мой…       О, а вот и Дамблдор заметил своего любимого шпиона.       Конечно, я ожидал, что их встреча будет более тёплой. Повернувшись так, чтобы видеть обоих умерших директоров Хогвартса, я, оскалившись, замечаю, что очень рад такой тёплой компании. Снейп шипит про то, как жаль, что он умер раньше, чем отравил меня. Дамблдор укоризненно пилит взглядом Северуса, не забывая напоминать профессору, что мальчик — то есть я, — ни в чём не виноват.       На очередной гневной тираде Снейпа просыпается Вальбурга Блэк. Портьеры раздвигаются, и миссис Блэк вскрикивает, увидев в своём тёмном доме светлого Альбуса Дамблдора. Ну ладно, я и сам не очень хотел видеть его здесь, но ради Снейпа я готов на всё. Надеюсь, все понимают, что это сарказм.       — Мистер Поттер, уберите, пожалуйста, эту мерзость из моего дома, — капризно просит Вальбурга, недовольно смотря на Дамблдора. Впрочем, светлый Альбус вообще не уделяет ей никакого внимания, продолжая читать нотации Снейпу.       — Извините, миссис Блэк, — я делаю притворно виноватый вид, — но я не могу выкинуть профессора Снейпа. Я обещал, что буду заботиться о нём.       — Поттер! — орёт зельевар, но я уже срываюсь с места. Бежим, бежим. Я, конечно, понимаю, что портрет мне ничего не может сделать, но не стоит забывать, что Снейп может устроить ментальную атаку, причиняя ужасную боль.       Джинни появляется в моём доме после семи часов вечера. Я сижу в гостиной, когда из прихожей послышались лёгкие шаги.       — Добрый вечер, мисс Уизли, — добродушный голос Дамблдора и удивлённый возглас Джинни я слышу, сидя в своём любимом кресле. Надеюсь, Снейп успел спрятаться. Не готов я ещё открывать свою маленькую тайну.       — Здравствуйте, профессор Дамблдор, — произносит Джинни. — Как ваше настроение?       Альбус Даблдор начинает рассказывать девушке о своём настроении, о том, как опечален тем фактом, что его раньше не повесили здесь, иначе всё было бы по-другому. Я спешу забрать Джинни из прихожей, пока бывший директор не наговорил ничего лишнего. Конечно же Дамблдор недоволен, что я прерываю его разговор с юной леди, но он, как обычно, прощает мне это.       — Гарри, ты не говорил, что у тебя есть портрет Дамблдора, — удивлённо замечает Джинни, заходя в гостиную.       — Он только вчера появился у меня, — я пожимаю плечами, мол, ничего особенного в этом нет. Да, подумаешь, благодарный ученик повесил в прихожей портрет своего наставника. В этом же нет ничего такого. И Джинни совсем необязательно знать, что копия оригинального портрета Дамблдора была куплена лишь с целью досадить Снейпу. Вернее, я хотел таким способом заставить профессора простить меня за мой слишком длинный язык. Не спорю, метод я выбрал не самый гуманный, но ничего не поделать. Ведь все знают, что если хочешь сделать человеку лучше, то сделай сначала хуже, а потом верни всё на свои места.       Я возвращаюсь в любимое кресло, предварительно убирая с него книгу.       — «Ритуалы Тёмной магии?» — присаживаясь на подлокотник, интересуется Джинни. Как я ни старался убрать книгу как можно быстрее, но девушка всё равно успела прочитать название на матовой обложке. В её голосе я слышу беспокойство и удивление, смешанное со страхом. Её можно понять. В первый год после войны, когда большинство сторонников Волдеморта были арестованы, я редко выходил на публику, скрываясь за стенами дома Блэков. Я зарывался в книги, пытался спрятаться от самого себя, вчитываясь в тяжёлые талмуды и ветхие дневники семьи тёмных магов. Я редко появлялся в Косом переулке — и то затем, чтобы через него пройти в Лютный и уже там попытаться найти семейные реликвии Блэков, большинство из которых были украдены из дома, а часть продана или проиграна в карты одним из предков. Именно тогда в заголовках «Ежедневного Пророка» появился вопрос: Гарри Поттер переметнулся на сторону тьмы? Видимо, кто-то заметил, что я слишком часто хожу в Лютный, да я особо и не скрывался. Но после статьи в газете даже самые близкие мне люди начали подозрительно коситься на меня и по несколько раз за день интересоваться моим самочувствием. Молли Уизли предлагала переехать к ним. Тем более, когда Рон с успехом закончил Школу Авроров и купил вместе с Герминой маленькую квартирку, а Джордж погряз в работе, переехав в комнату над магазином, в «Норе» для меня было достаточно места. Но я отказался, сославшись на то, что мне нужно научиться жить самостоятельно. В итоге все оставили меня в покое. Даже Гермиона перестала советовать обратиться к психологу.       — Я же говорил уже, что пытаюсь помочь миссис Блэк.       — Проводя тёмный ритуал? — Джинни поджимает губы, совсем как делала её мать, когда та была недовольна поведением близнецов.       Я лишь неопределённо пожимаю плечами и говорю, что ещё ничего не собираюсь проводить, а просто ищу. На самом деле книгу я взял просто так почитать, потому что скучно было. Но такой честный ответ заставит Джинни волноваться ещё больше.       — Ты слышал последние новости о Малфоях? — Джинни берёт с журнального столика книгу о ритуалах и встаёт с подлокотника.       — Ты же знаешь, что я не читаю газеты, — морщась, отвечаю я. Ничего нового там нет. Обычные сплетни.       Джинни понимающе кивает и убирает книгу на полку, вставляя её между «Классификацией трав» и «Всеми способами защиты своего дома». Последняя книга заинтересовала девушку, и она открывает первые страницы, бегло просматривает содержание.       — Так что там с Малфоями?       Не отрываясь от книги, девушка отвечает:       — Люциус Малфой умер.       — Как? — только и могу выдать я. Когда успел? Я же в начале месяца, на приёме в Министерстве, куда меня Джинни вытащила, разговаривал с ним. Он даже тогда обмолвился, что не прочь помочь мне с правильным вложением наследства Поттеров.       — Обычно. Умер в своей постели. Колдомедики заявляют, что смерть не насильственная. Хотя, ему же меньше пятидесяти было, да?       — Да, — киваю я. — Но не стоит забывать, что служба Волдеморту — не увеселительная прогулка. Да и Азкабан здоровья не прибавляет.       Джинни не отвечает. Она стоит возле книжного шкафа и смотрит в окно, на коем раздвинуты тяжёлые портьеры, позволяя любоваться запущенным садом. О чём Джинни думает, я могу только догадываться. Но по угрюмому выражению лица и так понятно, что её мысли далеки от света. Возможно, она счастлива, что ещё одним Пожирателем меньше. А возможно, так же, как и я, понимает, что Люциус Малфой просто не мог свернуть с этого прогнившего пути, ведущего к смерти.       — Думаю, что следует навестить Драко Малфоя и принести свои соболезнования, — осторожно говорю я. Джинни слегка морщится и убирает книгу на место.       — Можешь навестить, но я не хочу присутствовать в их доме. Я отправлю письмо, — наконец отвечает Джинни и возвращается на подлокотник кресла. Я беру её руку и целую ладонь, выказывая свою поддержку и понимание. Она старается быть для меня идеальной девушкой, которая всегда рядом. И я это ценю.       — Я вообще-то с поручением от мамы, — весёлым голосом сообщает Джинни, пытаясь разбавить мрачную тишину в доме и забыть о недавних новостях. — Ты не забыл, что обещал ей куст жёлтых роз?       — Пошли, — я улыбаюсь и поднимаюсь с кресла, протягивая руку своей невесте. — Будешь оказывать моральную поддержку, пока я буду его выкапывать.       К вечеру смерть Люциуса Малфоя отошла на задний план. С Джинни мы быстро управились с кустом роз, который уж очень приглянулся Молли, когда она была у меня в гостях на прошлых выходных. Джинни не стала возвращаться в поместье, отправившись сразу же домой. Напоследок она посетовала на то, что Кричер, которого я давно уже отправил в "Нору", не успокоится пока не приведет в порядок всю придомовую территорию и ей нужно проследить, чтобы он слишком не перестарался. Пожелав удачи ей в этом нелёгком деле, я напомнил, что с нетерпением жду, когда её вещи займут своё место в нашем доме.       Вернувшись домой, я первым делом отмылся от земли и заварил чай, чтобы с удобством продолжить чтение книги.       — Поттер?! — голос, который мне точно будет в кошмарах сниться, настигает меня в гостиной, когда я ставлю поднос на журнальный столик.       Я поворачиваю голову и натыкаюсь на разъярённый взгляд Северуса Снейпа. И зачем я только развесил новые картины по всему дому? Сразу вспоминаются школьные дни, когда Снейп появлялся перед учениками внезапно. Ну и с чем же пожаловали, мой дорогой профессор?       — Чего вам? — устало интересуюсь я, с сожалением понимая, что спокойный вечер с книгой отменяется.       — Что эта девчонка говорила про Люциуса?       В этот момент я вспоминаю, что больше живых друзей у Снейпа не осталось и приношу ему свои соболезнования. Профессору они не нужны, я прекрасно вижу это по его хмурому выражению лица и пустому взгляду.       — Поттер… — всё же заговаривает Снейп тихим голосом.       — Да, сэр?       — Мне неожиданно захотелось увидеть Люциуса.       — Хорошо, сэр, я попробую получить разрешение Драко на создание копии портрета.       — Нет, Поттер, мне нужен оригинал.       Да, Гарри Поттер, теперь ты точно влип. Можно, конечно, отказать Снейпу, но... Кому, как не мне, понимать, каково терять близких людей?       — Я не буду ничего обещать, сэр, но постараюсь выполнить вашу просьбу.