You better than drugs

Я опять в этой темноте. В этой чертовой темноте. Все, что творилось со мной в мой подростковый период, возвращается обратно. Я снова чувствую себя забитым в угол алкоголиком и наркоманом, который не может перебороть свою депрессию. Сколько раз я пытался себя отучить от привычки вспоминать прошлое, которое гнетет меня до сих пор. Все это мне снится, каждую ночь я просыпаюсь в холодном поту. Я скоро стану параноиком, ведь ничего изменить нельзя, а совесть не дает мне жить. Вот опять я вижу себя подростком, мне тогда, кажется, только 16 исполнилось. Я не в силах терпеть издевки одноклассников на счет моего лишнего веса и лица. Да я уже сам себя ненавидел. Мне было безразлично, что со мной будет, сначала, я начал пить, я напивался до такого состояния, что не мог вымолвить даже слова. Однажды в таком «состоянии» я впервые попробовал наркотики. Это было божественно, ведь мало кто знал, как на самом деле уносит и заставляет жить начинающего наркомана. Именно под наркотой мне хотелось жить, наблюдать за «красочным» миром, а когда просыпался на утро, то хотел умереть. Мне до сих пор стыдно, как из-за меня слег в больницу с инфарктом мой отец, когда узнал о моей жизни. Тогда я решил, что я должен измениться, должен доказать отцу, что я не ничтожество, должен подняться в его глазах. Я закрылся в своем подвале. Я жил там три месяца, пока не избавился от своих зависимостей, пока не стал лучше. Первый месяц. Самый тяжелый. Мои желания и зависимости были выше меня, я хотел вырваться из темноты, но все же я держался, я изливал свою боль на бумагу. Я рисовал, а потом сжигал это все и, действительно: мне становилось лучше, я мог сдерживать себя, мне было не так больно. Второй месяц. Я все продолжал и продолжал изливать свою боль на холсты, но я их больше не жег. Я их хранил, они уже были не такими ужасными. Я научился управлять собой. Меня уже не ломало чувство, что мне нужны наркотики и алкоголь. Третий месяц. Кроме холстов я стал писать тексты песен. Эти тексты звучали в моей голове, я нашел гармонию между ними и у меня получались целые строки и куплеты. Первая моя песня — Demolition Lovers. У меня появилась идея создать собственную группу. Я сказал себе: «Хватит, пора выйти из подвала, я исправился, я стал лучше».

***

Опять этот сон. Вот черт, как меня это все достало. Мне опять снилось мое прошлое, кем я был и что творил. Но сейчас меня волнует не это, а то, где я сейчас нахожусь и как я тут очутился. — Доброе утро, Джи, — слышу чей-то голос. Неужели Фрэнка? — Что? Как я тут оказался? — держась за голову, которая ужасно болела, удивленно спрашивал я. — А ты что не помнишь, как пришел вчера полупьяный ко мне, да еще и притащил выпивки на целое стадо? Ах, ну да, в таком состоянии, в котором ты был вчера помнить вообще ничего невозможно, — Фрэнки с довольной улыбкой провел пальцем по моей щеке. — Что ты делаешь? — Ведь ты же не помнишь, что было после того, как мы выпили, и ты рассказал мне про свои поступки? И кстати, как там твоя задница? Не болит? — этот гад с хитрой улыбкой рассказывал мне подробности нашей «бурной ночи». — Я тебе рассказал про свои зависимости? Мы переспали? Что же я натворил? — я взялся за голову, с ужасом понимая, что произошло. Я, конечно, любил Фрэнки, но никак не мог ему признаться в этом. Я боялся, что он меня не так поймет и совсем уйдет из моей жизни. — Джи, я тебя тоже люблю, успокойся, все хорошо, все, что ты мне вчера рассказал, про твои зависимости, и про твою любовь. Это нормально. — Фрэнк принялся меня обнимать и целовать. Неужели моя одержимость алкоголем впервые не навредила мне, а наоборот — сделала то, о чем я боялся даже подумать. — Фрэнки, прости меня, что я не мог тебе сознаться в трезвом уме. Я тебе обещаю, что больше не буду пить, ведь ты лучше, чем любой алкоголь, ты лучше, чем наркотики. Я люблю тебя, Фрэнки.. — Я тебя тоже люблю, Джи..