Потерянный рай

На вкус ее губы были как что-то непонятно знакомое, что-то из выпечки, и привкус этот пьянил лучше, чем самый припрятанный и выдержанный коньяк, порцию которого Кирк в профилактических средствах получил после высадки в самую клоаку, которую местные гордо называли цивилизованным обществом. Те гладиаторские бои, в которых ему пришлось участвовать, еще долго были главным объектов его ночных кошмаров. Джим попытался ретироваться задом, вырваться из крепкой хватки отнюдь не женских по силе рук, но наткнулся на то самое кресло, в которое его несколькими минутами ранее так заботливо усадила королева. Удар пришелся под колени, и не ожидавший такого подвоха капитан тяжело приземлился на мягкое сидение, утягивая за собой Калипсо, которая только в последний момент оторвалась от мужчины и все же осталась стоять. Она смотрела на свою жертву сверху вниз, упираясь ладонями в спинку по обе стороны от головы Кирка, а ее длинные седые волосы с белыми крупными бусинами на отдельных прядях, почти достававшими до формы, перекрывали почти весть свет. — Кажется, я начинаю понимать что в Федерации называется дружбой, — голос женщины и без того не особо отличавшийся нежностью, съехал в змеиное шипение, опасное, пугающее и завораживающее одновременно. Всенепременно именно так чувствует себя белый кролик в клетке с удавом, примиряясь со своей ролью сегодняшнего обеда и мысли в голове «кролика» разбредались в разные стороны, оставляя ощущение правильности всего происходящего… Кэрол врет. Он тоже имеет право. — У нас не принято такое… — Джим едва не закашлялся, когда Калипсо резко потянула его за волосы, заставив запрокинуть голову и смотреть глаза, но опьянённый взгляд настойчиво съезжал куда-то влево, — поведение. Есть целые ритуалы: как пары доходят до такой стадии. — А смысл, Джеймс? — женщина сделала вид, что не заметила, как на лице мужчины проступило недоумение пополам с недовольством, стоило ей произнести его полное имя, — Все же сводится к инстинктам. Самка всегда выбирает того, кто может предоставить свежую кровь клану, — короткие ногти оставили отчетливый след на загривке, не болезненный, но ощутимый, прежде чем, легко цепляясь за кожу и рисуя на ней горящие полосы, спустится к вороту. Резкий рывок к потолку, и золотистый китель отправился куда-то за спину на ковер, — иначе нет смысла начинать этот круг. — Иногда неправильность всплывает слишком поздно, Калипсо, — обиженно прошипел капитан, желая перехватить инициативу в этой полушутливом состязании на скорость раздевания и борясь со сложной системой шнурков на спине, призванных служить застежкой женского наряда. Слава местной богине, что их было не так много, иначе Джим порвал бы всю конструкцию, потому что терпения на то, чтобы развязывать десятки узлов на тонких лентах платья, у него просто бы не хватило. Зеленый комок плотной материи тяжело ухнул вниз, а королева гордо переступила через глянцевитую ткань и устроилась на коленях своего гостя, небрежно перебросив звякнувшие бусинами волосы на спину. — Но ты никогда не узнаешь правду, потому что оставаться не в твоих правилах… — с хитрым прищуром она оборвала его рассуждения, позволяя на короткий миг ему вести эту игру, как кошка позволяет своему обеду еще немного попытать удачу. Она окончательно прикрыла глаза, когда мужские пальцы проехались вверх от низа живота к тонкой черной отметине в области груди, оставшейся от серебряного кулона, который сейчас на манер часов гипнотизера раскачивался в такт движениями; а затем еще выше к затылку, притягивая голову ближе: на расстояние в пару дюймов. Чуть влажный воздух из легких, смешанный с сиплым полу-стоном, ударил в лицо. — Из любого правила найдется пара исключений, — Джим резко и прерывисто вздохнул, борясь с позорным желанием выругаться в полный голос, когда Калипсо настойчиво дернула пряжку ремня, и в то же мгновение холодный металл соприкоснулся с горящей кожей, — если аргументы будут достаточно вескими. — Я найду целый десяток, даже два, если ты сейчас немножко заткнешься, — цыкнула на разошедшегося капитана королева, опуская голову чтобы предупреждающе закусить самый кончик его носа. Ответом было едва различимое шипение и последовавшая следом мстительная попытка отметить кожу между шеей и плечом, которая, потерпела головокружительно фиаско — потому что след оставленный капитаном был едва заметен. Но это было приятным поражением, даже более чем желанным. И Джим падал вниз в пьянящее забытье… — Он себя пороку предал, возлюбив порок, * — пространно произнесла Романа, корректируя громкость в наушнике, голоса, доносящиеся из динамика, мешали ей сосредоточиться на путешествии по коридорам. Мужчина, как всегда забрал себе роль лидера и шел впереди. Но свое право быть ведомой она отработала еще на борту корабля — будь она коварной и злой, то четыреста с хвостиком человек экипажа уже давно сгинули бы в одной из ловушек, так любезно расставленных провидением в Эхо-Пространстве, — мне кажется, что нам налево, — чуть подслеповато прищурившись, отметила блондинка, следом за Споком высунувшаяся из дверного проема. — Это ваша интуиция или вы знаете план комплекса? — вполголоса поинтересовался вулканец, недоверчиво переводя взгляд с абсолютно одинаковых проемов на чуть улыбавшееся лицо. — Я была здесь на подписании пакта почти двадцать лет назад. Тогда было налево. Но они вполне могли поменять все здесь. — Это было бы крайне нелогично, учитывая, что комплекс находится под землей. — Тогда налево? — скорее утверждая, чем спрашивая, произнесла Романа, ныряя в проход вперед вулканца. Спок не видел широкую улыбку, расползшуюся по лицу галлифрейки, да и не должен был, но то, как блондинка дернула плечами давало повод для размышлений. Коридоры комплекса идеально перпендикулярны друг другу. Будь они хоть чем-то различны, то в них невозможно было бы заблудиться, но белые стены с бежевой широкой полосой на уровне груди были настолько идеально ровными и одинаковыми, что приходилось считать пройденные двери и повороты, чтобы не пропасть в этом гигантском муравейнике без единого указателя. Шахматно-клетчатый кафельный пол того же набора цветов отзывался слишком громко в напряженной тишине, настолько громко, что стены вторили гулким эхом, от которого неприятно сводило под ложечкой. — Осторожно. По правилам мы должны были сидеть в зале и не высовываться. То, что мы в коридоре, есть государственное преступление, и мой статус куратора здесь не сработает, — едва различимо прошептала девушка, подаваясь назад и упираясь спиной в следовавшего за ней вулканца, — Нам в третью дверь слева. Но охрана… Спок аккуратно выглянул из-за угла через плечо своей спутницы: «Я вас понял, Tre. Сможете их отвлечь?» — Насколько? — Чтобы они повернулись спиной ко мне. — Я сделаю крюк и зайду с того прохода. Мне потребуется пара минут, — кивнула Романа, спеша уже закончить с этим неприятным делом, но ее поймали за рукав. — И вы не спросите: каков план? — Нет, — безмятежно улыбнулась она, пожимая плечами, — Мы сейчас в одной лодке. Таймледи скрылась в одном из ответвлений коридоров на удивление тихо, чтобы появиться на другом перекрестке на манер призрака из земных баек. Как раз вовремя, чтобы подобравшийся Спок одним непринужденным жестом вырубил двоих из трех охранниц. Третьей повезло не так сильно, как ее напарницам — потому что ее отправили в забытье не вулканским нервным захватом, а хорошо поставленным ударом в челюсть, таким, который вряд ли можно было ожидать от Романы, сейчас больше похожей на старую потрепанную фарфоровую куклу, у которой поистерлась глазурь, обозначающая лицо. — Оу, во имя Рассилона, я, кажется, сломала что-то, — галлифрейка боязливо потрясла ушибленной рукой, пытаясь унять боль, когда тяжеленное тело глухо приземлилось на пол. — Не думаю, Tre, — Спок бросил косой взгляд на свою спутницу из-под поднятой брови. — Даже поскулить не дали, — обиженно хмыкнула блондинка, — Я постою на стреме. Поиск трех забранных коммуникаторов, трикодера и двух фазеров, конфискованных амассами занял от силы несколько минут, за время которых старший помощник окончательно убедился в верности своего предположения, что комплекс находятся под землей. На глубине 124 метров от поверхности, если верить сканеру. Оставалось только найти попавшего в очередную историю Джима и желательно при всем этом не стать самыми разыскиваемыми преступниками в Империи. Задание вполне по силам. В голове туман, руки ледяные, сердце то и дело пропускает удар — в таком состоянии обнаружил себя капитан USS Энтерпрайз, когда выплыл из сладкого забытья. Калипсо в комнате не было, а он сам был заботливо укутан в какую-то белую простыню на манер младенца настолько плотно, что попытка сесть оказалась бесполезной. Попытка выдернуть руку и почесать нос так же провалилась. Он влип? Да, пожалуй. Только и сдаваться он тоже не собирался. Если его как-то завернули на манер свертка, то можно и развернуть. Джим попытался издать членораздельный звук, но из сорванного горла вырвался едва слышный хрип, и чего-то более или менее походящего на речь извлечь из голосовых связок не удалось. В них словно залили качественный клей, предварительно еще и сшив между собой. Совсем отлично. Где-то снаружи раздались едва различимые шаги, легкие, немного крадущиеся. Шли двое… Может, это Спок и Маккой? Вторые шаги явно принадлежат женщине… Слишком легкие для Маккоя… Калипсо? Воспоминания о последних днях были больше похожи на полусонный бред, но все равно капитану удалось выудить из своего сознания тусклые, как прошлогодняя газета, обрывки и сложить все в относительно связную картину, прежде чем панель съехала в сторону с жутким скрипом. Не успел Кирк даже приподнять уголки губ в полуулыбке, завидев гостей, как к нему подскочили и со всей силой влепили хорошую затрещину. — Смотреть в глаза и внимательно слушать. То, что с тобой происходит, связано с физиологией амассов. Тебе понадобиться вся твоя сила воли, чтобы ничего не забыть. Цепляйся за все, что угодно, эмоции, боль… Но не засыпай. Заснешь и станешь куклой Калипсо, — голос странной блондинки в песочном платье казался далеким и чарующим, погружающим в дрему, но стоило векам прикрыть глаза от раздражающе-яркого света, как левую щеку обожгла сильная пощечина. — Спок, когда ты успел обзавестись такой злой подружкой? — бессвязно промямлил капитан, натягивая через голову заботливо переданную вулканцем форменную кофту. На вороте обнаружился маленький металлический кружок, — Ого… что я еще про вас двоих не знаю, зеленокровные? Вуайеризм… БДСМ? — То, что вы, очевидно, имели ввиду, называется эксаудиризмом, однако Романа отключила звук, когда ваш контакт с королевой принял сексуальный характер, — отрапортовал Спок, наблюдая как Джим едва ли справляется с молнией на поданных брюках. Белье в этом хаосе натягивать было некогда, да и видно его не было. — Ага. Я понял, — кивнул Кирк и тут же зевнул, заваливаясь на бок, но его сильно тряхнули за плечи и с заметным трудом заставили подняться на ноги. — Мощности сигнала не хватает. Нам придется подняться на пять этажей, прежде чем телепортатором нас смогут забрать из комплекса. — А это не может подождать до утра? — сонный и немного капризный голос уходил на шепот. — Нет, — прозвучал хоровой ответ, но Джим все равно сел и даже не думал пытаться покинуть комнату. Здесь у амассов было тихо, спокойно. Никто не стал бы заставлять его принимать решения, цена которым чья-то смерть. Если во вселенной есть рай, то он вполне может выглядеть вот так — как огромный комплекс — муравейник с белыми стенами. — Надо привести его в чувства — с абсолютным спокойствием отметила Романа, нанося по лицу капитана еще несколько легких, почти невесомых ударов, но которые заставили блондинистую голову мотнуться из стороны в сторону как у тряпичной куклы, Джим в ответ на это издал лишь слабый полувозмущенный стон — В таких случаях клин клином вышибают. Острая бровь не успела подняться до необходимой отметки, обозначающей смесь непонимания прямого значения и догадок, выработанных каторжной систематизацией, когда девушка продолжила: «Ему нужно сильное эмоциональное воздействие» — Насколько сильное? -Чем сильнее, тем лучше, — чуть слышно рыкнула галлифрейка, уже не стараясь скрыть свой сильный акцент, когда еще один удар пришелся на щеку нерадивого капитана, но тот все больше походил на бессознательный труп. — Позвольте, — Спок аккуратно отстранил Роману от бессмысленного занятия, — я заранее прошу у вас прощения, капитан. — Если бы он…- только многолетний жизненный опыт вкупе с приличным воспитанием не позволил таймледи озвучить вслух все то, что она подумала или могла подумать о развернувшейся перед ней сценой. Она, конечно, вполне понимала, что такое может пошатнуть любые стальные нервы, но ради Рассилона, можно было бы ее и предупредить о том, что этот комок логики задумал. Для того чтобы действие амасской физиологии было пересилено реакцией нервной системы в состоянии стресса потребовалось секунд десять. Еще полторы Джим просто играл в гляделки со своим старшим помощником, пытаясь понять какую местную заразу подцепил вулканец раз решил его поцеловать (поцелуем, правда, все это можно было бы назвать только в целомудренной школьной пьесе — но все же), а потом вспомнил мутный, словно услышанный сквозь толщу воды разговор и довольно сильно оттолкнул Спока от себя. Лишь тогда Романа вспомнила, что начала предложение, — тебя слышал. — Я в порядке. Вы двое… — начал было Кирк, но отмахнулся, встретившись с двумя парами абсолютно равнодушно-спокойных глаз. И если к такому взгляду со стороны своей правой руки и вечной тени он привык, то переварить встречу с еще одним таким крайне невозмутимым очень и очень сложно, — Спасибо. — Это было необ… — Выражать свою взаимную приязнь будете на борту, — перебила Спока Романа, поднимаясь с колен и отряхивая подол платья, — из-за того, что этот натворил, и того, что мы сейчас делаем, амассы объявят нас в галактический розыск. Это значит, что любой корабль будет иметь право безнаказанно стрелять на поражение, если засечет нас. Те, кто выживут во время абордажа — отправятся на фермиевые рудники. Чем раньше мы уберемся отсюда, тем больше шансов у нас выжить. Переходить в другой временной поток придется сейчас и назад не на восемьсот лет, а во времена Первой Империи — туда, куда фарилы побояться сунуться. Курс придется пересчитывать уже потом. Побег из комплекса занял от силы двадцать минут, еще столько же потребовалось на экстренную подготовку скачка, спалившего треть дилитиевых кристалов и едва не лишившего их половины экипажа. Ткань космоса, безграничная и завораживающая по своей тонкости и прочности одновременно, оказалась полной еще нераскрытых тайн, о которых и думать не могли обитатели маленького голубого шарика на окраине Млечного Пути и не только голубого. Вихрь времени в незанавешенный световым фильтром иллюминатор ворвался неясным синеватым маревом, похожим на туман, подсвеченный северным сиянием. — Завораживающе и поразительно — не те эпитеты, которыми стоит наградить такое зрелище, — буркнула Романа, когда экипаж мостика, наконец, подал голос за спиной очарованный тем, что они видели. Она тускло улыбнулась, едва заметно надавливая на плечо рулевого, чтобы он держался в оке бури, которая разразилась вокруг, стоило им пересечь временной барьер, — Смертельно опасно — да, непредсказуемо — да, но вот поразительно оставьте для чего-то более существенного. Крыть карту жителям федерации было нечем. Эхо-пространство было таким же тёмно-зелёным, когда они вышли из вортекса, и только датчики сканеров были глубоко оскорблены таким способом перемещения и безжизненно замолкли, предварительно сообщив, что в теории их разорвало на атомы, и левый борт оторвался от носа на пару парсеков. Несмотря на нелегальное положение гостей за ними не было погони из будущего. Однако, им еще предстояло странствовать по территории Первой Империи (куда более инквизиционной в своих методах) не много не мало две недели. ________________ *Джон Милтон. «Потерянный рай»