***
— Ты же знаешь, что я должен был быть в Слизерине? — говорит Пак, проводя своей рукой вниз по руке Курта. — Я осведомлён, что ты — наследственный слизеринец, который смешным образом был отсортирован в Гриффиндор, — говорит Курт, закатывая глаза и пытаясь стряхнуть странные, навязчивые прикосновения Пака. — А теперь, разреши? Я должен найти Финна до того, как этот громовещатель от Кэрол решит, что пасынка вполне достаточно, и начнёт кричать. — Я могу заставить тебя кричать, Курт, — говорит Пак низким голосом, прижимаясь бёдрами ближе к Курту и, вау, это определённо член Пака прижат к его бедру. Курт замирает. Что, чёрт побери? — О, а ну-ка, — говорит Курт, резко ударяя коленом. Пак стонет и сползает в сторону, держась за яйца, и Курт уходит не оборачиваясь. Кем Пак себя считает вообще? Курт должен был заколдовать его до беспамятства за такое. Может, ему попалась скверная партия любовных зелий или ещё что и… — Привет, Курт, — говорит Мерседес, прижимаясь к нему сбоку и целуя в челюсть. Курт снова замирает, пытаясь отстраниться до того, как Мерседес сможет сильнее сжать руки вокруг его талии. Поцелуи в щёку не в новинку, так как Мерседес — близкий друг, но на данный момент её рука скользит вверх под его мантией, и Курт начинает краснеть. — Что ты творишь? — шипит Курт, наконец вырываясь из её хватки, и Мерседес дуется на него. — Просто здороваюсь, Курт, — медленно говорит Мерседес таким тоном — если бы Курт не знал, то сказал бы, что — явно соблазняюще. Она знает, что Курт играет за другую команду. Она лично знакома с этой информацией, так что у неё нет причин строить глазки Курту прямо сейчас, как будто она хочет поглотить его заживо. — Может, тебе стоит вернуться в Большой зал, — быстро говорит Курт, отходя от неё, когда она начинает снова двигаться в его сторону. Подчинившись внезапному порыву, он выпаливает: — Я так хочу тыквенного сока. Я был бы... был бы очень благодарен тому, кто пошёл и принес бы мне его. Глаза Мерседес загораются. — Я могу это сделать, Курт! Просто подожди здесь. Она устремляется вниз по коридору и Курт медленно выдыхает, морщась, когда чувствует, что громовещатель в его руке зло трясётся. Как только он запустит эту штуку Финну в голову, он немедленно направится убивать Сантану за то, что она с ним сделала, что бы это ни было.***
Он находит Финна, когда слышит Рейчел, с энтузиазмом поющую куплет Вечеринки Единорога, и к тому времени, как он поднялся по лестнице в спальни, Финн подпевает, немного не попадая в ноты. — Слава Мерлину! — вздыхает Курт, кидая громовещатель Финну в голову как только заходит в комнату, — Я тебя везде ис... — Финн Хадсон! — вопит громовещатель голосом Кэрол. — Ты правда думал, что тебе сойдёт с рук то, что ты отправил нашу семейную сову с формой заказа на Девственницы Вейлы? Я не буду мириться с тем, что ты используешь нашу сову, чтобы заказать порно и тебе лучше поверить, что я не только порвала этот заказ на куски, но мы с Бертом очень хорошо просмотрели твою комнату дома и повыкидывали все до последнего непристойные журналы, которые ты как-то умудрился заполучить. Мы также записали тебя на встречу с психимагом, потому что некоторые из этих вещей были достаточно тревожными, Финн. Мётлы не для этого предназначены. — О, и передай Курту от меня привет, когда увидишь, и скажи, что его отец и я сильно по нему скучаем и очень гордимся его оценками за семестр! — заканчивает громовещатель намного более мягким голосом, после чего разрывается на куски. Повисает неловкая тишина, во время которой Рейчел и Курт просто смотрят на Финна открыв рты. Курт никогда не видел Финна более смущённым, даже когда Лорен Зайзис стянула с него трусы со штанами после слуха о том, что Финн - наполовину великан. (В итоге она была разочарована.) Рейчел беспомощно смотрит на Курта, как будто у него есть ответ на странные вкусы Финна в порно. Когда Курт просто пожимает плечами, она встает и поворачивается к Финну, будто хочет что-то сказать, но тотчас разворачивается и выходит из комнаты. Она проводит рукой по груди Курта по пути к выходу, но у него нет времени, чтобы сфокусироваться на этом, потому что Финн громко стонет и хватается руками за голову. — Чувак, ты хотя бы себе представляешь за сколько ниточек Паку пришлось потянуть, чтобы достать эту форму заказа? — жалуется он. — Мне тебя правда жаль, — говорит Курт, закатывая глаза, и уже собирается выйти из комнаты до того, как Финн поделится ещё какой-нибудь неловкой информацией о своих вкусах в порно, но в тот момент Финн поднимает на него взгляд и его глаза округляются. — Что? — спрашивает Курт, автоматически поднимая руку, чтобы проверить причёску. — На что ты смотришь? — Эм, Курт, ты… волосы? — говорит Финн, замирая. — Волосы? — повторяет Курт. — Что не так с моими волосами? — Ничего, просто твои волосы. Хорошо. Выглядят. Хорошо выглядят, твои волосы, вау. Я просто… — Финн начинает к нему приближаться, его лицо покраснело, а глаза всё ещё круглые. Когда он достаточно близко, он заправляет волосы Курта тому за ухо и, затем, берёт Курта рукой за лицо и Курт настолько растерян, что не осознаёт что делает Финн, пока тот не начинает наклоняться. — Что ты творишь? — кричит Курт, резко отталкивая Финна. — Я собирался тебя поцеловать! — говорит Финн, он выглядит больным и немного ошеломлённым. — Почему я собирался тебя поцеловать? Курт, что… — Сантана, — шипит Курт. — Нет, не целуй Сантану, поцелуй меня, ты… тебе нужно уйти, — говорит Финн паникуя и Курт не теряет времени, спеша убраться из комнаты, и стремглав несётся вниз по лестнице из гостиной Гриффиндора. Финн теперь его брат. И хотя два года назад Курт наслаждался бы вниманием, теперешний Курт переживает, что что бы с ним ни происходило — ухудшается. В этом нет никакого смысла, вот почему Курт знает, что он должен найти Сантану и убить её. Или попросить всё исправить. Не важно.***
— Привет, мой прекрасный… Воу, — говорит Блейн, останавливаясь на месте, когда видит выражение лица Курта. — На кого ты злишься и если это я, то прости меня. — Ты не виноват, — говорит Курт, хватая Блейна за руку и тянет его за собой, идя дальше к подземельям. — Просто… не смотри прямо на меня. — Хм? — спрашивает Блейн, спотыкаясь и следуя за ним, после чего он выравнивает шаг и спешит, чтобы идти в ногу с Куртом. — Почему? Мне нравится смотреть на тебя. — Ага, как, очевидно, и всем остальным, — стонет Курт. — Пак, Мерседес, Рейчел и Финн только что попытались ко мне приставать. Сантана, видимо, снова добралась до одного из моих любовных зелий и подлила мне немного. Я знал, что она злится на меня за то, что я сказал, что её свитер ужасен, но, серьёзно, она сама виновата в том, что носит ужасный свитер. — Я же говорил тебе, что люди по тебе… подожди, Финн к тебе приставал? — спрашивает Блейн, звуча чрезвычайно заинтересованным. — Это… он твой брат. И он такой высокий. — Прекрати, — огрызается Курт. — Это было ужасно. — Курт, — Блейн вздыхает, хватая его руку и разворачивая. — Посмотри на меня. — Нет, — говорит Курт. — Это худший день в моей жизни. — Мы найдём Сантану и всё выясним, — говорит Блейн, наклоняя пальцами лицо Курта вверх за подбородок и поднимается на носочки, чтобы поцеловать его в лоб. — Я не могу ходить и избивать людей в замке за то, что они пристают к моему парню, — говорит он, обнимая Курта за талию. — Даже если я и говорил тебе, что это происходит, а ты отказывался верить мне. — Ой, ну хватит уже, ты был прав один раз и… подожди, — говорит Курт, наконец напрямую смотря на Блейна. — Ты не чувствуешь порыва атаковать меня своим ртом вот прямо сейчас? Или хотя бы попытаться? — Эм, — говорит Блейн, — ты имеешь в виду, что хочешь целоваться? Потому что я нашел эту комнату, в которой только старые мётлы, и она выглядит, будто туда никто не заходил годами, и с чистящими чарами мы бы могли… — Нет, я имею в виду, ты не… чувствуешь жгучего желания заняться со мной сексом? — тихо шипит Курт. — Вроде того, — говорит Блейн, шаркая ногой. — Но не больше обычного. — Не могу решить, мило это или стрёмно, — говорит Курт, подходя ближе к Блейну и целуя того в челюсть. — Думаю, ты хочешь пойти со мной убить Сантану? — Поговорить с Сантаной, — медленно говорит Блейн. — В смысле, ты поговоришь с Сантаной. — Да, конечно, разве я не так сказал? — Курт быстро целует Блейна в губы и, отстранившись, переплетает их с Блейном руки. — А теперь пошли, прежде чем кто–то ещё попробует меня изнасиловать. Блейн издаёт короткий смешок. — Что конкретно попытался сделать Финн? Курт вздыхает. — Просто давай не останавливаться, чтобы поговорить с кем–либо? Особенно не с твоими друзьями–жабами из хора, думаю, некоторые из них на меня запали. — Это было мило, то, что друзья Блейна из хора акапелла все были из Хаффлпаффа и всегда такими дружелюбными и склонными к тому, чтобы возникнуть из ниоткуда, чтобы поздороваться, куда бы Блейн ни шел, но иногда Курту казалось, что те были просто несколько чрезмерно дружелюбными. — Мы теперь поем с соловьями, так что мы – хор соловьев, — как бы между прочим говорит Блейн. — И не волнуйся, они просто такие сами по себе. Очень верные и дружелюбные и хорошо чухают спинку. Курт правда не хочет начинать этот спор сейчас. — Иди быстрее, хаффлпаффец. — Да, сэр.***
— Сантана, — орёт Курт, врываясь в гостинную и получая несколько удивлённых вглядов, — Немедленно тащи сюда свою тощую задницу! — даже несколько рыб, проплывавших мимо гигантских окон, настороженно посмотрели в их сторону. — Да пошел ты, Хаммел, — откликается Сантана, а через несколько секунд следует: — Привет, Курт, — но уже от Бриттани. — Подержи мою палочку, — говорит Курт Блейну, передавая её ему, закатывает рукава и крепко держась за перила, начинает лезть. Ступеньки предсказуемо превратились в каменную горку, но Курт игнорирует взгляды собратьев по факультету и продолжает лезть пока не добирается до спальни шестикурсниц. Он тяжело дышит к моменту, когда открывает двери и обнаруживает Сантану, которая сидит на своей кровати позади Бриттани и расчёсывает её волосы. — Мерлин, Курт, чего тебе? Мы, вроде как, тут заняты. — Признайся, ужасная ты ведьма, до того как… — Хорошо, ладно, я подложила тебе камни под матрас. —… я заколдую тебя так, что… — Курт застывает. — Подожди, что? Ты подложила что? — Камни. Тебе под матрас. Просто выйми их, шутка закончена, ты победил. — Сантана всё ещё даже не смотрит на него. Курт брызжет слюной. — Это не… Я говорю о любовном зелье, Сантана. О том, что заставляет, ну, ты знаешь, — Курт понижает голос, — что заставляет всех меня хотеть. Сантана хмурит брови и, наконец, поднимает на него взгляд. — Ну, для начала, это похоже на непреодолимое зелье, и если бы я, блять, хотя бы имела понятие как такое готовить. Ты гений зельеварения, не я. И во–вторых, как бы я не хотела взять на себя вину за то, из–за чего ты злишься, я не подливала тебе никаких зелий. Не недавно, во всяком случае. — Но это должна была быть ты, — говорит Курт. — Почему ещё все ко мне пристают? — Может, просто... в тебе сегодня есть что–то такое, — говорит Сантана голосом, в котором прибавилось хрипотцы, и Курт, холодея от ужаса, понимает, что она не перестаёт смотреть на него. — Что–то, что заставляет людей хотеть связать тебя и немного пошалить, — продолжает Сантана, поднимаясь с кровати и ступая ближе к Курту, — Эй, Брит, что скажешь насчет того, чтобы немного пошалить с Куртом, а? — Полностью согласна, — говорит Бриттани, сладко улыбаясь Курту. — Он мой бывший, но мы до сих пор близки, разве не так, Курт? — Окей, мне нужно идти, — говорит Курт, пытаясь выскользнуть, когда Сантана начинает поглаживать своими пальцами его по груди. — Сантана, ты лесбиянка, помнишь? — Ну, а ты — гей, но если этим займёмся, то это отменит статус геев и всё будет прекрасно, — говорит Сантана с широкой улыбкой. — Просто… нет, — говорит Курт, быстро уклоняясь от неё и спеша убраться из комнаты. Блейн ждёт его внизу лестницы, протягивая Курту его палочку, когда тот съезжает вниз. — Она сказала тебе как всё исправить? И… у тебя что, развязан галстук? — спрашивает Блейн, на его губах появляется нечто вроде ухмылки. Курт стонет и прячет палочку, чтобы завязать галстук. — Она настаивает, что этого не делала, а Сантана обычно очень собственнически относится к своим проделкам. Она не из скромных. — То есть… — То есть все всё ещё залипают ко мне и у меня нет этому объяснения, — говорит Курт, ускоряя шаг, когда четверокусница бросает свои книги и устремляется к нему.***
— Ты уверен, что должен идти на урок? — спрашивает Блейн, идя за Куртом по пути на зелья. — Особенно на этот урок. — А почему не на этот урок? — спрашивает Курт. — Просто так, — вздыхает Блейн, беря Курта за руку, когда они направляются в класс зельеварения. Курт вздрагивает, когда все головы поворачиваются, чтобы посмотреть на него, когда он с Блейном идёт в начало классной комнаты и садится возле Куинн. — Слушай, — говорит Курт, занимая своё место, — я бы на твоём месте избегал того, чтобы смотреть прямо на меня. — Я всегда так делаю, — отвечает Куинн, не поднимая взгляда от книги по зельям. Она рисует каракули, смутно похожие на порнографические иллюстрации Рейчел, на полях. У Курта возникает желание сказать, что грудь Рейчел не настолько большая, но он решает оставить её в покое. — Не нужно грубить, мисс Фабре, — говорит профессор Сент-Джеймс, стремительно заходя в класс. Куинн смеётся, затем смотрит на Курта и закатывает глаза. — Нет, я же сказал не… — говорит Курт, пытаясь закрыть лицо руками. — Да что с тобой такое? — спрашивает Куинн. — Подожди, — говорит Курт, опуская руки, — Ты не хочешь… сделать ничего неуместного по отношению ко мне? — шепчет он. — У меня и так полно всего в прошлом, не хватало ещё бегать за парнями-геями, — говорит Куинн, отмахиваясь рукой. — Если вы закончили демонстрировать ваш сомнительный вкус, я бы предпочёл начать урок, — говорит профессор Сент-Джеймс, поворачиваясь к их столу. Курт чувствует, как Блейн застывает возле него, когда профессор Сент-Джеймс останавливается и начинает откровенно пялиться на Курта, слегка приоткрыв рот. — Мистер Хаммел, — говорит он, — должен сказать, вы сегодня выглядите особенно соблазнительно. — О нет, — стонет Курт, хватаясь руками за голову. Это уже просто смешно. — Чувак, мы все знаем, что Хаммел - горячая штучка, но ты вроде как учитель, — встревает Пак, сидящий позади них. — Разве это не запрещено правилами? — Кого волнуют правила, если они не подпускают тебя к Курту, — мечтающе вздыхает Тина с другого конца комнаты. — Воистину, — говорит Арти. Курт смотрит как раз вовремя, чтобы увидеть как Арти облизывается и пытается предугадать насколько сильные у него будут неприятности, если он сейчас выбежит из класса. — Должна сказать, — говорит Лорен, сидящая возле Пака, — я была бы не против сложить его пополам и… — Эй, — восклицает Блейн, поднимаясь, — мы не совсем в курсе что происходит, но не могли бы вы перестать залипать к моему парню? — Ударение на «парню», — говорит профессор Сент-Джеймс, облокачиваясь на локоть и беря Курта за руку. — Тебе нужен мужчина, Курт. — Вы где-то на три года старше нас, — огрызается Блейн. — Вы даже не настоящий профессор, вы заменяете, пока нет профессора Коркоран. — Это просто смешно, — встревает Куинн. — Всегда говорят, что мальчики развиваются медленнее девочек, но это – просто печально. — Что печально? Что смешно? — спрашивает Курт, пытаясь вытянуть свою руку из хватки Профессора Сент-Джеймса. — О чём ты? — Ты, очевидно, проходишь через припозднившееся половое созревание вейлы, — объясняет Куинн. — Твой отец не проводил с тобой этот разговор? — Типа, разговор о сексе? — тихо говорит Блейн, краснея. — Потому что… — Заткнись, Блейн, — обрывает его Курт. — Какой разговор? — Ну, ты знаешь, всё в духе 'Ты наполовину вейла, не используй свою силу для злого умысла, не спи со всеми подряд просто потому что ты можешь' и тому подобное, — говорит Куинн. — Половое созревание вейлы — это то время, когда твои силы раскрываются. — Подожди, — говорит Пак, сидящий сзади. — Половое созревание? У Хаммела что, месячные начнутся? — Заткнись, Пак, — одновременно огрызаются Курт и Куинн. — Тишина, — кричит профессор Сент-Джеймс. — Тихо всем. Все, кроме Курта, спокойно выходим из класса. Я собираюсь накинуться на него у себя на столе и, хотя я и люблю устроить шоу, боюсь, мне нужно будет уединиться. — Никто ни на кого не накидывается, — рычит Блейн, доставая палочку. — Ой, я вас прошу, — говорит Пак. — Это был вопрос времени, все знают, что профессор Сент-Джеймс неровно дышит к Курту. — Что? — спрашивает Курт, мигая. — Это правда, — вздыхает Блейн. — Все это знают. — Он прав, я особо не скрываюсь, — говорит профессор Сент-Джеймс, улыбаясь Курту и ступая ближе, чтобы погладить пальцем у Курта под воротником. — Так, — говорит Куинн, вставая и хватая Курта за руку, — пошли со мной, я отведу тебя к профессору Пиллсбери. Технически она — профконсультант. Она постоянно всучивает буклетики всем под двери в гостинной Рейвенкло. — Что угодно, лишь бы убраться отсюда, — говорит Курт, хватая Блейна за запястье, когда Блейн снова тянется к палочке из-за того, что профессор Сент-Джеймс начинает тянуть Курта за галстук. — Пошли, Блейн, — говорит Курт, хлопая его по плечу.***
— Профессор? — зовёт Курт, осторожно стуча в дверь профессора Пиллсбери. — Привет, Курт, садись, пожалуйста, — говорит профессор Пиллсбери из–за достаточно большой коробки у себя на столе. — Куинн сказала мне про твое, эм, состояние, и я хочу, чтобы ты знал, что… — Так она права? — с трудом говорит Курт. — Я наполовину вейла? — Да, Курт, и ты должен знать, что тебе нечего стыдиться, ни капли. Это вполне обычное явление для волшебников и ведьм с кровью вейлы, которые близки к совершеннолетию. — Предполагаю, что коробка для этого? — вздыхает Курт. Профессор Пиилсбери покашливает, звуча немного смущённой, когда продолжает дальше говорить. — Чего я не понимаю, так это того, как ты мог об этом не знать. Я понимаю, что твоя мать умерла, когда ты был маленьким, но наверняка твой отец должен был тебя предупредить. — Мой отец маггл, — говорит Курт. — Думаю, что даже если бы мама сказала ему, он бы не понял полностью о чём она. — О, понятно, — говорит профессор Пиллсбери. — Это будет немного странно первое время, Курт, привыкать к твоим, ну, новым силам. Эта коробка здесь, потому что мы не можем рисковать, знаешь, я бы не хотела… — профессор Пиллсбери замолкает и снова прокашливается. — Ну, в любом случае, вот кое–какие буклеты, — она передает их Курту из–за коробки и тот закатывает глаза, увидев на них надписи типа "Понимание Своих Сил: Когда сексуальное убеждение переходит в сексуальную агрессию?" и "В — значит Вейла, или также Венерологические заболевания! Как быть в безопасности, когда ты можешь получить кого пожелаешь!" Курт поднимает брови. — Хорошие новости в том, что это продлится около недели, и так как твоя мама была наполовину вейлой, тебе не нужно будет всё время беспокоиться про мальчиков и девочек, следующих за тобой по пятам, как любвеобильные щенки. Твои способности перестанут быть такими сильными, когда успокоятся. По большому счёту ты просто будешь намного более привлекательным, чем твои ровесники, так что, думаю, поздравляю! — Как… откуда вы знаете, что она была вейлой лишь наполовину? — спрашивает Курт, не в силах остановиться. Он так мало знает о своей маме, особенно учитывая, что она умерла до того, как он получил своё письмо из Хогвартса, до того, как у него была возможность спросить её о мире волшебников. — О, ну, чистокровные вейлы очень редко выходят замуж, — говорит профессор Пиллсбери. — Было бы более вероятно, что она бы переспала с твоим отцом, а потом, возможно, убила бы его, в зависимости от его… эм, исполнения. — Вау, окей, — говорит Курт. — Я мог бы пережить без этой информации. — И то правда, прости, — говорит она. — Но да. Если бы она была только на четверть вейлой, это бы значило, что ты на одну восьмую вейла, и твои силы не проявлялись бы так… насыщенно. Мужчины вейлы очень редки, между прочим! Ты особенный, Курт. — Спасибо? — говорит Курт, открывая буклет, на котором напечатано "В тебе есть магия!" и, кажется, он в основном об истории вейл и включает в себя некоторые отвратительные рисунки. — Могу я теперь идти? — Это, наверное, было бы к лучшему, — говорит профессор Пиллсбери. — Я уверена, что мадам Бист достала эту коробку из мусорки и я бы очень хотела немедленно убрать её со своего стола. — Ну да, — говорит Курт, отталкивая свой стул назад и направляясь к двери. — Спасибо, профессор Пиллсбери.***
— Ну, и? — спрашивает Блейн, когда Курт закрывает дверь в офис профессора Пиллсбери. — Куинн была права, я вейла. Ну, отчасти вейла. Все хотят меня сейчас отыметь, но это закончится через неделю и я упоминал, что я ненавижу свою жизнь? — вздыхает Курт. — Я всё ещё буду хотеть отыметь тебя через неделю, – радостно говорит Блейн, обнимая Курта за талию и Курт закатывает глаза, но всё равно снисходительно улыбается Блейну, по крайней мере пока к нему в голову не приходит отвратительная мысль. — Подожди, а что если ты хочешь меня только потому что я — вейла? Блейн хмурится. — Но ты мне нравился задолго до того, как ты стал вейлой. — Да, но вдруг это был какой–то побочный эффект от того, что я — вейла и я бы тебе не нравился, если бы мы не были геями и я не был бы вейлой и… — Прекрати, — тихо говорит Блейн, его голос неожиданно настолько серьёзен, каким редко когда бывает. — Курт, я запал на тебя с четвёртого курса, когда у нас было общее маггловедение. — О, — мягко говорит Курт, вспоминая тот год. — У тебя были настолько другие волосы. — Знаю, — говорит Блейн, закатывая глаза. — Ты научил меня как есть тако, когда профессор Холидей взяла нас на прогулку, помнишь? — Я никогда не забуду твоё лицо, когда ты налил острый соус себе в рот, — говорит Курт, улыбаясь. — Я имею в виду, что я был немного влюблён в тебя с тех самых пор, как ты подал мне воды и хлопал меня по спине, пока я кашлял, — мягко говорит Блейн. — Я влюбился в твои веснушки и твои слизеринские бабочки, и в то, как ты искоса смотрел, когда вел себя особенно надменно. Это было не из–за сил вейлы. — Ненавижу свои глупые веснушки, — говорит Курт, чуть посмеиваясь и смаргивая слёзы, что грозили покатиться из глаз. — Я знаю, — говорит Блейн, подходя ближе и проводя костяшками пальцев по изгибу щёк, где виднелись последние оставшиеся веснушки. — Но разве не в этом смысл? — О чём ты? — спрашивает Курт, прильнув к прикосновению. — Смысл чего? — Быть влюблённым, — говорит Блейн, немного краснея. — Любить всё то, что ты в себе ненавидишь. — О, Блейн-хаффлпафец, — говорит Курт, наклоняясь, чтобы поцеловать его. — Иногда ты говоришь самые милые вещи на свете. — Кстати, об этом, — говорит Блейн, наклоняясь, чтобы снова коснуться губами губ Курта, а потом ещё раз. — Мы можем сейчас пойти целоваться? Потому что я не полностью невосприимчив к твоему половому созреванию вейлы и я просто хочу целовать тебя, в прямом смысле везде, Мерлин тебя побери. — О, Блейн, — смеётся Курт, спрятав лицо в плече Блейна, когда не может остановиться. — Это значит да? — спрашивает Блейн, трясь носом о короткие волоски у Курта над ухом и проводя рукой вверх по спине Курта под мантией. — Потому что, Курт, то, как ты пахнешь. Я имею в виду, это и обычно сводит меня с ума, но сейчас это в прямом смысле сводит меня с ума и если я не смогу в ближайшем времени к тебе прикоснуться, то, клянусь, я умру. — Ну мы же не можем допустить, чтобы это случилось, — говорит Курт, отступая назад, хватая Блейна за галстук и начиная тянуть его вперёд и смотреть на движения кадыка Блейна, когда тот сглатывает, и на то, как темнеют его глаза. — Пошли посмотрим свободна ли Астрономическая башня. — Ты самый лучший парень на четверть вейла, который когда–либо существовал, просто чтобы ты знал, — со сбитым дыханием говорит Блейн, спотыкаясь идя за Куртом, когда тот разворачивается и направляется к башне.