Голый этикет

      Солнце жутко палит. Если думать об этом с достаточным упорством, то причитания Дженсена наверняка засядут у Господа в печёнках, и он убавит температуру. Хотя не исключено, что Господь не одобряет нудистские пляжи и организует здесь ознакомительную версию пекла ― для потенциальных кандидатов на полную. Дженсен не знает, откуда появляются эти мысли, он не особо религиозен. Пожалуй, всё дело в парне, который развалился на голубом полотенце с дельфинами. Именно он заставляет уверовать в божественное начало, ведь при его создании явно не обошлось без чего-то подобного. Брюнет, пухлые губы, крепкие руки ― и это не считая других больших достоинств. Ситуация вырисовывается такая: Дженсену жарко, поблизости парень из категории «валить и трахать», и между этими пунктами прослеживается определённая связь.       Дженсен приспускает чёрные очки, служащие конспирацией. Он наблюдает за парнем главным образом из стратегических соображений, дожидаясь ответа от гей-радара. Но, когда тот устраивается на спине и подкладывает ладони под мокрый затылок, эстетическое удовольствие берёт верх над всем остальным. Парень недавно вернулся из воды, и солёные капли переливаются на его узких бёдрах. Не то чтобы Дженсен рассматривает капли. Его больше интересует маршрут, по которому они протекают. Минуя бугорки тазовых косточек, взгляд застывает на тёмных завитках на лобке. Ну, или ещё чуть ниже.       Высохнув (ответственность за это напополам разделяют солнце и пылкий взгляд Дженсена), парень приподнимается и роется в сумке с пальмами, возле которой валяются его шлёпанцы и гавайская рубашка. Он вытягивает ярко-жёлтый тюбик с лосьоном и старательно обрабатывает плечи, руки и ноги. Дженсен и до этого находился в приподнятом настроении, но теперь, когда кожа парня заманчиво блестит, речь уже вовсе не о духовной приподнятости. Перекатившись на живот, он продолжает искать признаки того, что парень играет за его команду, как тот внезапно отрывается от своего занятия и смотрит прямо на него. Поспешно стянув очки, Дженсен утыкается покрасневшим лицом в полотенце, делая вид, что его внимание ― случайность. Он слышит смешок, после которого парень заговаривает, и даже не для того, чтобы назвать его грёбаным извращенцем. По сути, тот произносит совершенно противоположное:       ― Эй, красавчик, который думает, что пялится на меня незаметно. Не поможешь?       Дженсен недоверчиво поворачивает голову, чтобы убедиться, что обращаются к нему.       ― Ты, ты, ― подтверждает парень. Уголки его сочных губ дёргаются. Смелое заявление, хотя у Дженсена есть догадка о том, что ещё выдаёт его неравнодушие. Например, тот факт, что он расположился впритык к парню, когда пляж почти свободен, а через пару метров загорают пышногрудые блондинки.       Появляется проблема: ему надо привстать достаточно быстро, чтобы показаться заинтересованным, но достаточно медленно, чтобы эта заинтересованность перестала выражаться каменным стояком. Заметив его ступор, парень пододвигается ближе и представляется:       ― Миша.       Дженсен пожимает протянутую руку, неуклюже подавшись вперёд. Деревянная фенечка на запястье Миши трясется в такт. Пожатие длится дольше, чем предписывают нормы этикета, но, в конце концов, что рассуждать об этикете, когда на тебе даже трусов нет.       ― Дженсен. Рад знакомству.       ― Я заметил, ― широко ухмыляется Миша и передаёт ему лосьон. ― Так поможешь?       К этому времени Дженсену удаётся более или менее успокоиться. Он берёт тюбик и заставляет себя не смотреть на Мишин член. Так он узнает, что у Миши синяя радужка. Как небо, океан и прочая романтическая чепуха, которую говорят, когда встречаются с самыми красивыми глазами в своей жизни. Миша переворачивается, демонстрируя золотистую спину с одинокой родинкой у лопатки. А ещё… Дженсен не знает, какую романтическую чепуху говорят, когда встречаются с самой аппетитной задницей в своей жизни, но точно знает, что встретился с ней.       Выдавив лосьон на ладонь, Дженсен нежно втирает его между лопаток и распределяет по всей спине. Миша прикрывает веки, а его губы украшает безмятежная улыбка. Позже это вдохновляет Дженсена на то, чтобы осторожно провести по его ягодицам. Дело не в том, что это желание возникло раньше, чем Миша заговорил с ним, отнюдь нет. Просто там чувствительная кожа, находящаяся под большим фактором риска, а Дженсен добросовестно относится к просьбам симпатичных незнакомцев. Его пальцы замирают в тот момент, когда он рассчитывает услышать возмущённый оклик… Миша чуть раздвигает ноги и мягко выдыхает.       Даже спустя неопределённое время завершать не хочется, но Дженсен водит по коже сухими руками (и это с учётом того, что он извёл полтюбика лосьона). Он отстраняется, и Миша благодарит его. Бонусом к благодарности идёт медленный взгляд, которым тот задерживается на отдельных частях тела. Этот взгляд можно было бы назвать раздевающим, если бы было что снимать. Дженсен напрягается, но не потому, что ему неприятно, а для того, чтобы выгодно подчеркнуть пресс.       ― Вижу, ты не привык здесь бывать? ― выносит вердикт Миша. И Дженсен не знает, относится его кивок к светлому отпечатку плавок или возбуждению, от которого так и не удалось избавиться окончательно.       ― Вроде того, ― Дженсен смущённо трёт шею. По приезде на курорт он долго приглядывался к этому пляжу, и в конце концов решил, что стоит выйти из зоны комфорта. Учитывая, что выход оттуда сопровождается большим количеством мужской обнажёнки, то почему бы и да? Миша с понимающим видом хмыкает.       Они заводят непринуждённую беседу. Правда, Дженсену нелегко поддерживать её в таком непринуждённом состоянии, когда Миша предлагает ответную услугу с лосьоном и седлает его бёдра. И родео, которое крутится в голове Дженсена, не имеет ничего общего с искусственным быком в баре на побережье. Наверное, поэтому он и спрашивает, где Миша остановился. Оказывается, они живут в соседних отелях.       ― Заглянешь ко мне сегодня вечером? ― сразу предлагает Миша, пока его сильные пальцы растирают плечи Дженсена. ― Я предупрежу на ресепшене.       ― Да. Пожалуй, я загляну, ― хрипит Дженсен, сглатывая от того, что Миша ёрзает, устраиваясь на нём поудобней. Со стороны раздаются хихиканья блондинок.       Когда Миша слезает, то улыбается самой невинной улыбкой, какая только может быть у нагого парня с привставшим членом. Он наклоняется к уху Дженсена и ласково шепчет:       ― Подсказка: в моём номере шмотки тебе тоже не понадобятся.