Глава 34
24 октября 2014 г., 11:15
В сопровождении одного из своих рыцарей он идет навстречу между двух рядов темных деревьев по зимнему саду, держа под уздцы белую кобылу, накрытую попоной с вышитыми черными воронами.
Болезнь мучила королеву десять дней, но, видимо, прошла не окончательно; Моргана отирает надушенным платком холодный пот, головокружение заставляет ее опереться о скамью, с которой едва привстала. Она одновременно узнает его и нет; почему-то помнит совсем другим, не то выше, не то старше, не то мрачнее, не то... все не то; неужели память может так лгать - или он настолько изменился за несколько месяцев, что черты рыцаря напротив так и не могут сложиться в лицо короля Нортумбрии?
Она несколько раз пытается заговорить, но слова не идут с губ; может, туманы его страны заодно задурманили ей зрение и разум, что заставили видеть его совсем другим, а здесь, в Камелоте, чары развеялись?
- Нет, - отвечает на все ее беззвучные вопросы Уриен, которого она никак не может узнать. - Никакого морока, миледи.
Голос тоже знаком и незнаком разом; та же резкость выговора, но тон гораздо выше, звонкий, как у юноши.
- Поклонись! - за несколько шагов велит рыцарь лошади, треплет белоснежный загривок, когда та исполняет приказ. - Брат узнал, что вашу кобылу убили. Эта - лучшая в его конюшнях, и теперь она ваша.
- Брат?
- Я сестра короля, Эрведил, - поясняет рыцарь. - Мы близнецы.
Моргана с облегчением вздыхает.
- Я успела подумать, что лишилась рассудка.
- О, - леди Эрведил отмахивается по-мужски резко. У нее тонкий длинный нос, коротко стриженные волосы, а фигура в одеянии из плотной стеганой шерсти ничем не выдает женщину. Женского в ней вообще поразительно мало и заметно, только если приглядываться. - Пустяки. Нас даже в бою путают, брат сам учил меня сражаться. А потом и моего мужа.
Она оборачивается к спутнику.
- Сними шлем, Гурхардд (валлийск. «Красивый муж»). Она зрячая.
- Имя уже не подходит, - рыцарь коротко кланяется. - Миледи.
Его лицо изуродовано тяжелой раной - должно быть, страшный удар проломил лицевую защиту шлема, и сталь впилась до самой кости. Сломанный нос сросся криво, а с правой стороны еще и выбиты несколько зубов, из-за чего щека глубоко ввалилась.
Но если хорошенько приглядеться, становится ясно, что до ранения он и впрямь был красивым мужчиной.
Эрведил оборачивается и берется за мужнину руку в латной рукавице. Они встречаются глазами - и Моргана чувствует себя лишней.
- Лекари брата не всесильны, - мягко произносит леди Эрведил. - Но я горжусь ранами моего мужа. Хм, к тому же они нас уравняли. Боги не ждали, что мы с братом родимся вдвоем, - улыбается она. - Поэтому от красоты я взяла то, что осталось!
- Неправда, - весомо роняет лорд Гурхардд.
Эрведил немилосердно толкает его локтем; но вывернуться, когда руку перехватывает муж, ей не так уж легко.
Сестра Уриена краснеет, сердится и смеется разом. Веселиться она явно умеет лучше брата.
Их поразительное сходство больше не пугает Моргану, но будоражит.
- Я вытащила его раненым с поля боя, - сдавшись, поясняет Эрведил. - Правда, тогда еще не знала, чем все обернется. До того дня мы были едва знакомы.
Лорд Гурхардд отпускает ее руку.
- И потратила целый месяц, выхаживая меня и отбирая у меня зеркала.
- Вы лекарь? - Моргана в удивлении оглядывает принцессу, но та лишь фыркает в ответ.
- Когда знаешь, как дырявить чужое тело, поневоле учишься латать эти дыры, - и пожимает плечами. - Потому что в любой момент можешь обнаружить их на себе! За тот месяц Гурхардд открыл во мне множество неведомых качеств, которые не портят даже мои замашки. Но наши двое мальчиков, к счастью, в отца!
Белая кобыла переступает копытами, ведет головой и натягивает повод.
- О! - Эрведил треплет ее за ушами. - Как вам подарок?
Моргана протягивает руку, чтобы погладить лошадь, та с готовностью подставляет лоб. Шерсть на ощупь мягкая, как шелк. Кобыла выше и суше, чем была Луна, с мускулистыми шеей и крупом. Должна быть хороша на ходу.
- Я в восторге.
- Она любит яблоки, - Эрведил снимает со спины кобылы попону с гербами Нортумбрии, сворачивает и передает мужу вместе с поводом. - Думаю, подарок лучше отвести в конюшню.
Когда они остаются вдвоем, ненадолго повисает неловкое молчание.
- Он не упоминал вас, - Моргана жестом приглашает гостью прогуляться по саду.
С дорожек смели снег; обманчиво зеленеют стебли прошлогодней травы, застигнутой морозом до утраты красок.
- Мой милый брат прекрасно знает, что я и сама могу рассказать о себе, - нортумбрийская принцесса пристально рассматривает собеседницу с головы до ног и обратно. - Вы очень красивая! Я не думала, что такие красавицы бывают на свете, - без малейшей зависти заключает она через минуту или две и вздыхает себе под нос: - Бедняга!
Моргана сдержанно улыбается в ответ.
- А я была некрасивой девочкой и всегда это знала, - леди Эрведил потирает озябшие руки, достает из-за пояса меховые рукавицы. - Я не любила занятия, подходящие девицам, потому что в кругу сверстниц ощущала себя заморышем. Оружие нравилось мне намного больше прялки. Брат обучил меня всему. Хотя мне тогда казалось, он хочет не обучить, а извести меня!
Моргана прячет улыбку.
- Раз за разом говорил, что это никуда не годится?
- И я была в бешенстве, - Эрведил прищуривается и оглядывает королеву Логриса с головы до ног еще раз. - Вас тоже обучали?
- Пока Утер не решил, что его воспитаннице пора вести себя подобающим образом.
Тогда ей было не до смеха, но теперь воспоминания вызывали улыбку.
- Я все равно сбегала.
Они встречаются взглядами, чувствуя себя настоящими заговорщицами.
- Мой отец был в ярости, когда однажды утром брат привел к нему бойца вместо воспитанной королевской дочери. У меня и прежде было немного шансов найти жениха, а так их не осталось вовсе. Мне казалось, что в Кэйр Лливелид стены рухнут - такой была ссора. Тогда брат сбежал из дома, а отца это заставило о многом задуматься. Почему вы так смотрите?..
- Простите, - Моргана спешно отводит взгляд.
- Я люблю брата, но еще больше восхищаюсь им, - просто и искренне заключает леди Эрведил. - Я не знаю никого, кто сравнился бы с ним в храбрости, благородстве и честности. Беда в том, что его благородство и чувство чести порой играют с Уриеном чудовищные шутки.
Не поднимая головы, Моргана чувствует, что принцесса-рыцарь смотрит на нее в упор.
- Почему он не пришел с подарком сам?
- Я передам, что вы хотели бы услышать от него ответ.
В нем и правда что-то изменилось, но Моргана не может уловить этой перемены, хотя высматривает ее; может, виноват скупой предсумеречный свет, а может, он такой и есть, просто в те короткие дни в Эофервике виделся ей другими глазами.
Они переминаются напротив друг друга, разделенные порогом в ее покои, в поисках нужных слов.
- Я не хотел тебя будить, - произносит он наконец. Тот же резкий северный выговор, каждое слово – как печать.
- Я не спала.
Жестом она приглашает его пройти, но Уриен качает головой, и вдвоем они встают возле оконной ниши напротив двери. Факелы еще не зажгли, в полумраке темные глаза короля Нортумбрии беспрепятственно осматривают ее лицо.
- Рад, что ты снова здорова.
Моргана кивает, плотнее кутается в меховую накидку, силится улыбнуться. Силится выговорить "не смотри на меня так", но слова застревают в горле. Прикажите ветру – так, кажется, говорили Утеру…
Она глубоко вздыхает.
- Мне жаль твоего вороненка.
- Мне тоже.
- Я хотела поблагодарить...
Жестом Уриен прерывает ее.
- Это был мой долг.
- Я не о долге сейчас.
Его глаза становятся холодными, как камень, которым выложены стены рядом с ними.
- Это тоже был мой долг.
Моргана кивает и смотрит в окно. Стекла оттаяли, хотя у самых рам еще держится иней.
Отсюда хорошо видно, как расхаживают по стенам стражники, зажигая светильники один за другим.
Рыжеватый свет медленно проникает в замок, смягчает лицо напротив.
- Завтра мы уезжаем, - говорит Уриен. - Слишком задержались, решая дела.
- А что дальше?
- Дальше то, что у короля Регеда нет сына, но есть дочь.
Ей бы впору порадоваться, но Моргана даже улыбнуться не может. Сердце пропускает удар.
Она очень старается, чтобы голос звучал мягко.
- Проверенный способ решить старую вражду.
- Да.
У нее много вопросов, которые не следует задавать жене одного короля другому. Она и не задаст.
- Я много слышала о достоинствах принцессы Орвен.
Уриен возвращает ей скупую улыбку.
- Она очень храбрая.
- Вы уже встречались?
Звучит слишком поспешно, но кому здесь ее упрекать?
- С пятью воинами своего отца она добралась в Кэйр-Лливелид через перевалы, когда Регед уже наполовину наводнили саксы, чтобы просить защиты для своей страны, - в его голосе смешиваются удивление и гордость. - Думаю, это говорит о ней лучше любой молвы. Достойный поступок.
- Достойный любви?
Быстрый, как нож, его взгляд вспарывает ей дыхание.
Прикуси язык, королева Логриса, прикуси язык, боги, боги.
А потом Уриен кивает, но вслух говорит совсем другое.
- Ее королевству нужен защитник, ей нужен муж, а мне нужна хорошая королева.
- Когда ты это решил? - почему-то шепотом спрашивает Моргана.
- Когда наступил мир, Верховная королева.
Верховная королева. Она слышала об этом – о решении королей Британии принять руку Артура Пендрагона над всеми. Слава его в бою и умение примирять народы и стихии для всех стали непревзойденными.
Моргана кивает.
Они смотрят друг на друга; то же мучительное, жадное вожделение в его взгляде, темный и грозный водоворот, в котором можно исчезнуть в мгновение ока, даже не успев вдохнуть.
Моргана зажмуривается, вслепую тянет руку, чтобы коснуться его щеки; Уриен перехватывает ее запястье, и она чувствует его губы на своей ладони. Прямо в ямке по центру.
Он опускает ее руку и разжимает пальцы. Тепло растекается по коже там, где ощущалось прикосновение всего мгновение назад.
- Я ничего не могу сделать с тем, что люблю тебя, госпожа. Ты тоже ничего не пытайся с этим сделать.