Падший

От Аффтора: Извиняюсь, что то, что можно было написать в одной главе, я растягиваю на три, просто никак не могу сесть на длительный срок (как жутко-то звучит О_О) и написать масштабную главу. Ещё раз, извините... Улькиорра открыл глаза, в которые неприятно бил солнечный свет. Парень повернул голову и обнаружил рядом с собой Гриммджоу, не просто рядом, Шиффер был сжат в объятиях Джаггерджака и как он, собственно говоря, не задохнулся на протяжении всей ночи – одному Айзену с его Советом известно, так как на данный момент воздуха Улькиорре стало катастрофически не хватать. Брюнет непонятным образом изловчился и выскользнул из смертельного захвата Гриммджоу, печально посмотрел на голубоволосого, свернувшегося калачиком, сверху вниз и вздохнул. «Перед нами могла бы быть целая вечность… Но… Её не будет… У нас остался всего один день. У МЕНЯ остался всего один день… Халлибел может прийти завтра утром, а может и вечером, этого никто не сможет предугадать…» Шиффер коснулся кольца на шее и, сжав зубы, терпел, пока за спиной появятся смольные крылья. Брюнет пропустил мягкий черный пух сквозь пальцы, проверяя, хорошо ли он просох, результатом парень явно остался доволен. С неприсущей натуре его типа осторожностью, Шиффер поднял Гриммджоу на руки – тот не проснулся и даже не пошевелился. Быстро взмыв в воздух, Улькиорра двинулся по направлению к мосту. Брюнет прижимал к себе парня, понимая, что совсем скоро он лишится этой драгоценной ноши навсегда… Какое ужасное слово! Как кошмарно осознавать, что ты ещё совсем молод, перед тобою целая жизнь, но ты должен покинуть этот мир, потому что таков закон, ты преступник, наказание которому – смерть. Это так страшно и так тяжело, ведь только теперь начинаешь дорожить каждой секундой, наслаждаясь каждой каплей утреннего дождя и ловя взглядом ускользающие лучи заходящего солнца. Ты понимаешь: скоро всего этого не будет, не будет того, что ты до сих пор не ценил. Так происходит с каждым, когда он находится при смерти и знает об этом, но одно дело, когда ты старик, а совсем другое, если ты ангел, которому в ЭТОМ мире ещё нет 18-ти. Улькиорра сильней прижал к себе голубоволосого и тот недовольно нахмурился, хотя все ещё продолжал спать. И совсем скоро ты потеряешь человека, ради которого решил дожить эти жалкие крохи, растянуть последние мгновения, словно дым сквозь пальцы, ускользающего существования. Улькиорру посещали такие и ещё многие другие мысли, связанные с мировыми проблемами и человека в отдельности. Хотя… причем здесь мировые проблемы, когда вот он, живой и дышащий скоро превратится в холодное тело, но ненадолго. Ведь Падший исчезает из этого мира полностью, члены Эспады только убивают, затем тело самоуничтожается, спустя какое-то время, но это время совсем незначительно – всего минут 15. В зависимости от характера ангела самоуничтожение может происходить громко, со взрывами и фейерверками, но также тело может просто таять на глазах, превращаясь в пыль. Все эти мысли копошились в голове Шиффера словно тараканы, не давая даже малейшего шанса извернуться из их стальных объятий. Парень пытался отвлечься, всего один день он хотел провести в свое удовольствие, но, похоже, подобные мысли будут преследовать его до конца жизни… Брюнет опустился на мост, подходя к своей машине, которая все так же стояла на самом краю, распахнул дверцу и положил Гриммджоу на заднее сиденье. Хотя Шиффер все совершал с предельной аккуратностью, голубоволосый давно должен был проснуться, однако он все спал и спал. Улькиорра дотронулся до кольца на шее, и крылья послушно втянулись в лопатки, он снова печально посмотрел на Гримма и, поддавшись какому-то секундному искушению, погладил его по щеке, но тут же отдернул руку и закрыл дверь. Уже через несколько секунд машина мчалась по магистрали, рассекая воздух. По улицам бежали прохожие, спешащие на работу и нервно поглядывающие на часы. Некоторые, обладающие исключительной дальнозоркостью, останавливались, вглядываясь в дорогую иномарку, за рулем которой сидел голый зеленоглазый брюнет, однако Улькиорру эта ситуация отнюдь не смущала. -Они на тебя смотрят! – ревностно заметил над ухом Гриммджоу, Улькиорра дернулся, выворачивая руль и заезжая на бордюр. Прохожие с дикими визгами бросились врассыпную, Шиффер вдавил педаль тормоза в пол, ударяясь головой о руль, Гриммджоу тоже полетел вперед между сиденьями. -Ты чего меня пугаешь? – поворачиваясь к Джаггерджаку, ровно спросил Улькиорра. Спросил так, будто его совершенно не заботило, почему он из-за голубоволосого чуть не раздавил с десяток людей. -Прости, я думал, что я очень шумный, и ты давно заметил мое очнувшееся состояние! – улыбаясь, ответил Гриммджоу и взлохматил волосы. Шиффер промолчал, он, ухватившись за подголовник своего сиденья, споро выезжал с бордюра, пока не понаехало всяких, готовых ни за что выписать штраф. Весь оставшийся путь до дома Улькиорры они проделали молча. -Выбирай, что хочешь. Думаю, тебе подойдет моя одежда! – бросил Шиффер, распахивая командор и прошествуя после этого вальяжного действия в комнату – выбирать себе одежду. Ведь командор в прихожей – это не единственный шкаф в огромной квартире Шиффера. -Ну, где ты там? – напялив на себя какую-то несуразную длинную рубашку и новехонькие джинсы белого цвета, гневно, но от этого не менее громко, вопросил Гриммджоу. -Что ты разорался? – спокойно поинтересовался Улькиорра, опираясь рукой на дверной косяк и прожигая взглядом Джаггерджака. Гриммджоу повернулся к Шифферу, намереваясь все высказать об их опоздании в школу и прочих мелочах жизни. Но ком застрял в горле парня, он окинул взглядом брюнета, и его челюсть отвисла, стукнувшись о стремительно встающую плоть…