К чему приводят расставания

"Слушай, Джанет, ты же знаешь, что ты самая лучшая, я даже думал, что ты сможешь вытерпеть такого парня, как я, но, к сожалению, ошибся, всё-таки я был слишком заботливым, слишком сильно любил тебя, оберегал от всего, не принимал за взрослую, всегда предпочитал объятья поцелуям и прочим проявлениям страсти, ведь они, по моему мнению, убивают любовь в том понимании, в котором её позиционирую я, да, для меня ты была скорее ребёнком, чем девушкой, ты была тем светлым идеалом, что светил мне через все соблазны и прелести жестокого и развратного мира. Но сейчас дело не в этом, ты ушла от меня к другому, с которым всё будет проще и традиционнее, который не будет просить накрасить ему глаза или, например, вместо того, чтобы ласкать друг друга, просто полежать рядом, обнявшись, потому что ему не захочется тобой любоваться, ведь он хочет только одного: секса. Да, я тоже хочу его, чисто теоретически с какой-нибудь абстрактной девочкой раза два в месяц, но никак не с тобой, ты слишком мила моему сердцу и дорога моей душе, чтобы осквернять твоё непорочное тело, ну, вернее, бывшее при мне непорочным и чистым, что с ним происходит теперь я знаю, но даже думать об этом не хочу, это всё слишком низко и мерзко, чтобы происходить с моей маленькой девочкой, надеюсь, что ты истоскуешься по моей заботе и любви и, напрыгавшись в постели, вернёшься, ведь я тебя всё ещё жду и буду ждать. Долго, очень долго, ради тебя я даже не буду загоняться таблетками, хоть меня и тянет это сделать, но я помню, что ты слишком привязалась ко мне, несмотря на то, что не видишь меня в роли своего парня, это неимоверно приятно, и немного странно и мучительно больно для меня.» Читая эти строки, она вдруг погрустнела, даже компания её нового парня: красивого и смазливого итальяшки, не помогла ей справиться с этой депрессией, да и он, когда писал это послание, наверняка надеялся получить ответ. Уйдя от парня в другую комнату, она принялась писать, и вот что получилось: «Дорогой мой Саймон, ты всегда был и навсегда останешься моей первой и единственной любовью. Да, я ушла к другому, потому что мне хотелось простой человеческой любви, хотелось быть не столь любимой, сколь желанной, чтобы когда я, приходя домой, видела не только цветы, мультик, поставленный на паузу на первой секунде и тебя с распростёртыми объятиями и готовым ужином, я хотела видеть в тебе не отца и мать в одном лице, а парня, который бы прижимал меня к стене, и целовал меня везде, где только хочет, не спрашивая моего разрешения, который бы только и мечтал раздеть меня и приступить к самому приятному как для него, так и для меня. Мне хотелось простых и приземлённых, но жарких чувств, а не тех тёплых, но высоких отношений, которые могли согреть, растопить лёд на сердце, но не могли даже заставить меня гореть, как изнутри, так и снаружи. Я понимаю, что ты - идеал парня, но тебе нужна другая, которой будет необходимо всё это тепло, вся эта забота. Единственное, о чём я жалею - это то, что ты так и не смог соединить в себе и парня и отца, ведь тогда мы бы были счастливы навсегда.» Получив это письмо, Сай почувствовал, что больше не хочет терпеть эти муки и, взявшись за перо, написал последние в своей жизни строки. «Да, милая моя Джанет, я знаю, что я далеко не тот, кто тебе нужен, но не могу даже представить своей жизни без тебя, это лишь бледная её тень, то, во что я превратился сейчас даже нельзя назвать человеком, я не живу, но существую, а это мне уже порядком поднадоело, и знаешь, не кори себя, если тебе придётся прийти на мои похороны, ты в этом не виновата, я просто не могу больше ждать того момента, когда мы вновь будем вместе, уже в другой жизни, и тогда нас точно никто и ничто не разлучит, ведь там нет места плотской любви, лишь любовь платоническая. Я не зову тебя присоединяться ко мне, наоборот, я хочу, чтобы ты прожила долгую и счастливую жизнь и ушла туда не подростком, а взрослой бурундушкой.», потом спустился во двор, шатаясь и плача от безысходности дошёл до её дома, оставил письмо в ящике, и, зайдя в аптеку и купив себе снотворного, пошёл домой, а зайдя в квартиру, попрощался со всеми своими вещами, глубоко вздохнул и высыпал себе в рот горсть таблеток, что были в пачке... «НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!!! Слушай, только не смей этого делать, я не переживу и дня разлуки и уйду за тобой куда угодно, даже если мне за самоубийство будет уготована дорога в ад, я пойду туда, ведь там будешь ты!!!» Я понимала, что пишу эти письма уже мертвому и что их никто никогда не прочитает, но не писать не могла, слишком уж много чувств переполняло моё маленькое тело. Написав это, я положила письмо под подушку и принялась за следующее: «Ну вот что ты за дурак, теперь мне точно не стоит жить, я ужасный человек и не достойна ни счастья, ни любви! И когда я, сидя на твоих похоронах и глядя на твоё идеально-ровное лицо, не узнала его, ведь на нём не было ни вечной грустной улыбки, ни столь редкой, но от того ещё более ценной мне искренне-счастливой, которая появлялась на твоём лице, когда ты меня видел и исчезала, когда ты узнавал, что я сегодня опять не поела с утра или не спала до часа ночи. На твоём лице не было даже той грусти, что появлялась, когда я говорила, что каким-либо образом вредила своему здоровью. Ты стал таким далёким и бесчувственно-холодным. Теперь мне тоже "пора примерять деревянную шинель", как пел твой любимый автор-исполнитель. Вот почему я не ценила тебя, пока ты был рядом? Ну уж ладно, мы всё равно увидимся уже сегодня ночью, когда я запрусь в своей комнате, попрощаюсь со всем миром и тихо уйду, никому не мешая и никого не тревожа, убегу с тобой так далеко, что никто из трагиков и лириков даже представить себе не мог, туда, где нас точно никто не побеспокоит и не разлучит, в вечную тишину, где мы сможем быть вместе. Я жду этого момента с той самой секунды, когда узнала о случившемся, но уйти сразу же не могу, хотела в последний раз взглянуть на тебя, чтобы, если мы не увидимся уже никогда и все рассказы про рай - это выдумки, то хоть точно помнить тебя, твой облик, твоё лицо.» Я поднялась, вытерла мокрые и красные от бесконечных слёз глаза, взяла оба письма, положила в прочную герметичную папку, понесла их к его последнему пристанищу, положила у изголовья его деревянной кровати заранее приготовленные цветы: розы, которые он так обожал дарить мне. «А ведь я так при жизни ничего и не подарила» - всколыхнулось в её полумёртвой душе грустная мысль. По пути домой она зашла в аптеку, стараясь не показывать как ей плохо, чтобы ни у кого не возникло вопросов, зачем ей эти таблетки, потом доплелась до дома, выслушала все сочувствия родных и близких и ушла в свою комнату, закрыв её изнутри. И вот родители легли спать, во всём доме потух свет, я достаю цианид калия, поскольку ждать, пока я умру от передозы успокоительного я больше не могла, слишком велико было желание увидеть тебя прямо сейчас, глотаю его. Дикая боль пронзает всё моё тело, но разум остаётся чист. Я терплю эту боль, потому что ею я заплатила за возможность увидеть тебя, это цена за наше безоблачное и беззаботное существование там, за гранью жизни. Прошло меньше секунды, но для меня они длятся долгие годы, я чувствую, как яд медленно растекается по всему моему молодому и красивому телу, мне хочется его ускорить, но я не могу, и вот, наконец, оно, то самое чувство приближающейся свободы! Я уже иду к тебе, любимый! Скоро мы будем вместе, лишь две мучительно-долгих секунды разделяют нас. Одна. Половина. Яд уже приближается к мозгу. Он уже у горла. Онемела шея. Челюсть. Не чувствую носа. Глаз. Прощай, жестокий мир, вот и конец, я так и не свозила родителей в город всех влюблённых, ну и ладно. Всё, смерть пришла за мной, жди меня, Сай, осталось лишь пара миллисекунд и я умру полностью, хотя моё тело уже давно мертво, а душа с тобой уже последние два дня, так что осталось только моё сознание, никак не желающие умирать. Но вот, я чувствую ужасный холод. Скорее бы согреться в твоих объятиях… А началось всё так: они учились в одном классе, оба были влюблены друг в друга, но боялись об этом сказать, а началось всё седьмого сентября, в первую учебную субботу, когда они случайно встретились, в торгово-развлекательном центре, он позвал её и её подругу в кино, обе согласились. Она, надеясь увидеть его, одела своё лучшее платье, он же, ни на что не надеясь, и вполне резонно полагая, что у такой красавицы уж наверняка есть парень, хотя и увидеть её он не надеялся, ведь «звёзды не ездят в метро», а в том, что она была звездой, он и не сомневался. Но вот они встретились, она даже села поближе к нему, но, вопреки её ожиданиям, он не то, что не поцеловал, даже не приобнял её, что уже было похожим на оскорбление, лишь спустя полгода она поняла, что у него просто не хватило на это наглости. Но вот кино, полное разочарования для неё и радости от компании прекрасной дамы для него, закончилось, настало время расходиться по домам. Сначала они проводили подругу, а потом уже вдвоём, дошли до её дома, но когда они остались одни, не было ничего, кроме разговоров, причём разговоров самых что ни на есть скучных для обоих. Потом они долгое время не общались, потому что считали, что у другого человека уже кто-то есть, но вот в один прекрасный день, она позвала его в кино, потом они долго гуляли по льду ночного озера, а потом он предложил ей видеться чаще, чему она была несказкнно рада. С тех пор почти каждый день они ходили со школы вместе, но она так и не услышала заветного «Ты хочешь быть со мной?». Так продолжалось до 10 мая, но вот он пришёл к ней в гости часов в 12, чтобы вдвоём посмотреть мультик, но посмотреть его так и не получилось, она села поближе к нему, он её обнял, как обнимают плюшевого медведя, но потом не сдержался и поцеловал сначала в макушку, как целуют маленьких детей, а потом, нежно взяв за подбородок, повернул её лицо к себе и ещё нежнее поцеловал, на что она сразу же отреагировала очень смело, ведь она мечтала об этом моменте уже больше полугода: она впилась в его губы своими, словно то были не губы, а святой источник, который мог спасти её от жажды посреди раскалённой пустыни. Они целовались больше трёх часов, иногда меняя своё положение относительно дивана, в результате чего у обоих вся шея была в засосах. Потом всё было просто прекрасно, как казалось ему, но вот в один прекрасный момент он заметил, что её постоянно мучают кошмары, и она постоянно плачет и даже цветы, которые он регулярно ей дарил, не развеивали того мрака, что был у неё на душе а скорее даже сгущали его. И вот она говорит : «Ты мне очень симпатичен, скажу даже больше, ты мне очень нравишься, но как друг».