-Доволен? - Дима кривит губы в раздражённой ухмылке и, задев плечом,
проходит мимо Влада в квартиру. Стягивает перчатки, сжимает их в кулаке и остаётся стоять к нему спиной.
-Напуган, - запоздало щёлкает дверной замок.
В прихожей полумрак, основное освещение составляют огни гирлянды, развешанной под потолком по всей квартире. Ну, или по крайней мере, по обозримой части. С вошедшим Бикбаевым в дом врывается морозная свежесть.
-Ты так хотел этого. Пожалуйста, вот он я, полностью твой на целых... - Дима смотрит на телефон, - 45 минут.
"Язва, какая же язва", - думает Влад. От слов “полностью твой” ведёт. И как бы хотелось, чтоб правда.
Дима разувается, стягивает куртку, оглядывается и устраивает её на вешалке, оставаясь в белом свитере. Холодный воздух быстро нагревается, снова проступает аромат мандаринов: у Влада в левой ладони несколько долек, которые он не успел доесть.
Дима оборачивается на него. Не зная, куда деть руки, суёт их в задние карманы джинс. Картинно вскидывает брови и интересуется:
-В гостиную пригласишь?
Влад, будто очнувшись ото сна, быстро кивает и протягивает ему мандарин, но тот отказывается.
Да, ото сна. Который длится уже несколько лет. Слишком давно они не разговаривали. Слишком давно они “не”.
В этой комнате атмосфера ещё более праздничная. Развешаны дурацкие яркие украшения. Ёлки нет, но по телевизору бесшумно мелькают фигуры с микрофонами, толпы людей. Ёлки нет, как нет и звука.
Аккуратно присаживаясь на широкий светлый диван, Дима выжидающе скрещивает руки и делает вид, что люди на экране, беззвучно открывающие и закрывающие лживые рты, ему очень приглянулись. Но ему насрать, безусловно.
-Ну, я слушаю, - кидает безразлично, - Начинай. Я получил в сумме около 20 смсок с просьбой приехать.
Соколовский садится рядом, дёргает уголками губ - чёрт знает, с чего начать. Забываясь, тянется к обтянутой джинсой коленке рядом. Так давно не видел, и вот сейчас он сидит около него, вполне настоящий. Наверняка адски обиженный на события четырёхлетней давности, но рядом. Поверить невозможно. Невозможно поверить.
С ума сойти.
-Лапы свои держи при себе,- зло выплёвывает Дима. Удивляется такой наглости.
Влад отдёргивает руку. И говорит:
-Ты мой номер не удалил.
-Ты мой тоже.
И они смотрят друг на друга. Диме хочется встать и как можно скорее слинять из этой квартиры, от Влада (что за щенячье выражение глаз?), либо влепить этому чёрту напротив жуткую оплеуху и развязать войну сразу. Всё равно подобные разговоры зачастую к этому и приводят.
Дыхание кончилось.
Глоток воздуха режет лёгкие.
-Что? - не выдерживает Дима, срывается, - Что ты так на меня смотришь? Хотел поговорить - давай. У тебя не так много времени.
Минус ещё секунда. Две.
Десять.
-Красивый такой, - после долгой паузы выдаёт Влад и взгляда не отрывает. Впрочем, как и Дима.
Дышать полезно. И удобно. Но как это делается-то?
-Я надеялся на более содержательный разговор.
-Зрачки расширились, Бикбаев.
-Да пошёл ты на хуй, - от тычка мордой в реакцию собственного тела смущением и злобой прошивает до кончиков пальцев.
-Дим, - невинно клонит голову к плечу, ладонью доверительно накрывает чужую, - Только на твой.
Влад коротко смеётся.
"Язва, какая же язва", - думает Дима. Но воображение услужливо подкинуло нужную картинку. Не успевает придумать ответ на выпад - задыхается раньше. Одна ладонь Влада всё ещё сжимает его собственную - выдернуть из-за шока забыл, - вторая скользит по подбородку, скуле, ложится на щёку.
-Охуел? - звонко шлёпает по запястью рядом со своим лицом. Конечно, не поможет, детский сад какой.
-Принцесса, - указательным пальцем гладит за ухом, - Покраснел.
-Охуел, точно.
Дима вырывает руку, нервно дёргается. Дышать. Ещё надо дышать.
С силой бьёт Влада по предплечью. Шипит и судорожно вцепляется в его запястье, почувствовав пальцы на бедре. Опасно близко к паху. Опасно-опасно, блять.
-Соколовский, ты что творишь?
-Иду на хуй. Сам же послал.
Дима вскакивает, стряхивая с себя загребущие руки чёрта, показывает фак и, кривя гримасу отвращения, быстрым шагом направляется обратно в прихожую:
-Такими “разговорами” занимайся с кем-нибудь другим.
Влад выходит следом, хмурясь, наблюдает, как Дима накидывает куртку:
-Ты же знаешь.
Дышать. Дышать.
-Знаешь, что не стал бы...лезть, если бы не видел, что ты тоже хочешь.
-Хреново видел, ублюдок.
У Димы устоявшаяся система ценностей. Одна из самых значимых - честность.Устоявшийся условный список самых важных людей в его жизни. В нём одна из самых высоких позиций - у Влада. Но от звания величайшего мудака Влада это не освобождает. Поэтому:
-Не дай Бог ещё раз попросишь о встрече.
-Дим, - зовёт виновато. Понял, что натворил фигни? Вряд ли.
-Тварь, - и в этом долбанном ругательстве столько всего, что голова кружится. А ещё кружится от того, что не успевает вовремя вдыхать.
А ты, Дима, думает, чего ожидал? Что прощенья просить будет? За что? Дурак, думает, он же озабоченный. Ему насрать и на твои ценности и на то, что он - величайший мудак. Лишь бы потрахаться, вот и всё, напоминает себе.
Обувшись, вылетает из квартиры. Грубо толкает дверь, но железяка бьётся о подставленную Владом ногу.
-Сука, - шипит Соколовский и хватает Диму за плечо, - Сам ты, Дима, тварь. Ещё и истеричка.
Провоцирует на скандал. На драку. Только бы не ушёл.
-Не буду я тебя трогать, раз так противно.
-Да ты совсем дурак, что ли? - рявкает. Волосы растрёпаны, глаза горят злобой, пальцы, в ответ зацепившиеся за чужое плечо, подрагивают - с такой силой Дима их стискивает, - Что за цирк устраиваешь? Звал поговорить - окей, я приехал. Так не будь озабоченным ребёнком, возьми, сука, и поговори. По-го-во-ри.
-Я заебался без тебя, Дим.
Влад резко отпускает, смотрит: останется или сбежит.
Ждёт реакции, потому что сказал наконец. Вслух. И не только самому себе. Хотя и себе поначалу тоже страшно было. Выдавать всё за пошлятину - конечно, проще.
Смотрит в глаза, вскидывает брови и проговаривает медленно и тихо, выделяя каждое слово:
-Ты мне нужен, блять. Совсем уже свихнулся.
Показательно крутит пальцем у виска.
В волосах у Влада играют блики от гирлянды, он одной босой ногой стоит за порогом, второй - на коврике с надписью “Welcome :)” по другую сторону от двери.
-Давай. Скажи что-нибудь. Снова пошли меня на хуй.
-Пошёл ты на хуй. Снова.
Дима говорит это, ладони соскальзывают с плеч, и хочется умереть. Умереть. И втащить Владу за то, что он опять втянул его в это дерьмо. Снова.
Он беспомощно раскидывает руки:
-Иди сюда.
проходит мимо Влада в квартиру. Стягивает перчатки, сжимает их в кулаке и остаётся стоять к нему спиной.
-Напуган, - запоздало щёлкает дверной замок.
В прихожей полумрак, основное освещение составляют огни гирлянды, развешанной под потолком по всей квартире. Ну, или по крайней мере, по обозримой части. С вошедшим Бикбаевым в дом врывается морозная свежесть.
-Ты так хотел этого. Пожалуйста, вот он я, полностью твой на целых... - Дима смотрит на телефон, - 45 минут.
"Язва, какая же язва", - думает Влад. От слов “полностью твой” ведёт. И как бы хотелось, чтоб правда.
Дима разувается, стягивает куртку, оглядывается и устраивает её на вешалке, оставаясь в белом свитере. Холодный воздух быстро нагревается, снова проступает аромат мандаринов: у Влада в левой ладони несколько долек, которые он не успел доесть.
Дима оборачивается на него. Не зная, куда деть руки, суёт их в задние карманы джинс. Картинно вскидывает брови и интересуется:
-В гостиную пригласишь?
Влад, будто очнувшись ото сна, быстро кивает и протягивает ему мандарин, но тот отказывается.
Да, ото сна. Который длится уже несколько лет. Слишком давно они не разговаривали. Слишком давно они “не”.
В этой комнате атмосфера ещё более праздничная. Развешаны дурацкие яркие украшения. Ёлки нет, но по телевизору бесшумно мелькают фигуры с микрофонами, толпы людей. Ёлки нет, как нет и звука.
Аккуратно присаживаясь на широкий светлый диван, Дима выжидающе скрещивает руки и делает вид, что люди на экране, беззвучно открывающие и закрывающие лживые рты, ему очень приглянулись. Но ему насрать, безусловно.
-Ну, я слушаю, - кидает безразлично, - Начинай. Я получил в сумме около 20 смсок с просьбой приехать.
Соколовский садится рядом, дёргает уголками губ - чёрт знает, с чего начать. Забываясь, тянется к обтянутой джинсой коленке рядом. Так давно не видел, и вот сейчас он сидит около него, вполне настоящий. Наверняка адски обиженный на события четырёхлетней давности, но рядом. Поверить невозможно. Невозможно поверить.
С ума сойти.
-Лапы свои держи при себе,- зло выплёвывает Дима. Удивляется такой наглости.
Влад отдёргивает руку. И говорит:
-Ты мой номер не удалил.
-Ты мой тоже.
И они смотрят друг на друга. Диме хочется встать и как можно скорее слинять из этой квартиры, от Влада (что за щенячье выражение глаз?), либо влепить этому чёрту напротив жуткую оплеуху и развязать войну сразу. Всё равно подобные разговоры зачастую к этому и приводят.
Дыхание кончилось.
Глоток воздуха режет лёгкие.
-Что? - не выдерживает Дима, срывается, - Что ты так на меня смотришь? Хотел поговорить - давай. У тебя не так много времени.
Минус ещё секунда. Две.
Десять.
-Красивый такой, - после долгой паузы выдаёт Влад и взгляда не отрывает. Впрочем, как и Дима.
Дышать полезно. И удобно. Но как это делается-то?
-Я надеялся на более содержательный разговор.
-Зрачки расширились, Бикбаев.
-Да пошёл ты на хуй, - от тычка мордой в реакцию собственного тела смущением и злобой прошивает до кончиков пальцев.
-Дим, - невинно клонит голову к плечу, ладонью доверительно накрывает чужую, - Только на твой.
Влад коротко смеётся.
"Язва, какая же язва", - думает Дима. Но воображение услужливо подкинуло нужную картинку. Не успевает придумать ответ на выпад - задыхается раньше. Одна ладонь Влада всё ещё сжимает его собственную - выдернуть из-за шока забыл, - вторая скользит по подбородку, скуле, ложится на щёку.
-Охуел? - звонко шлёпает по запястью рядом со своим лицом. Конечно, не поможет, детский сад какой.
-Принцесса, - указательным пальцем гладит за ухом, - Покраснел.
-Охуел, точно.
Дима вырывает руку, нервно дёргается. Дышать. Ещё надо дышать.
С силой бьёт Влада по предплечью. Шипит и судорожно вцепляется в его запястье, почувствовав пальцы на бедре. Опасно близко к паху. Опасно-опасно, блять.
-Соколовский, ты что творишь?
-Иду на хуй. Сам же послал.
Дима вскакивает, стряхивая с себя загребущие руки чёрта, показывает фак и, кривя гримасу отвращения, быстрым шагом направляется обратно в прихожую:
-Такими “разговорами” занимайся с кем-нибудь другим.
Влад выходит следом, хмурясь, наблюдает, как Дима накидывает куртку:
-Ты же знаешь.
Дышать. Дышать.
-Знаешь, что не стал бы...лезть, если бы не видел, что ты тоже хочешь.
-Хреново видел, ублюдок.
У Димы устоявшаяся система ценностей. Одна из самых значимых - честность.Устоявшийся условный список самых важных людей в его жизни. В нём одна из самых высоких позиций - у Влада. Но от звания величайшего мудака Влада это не освобождает. Поэтому:
-Не дай Бог ещё раз попросишь о встрече.
-Дим, - зовёт виновато. Понял, что натворил фигни? Вряд ли.
-Тварь, - и в этом долбанном ругательстве столько всего, что голова кружится. А ещё кружится от того, что не успевает вовремя вдыхать.
А ты, Дима, думает, чего ожидал? Что прощенья просить будет? За что? Дурак, думает, он же озабоченный. Ему насрать и на твои ценности и на то, что он - величайший мудак. Лишь бы потрахаться, вот и всё, напоминает себе.
Обувшись, вылетает из квартиры. Грубо толкает дверь, но железяка бьётся о подставленную Владом ногу.
-Сука, - шипит Соколовский и хватает Диму за плечо, - Сам ты, Дима, тварь. Ещё и истеричка.
Провоцирует на скандал. На драку. Только бы не ушёл.
-Не буду я тебя трогать, раз так противно.
-Да ты совсем дурак, что ли? - рявкает. Волосы растрёпаны, глаза горят злобой, пальцы, в ответ зацепившиеся за чужое плечо, подрагивают - с такой силой Дима их стискивает, - Что за цирк устраиваешь? Звал поговорить - окей, я приехал. Так не будь озабоченным ребёнком, возьми, сука, и поговори. По-го-во-ри.
-Я заебался без тебя, Дим.
Влад резко отпускает, смотрит: останется или сбежит.
Ждёт реакции, потому что сказал наконец. Вслух. И не только самому себе. Хотя и себе поначалу тоже страшно было. Выдавать всё за пошлятину - конечно, проще.
Смотрит в глаза, вскидывает брови и проговаривает медленно и тихо, выделяя каждое слово:
-Ты мне нужен, блять. Совсем уже свихнулся.
Показательно крутит пальцем у виска.
В волосах у Влада играют блики от гирлянды, он одной босой ногой стоит за порогом, второй - на коврике с надписью “Welcome :)” по другую сторону от двери.
-Давай. Скажи что-нибудь. Снова пошли меня на хуй.
-Пошёл ты на хуй. Снова.
Дима говорит это, ладони соскальзывают с плеч, и хочется умереть. Умереть. И втащить Владу за то, что он опять втянул его в это дерьмо. Снова.
Он беспомощно раскидывает руки:
-Иди сюда.