Монте-Кристо: Последний выход

Тишина катакомб всегда настораживала Нурию. За десятилетия, что она была знакома с Пауком, Нурия множество раз ходила по этим с виду надежным коридорам, и ни одно такое путешествие не стало легкой прогулкой. То бандит, случайно попавший сюда, выпрыгнет из-за угла, то нападет какой-нибудь мутировавший зверь, то пробудится какая-то древняя магия. Катакомбы всегда жили собственной жизнью и ревностно оберегали собственные тайны от чужаков. К счастью, Нурия уже давно научилась чувствовать настроение этих руин и ни на минуту не терять бдительности. Присев на одно колено, помолодевшая из-за недавнего вливания чужой магической силы шпионка короля, положила ладонь на каменный пол. Прислушалась к своим ощущениям. Где-то совсем недалеко, кажется на юго-западе, колдовали. Причем явно с разрушительными последствиями. «Надо посмотреть», ― Нурия попала в катакомбы через портал, но из-за плохой магической настройки ее отбросило в неизвестном направлении. Сейчас Нурия плохо понимала, в какой части катакомб оказалась. Рука волшебницы уверенно скользнула под длинный плащ и достала из-за пазухи крохотный футляр. Со стороны могло показаться, что он больше подошел бы для хранения игл или чего-то такого же маленького, но Нурию никогда это не смущало. Так было удобней прятать свои секреты. Ловким движением Нурия стала растягивать крохотную коробочку в разные стороны, тем самым увеличивая ее в длину и ширину. В конечном итоге, в руках волшебницы оказался резной футляр от флейты. Откинув крышку, Нурия какое-то время любовалась старым, можно сказать древним, инструментом. Каждый раз, когда тело Нурии старело и умирало, Фауст находил ее переселившуюся душу и отдавал в руки маленькой девочки футляр с флейтой. Это был своеобразный ритуал, пробуждающий старые воспоминания. Одно прикосновение ― и личность волшебницы восстанавливалась, уничтожая все ненужные воспоминания ребенка. Нурия искренне любила этот старинный артефакт. Даже во время своей первой жизни, когда она еще не знала всех свойств инструмента, она приходила в восторг стоило начать играть. Если музыка флейты лилась плавно и неторопливо, вокруг происходили поистине замечательные вещи: люди начинали улыбаться, распускались цветы, затягивались, казалось бы, безнадежные раны. Но стоило добавить мелодии резкости и надрыва ― и на город мог обрушиться разрушительный ураган. Однажды подобное уже случилось, и с тех пор Нурия относилась к этой магии с большой осторожностью. Но было в арсенале флейты и еще одно замечательное свойство: определенная мелодия помогала увидеть недавнее прошлое. Перед тем как начать играть Нурия нащупала в кармане небольшой кулон в виде паука с изумрудами вместо глаз и нажала на его брюшко, активируя тем самым защитное поле. Слух и зрение почти исчезли, но этот милый артефакт, когда-то очень популярный в Фиоре и соседних территориях, неплохо прятал волшебницу от посторонних глаз. Никто не мог ни услышать музыки, ни почувствовать присутствия Нурии, пока он работал. Глубокий вдох перед первой нотой и резкий рывок ― вот что всегда запоминала Нурия. Больше она не контролировала собственное тело: пальцы сами скользили по старому дереву. Сам же дух Нурии был уже далеко. Он летел и выискивал следы от магического воздействия, пока не замер над более светлым, чем все катакомбы, и поэтому более приметным, участком. «Такой был под нашим домом», ― мелькнуло в голове Нурии. Волнение захлестнуло ее с головой, когда волшебница увидела тела магов из Хвоста Ворона. Но выдержка, приобретенная за десятилетия дружбы с королем Фаустом, не дала эмоциям взять верх над холодным разумом. Нурия методично переходила от одного тела к другому, делая одной ей понятный пас рукой. Над мертвецами тут же загорался зеленый огонек, показывающий причину смерти. В данном случае, зеленый цвет означал яд, который, скорее всего, проник через легкие. «Что-то выгнало их сюда. Фауст обманул меня и дал более разрушительное зелье? ― следы пожара были заметны на одежде некоторых магов. ― Но это значит, что „Пристанище“…» Нурия не закончила мысль. Все слова как-то сами собой рассыпались в прах, когда она заметила до боли знакомое тело. Кид неподвижно лежал у стены. Горло его было перерезано, и из него методично сочилась уже остывающая кровь. Ноги подвели Нурию. Она с трудом преодолела метры, разделяющие ее и мужа, и упала перед ним колени. Дотронулась до шеи и замерла, не в силах сдержать рыдание. Эфирное тело не могло почувствовать ни тепла, ни холода другого человека, но собственную душевную боль оно чувствовало сполна. Нурия с трудом смотрела в остекленевшие глаза Кида, пыталась прикоснуться к его волосам, не осознавая, что ее иллюзорные пальца проходят сквозь них, и не переставая винила себя за то, что оставила мужа одного. За то, что заставила его поверить в собственную гибель под обвалом. Но нужно было довести дело до конца. Еле заметное движение пальцами, и перед глазами Нурии пронеслись картинки недавнего прошлого. Борьба с газом, разговоры, смерти воронов и чудесное сохранение фей, ссора из-за умирающей девочки ― Нурия смотрела на все это совершенно бесстрастно. Но так продолжалось только до момента, когда феи все-таки ушли, а поведение Ивана изменилось. Нурия сразу же обратила внимание на то, как расширились его зрачки, как поменялась походка и манера держать зачарованное оружие. Конечно же, все это можно было объяснить выпитыми Иваном зельями, но магический фон вокруг просто зашкаливал. «На него воздействуют. Но кто?» ―неприятная догадка появилась в голове и тут же была временно отодвинута на второй план: Нурия замерла, когда Иван занес руку для удара. Смотреть дальше просто не хватило сил. Магическая концентрация была безвозвратно потеряна, и дух Нурии рванулся к собственному телу. Переход оказался болезненным, но волшебница не придала этому особого значения. Нурия скорчилась на полу. Слезы быстро катились по ее щекам, но она их не чувствовала. На душе была пустота. «Все повторилось». Подобное уже действительно случалось. Практически так же Нурия чувствовала себя, когда умер ее близкий друг Леонард. Долгие годы Калипсо, влюбившая в себя мужчину с помощью запретной магии, вытягивала из него магическую силу, а когда он стал ей не нужен отпустила вместе со старыми друзьями на задание. На совершенно простенькое и неопасное на первый взгляд, вот только маг рун с него живым не вернулся. В его смерти обвинили Ивана. Подставили его тогда настолько сильно, что даже у Макарова не осталось сомнений в виновности сына. Уж слишком талантливо ложь была вплетена в реальные неприятные эпизоды прошлого: после раскрытия некоторых подробностей рождения Лаксуса многие заслуги Ивана были безвозвратно забыты. Тогда Нурия, знавшая всю правду, ничего не сделала: слишком сильна была обида, из-за того, что Иван выбрал не ее. Но теперь все изменилось. Ей больше не с кем оставаться, не о чем мечтать и надеяться. Кид мертв, Ивана и остальных фей тоже вот-вот поглотит волшебство безжалостного короля. Все, что она любила, умерло из-за мимолетной прихоти. Слезы еще не успели высохнуть, когда Нурия поднялась с места. Она приняла решение и чувствовала, что оно единственно верное. Секунда ― и катакомбы наполнились светом от заклятия телепортации. Очередной ход фигуры, считающей, что она больше не принадлежит ни одной из сторон, был сделан.

***

«Вот и славно», ― Мавис прикрыла глаза, когда почувствовала, что Нурия переместилась из катакомб. Легонько улыбнулась. Конечно, показывать подобную смерть Кида было довольно жестоко, но Мавис радовалась, что спектакль для единственного зрителя имел успех. Нурия была двойным агентом в Хвосте Феи и из-за это не пользовалась любовью Первой. Но именно эта женщина могла без особого труда и подозрений подобраться к Пауку и, если потянуть за правильные ниточки, очень сильно ему навредить. «Посмотрим, насколько сильно она расстроилась», ― Мавис была довольна тем, как теперь расставлены фигуры, но немного волновалась из-за старой дружбы Нурии и короля. В такой ситуации могло произойти всякое. Но дух временно отбросила эти мысли, ведь рядом находился человек, которому ее помощь была жизненно необходима. Тая продолжала еле заметно дышать, но уже не издавала тихих хрипов. Ее организм практически сдался. Когда призрачная рука Мавис прикоснулась к запястью Таи, девочка распахнула свои слепые глаза. Она как будто пыталась рассмотреть того, кто находится рядом. Разумеется, у нее ничего не вышло. ― Тише, дитя. Не трать силы зря, ― Мавис совершила несколько пассов над борющимся телом и содрогнулась. За жизнь Первая не раз сталкивалась со смертью. Чаще всего это были взрослые мужчины-солдаты, покалеченные во время кровопролитной войны между торговыми гильдиями. Но они умирали от страшных ран, полученных в честном бою. Сейчас же, Мавис видела магическим зрением, как жизненно важные органы Таи медленно распадаются под действием яда. И этот бесчестный способ убийства очень злил основательницу. Своими эмоциями она и воспользовалась, создавая нужное заклятие. Темное, очень старое и к тому же неопробованное. Мавис вычитала его в библиотеке на острове Небесного волка, а потом усовершенствовала ворожбу вместе с Зерефом. Но первое, что сделала Мавис, ― нанесла на руку Таи герб Хвоста феи. Первой это совершенно ни стоило никаких сил, а вот девочка получила жизненно важную отсрочку. Но на этом Мавис не остановилась. Она совершала руками пасс за пассом, создавая вокруг тела Таи иллюзорный кокон. При жизни волшебница даже не представляла, что способна на такое, но, находясь в состоянии духа, научилась преобразовывать собственные жизненные силы в нечто большее. Когда ворожба была завершена, Мавис еле стояла на ногах. Иллюзорное тело в некоторых местах разрывалось на части и просвечивало, но Первая все равно была довольна собой. Она сделала все, что могла. Оставалось только ждать.

***

― Ты точно знаешь, куда мы идем? ― Уртия недоверчиво посмотрела на колонну, украшенную резными завитками, и подумала, что за ней легко могли спрятаться солдаты. Вокруг было очень тихо, даже эхо от шагов не звучало. И эта тишина пугала. Но Джерар выглядел довольно расслабленным. ― Идти по главному коридору без прикрытия ― настоящее самоубийство. ― И, одновременно, это самый неожиданный ход, ― Лион повернулся к подруге и подмигнул ей, стараясь подбодрить. Уртия же наоборот, восприняла такое поведение как несерьезное, и, пробормотав, что такая самоуверенность всех погубит, пошла дальше. Мелди, старающаяся не отставать от наставницы, тяжело вздохнула. Волшебница прекрасно понимала, что Уртия до сих пор не простила Лиону его выходку с прыжком в никуда и злится на него. Оставалось только надеяться, что эта маленькая размолвка не помешает общему делу. ― Эта колдунья права. Такое поведение совершенно безрассудно, ― король Фауст отвернулся от лакримы и, заметив, что магические веревки натирают руки Легадеме, подошел к жене, чтобы ослабить путы. ― Признай, ты проиграла. Ты была наивна, направляя их по этому пути. Вся охрана дворца уже готова вступить в бой, а если они не справятся дело завершат мои магические ловушки. Джерару ни за что не добраться меня. Легадема ничего не ответила. Она внимательно смотрела на жестокого мага, которого все еще любила и ненавидела одновременно, и ловила себя на мысли, что боится последствий своих действий. Да, механизм был запущен и остановить его было совершенно невозможно, но именно в тот момент, когда Легадема оказалась так близко к цели, ее решимость дрогнула. Впервые за все время женщина была близка к победе, но никак не решалась отдать последний приказ. ― Фауст… ― прошептала Легадема и, встретившись взглядом с Фаустом, замолчала. ― Что с тобой? Ты хочешь мне что-то сказать? ― король, который уже хотел вернуться к наблюдению за магами, искренне удивился такому поведению жены. Обычно в тяжелых ситуациях Легадема оставалась весьма сдержанной и даже слегка холодной. ― Не пытайся меня разжалобить. Я не пощажу этого ребенка, как и всех, кто был до него. Фаус щелкнул пальцами, подавая магический сигнал своим гвардейцам, и тут же увидел в лакриме, как Джерара и его спутников окружило плотное кольцо из письмен и заклятий-ловушек. Невозможно было сделать ни одного шага, чтобы не попасть в западню. Ловушка захлопнулась, но король-Паук не мог насладиться легкой победой из-за странного поведения Легадемы. ― Да что с тобой такое? ― Фауст повысил голос, и его слова непривычным эхом отразились от стен комнаты. Всего за секунду стало очень холодно, как будто все пространство вокруг превратилось в одну сплошную глыбу льда. Даже дышать стало затруднительно. ― С ней все в порядке, ― голос, прозвучавший совсем рядом, показался Фаусту знакомым. Догадка подтвердилась, когда король увидел, как изображение Джерара и его команды исчезло из поля зрения наблюдательной лакримы. Все это время короля дурачили с помощью высококлассной иллюзии. ― Просто она боится сказать «прощай». Прежде, чем Фауст успел произнести хоть слово, магическая сила подхватила его и унесла прочь из спальни. Король упал на мраморный пол, в котором сразу же признал пол тронного зала, и замер, сканируя пространство. В другой ситуации это было опасно для жизни, ведь Фауст был сейчас легкой мишенью, но король не опасался нападения. Джерар за время своей незаконной деятельности зарекомендовал себя умным, но благородным противником. В этом, с точки зрения Фауста, и была его слабость. Сканирование заняло меньше десяти секунд, но к его окончанию Фауст точно знал все, что ему было необходимо для победы. Джерар один, причем магической силы у него осталось недостаточно много. Еще один маг льда находился вне зоны досягаемости и тоже потратил значительный запас собственной энергии, чтобы активировать этот странный ледяной портал. Чувствовалось остаточное волшебство какой-то волшебницы ― Фауст предположил, что это именно она обманывала его наблюдательную лакриму. «Даже жалко уничтожать такую одаренную колдунью», ― Фауст усмехнулся, предвкушая вкус магической силы Уртии. Почему он был уверен, что женщина справится со всеми солдатами, которых она пока успешно держала на значительном расстоянии от тронного зала, и выживет, хоть и сильно измотает. Ее будет легко взять в плен и подкармливать, пока магическая энергия не восстановится. Второй девушки нигде не было видно, но Фауста она не сильно заинтересовала. Ее магия не могла сильно навредить. Но эти три мага могли подождать. Фауст медленно поднялся на ноги и посмотрел на Джерара. Все это время Джерар стоял на постаменте около трона и следил за каждым жестом короля. Его лицо казалось спокойным, но это спокойствие не внушало доверия. Уж слишком сильно была возбуждена магия вокруг. «Он готовится к драке», ― казавшаяся быстрой и скучной победа приобрела новые краски. После такого внезапного перемещения Фаусту стало действительно интересно бороться с Легадемой и очередным отпрыском. Впрочем, король все больше убеждался, что воюет он больше с Джераром: уж слишком сильно отличалась тактика борьбы в этот раз. И это было интересно. ― Ничего не скажешь? ― после завершения сканирования Фауст активизировал собственное заклинание. Для большей разрушительной мощи требовалось время, поэтому разговор был как нельзя кстати. ― Даже не поприветствуешь своего короля? ― Ты уже не мой король, ― Джерар сказал это тихо и, выкрикнув «Метеор», сорвался с места. Это заклинание затрачивало относительно немного магической энергии и позволяло быстро подобраться к противнику. Оторвавшись от поверхности пола, Джерар активизировал заранее заготовленные заклинания. Сейчас все зависело от скорости и мастерства. Джерар запретил себе даже думать о том, что будет, если что-то пойдет не так. Слишком много труда и сил было вложено. Слишком многие пострадают, если он проиграет. Он успел нанести удар кулаком в живот Фаусту, но магический заряд, сопровождающий это действие, столкнулся с невидимым щитом. Искры, сопровождаемые торжествующим смехом Фауста, разлетелись по залу тысячами разноцветных звезд. Тут и там из них начали разгораться пожары. Порядок нападения был нарушен, и Джерару пришлось отступить, чтобы попытаться нанести следующий удар. ― И это все? ― Фауст искренне наслаждался тенью сомнения, промелькнувшей на лице Джерара. Король уже чувствовал победу. ― Умри! Огненное заклинание невообразимой силы сорвалось с пальцев Фауста и рванулось через весь зал, сметая все на своем пути. Разлетались в дребезги витражи и зеркала, стулья превращались в угли и даже на мраморе осталась глубокая борозда от разрушительного пламени. Джерару пришлось развернуться и использовать полный запас магических сил, чтобы просто не обратиться пеплом. Взрывной волной его отбросило за трон, и он вовремя успел укрыться за ним и окружить себя магическим щитом. Один из осколков стекла оцарапал ему лицо, другой ― вонзился ногу, но Джерар не обратил на это внимания. Намного больше его волновала сила, быстро покидающая его тело. Надежда на успех таяла на глазах.

***

― Как думаете, нас уже ищут? ― Лисанна знала, что нужно сказать что-нибудь более позитивное, но вопрос не давал ей покоя. После страшной находки в водах подземной реки и захоронения тела никто долго не решался начать разговор. Молчание и осознание реальной опасности происходящего угнетало волшебников, заставляло их находиться в боевой готовности из-за каждого шороха. ― Мне кажется, что нет, ― уверенно заявил Рин и тут же, противореча своим словам, с опаской посмотрел по сторонам. ― С чего взял? ― Бикслоу тоже внимательно просканировал пространство и не почувствовал присутствия посторонних магов. Он до сих пор чувствовал себя неуютно без своих кукол, но радовался, что в рукаве у него еще осталось пара козырей. ― Чуйка, ― Рин сделал серьезный вид. ― А темных она никогда не подводит. ― Ну посмотрим, ― отозвался Доранбальт. Хотел пошутить, что, когда выберется, сдаст «темного» куда следует, да передумал. Не такая ситуация сейчас была. Но Доранбальт про себя согласился с Рином. Он был уверен, что большая часть солдат сейчас патрулирует город, опасаясь какого-то внезапного нападения на столицу. Про пленников вряд ли вспомнят до следующего утра. А к тому времени они будут уже далеко. «Если сможем выбраться, конечно». ― Рин, ты чего там застрял? ― Доранбальт постарался отбросить от себя эти неприятные мысли и обратил внимание на ворона, остановившегося прямо посреди подземной речке. Рин стоял на месте своеобразного брода и с интересом и некоторым непониманием рассматривал место, где совсем недавно была метка Хвоста Ворона. Остальные, успевшие перебраться на другой берег, тоже обратили внимание на замешательство Рина. ― Ты там приклеился что ли? Давай скорее! ― Бикслоу протянул руку, чтобы втащить маленького мага на твердую землю, но тот даже не посмотрел в его сторону. Теперь Рин выглядел испуганным. ― Метки нет, ― тихо пробормотал он. ― Быть такого не может! ― Шарли, все это время сидевшая на руках Венди, подлетела к Рину. ― А ты уверен, что она здесь была? ― Спрашиваешь! ― Рин аж подскочил от такого вопроса. ― Такое ощущение, что светлый не знают, где их метки! ― Вот заладил: «светлые», «темные», ― Бикслоу высунул язык, демонстрируя герб Хвоста Феи. ― Пока отсюда не выберемся, это ничего не значит. Разберемся. Он сделал шаг в сторону Рина, чтобы схватить его за шиворот и в конце концов вытянуть его из воды, но камень под ногой зашевелился. Резко дернулся вверх, да так неожиданно, что Бикслоу еле устоял, и причмокнул шипастой присоской-ртом. Вслед за этим камнем зашевелились и многие из тех, что лежали вокруг. Они поднимались вверх, меняли свою форму и текстуру и стремились как можно ближе подобраться к людям. ― Скорее отсюда! ― Доранбальт успел схватить Шарли и Рина и переместиться с ними до того, как до них напал этот странный зверь. Бикслоу отпрыгнул в сторону и оттолкнул Венди, которая по несчастливой случайности тоже стояла на одной из голов подземного чудовища. ― Ударим вместе! Рев воздушного дракона и разряды от других заклинаний огласили катакомбы, но создание даже не обратило внимания на этот удар. Разлетелись в разные стороны осколки попавших под залп камней, кое-где вспенилась грязная подземная река, а на шкуре чудовища не было ни следа от атаки. В добавок, вместо того, чтобы испугаться сопротивления и уползти, существо стало контратаковать: во все стороны полетела дурно пахнущая слизь. «Вот черт», ― Доранбальт резко дернул ногой, надеясь увернуться, но не смог оттолкнуться, будто он приклеился к камням. Венди, Бикслоу и Рин с Шарли чудом успели увернуться от слизи, а вот его эта жижа настигла в момент перемещения. Доранбальт оказался скованным по рукам и ногам и даже закричать не мог: слизь попала на рот. К собственному ужасу он понял, что все вокруг были слишком заняты собственными противниками, чтобы заметить его проблему. «Неужели конец?» ― эта мысль металась в голове Доранбальта, пока он безуспешно пытался вырваться из крепкой слизи. Кажется, он слышал крик Венди, когда странная пасть существа вплотную приблизилась к его голове. Деваться было некуда. ― Глаза закрой! ― голос Лахара оглушил Доранбальта и привел в некоторое замешательство. «Я уже умер?» ― он рефлекторно зажмурился. И как раз вовремя: столб света от рунного заклинания пронесся прямо перед кончиком его носа. Раздался рев существа. Запахло чем-то паленым: как потом выяснилось, Лахар целился в раскрытую пасть подземного червя. Заметив такую реакцию, остальные тоже стали целиться в рот противнику. И, в конце концов, существо отступило. ― Ты не можешь быть жив! ― когда опасность миновала, Доранбальт долго не мог успокоиться. Он ходил вокруг Лахара, несмело дотрагивался до него и, в конечном итоге, сел на пол и стал глазеть во все глаза. Все, кроме Рина, тоже были потрясены, хоть и не выражали своего удивления так явно. Сам же Лахар неподвижно сидел и улыбался, глядя на друга. ― Меня спасла королева Легадема. И я должен был скрывать это некоторое время, ― коротко объяснил Лахар, когда Доранбальт немного успокоился. ― Но теперь я погасил свой долг и могу уйти с вами. Вот только, ― он помолчал. ― Я понятия не имею, как отсюда выбраться. Заряд портала закончился. Бикслоу громко рассмеялся, а Доранбальт, несмотря на неприятную поправку, совершенно не расстроился. Он притянул Лахара к себе и крепко обнял, мысленно благодаря Легадему за сохранение его единственного друга.

***

― Моя королева, ― Мелди помогла Легадеме подняться с кровати и разрушить магические оковы. После телепортации Фауста, в королевские покои стало попасть проще простого. Мелди просто надо было вовремя добраться к границе ограждающего заклятия и дождаться, когда магическая стена слегка ослабнет. Сделать небольшой проход и прошмыгнуть туда не составило труда. Вот только королева, похоже, не совсем была рада ее видеть. ― Вы не ранены, госпожа? ― Мелди старалась не смотреть на несколько слезинок, катившихся по щекам Легадемы, и поражалась странному соседству этого проявления страха и холодной решительности на лице королевы. Засмотревшись, Мелди не сразу почувствовала возбуждение магической энергии и вздрогнула, когда услышала приказ: ―Ты поможешь мне в ворожбе, ― комнату тряхнуло от отголоска заклятия Фауста. ― Нам всем нужно выбираться отсюда как можно скорее.