***
– …Я не могу быть твоим учителем, Оби-Ван. Квай-Гону малодушно хотелось умереть. Чтобы не чувствовать обжигающего внутренности стыда перед ни в чем не виноватым мальчиком, чьи надежды и стремления, чью веру он разбил на куски и разорвал в клочья из-за неумения переступать через себя. Ему хотелось умереть, и желательно не сейчас, а гораздо раньше, чтобы точно знать, что не сломает еще и эту жизнь. Ему хотелось умереть сейчас, чтобы не говорить самых неправильных и противоестественных для него слов, глядя в серьезные глаза. Оби-Ван молчал, и Квай-Гон мысленно дал себе ободряющий подзатыльник. «Ну же, мастер, не будь трусом. Говори». – Как ты верно заметил, я вряд ли теперь имею на это право, равно как и не имею права просить тебя снова стать моим учеником. Но я пообещал мастеру Нарареку, что дам тебе выбор, и позволь мне низко воспользоваться его оплошностью в формулировке, – он вопросительно вскинул брови, и Кеноби слегка кивнул. – Я хочу быть твоим учителем, Оби-Ван, и очень хотел бы, чтобы ты снова стал моим учеником. Я предлагаю тебе это. И ничего больше не обещаю. Оби-Ван наконец-то сменил позу: заметно расслабился, прислонился к стене. Спросил: – Где мастер Нарарек? – В городе. Мы разделились при поисках, и я… – Вы не сообщили ему, что я найден и жив. – Нет, – право слово, разочаровывать бывшего ученика дальше уже было, наверно, некуда, да и казался Оби-Ван сейчас равным, а потому Джинн больше не подбирал слова. – Это часть плана. Но если ты откажешься, я, безусловно, тут же сообщу ему, и вы покинете Телос. – Я согласен. Квай-Гон помолчал. Был ли он удивлен? Пожалуй, нет. Оби-Ван был джедаем. Не формально, а в первую очередь по духу, он был спасателем и спасителем по призванию, и для этого ему вовсе не нужны были статус рыцаря и световой меч. И все же Джинну надо было знать. – Почему? – Неважно, должен ли был Ксанатос стать моей проблемой или нет, – Оби-Ван, щурясь, смотрел на лампу над дверью, заливавшую его и без того осунувшееся лицо противным фиолетовым отблеском. – В любом случае теперь уже ничего не исправить. Его надо остановить, и если я – деталь плана для этого, что ж, пусть будет так, я согласен. Что нужно сделать? – Я не думаю, что смогу найти Ксанатоса, а ждать, пока он найдет нас, – смерти подобно. Поэтому нам нужна приманка. – Я. – Да, – кивнул Квай-Гон. – Если мы все разыграем верно, и Ксанатос найдет тебя, он будет считать, что преимущество у него в руках. – И как вам это поможет? – скептически хмыкнул Оби-Ван. Квай-Гон вздохнул: – Все мы склонны видеть в людях то, что есть в нас самих. Ксанатос, безусловно, теперь знает обо всем, что между нами произошло, и… – Хотите, чтобы я сделал вид, что согласен с ним? Сердце Квай-Гона снова кольнула боль. От него не укрылось ехидство в голосе Оби-Вана. Все же мальчик неплохо его знал. – Я хочу, чтобы Ксанатос использовал тебя. Так или иначе, если ты окажешься в его руках, он попытается выманить меня и выбрать поле боя. Ксанатос никогда не отличался терпением, и думаю, эта долгая игра в догонялки уже действует ему на нервы, – мастер дернул губами в несмелой улыбке. – К тому же, он также хорошо знает, что и я терпением не отличаюсь. Поэтому твоя задача – делать, что он говорит, и дать мне хотя бы намек на твое местоположение. Остальное я сделаю сам. Оби-Ван молчал, глядя в потолок, задумчиво закусив губу. Квай-Гон ждал. Он уже знал, что мальчик не колеблется в выборе, а обдумывает ситуацию. Потом ученик – бывший ученик – просто кивнул. Оставляя его снова в том же полуразрушенном доме, из которого забрал полтора часа до этого, Квай-Гон отчаянно надеялся, что Ксанатос будет паинькой и сделает все так, как рассчитывает Джинн. Хотя бы в этот единственный раз. Квай-Гон даже не допускал мысли, что все будет просто, а потому безмерно удивился, когда спидер, овеянный шлейфом все еще знакомой, несмотря на Тьму, Силы, пронесся мимо в направлении мастерских. Неужели переиграли? Неужели… Джедай заставил себя выбросить это из головы. Переиграть Ксанатоса звучало, конечно, заманчиво, но думать о подобном было опасно. И проверить никак не выйдет до последнего, и оставалось только следовать плану. Мастер отошел еще дальше от обочины, теряясь в зарослях какой-то разновидности папоротника, и сверился с внутренней картой. Отсюда до особняка Криона, в котором должен был быть оставлен в качестве последней страховки предателя Оби-Ван, еще минут тридцать быстрого бега по пересеченной местности, так что достичь места назначения раньше, чем туда вернется отвлеченный Нарареком Ксанатос, ему было вполне по силам. Потом достать предателя в особняке, тихо и быстро, когда после безрезультативной ночной поездки от раздражения он потеряет бдительность, оставить тело на полу спальни, куда никто не зайдет до утра, найти и забрать мальчика и так же тихо уйти – все это Квай-Гон, уже вынесший приговор бывшему ученику, мог проделать без проблем еще за пару десятков минут максимум. Это было самой рациональной идеей, с которой, поскрипев зубами, согласился даже Сет, и, казалось, сейчас все складывалось как нельзя лучше. Только почему-то на душе было неспокойно. Чувствуя, как утекают драгоценные минуты форы, Квай-Гон опустился на одно колено и прикрыл глаза. Усталость давала знать о себе болью в основании шеи и тупой пульсацией меж лопаток, хотя за время полета с Корусанта Джинн успел неплохо поспать. К сожалению, количество никоим образом не переросло в качество, и джедай, хоть тогда ни разу и не проснулся, так и не смог отдохнуть. Не желавший полностью отключаться мозг, как заправская сволочь, вертел в сознании тошнотворную цветную карусель картинок и все время задавал один и тот же вопрос: «А что если?..» Продолжения обычно не было, но подсознание без труда составляло его само: а что если Оби-Ван мертв? На этом моменте ему стоило бы проснуться, но измотанное тело наотрез отказывалось совершать такой подвиг, отчего мозг был просто счастлив и заводил карусель по новой. К писку будильника чертово серое вещество успело нарисовать в его воображение такое количество плохих, очень плохих и просто ужасных вариантов развития событий, что после пробуждения Квай-Гону понадобилось несколько минут, чтобы доказать себе, что все это только лишь сон. По крайней мере, пока. Пока у них не было иной информации, пока они еще летели, мчались сквозь черное пространство, игнорируя вызовы из Храма, пока они еще не нашли Оби-Вана – живого или мертвого… Пока он не нашел его. Живого. Точно живого, пусть и бессознательно висевшего безвольной куклой на его руках, не пришедшего в себя, даже когда Квай-Гон осторожно, прямо на месте осматривал голову, а затем нес его до корабля, хоронясь по углам от каждого шороха. В те минуты Квай-Гон был просто по-человечески счастлив, что все закончилось, что можно было теперь оставить мальчика на попечение пусть и местами раздражавшего, но бесспорно надежного Нарарека и заняться тем человеком, которого джедай мысленно называл собственным учеником с отвращением. Он был счастлив, пока за несколько сот метров от корабля ему не пришла в голову мысль, и пока желание поймать Ксанатоса и воздать тому по заслугам не вскарабкалось, робко и неуверенно, на первую строчку приоритетов… Ночной воздух резко пах противной горечью. Будь у Квай-Гона чуть больше времени, он, может, даже сумел бы определить дающее такой запах растение, но сейчас это было неактуальной задачей. Что-то кололо в затылок, что-то, что-то… Квай-Гон сделал вдох, еще один, отодвигая назад спешку, и Ксанатоса, и все вечно преследующее его прошлое, и распланированное на ближайшую пару часов будущее. Здесь и сейчас, быть здесь и сейчас. На дороге все еще висел след Силы Ксанатоса. В сознании Джинна она была расцвечена в грязно-серый, не имевший ничего общего с красивым оттенком дюрастила, цвет, холодный и неприятный. Холодный и… Чистый. Абсолютно, до ослепительной белизны чистый оттенок голубого. Почти в тон клинка и глаз. Квай-Гон пружинисто поднялся на ноги, изнеможения почти как и не было. Что ж, Ксанатос действительно устал ждать и решил сыграть ва-банк, но и ему не впервой. Да, не по плану, ну да ладно. Теперь главное – успеть обратно. А все-таки он смог почувствовать мальчишку.***
План Ксанатоса был очевиден, прост и представлял собой потрясающую смесь политической изобретательности и джедайской надежности. Сет подозревал, что при любых других обстоятельствах этот план сработал бы безотказно. Оставалось надеяться, что в обстоятельствах конкретно сейчас сложившихся все будет иначе, и Квай-Гону Джинну все же удастся перехитрить бывшего ученика. На вопрос «удавалось ли Вам это прежде?» пару часов назад Джинн честно ответил «нет». Сегодня Квай-Гон вообще был просто до отвращения честен с ним, отчего Нарарек не знал, как себя вести. Нет, то есть съездить мастера под дых от обилия чувств – это, конечно, пожалуйста, а вот в более глобальном смысле… Не знал. Сет ничуть не обиделся на Квай-Гона за то, что тот придумал свой план поимки Ксанатоса и даже начал воплощать его в жизнь за спиной рыцаря: в конце концов, в том-то уговор и состоял. Но Кеноби… Нарарек покачал головой, понимая, что просто не понимает Оби-Вана. То ли мальчик был настолько безвольным и легкоуправляемым, то ли наоборот и принял столь неожиданное (и неприемлемое, чего уж там) для Сета решение вполне самостоятельно и осознанно. А может, он просто действительно был «джедаем, пусть зависшим где-то между юнлингом, падаваном и крестьянином, но все-таки джедаем», как выразился и объяснил свои действия Квай-Гон. Сет опять-таки не знал. На Телосе буйствовала весна, поздняя и теплая, поэтому ему не грозило замерзнуть в этих чертовых мастерских где-то у забрака на рогах. Сет, как хорошо обученный джедай, с помощью Силы и других навыков не испытал бы проблем с возвращением отсюда к кораблю, но вот разумно объяснить дорогу точно бы не сумел. В полутьме, пробираясь по едва жилым кварталам и, следуя предосторожности Квай-Гона, сделав просто огромный крюк по Тани, дабы не напороться на полицию и обойти наиболее просматриваемые места, они все же добрались до нужного выезда из столицы, где – распрощались. Нарарек остался у дюрастиловой покосившейся двери, Джинн нырнул в высокую траву и скрылся за деревьями. И теперь Сет сидел один, в темноте и тишине, и пытался сложить мозаику мироощущения и отношения к Квай-Гону, Оби-Вану и самому себе. Забавно. Когда-то весьма давно – ему было пятнадцать – им с учителем выпала препротивнейшая миссия на Дак. Родина мон-каламари, чистой голубизны шарик, встретил их штормом, будто специально свалившимся на океаническую планету аккурат к их прилету, из-за чего им пришлось проболтаться на орбите двое суток. Потом оказалось, что участник переговоров от мон-каламари слег с отравлением, в котором обвинили его оппонента от кворренов, который, как оказалось, лет «дцать» назад пересекался еще с учителем учителя Сета, а потому сразу и заочно поимел зуб на них обоих, хотя прежде в глаза не видел. Потом были взаимные обвинения, стенания учителя насчет собственной болтливости и ершистости давно почившего наставника, срывы переговоров, с которыми мастер и падаван провозились вместо заложенных шести дней три недели, и еще один шторм, теперь не дававший им покинуть планету. В конечном счете они с учителем сошлись на том, что это была их худшая миссия, и, если не считать нескольких недель из последних четырех лет во Внешнем кольце, так до сих пор для Сета и оставалось. И вот теперь, в свои тридцать два, Нарарек внезапно узнал, что бывает хуже. Гораздо хуже. За время долгого полета на Телос он не удержался и все же влез в личное дело Кеноби, состоявшее в основном из характеристик учителей в период пребывания в Храме в качестве юнлинга и отчетов Джинна за недолгий период падаванства. И, если честно, у Сета волосы встали дыбом. Даже без рассказов из первых рук, даже притом, что события на Бендомире были подвергнуты жесткой цензуре из-за участия в них Ксанатоса – несмотря на все это, было очевидно, что «приключений» в жизни Оби-Вана уже хватало с избытком. Нарареку вдруг подумалось, что он сильно недооценил терпение мальчика, раз тот сдался только на Мелиде-Даан. Лазить в деле Джинна Сет поостерегся и сейчас, после всего, что узнал тогда, и всего, что услышал сегодня вечером, задавался одним вопросом – почему? Почему в тот самый момент, когда у него была прекрасная возможность сказать «нет», Оби-Ван… Прошло в общем-то совсем немного времени, когда лязгнула входная дверь, и в небольшую каморку, ранее использовавшуюся в качестве раздевалки рабочих, потянуло свежей ночной прохладой и тошнотворным ощущением Тьмы. Сет повел плечами и поднялся. Прятаться от джедая, пусть и давно покинувшего Орден, было однозначно бесполезно, а потому рыцарь вышел в заваленный стальным хламом холл, не забыв при этом щелкнуть общим выключателем на стене. Тусклый свет хлынул с потолка, из побитых и мигающих ламп, выхватывая острые края резаков, засохшие потеки машинного масла и несколько фигур на середине пути. Сет был удивлен: он полагал, что Ксанатос прибудет без «свиты». – Не имею чести, – голос ученика Квай-Гона оказался глубоким и звучным, хорошо поставленным. А вот за языком молодому мужчине стоило бы следить получше, чем Сет немедленно и воспользовался: – Судя по твоим действиям – оно и видно. На бледном лице появилась улыбка – легкая, ничуть не огорченная, но удивительно сделавшая Ксанатоса на мгновение старше. А ведь на самом деле он был лет на пять младше Нарарека, наверно. – Я бы с удовольствием поболтал с Вами, мастер, но, увы, спешу, а потому сразу перейду к делу. Где мастер Джинн? Сет пожал плечами, решив, что отвечать на этот вопрос точно излишне. Ксанатос мог ломать комедию, сколько его душе угодно, но рыцарь не сомневался, что телосиец спросил только проформы ради: не почувствовать отсутствие бывшего наставника было бы для него непозволительным провалом. Ксанатос вздохнул: – Признаться, я не ожидал от моего бывшего учителя такой глупости. – Неужели? – Бросьте, мастер, – он так и остался стоять в десятке метров, – не стоит портить хорошую игру плохими репликами и еще более плохим удивлением, оно Вам совершенно не идет. Неужели Квай-Гон думал, что я так запросто отпущу мальчишку и позволю ему выбраться с планеты, не оказав мне посильную помощь? Побег был подстроен от начала до конца. Нарарек хмыкнул. Ксанатос прекрасно умел врать, но сейчас в своем желании навешать Сету лапшу на уши, кажется, начал заговариваться. – Я думаю, ты зря решил использовать Оби-Вана в своих играх. Что ты сделал? – Сет начал сокращать расстояние, справедливо полагая, что по-хорошему они уже вряд ли разойдутся. – Приставил дуло бластера к его виску? Или сначала все же вежливо попросил? Мужчина рассмеялся и жестом выдворил подчиненных прочь: – Ах, все же Квай-Гон с годами не растерял сообразительности. Скажем так: Оби-Ван сделал правильный выбор и будет за это вознагражден. – Ты так в этом уверен? Ксанатос снова улыбнулся. А затем оказался близко так быстро, что Сет пропустил удар, и джедаю спасла жизнь только его феноменальная, по словам друзей, удача да, быть может, самомнение Ксанатоса, который пытался достать его одним прыжком. Но, к счастью, не достал, и Сету хватило времени, чтобы отшатнуться и вскинуть левую руку в жесте защиты. Алый клинок вместо груди встретил локоть, прошел вскользь, кожу и что-то еще гораздо глубже обожгло так, что Нарарек не сдержал вскрика, но следующий удар пришелся уже в активированный меч. Телосиец мгновенно разорвал дистанцию. Исподлобья глядя на противника, Сет с шипением сжал кулак поврежденной руки, одновременно машинально перекидывая рукоять меча вокруг ладони. Голубое световое лезвие очертило правильный круг, успокаивающий в каком-то смысле, и рыцарь сделал вдох. Левая рука слушалась процентов на пятьдесят, то есть не должна была мешать, а с остальным он справится, но с-ситх… Безусловно, как бывший воспитанник Квай-Гона и – закономерно – приверженец четвертой формы, Ксанатос был гибок и стремителен, использовал рывки и широкие, размашистые удары, но… Но все же Нарарек не ожидал, что ученик Квай-Гона будет настолько быстр. Это было плохо. Очень плохо, по правде говоря. Его собственный учитель был типичным джедаем-дипломатом, проведшим большую часть жизни во Внешнем Кольце, на густонаселенных планетах, в толпе посреди узких переулков, когда недовольные представители переговоров и нанятые ими головорезы нападали сразу с нескольких сторон, а потому еще на заре своей юности выбрал себе Шиен. Нарарек, обладая внешне внушительными, хотя и «костлявыми» габаритами, словно в насмешку излишней физической силой одарен не был, а потому древний стиль пятой формы так же взял за основу своего, разбавляя порой Соресу и – крайне редко – Джем Со. Это означало, что Сет прекрасно умел защищаться от превосходящих сил противника, отражать выстрелы и возвращать их обратно, умел контратаковать. Это означало, что Сет совершенно не был приспособлен к дуэльным поединкам. Особенно против «формы агрессии». Оставалось надеяться, что Ксанатос не дотягивал в этом стиле до уровня своего учителя, признанного мастера Атару, процентов эдак девяносто, а лучше сразу сто. Интересно, подумал рыцарь, а ведь Оби-Ван очевидно будет весьма средних физических показателей, когда подрастет. Теоретически, именно подобные «недостатки» и призвана была компенсировать четвертая форма, но с одним условием – для этой компенсации необходимо было выдающееся владение Силой. Чего при среднем же уровне мидихлориан Кеноби достичь будет очень и очень трудно… Ох и намается же в таком случае парнишка с выработкой собственного стиля… Да вашу ж мать! Сет в последний момент подставил клинок под удар и провел контратаку, которой по качеству было место на помойке больше, чем в арсенале рыцаря-джедая. – Что же Вы, мастер? – усмехнулся Ксанатос, обходя его по кругу. – Поле боя – не место для витания в облаках. Следя за показательно ленивыми движениями предателя, Сет сплюнул на пыльный пол и пожалел, что не отказался от идеи Квай-Гона, честно и уныло признав, что в этот раз провал был только на его совести: все же стоило справиться о навыках телосийца, прежде чем соглашаться на роль приманки. Но отступать в любом случае было поздно. Рыцарь поднял меч в позицию защиты и приготовился встретить следующий натиск врага.***
Охрана, ушедшая с Ксанатосом, вернулась через пару минут, а спустя еще несколько мгновений мальчика обдало отдаленной волной Силы. Видимо, слова закончились, в дело пошло оружие. Оби-Ван сосредоточился, пытаясь по всполохам хотя бы примерно понять, что происходит, и был несказанно удивлен тем, что почувствовал. Тьма, приправленная разочарованием, отдающим перед его закрытыми глазами почему-то болотно-зеленым, билась в тонкий, но прочный и ровный барьер, расцвечивающий сознание Оби-Вана ярко-оранжевым. Тьма без сомнений принадлежала Ксанатосу, второй отпечаток Силы, методом исключения, – рыцарю Нарареку. Квай-Гона в здании не было, и Кеноби подумал даже, что с его-то умениями немудрено было и ошибиться, когда затылок стянуло и все еще сосредоточенный разум залило ровной, густой зеленью со стальным отблеском. Залило и схлынуло, и Оби-Ван открыл глаза. Все случилось удивительно просто и быстро. Охранники по обеим сторонам замерли, неестественно выпрямившись, Кеноби, ни секунды не мешкая, умудрился развернуться на сидении и рванул вперед. Стекло, разделявшее салон и пустую кабину водителя, впилось мелкими осколками в подставленные руки, но благодаря этому маневру к моменту, когда вызванное Силой и давлением чужой воли оцепенение охранников схлынуло, он уже выкатился через пассажирскую сторону на влажную от росы землю. Отпрянул за дверь, принявшую на себя выстрел, услышал знакомое с детства шипение, с которым меч на малой мощности касается кожи на руке, и отборный мат. Успел встать и развернуться к последнему остававшемуся на ногах противнику и не слишком технично ударил кулаком в район солнечного сплетения. Впрочем, этого вполне хватило, и в следующую секунду колено Квай-Гона меж лопаток недвусмысленно намекнуло мужчине, что дергаться ради Ксанатоса тут уже бесполезно. Оби-Ван огляделся. Одна минута – четыре человека разной степени поврежденности, но однозначно небоеспособные. Класс. Брошенный в руки бластер он поймал неуклюже, никак не ожидая такого поворота событий. – Я помогу Сету, – мастер дышал тяжело, словно пробежал марафон. – Пригляди за этими. – Я не Ваш ученик, чтобы беспрекословно слушаться, – то ли ощущение оружия в ладони, то ли не успевший выветриться адреналин сделали его дерзким сверх меры. – Ты не мой ученик, чтобы за меня умирать. – А если не за Вас? Квай-Гон замер на мгновение, дернул плечами, скинул давно сбившийся плащ и скрылся за железной дверью. Оби-Ван думал еще ровно два с половиной мгновения, а потом скользнул в полутьму мастерской.***
Руки чуть не выворачивало от силы нисходящих ударов, которые Сет сбивал то влево, то вправо, все пытаясь подловить момент для контратаки. Увы, чем дольше он ждал, тем дальше этот момент от него уплывал. Ксанатос был просто невероятен, и, будь это тренировочный поединок, Нарарек восхищался бы им. В шаге от смерти на восхищение времени и сил просто не оставалось. Телосиец вытеснил его из коридора, который, захламленный и неширокий, сдерживал полезность четвертой формы, и выгнал в ремонтный цех. Станки и прочие механизмы были в большей степени демонтированы, что давало Ксанатосу необходимый простор. И что играло против самого Сета в конечном счете. Он как-то умудрился не заработать больше никаких серьезных ран, но только это и было победой. В остальном рыцарь неотвратимо катился к поражению. И совсем неожиданно Нарарека взяла злость. Он что, сдохнет здесь, от руки этого больного на голову урода? И чего ради? Ради пары десятков минут форы для Джинна, который уверял – снова! – что этого хватит и что благодаря этому он сможет застать Ксанатоса у него же дома врасплох? Сет и тогда, за пару минут до выхода с корабля, сильно сомневался в плане Квай-Гона, но промолчал. Сейчас же вся идея казалась просто нелепой, начиная с использования мальчика в качестве куска сахара для Ксанатоса и заканчивая использованием в том же качестве собственной жизни. И что в итоге? Он умрет, Квай-Гон снова облажается, а крайним окажется Оби-Ван? Нет уж! Поймав момент очередного замаха противника, когда Ксанатос увел обе руки с мечом вверх над головой, Сет с разворотом ударил ногой. Криво-косо, но Ксанатоса все же отбросил, дав себе несколько мгновений передышки. Стратегия? Перед телосийцем у него было объективно только одно преимущество – навык боя в маленьких помещениях. С одной стороны, в широченном вдоль и поперек цехе это никак не помогало, с другой, тот же навык давал Сету незаменимое умение уклоняться от ударов, практически не двигаясь с места. Ксанатос же, при всей своей быстроте, в ближайшем рассмотрении имел заметные проблемы, предпочитая делать лишний шаг там, где можно было обойтись изменением положения корпуса. Чтобы использовать это преимущество, Сету необходимо было сделать для противника невозможным отступление чисто физически и, улучив момент, оказаться достаточно быстрым. Всего-то. – Знаете, мастер, а Вы меня уже порядком достали, – процедил Ксанатос сквозь зубы, оттирая плечом пот со скулы. – Ну хоть где-то мы согласны друг с другом, – Нарарек внимательно оглядывал помещение, прикидывая, к какой стене прижать предателя будет проще, но принять окончательно решение так и не успел. Ксанатос внезапно развернулся назад, глупо и безрассудно подставляя Сету спину и – встречая мечом зеленый росчерк. Не в пример его собственным движениям, в ударах Квай-Гона было куда больше силы и опыта в борьбе против телосийца, и рыцарь отступил назад, выравнивая дыхание и пытаясь понять, с чего бы Джинн изменил своей идее отдать Сета на растерзание бывшего ученика. Причина явилась в цех секунду спустя. Кеноби, взъерошенный и, кажется, даже побитый, замер на входе, окинул помещение взглядом и рванул к пристеночному конвейеру длиной в сотню метров. Умный мальчик, отметил Сет: если Оби-Ван окажется на втором уровне производственной ленты, он сможет сверху достать Ксанатоса выстрелом, оставаясь вне зоны поражения. Рыцарь отстраненно наблюдал, как мальчишка, по широкой дуге обогнув вихрь дуэлянтов, запрыгнул на полотно, разбежался по нему, использовал в качестве опоры для толчка опущенный пресс и, подстраховав себя одной рукой, буквально взлетел на узкий технический балкончик. Присел на колено, прицелился и выстрелил. Алый заряд вернулся обратно, чуть-чуть не долетев до Оби-Вана, выбив искры из стены, но Кеноби, казалось, этого не заметил. Единственной целью была обтянутая темной тканью спина, которую ему так удобно подставлял оттесняемый Квай-Гоном Ксанатос. Еще два выстрела, еще один и затем снова сразу два – ни один не достиг цели, и все вернулись в опасной близости от стрелка, но толк от них все же был: Ксанатос отвлекался, вынужденно упускал возможности для атаки на Джинна и, судя по шипению сквозь зубы, пару раз все же получил повреждения. Сет вытер давно вспотевшую ладонь и снова активировал меч. Если бы у них было больше времени на такую тактику, она, может быть, смогла бы привести их к победе. Но Ксанатос отступал прямо к конвейеру, еще чуть-чуть, и у Оби-Вана просто не окажется возможности выстрелить, не рискуя задеть Квай-Гона. Если честно, Сет и сам не понимал, на кой снова полез в это. Он чувствовал себя ужасно, больше даже морально, хотя и физически, и ему ничуть не казалось, что это его бой. Наверно, он просто хотел все закончить поскорее, вернуться в Храм, сдать Квай-Гона до предела недовольному Совету, а мальчика – медикам и завалиться спать хоть на несколько часов. Но еще больше ему все же хотелось удавить телосийца и уделать Квай-Гона, хотя бы в переносном смысле. Теперь Ксанатос вертелся темной юлой меж двух джедаев. Сет ограничивался точечными атаками, старался зайти сзади, оставив Джинну весь простор для творчества и мощи, и метил в основном в плечи и руки. Это его и сгубило. Очередной его скользящий удар Ксанатос встретил на клинок, повернул запястье и меч, сталкивая оружие Сета вправо от себя, и поймал Нарарека, как пятилетку, на его собственную инерцию. Рыцарь почти смог себя удержать, но ладонь врага на плече и толчок не оставили шансов, и жесткий край конвейера прилетел в скулу и бок. Сила вопила о смертельной опасности, Сет, как был на коленях, развернулся, пытаясь хотя бы защититься, сам же вдобавок ударившись бедром обо что-то острое, заметил, что Квай-Гон как-то слишком далеко, а Ксанатос – слишком близко. Подхватил меч левой покалеченной рукой, потому что опирался на правую, и понял, что заблокировать уже не успеет. Зато успел увидеть ужас на лице Джинна. Все остальное произошло за какую-то пару ударов сердца. Ксанатос замахнулся и – резко отшатнулся, вскидывая голову, но отойти достаточно далеко не сумел. Оби-Ван, о котором все уже подзабыли, спрыгнул сверху, целясь ногами в плечи, каким-то чудом, не иначе, разминулся с алой гудящей смертью, повалил мужчину навзничь и был откинут прочь мощнейшим ударом Силы. И зеленый клинок, опустившись мучительно медленно, оборвал жизнь Ксанатоса.