ПРИХОДИ СЕЙЧАС ОСТОРОЖНЫМ ДОЛЖЕН БЫТЬ ТЫ ВАШ ПОРЯДОК НАРУШАЮ Я
Красные буквы сводить не стали, хотя некоторые магистры и очень хотели. Но пока, увы, это была единственная улика против того, кому удалось совершить почти невероятное – пошатнуть покой и умиротворение великого Храма. Квай-Гон снова и снова проговаривал про себя нацарапанные слова, на специфический манер маленького магистра, который так часто копировали многие джедаи: и взрослые, и дети. Да и он сам, чего уж там… Вот только Тала была права: тут за подражанием крылось совсем не уважение. Насмешка. Угроза. Ненависть. Тренировочный зал без учителей и учеников, погруженный в полутьму неполного освещения, выглядел чересчур огромным, хотя Квай-Гону прежде, еще с падаванских времен, казался едва ли достаточным для проведения занятий. Джедаю уже с трудом верилось, что именно здесь еще каких-то пару дней назад звучали голоса детей, тихий шелест одежд и гудение световых клинков, с легким шипением сталкивающихся друг с другом или с кожей проигравших. Теперь порванные и поломанные вещи были убраны, выключенные обучающие дроиды аккуратной кучей лежали в углу, стойки с оружием старших учеников пустовали – немногие оставшиеся мечи, не похищенные злоумышленником, нашли себе временное место в другом зале под впервые выставленным наблюдением. Джинн на мгновение прикрыл глаза и словно наяву увидел, как после показательных боев мастеров против юнлингов расстроенный, но умело скрывающий свои эмоции Брук вернул сюда свое оружие. И как больше месяца назад сам он положил среди других клинок голубого цвета… Взгляд задержался на пустых полках дольше нужного, сердце предательски кольнула тупая боль. Квай-Гон поморщился и широким шагом вышел в коридор. Крытая галерея едва ли могла похвастаться большим оживлением, чем оставленное за спиной помещение, и два падавана где-то в конце перехода были сегодня скорее исключением. Квай-Гон удостоился быстрых и настороженных взглядов. Страх неизвестности витал в воздухе, заставлял джедаев оглядываться на тех и тогда, на кого раньше бы не обратили внимания, и потому осязаемо забивал дыхание. Джинну и раньше приходилось сталкиваться с подобным, но одно дело – затаенный ужас ждущего очередной взрыв города, и совсем другое – такое настроение в сердце Ордена. Мастер искренне надеялся, что этот опыт в истории Храма останется последним. За размышлениями Квай-Гон все же дошел туда, куда не собирался, и теперь стоял у бортика фонтана, слушая плеск воды, который звучал как-то неестественно, наложившись на расшатанные нервы. Джинн любил Зал Тысячи Фонтанов, хотя друзья и посмеивались беззлобно над тем, что приходил он сюда исключительно в расстроенных или смешанных чувствах. Может, в их словах и крылась доля истины, хотя Квай-Гон предпочитал над этим не задумываться: уж слишком часто он здесь бывал. Этак получится, что ему всегда неспокойно… – Я знал, что ты зайдешь сюда. Джедай неторопливо обернулся. Волну Силы мастер почувствовал задолго до того, как громадная фигура Тивокки появилась между деревьями, как обычно абсолютно неслышно. – Правда? – он не имел особого желания разговаривать, с одной стороны. С другой, встречу с Талой и разбор сложившегося положения тоже почему-то хотелось оттянуть. – Правда. Я все же слишком хорошо тебя знаю. – Неужели… Вуки помялся рядом, аккуратно присел на бортик и запустил лапу в шерсть на плече. – Как ваши успехи? – Есть подвижки, – отозвался Джинн, так же занимая место спиной к воде. – Мы сверяем списки. Пытаемся отобрать тех, кто запрашивал файлы в архиве и имел доступ к украденным вещам. – Думаешь, тебе это поможет? – Мы хотя бы сократим круг подозреваемых. – Я не о расследовании, Квай-Гон. Тон магистра ничуть не изменился, но атмосфера по-дружески деловой беседы пропала без следа. Пронзительные желтые глаза, казалось, пытались увидеть в его лице что-то, о чем не подозревал сам мастер, и Джинн отвернулся, устремляя свой взор на зеленоватую гладь. – Я не понимаю, – лжи в словах было столько, что он не обманул бы и ребенка, но самому в нее отчаянно хотелось верить. Вот только не получалось. – Да брось, друг мой, – вуки упорно смотрел ему в затылок, – все ты понимаешь. Ты же, и правда, не думаешь, что эта так кстати подвернувшаяся тебе проблема решит другую? – У меня больше нет проблем, Тивокка. Магистр помолчал. Он, конечно, понимал, что имел в виду джедай, но, судя по всему, был с таким подходом категорически не согласен. – Ты серьезно? – Абсолютно, – мрачно ответил Джинн, продолжая сверлить взглядом воду. – Нет человека – нет проблемы. – Это звучит слишком цинично, Квай-Гон, – вуки поднялся, сразу став неприлично высоким, – даже для тебя. Особенно для тебя. И особенно относительно мальчика. Джинн все же поднял глаза, сильно надеясь, что затаившаяся в них боль будет не очень видна. Испорченное настроение и никак не прогоняемый из головы образ требовали сказать что-то в ответ; воспитание резко возражало. В итоге верх одержало привычное упрямство, и мастер пожал плечами. Тивокка качнул головой, но читать очередную нотацию не стал, просто оставив друга одного. Квай-Гон еще с минуту сидел, глядя в пол, а потом тоже встал. Тала сожрет живьем, если он не явится вовремя. Раз-два, раз-два, раз-два… Точки на экране электронных часов беззвучно вспыхивали и гасли с завидным постоянством, которым никак не могла похвастаться жизнь, и оставалось только надеяться, что когда-нибудь, возможно, и она войдет в такое же четко обозначенное русло. Насчет подобного, впрочем, Квай-Гон сильно сомневался. Монотонный женский голос механически зачитывал имена и фамилии, проплывающие в алфавитном порядке на экране. Их было так много, что это наводило уныние. Когда снизу поползла очередная строка, обозначенная номером сто восемьдесят восемь, Джинн отвернулся. – Да-а, работы полно, – Тала, даже невзирая на слепоту, точно определяла его настроение. – Нам понадобится немного времени на каждого. – Ты успокаиваешь меня? Или себя? Иногда слишком точно. Джинн едва улыбнулся уголками губ, отвечая на мимолетную улыбку нурийки, и снова уставился на часы. Его никогда не укачивало, ни при каких обстоятельствах, но от ритмичных мерцаний джедая начинало тошнить. Встав, Квай-Гон обогнул стол, за которым, глядя на ненужный ей теперь монитор, расположилась Тала, и подошел к шкафу, притулившемуся в углу. В нем, за стеклянными дверцами, на двух ярусах мастер собирала свою небольшую, весьма оригинальную, как и все, что она делала, коллекцию. Кто-то ее оценивал, кто-то нет. У самого Джинна уже давно на этот счет сложилось однозначное мнение: хранить и выставлять на всеобщее обозрение все то металлическое, пластмассовое или деревянное, что когда-либо использовали люди и нелюди, желающие отправить тебя в Силу раньше срока, он бы точно не стал. Тем более Квай-Гону для подобной «коллекции» пары полок точно бы оказалось мало. – Любуешься? – Тала прекрасно знала его отношение к ее увлечению, и Джинн счел излишним повторяться. – Закончил? – Да. Двести шестьдесят семь человек. – Много. – Но меньше, чем весь Храм, – резонно заметила нурийка. – Ты как всегда права, – вздохнул мастер, бездумно переводя взгляд с какого-то подобия дротика на остатки гранаты. – И тебя это не радует. – Не то чтобы очень и слишком часто. Два касания экрана, и список юнлингов, падаванов и рыцарей перекочевал с компьютера на личный датапад. Тала выключила монитор и откинулась на спинку стула, сцепляя пальцы на коленях. Квай-Гон, и не поворачиваясь, мог с уверенностью сказать, что взор незрячих глаз подруги был устремлен в его спину. – Когда начнем? – Думаю, стоит завтра. Сегодня уже поздно затевать такие грандиозные планы. Она как всегда в минуты уныния пыталась его приободрить, но Джинн чувствовал, что на этот раз даже Тала была не в состоянии помочь справиться с собственными метаниями. – Отлично, – слово резало слух своим несоответствием ситуации в целом и его настроению в частности. – Отлично… Джедай вышел из комнаты, впервые за последние дни не договорившись проводить нурийку на ужин и не спросив, что она собирается делать после. Не попрощавшись. И даже не задумался над этим. За порогом Квай-Гон остановился и запрокинул голову к потолку. Вопреки ежесекундно прикладываемым усилиям, из мыслей не шли слова Тивокки. Неужели вуки прав, и он закапывается в это расследование лишь для того, чтобы не вспоминать об Оби-Ване, не думать об ученике, оставленном на чужой, опасной планете? Не позволять себе вернуться в тот кошмар, который, наверно, сломал бы его раз и навсегда, не виси у него тогда на руках едва живая Тала?.. Квай-Гон вдруг с холодком в груди понял, что не может четко вспомнить ничего из тех событий, которые имели место между его возвращением с Мелиды-Даан и сообщением Йоды о первых кражах. Вообще ничего. Да и потом, до последних дней, все тоже плыло в вязком тумане собственной апатичной злости, вечерами, под чай в комнате Талы, смешивающейся с обидой. Четыре недели выпали из жизни мастера, словно их и не было. Четыре недели, когда он не мог заставить себя дышать, потому что от каждого вдоха становилось почти невыносимо больно. «Почти», – оборвал собственные стенания Джинн. Но почти не считается. На ошибках учатся, похоже, пришло время научиться и ему.***
Конечно, мастер не надеялся, что они смогут опросить всех за один день. Конечно, нет. Но когда к концу стали подходить третьи сутки бесплодных попыток выявить среди отобранных компьютером джедаев вора, Квай-Гон начал чувствовать себя зверем, загнанным в замкнутый круговой коридор. Он уже давно потерял из виду и начало, и конец происходящего и продолжал задавать заранее подготовленные вопросы абсолютно на автомате. Немало способствовала этому и однообразная реакция тех, с кем они говорили. Впрочем, стоило признаться, что из трех дней первый оказался легче других: среди опрашиваемых были только рыцари и мастера, способные если не оставаться спокойными, то хотя бы скрывать волнение. С падаванами и юнлингами было куда сложнее… Очередной мальчик, на этот раз иктотчи, покинул отведенную для разговора комнату, и Тала потерла виски. – Мне кажется, я скоро сойду с ума, – отчаянно прошептала женщина. – Мне уже ничего не кажется, – ответил Квай-Гон, с отвращением отодвигая от себя стакан с водой. – Мы опросили почти всех, и ничего? – Ничего. Хотя осталось еще почти тридцать человек. – Вероятность все уменьшается. Если это тупик, – Тала поморщилась, но Джинн не обратил на ее реакцию внимания. В конце концов, кто-то должен это сказать, – у нас вообще не останется никаких вариантов. – Не забегай вперед, мой пессимистичный друг, – нурийка сделала глоток и совсем невесело хохотнула. – Я все же хочу верить в лучшее. Чего и тебе советую. Квай-Гон только покачал головой. Верить в «лучшее» ему с каждым прожитым днем становилось все труднее и труднее. Открылась дверь, и в помещение бодро вошел следующий приглашенный. Плотное телосложение, белые волосы, собранные в хвостик, – Брук Чан коротко поклонился и занял стул напротив Квай-Гона. – Мастер Джинн. Мастер Тала. – Добрый вечер, Брук, – джедай внимательно следил за мальчиком, но натыкался только на взгляд льдистых голубых глаз, такой же спокойный и уважительный, как и после того боя. – Мы бы хотели задать тебе несколько вопросов. – Конечно. – Судя по протоколу, ты был последним, кто покидал тренировочный зал в день, когда был совершен погром. – Да, – кивнул Чан. – Я ушел около восьми, выключил свет… Я никого там не видел. – Ты уверен? – Тала слегка склонила голову, словно прислушивалась к чему-то, неведомому для других. – Я уверен, мастер, что я никого больше не видел. Я не могу быть уверенным, что там больше никого не было. Мастер кивнула, кажется, не только удовлетворенная таким ответом, но и весьма обрадованная. Квай-Гон не поручился бы за причину. – Ты можешь предположить, кто способен на подобный поступок? – Джинну мучительно казалось, что ответ рядом и просто ускользает у них из-под носа. На минуту воцарилась тишина. Потом Брук задумчиво откликнулся: – Не кто-то из юнлингов. Никто не мог бы совершить такое, это точно, – светлые глаза смотрели спокойно и честно. – Ты уверен, – повторилась Тала, – что никто из твоих знакомых не перешел черту? – Не перешел. «Не перейду», – внезапным эхом прозвучало в искалеченной вечными образами и отрывками памяти. Такой же уверенный тон, но только с нотками отчаяния, такой же строгий, упорный взгляд с надеждой. Другой мальчик, обещавший ему свою верность… В реальность из кошмара наяву Джинна привели хлопок ладони по колену и противный скрип ножек стула по камню. Оказывается, Брук уже ушел. Перед мастерами вжималась в спинку стула хрупкая девочка, мон-каламари. Квай-Гону не надо было смотреть в списки, чтобы вспомнить имя. Бент Эйрин. Подруга Оби-Вана. И, по мнению Талы, именно от нее шел тот запах, который оставил в его комнате вор. – Здравствуй, Бент, – тепло, словно не сама указала на нее, поприветствовала юнлинга женщина. Квай-Гон смутно уловил недоумение, исходящее от подруги. Бент – злоумышленница? Бред. – Здравствуйте. – Мы зададим тебе несколько вопросов, хорошо? – джедай страшным усилием воли вернул себя в настоящее. – Да… – едва слышно отозвалась девочка. Эйрин отвела глаза, и Джинна обдало волной страха. Причем до тошноты направленного. – Она боится, – прошептала Тала, склонившись к его уху, делая вид, что пытается через стол дотянуться до датапада. Квай-Гон, не глядя, подвинул пад и медленно кивнул. Он не знал, почувствовала ли Тала это, но девочка боялась не чего-то абстрактного вроде невидимого вора или угрозы в Храме. Нет. Предмет ее страха, граничащего с паникой, был абсолютно реален и осязаем. И, более того, мучительно пытался понять причину такого к себе отношения. – Не волнуйся, Бент, – нурийка взяла разговор на себя. – Мы, к сожалению, вынуждены, побеседовать со всеми. Это не допрос. – Я знаю. – Ты не замечала за своими друзьями или знакомыми ничего странного в последнее время? Может, кто-то был расстроен, или злился, или кого-то отругали учителя? – Н-нет… Кажется, – огромные серебристые глаза сверлили пол, – нет… Я не помню, – совсем тихо закончила она и замерла, отрешенно уставившись перед собой. Квай-Гон снова ощутил страх. Да что же такое?.. Тала закусила губу: – Ты позволишь осмотреть твою комнату? Девочка на секунду замялась, и этого времени хватило, чтобы взведенные нервы не выдержали. В другой раз джедай ни за что не задал бы следующий вопрос. Он, вероятно, просто отпустил бы Бент. Но болезненный интерес перевесил, и прежде, чем мон-каламари успела ответить Тале, отрывисто спросил: – Скажи, Бент, почему ты меня боишься? Удар по коленке на этот раз был куда ощутимее и больнее и, кажется, даже был слышим в растекшейся по комнате напряженной тишине. Эйрин медленно выпрямилась на стуле. Она ужасно долго смотрела на джедая, впервые прямо за весь короткий разговор, и Квай-Гон чувствовал, как медленно цепенеет от совсем не детского взгляда. – Вы были учителем Оби-Вана… он был так счастлив стать Вашим учеником, а теперь… – Теперь? – А теперь его тут нет, – в тонком дрожащем голосе звучали слезы и обида. – Что Вы с ним сделали?! Вода была ледяной, как ни странно, ведь температура должна поддерживаться автоматически на комнатном уровне. Но сейчас Квай-Гон даже радовался тому, что хоть что-то, пусть даже прозрачная жидкость, способно освежить голову, в которой засел туман. Это чем-то напоминало неприятный инцидент во время его ученичества, когда Дуку, в попытке помочь раненому падавану и в условиях отсутствия аптечки, смешал по собственному рецепту какие-то местные коренья. Тогда боль ушла, но вместе с ней ушло и осознание пространства и времени. Примерно то же самое ощущал мастер сейчас. – Она не знала, что говорит, – слова Талы доносились, словно издалека. – Ты не виноват. Никто из вас. Мастер мотнул головой, предварительно сжав зубы, хотя вряд ли нашел бы, что сказать. Реальность упорно уплывала от него, оставив только звуки: плеск воды, шелест листьев, дыхание Талы – почти неслышное, и собственное – через раз. Настолько через раз, что в груди закололо от нехватки воздуха, и Квай-Гон, наконец, смог понять, что его буквально тормошат за плечо: – Джинн, ситхи тебя раздери, очнись! – голос Талы далеко разносился над озером. – Тала, пожалуйста… оставь меня в покое. – Засунь свои страдания хаттам в задницу! Я чувствую этот запах. – Что?.. Он резко обернулся. Пусто и в поле зрения, и в Силе, как и следовало ожидать. – Но мы здесь одни, Тала. Здесь больше никого нет. – Тогда… – женщина, не спеша, обошла мастера, провела ладонью по бортику фонтана и поднесла пальцы к невидящим глазам. – Тогда, это был запах не человека. Воды. – Воды… Озеро, – Квай-Гон не спрашивал. – Вор спрятал похищенные вещи где-то на дне. – Гениально. – Да нет, чистая логика. – Я про вора, а не про тебя, Квай, – хмыкнула Тала и недовольно нахмурила лоб. – И как у тебя с плаванием? – Прекрасно. Но я знаю кое-кого, кто справится с этим даже лучше. Серебристые глаза на этот раз отразили весь ужас, который только можно было себе представить. – Я ничего не делала! Правда!! – и мон-каламари вцепилась в косяк двери, как в спасательный круг. – Бент, успокойся! – Квай-Гон на всякий случай сразу встал в проеме, если девочка вдруг вздумает закрыть дверь перед носом мастеров. – Нам нужна твоя помощь. Наверно, Совет не оказался бы столь категоричен в исключении Бент из подозрений, узнай он об открытии нурийки и привлечении девочки к расследованию. Но магистры ни о чем пока даже не догадывались, а Джинн в невиновности Бент был абсолютно уверен. Хотя и сам до конца не мог объяснить, почему. Интуиция или, что вернее, Сила. – Помощь?.. – Да. Бент перевела взгляд с него на Талу и, чуть замешкавшись, поклонилась: – Хорошо. Теперь у озера они стояли втроем. – Надо осмотреть дно. Полностью. Справишься? – Да, – ее страха как не бывало. – Пара пустяков. Девочка зашла в воду по пояс и, прежде чем нырнуть, обернулась к джедаю: – Я могу долго не появляться. Не волнуйтесь. Квай-Гон кивнул и спустя десять минут мысленно поблагодарил мон-каламари за такое предупреждение: порой Эйрин не показывалась уж слишком долго. Она ныряла, проводила под водой несколько минут, которые казались вечностью, а потом поднималась на поверхность и отрицательно качала головой. Сначала мастер озвучивал безмолвные ответы Тале, потом перестал – нурийка непостижимо быстро научилась чувствовать результат. В какой-то момент свет стал совсем тусклым – включился «ночной» режим освещения, и мастер с удивлением понял, что они провели здесь более получаса. Разумнее было бы закончить, в темноте искать что-то на дне становилось бессмысленно, да и утруждать юнлинга он не хотел. Поэтому, когда девочка в очередной раз выплыла где-то на середине озера, джедай приготовился позвать ее обратно, но Бент замахала руками: – Я что-то нашла! Скинув плащ и обувь, Квай-Гон подплыл к ней. Жестом указав вниз, мон-каламари снова нырнула. Все-таки ему не показалась вначале, вода и правда не дотягивала до нормальной температуры, холодила кожу, а отсутствие проникающего с поверхности света напомнило Джинну, что он отнюдь не амфибия. Возможно, стоило захватить дыхательный аппарат? Но дно показалось быстрее, чем Квай-Гон успел пожалеть о своей поспешности, и мастер увидел массивный ящик, тускло поблескивающий острыми краями. Новый и абсолютно чистый от ила; похоже, принесли его сюда совсем недавно, возможно, даже позже времени первых краж. Квай-Гон закрепил трос вокруг контейнера и оттолкнулся от дна, мгновенно поняв, почему Бент позвала его: она просто физически не смогла бы поднять такую ношу. Тяжело дыша, он подтянул ящик к берегу и, пока Эйрин, легко выбежав из воды, коротко рассказывала Тале о находке, вытащил контейнер на сушу. Пробежал пальцами по гладкому корпусу и с сожалением покачал головой: – Я такого никогда не видел. – Я видела, – отозвалась Бент. – Они используются на моей планете, чтобы сохранить вещи от попадания воды. Здесь принцип вакуумного насоса, – она нашла скрытый замок, открыла ящик, а затем – внутреннее сухое отделение. Внутри ровными рядами были уложены световые мечи – и больше ничего. – Только оружие, – растерянно протянула Тала. – А все остальное? Кристаллы? – Хотя бы что-то, – так же разочарованно отозвался Квай-Гон. – Но зато теперь мы знаем место вора. И можем его поймать.***
В тот вечер, плавно за всеми приготовлениями и обсуждениями перешедший в ночь, они вернули контейнер на место. Кражи шли по нарастающей с некоторыми перерывами, но все чаще, и, по мнению Талы, в ближайшие дни должна была произойти следующая. Например, сегодня. Освещение выключили полностью, и теперь в темноте Квай-Гон и Тала лежали в невысоких зарослях так, чтобы видеть и озеро, и дорожку к нему. Впрочем, «видеть» получалось разве что с помощью Силы да привычки, а так Джинн едва мог различить кромку воды. Прошел час, потом второй и третий, а тишину ничто не нарушало. Неужели они ошиблись? Или что-то спугнуло вора? Едва уловимый треск ветки резанул слух, и Квай-Гон мгновенно собрался. Нет, они не ошиблись, злоумышленник был здесь, и невысокая тень, появившись из-за деревьев, скользнула к озеру. Хотя невысоким джедай назвал пришедшего относительно себя, а на самом деле это был, скорее всего, если судить по росту и телосложению, кто-то из старших юнлингов. Что-то в напористости и уверенной походке показалось мастеру Джинну знакомым, и неприятная догадка поселилась в голове. А неизвестный у воды скинул капюшон, а затем и плащ и окончательно подтвердил мысль Квай-Гона насчет того, что кое-кто очень умело и долго водил двух опытных мастеров за нос на протяжении трех недель. Это был Брук Чан. Шепнув на ухо Тале имя и почувствовав ее удивление, Джинн напряженно наблюдал за тем, как Брук ушел под воду. – Когда он вынырнет, я пойду за ним. Жди меня здесь. Тала кивнула. Спустя минуту мальчик вернулся к берегу, забрал плащ и двинулся вглубь зала. Квай-Гон поднялся с земли и бесшумно последовал за ним. Брук шагал осторожно, сейчас, как никогда, показывая все свое мастерство, но джедай был куда опытнее и умелее, и потому ему не требовалось видеть мальчика, чтобы идти за ним. Брук определенно направлялся не к лифту, он шел тропинкой, которая вела к служебным помещениям, и Квай-Гон задавался вопросом: а ждет ли там кто-то юнлинга?.. – Корень дерева в двух сантиметрах впереди, – жизнерадостный, несмотря на механические нотки, голос раздался в тишине. Ту-Джей! Квай-Гон замер, чувствуя, как замер впереди и Брук. Мальчик не мог его видеть, это точно, но джедай услышал, как тот сорвался с места, теперь особо не разбирая дороги. Преследовать Чана стало бессмысленно. В раздражении Джинн обернулся к подходившей Тале, которая, стоило ей только поравняться с дроидом, одним движением отключила голосовые функции. – Прости, – взбешенная нурийка едва ли не отправила Силой машину в короткий полет, – я не думала, что он будет меня искать. – Я упустил Брука. – Я боюсь, это не все плохие новости на сегодня. – Нет? – За тобой кто-то шел, Квай. Кто-то не из обитателей Храма, – мастер качнула головой. – Но он шел очень тихо, если ты его не услышал. И еще – он хорошо знал дорогу. Квай-Гон в смятении прикрыл глаза. Кажется, в этом расследовании произошло невероятное – все стало еще хуже.