Переквалификация

Гет
NC-17
Завершён
53
автор
Размер:
12 страниц, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
53 Нравится 8 Отзывы 7 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Каллиг ступил на борт «Фурии» и с облегчением вздохнул. Наконец-то этот промозглый Тарис, кишащий республиканцами и рекгоулами (в пропорции примерно один к десяти) остался позади! Дарт Гравус цепко ухватился за свежую рабочую силу и продержал его немного дольше, чем Каллиг, прибывший сюда исключительно по личным делам, рассчитывал. Учитывая, как долго Империя не могла разрушить планы Республики здесь, Гравус нуждался в помощи талантливого убийцы, более успешного, чем его бестолковая ученица, вот и пришлось делать всю грязную работу не вооруженным имперским частям, не мандалорскому анклаву, занимающему целый этаж базы, а одному инквизитору в компании древнего монстра. Конечно, Гравус оказался щедр по отношению к коллеге, и ему было абсолютно плевать, находится ли Каллиг в опале, но… пришлось промочить ноги. И подол темно-фиолетовой робы совсем замарался, стоит колом. Да и сколько времени на эту бесполезную планету убито — жалко даже думать! В общем, Каллиг, забрак, переживший рабство, обучение на Коррибане, сражение с несколькими высокопоставленными мастерами Темной стороны и находящийся в процессе исследования древнего могущественного ритуала, с большой радостью покидал Тарис, надеясь никогда больше сюда не возвращаться. — Что мне для вас сделать, хозяин? — радостно поприветствовала его железная болванка, по чистому недоразумению занимающая место на «Фурии». — Желаете массаж ног? — Нет, — процедил Каллиг сквозь зубы и проскользнул мимо 2V-R8 к комнате с интеркомом. А вот и весточка от его учеников — Коррин и Каала. Хорошее не приходит одно, оно всегда приводит с собой компанию отборного безобразия. Успешно справившись с задачей — добыв ключ от медитационной камеры Дарта Танатона — доставшиеся Каллигу по наследству ученики Заш, чтоб их хатты съели, вместо того чтобы незаметно смыться и тихонько отсидеться, наследили так, что теперь за ними по пятам должна гоняться целая армия танатоновых прихвостней. И нет чтобы просто послать мастеру голооткрытку с Квеша и закончить на этом беспокоить почем зря — надо заставить сорваться с места и нестись спасать их слегка тронутые корраптом задницы, как беспокойного папочку! Танатона забрак мог бы назвать своей немезидой, если бы не хотелось именовать его как-нибудь прозаичнее: старой ту'катой, дряхлым сморчком или вонючим мудозвоном. Ну или прочими, более грубыми и еще менее подходящими члену Темного совета прозвищами… Этот мудак нацелился на Каллига, когда тот был еще учеником Заш, а с тех пор как молодой инквизитор с ней разобрался, только и делал, что строил козни, сыпал угрозами и вел себя хуже последнего дебошира из грязного кабака «Трехглазый змей», в котором Каллигу приходилось бывать, когда он был еще молодым шахтером с рабской меткой на лице, а не аколитом. Даже став ситхом, Каллиг был вынужден таскаться по дырам вроде Тариса из-за этого ублюдка. Одна радость: в обмен на грязную инквизиторскую робу он получает неслыханное могущество. А иногда и девочку подцепить можно… Одна, миленькая Райли Дрей, работала на него на Нар-Шаддаа, управляя небольшой, но все-таки личной сектой поклонников. Другая что-то застряла на Тарисе, но вот-вот должна была тоже подняться на «Фурию» — по крайней мере, Каллиг велел ей не задерживаться. — Как только придет Ашара, вылетай на Квеш, — приказал он Андроникусу, пирату, который исполнял роль капитана «Фурии»: возился с ее двигателем, ухаживал за стабилизаторами и проводил много времени в обнимку со штурвалом, доставляя Каллига туда, куда тот хотел. — Как пожелаешь, шеф, — кивнул тот, ни на сантиметр не сдвинувшись с места. Он так и остался стоять, вальяжно привалившись к стене конференц-зала. Каллиг терпел его не слишком уважительный тон с самого Татуина, впрочем, пират показал себя более чем полезным, так что — в определенных пределах — мог обращаться к инквизитору свободно. — Ты уверен, что поступил мудро, взяв в команду эту необученную девочку? — спросил звенящий голос Заш из пасти высоченного широкоплечего дашада. — Она сильна, пусть джедаи и не развивали ее таланты, но прелести Темной стороны остаются для нее чужими. Она легко может обернуться против тебя… — О, я покажу ей прелести, — раздраженно дернул плечами Каллиг. Кто бы тут про «обернуться против» говорил! — Если что, вы с Кхем-Валом ей и закусите. Все, разговор окончен,— он раздосадованно махнул рукой, вышел и отправился к себе. Для чего нужна собственная каюта с огромной мягкой кроватью, как не для того, чтобы коротать там время, когда вся команда занята делом? Судя по абсолютной тишине и отсутствию вибрации, еще добрых часа два они торчали, как привязанные, у орбитальной станции Тариса. Каллиг уже зубами скрипеть начал: нет, ну где застряла эта тогрута? Или передумала — Каллиг усмехнулся — и испугалась ситха, который, между прочим, обошелся с ней лучше, чем все ее джедайские мастера вместе взятые? А ведь в Ашаре был такой потенциал — гордости, боевого задора, даже Силы, пусть она не очень успешно двигала на расстоянии камни и, прямо скажем, паршиво медитировала. Талант привлекать призраков на дороге не валяется, да и могучий дух ее некогда павшего на Темную сторону предка намекал на то, что, несмотря на чистую наивную душу, девочка была подходящим материалом для обучения. Каллигу приходилось прикидываться добряком, чтобы получить расположение отринутой Орденом падаванки, но это вполне того стоило. Всего за пару мягких бесед ему удалось убедить ее оставить путь джедаев, чтобы заниматься насаждением добра и справедливости другими путями (например, помочь притесняемому молодому, подающему надежды инквизитору прищучить одного надоедливого старикана). Она даже успела поучаствовать в резне своих — не очень охотно, но ведь они только делали первые шаги вместе. В общем, Каллиг считал ее ценным приобретением для команды: ему не помешают еще два световых меча и такая рьяная девушка под боком, принимающая его авторитет. С милым голоском, противоречивыми идеалами… и с такой-то точеной фигуркой. Каллиг прикрыл глаза, откинувшись на подушку и поставив один сапог на край кровати. Ашара более чем подходила для фантазий, но сейчас раздражение все же брало верх. Он услышал громкий хлопок шлюзового люка, потом торопливый стук каблуков по направлению к его спальне. В этот же момент в недрах «Фурии» зарычал набирающий обороты двигатель. Инквизитор скривился: ну неужели, явилась! Судя по шороху, Ашара сделала неуверенный шаг в каюту. — Прости, что я так долго, — нежный голос, полный искреннего раскаяния, достиг ушей Каллига. — Я же сказал, чтобы ты не задерживалась! — процедил он, вставая. С сапога на постель насыпалось достаточно много сухой грязи. Тогрута смущенно потупилась: — Меня так много связывало с Тарисом… Я никак не могла заставить себя сесть в шаттл. Я давно здесь, и мои мастера… другие падаваны… Мне надо было время, чтобы проститься с воспоминаниями. Каллиг остановил взгляд на слегка опущенных монтралах, скользнул глазами по бело-синим лекку, лежащим на плечах, и оценил ее новый наряд. Кажется, она не только предавалась воспоминаниям и страдала от угрызений совести, но и избавлялась от старой одежды. На смену скучной серой робе, в которую она была закутана на Тарисе, пришли темно-красные обтягивающие брюки, заправленные в сапоги, и короткая курточка с широкими, вполне в духе ситского облачения, наплечниками. Каллиг вернулся к брюкам. Теперь изящный переход от талии к бедрам был особенно заметен, точно вычерчен по лекалу. Красные кожаные вставки и ремешки поблескивали, а складки новой одежды поскрипывали, когда она переминалась с ноги на ногу. — Мне казалось, я совсем недолго пробыла за пределами базы, но… Нет, она не врала. Кажется, его новая милая ученица не способна лгать, она просто лучится искренностью. Однако, судя по запаху — какого-то цветочного мыла, — напоследок, вернувшись с ностальгической прогулки по болотам, она воспользовалась последними плодами гостеприимства Дарта Гравуса и понежилась в местной ванной. На корабле-то таких удобств нет… Инквизитор, представив, что ему следующая возможность сменить свои тряпки на что-нибудь посвежее выпадет уже только на другой планете, ощутил прилив раздражения. — Мы должны были отправиться на Квеш, — перебил ее Каллиг, огибая кровать и подходя к Ашаре. — Видишь ли, это могло стать спасательной миссией, — он выразительно развел руками. — Два полезных и верных моих ученика пропали на Квеше, столкнувшись с опасным противником, и мы, возможно, могли бы им помочь… Ну, знаешь, если бы вылетели сразу, — резко закончил он и скрестил руки на груди. Выражение лица Ашары из виноватого стало испуганным. Она вскинула голову и, встретившись с хмурым сердитым взглядом инквизитора, прижала руки к груди: — Ох, я не знала! Ты же не сказал… Может, мы все-таки успеем им помочь? Каллиг едва сдержал кривую ухмылку, упорно стремившуюся выползти на лицо и нарушить все представление. Он строго покачал головой: — Я не думаю, что мы успеем. — Но можно хотя бы попытаться! — Каллиг почувствовал, как она начинает сердиться. Так быстро заводится, хорошая девочка! Даже чувство вины не мешает ей думать, что он слишком придирается к ней, не считается с ее переживаниями. — Тебе стоит привыкнуть выполнять мои приказы, и никто не будет умирать по твоей вине, — кроме тех, на кого он укажет, разумеется. Но сейчас она все еще уверена, что встретила первого в галактике доброго ситха, пусть и немного испорченного особенностями коррибанского образования, и не время разочаровывать крошку. Однако Каллигу не хотелось бы повторения сегодняшней задержки… Да и мало ли что Ашаре может прийти в голову в будущем! Пусть учится держать свой темперамент в узде и отпускать тогда, когда он скажет. — Я ничего такого не знала! Я не думала… — упрямо повторила она. — Тебе не надо было думать, — оскалился ситх. — Надо было явиться на борт, когда я сказал! Ты будешь спрашивать меня, когда уходить и когда приходить, будешь делать, что я говорю, иначе отправишься обратно в болото, болтать с призраками своих учителей… Не думаю, что они будут тебе очень рады! — Но они сами виноваты! — она так легко переключала внимание с одного на другое, что водить ее за нос было сплошным удовольствием. Ашара повернулась к нему спиной и добавила тихо: — Ты ведь не собирался убивать их, ты сказал мне, что тебе просто очень важно… что ты… Каллиг опустил взгляд на ее талию, а потом ниже — на притягательно обтянутую красной кожей попку, округлую и подтянутую. Вот от этого зрелища оторваться было уже сложнее. Она должна быть такой упругой и мягкой, что одно наслаждение трогать, но… случай пока не представлялся. А впрочем, чего тянуть? Она что-то сказала? Судя по затихшему голосу — да, и ждала ответа. Каллиг решительным жестом развернул ее, схватил за руки и встряхнул, но не сильно: — Не собирался. Но ты на корабле ситха, моя милая, и ты не можешь говорить, что попала сюда случайно. Ярко-зеленые глаза уставились на него с укором, раздражением — и легким страхом. Изучая на Тарисе записи джедаев, Каллиг часто видел этот взгляд, только почти бесцветный — на голограмме. Вживую эмоции Ашары были куда более сочными, и сейчас это даже скрашивало его недовольство. — Отпусти меня, — сказала она тоном, в котором слышалось волнение. — Когда захочу — отпущу, — откликнулся Каллиг, делая шаг назад и увлекая Ашару за собой. Тогрута упиралась, хмурила брови и нервничала, так сильно нервничала, что Каллиг едва удерживался, чтобы не облизнуться. Вообще-то изначально он не планировал тащить новую ученицу в постель в первый же подвернувшийся момент. Это было бы неразумно — с орденским воспитанием какое-то время требовалось побороться, вряд ли свободный секс с представителями Темной стороны входит у них в программу. Но только что Каллиг отказался от идеи подготавливать почву и проводить раскрепощающие беседы. — Что ты делаешь? — она всерьез забеспокоилась только тогда, когда он сжал одной рукой ее ягодицу, сверяя ощущения с предполагаемыми, а другой — перехватил сзади обе руки. Неужели, думала, он ее так просто к кровати тащит? — Отпусти… Цветочный запах еще сильнее ударил в ноздри, когда Каллиг прижал сопротивлявшуюся Ашару к себе. Он потерся щекой по ее гладкому лекку, и падшая падаванка ударила его головой. Метилась в нос с явным желанием его разбить, но получилось не очень сильно. — Я тебе не… — Заткнись! — прошипел Каллиг, продолжая мять ее ягодицы, скользя пальцами по ткани брюк, чувствуя, как она напрягает мышцы. Он прижимал ее к себе, и от того, как она терлась о него, вырываясь, в паху стало тесно и горячо. Ашара была сильной девочкой, и Каллиг не удержал бы ее, если бы не провел молодость, занимаясь физическим трудом, а с детства бы учился только повелевать молниями, как некоторые чистокровные ситхи, которых он встречал в Академии. Но, к счастью, она еще и была растеряна — настолько, что не пыталась призвать Силу, — и все попытки сопротивления свелись к тому, что она наконец высвободила одну руку и ударила Каллига, сначала наотмашь, по спине, потом, прицелившись, в лицо. Он оскалился, чувствуя кровь на губе — какая агрессивная. Какая горячая, непослушная девочка. Он видел ее эмоции как на ладони, путающиеся, словно разрывающие ее на части: удивление, страх, злость, неловкость. Ей в голову не приходило, что ситх, который прежде был довольно милым с ней, может стать так груб. Пока она осознавала это, Каллиг легко перевернул ее, бросил на кровать, лицом вниз, и прежде чем она успела перевернуться и врезать ему по яйцам — о да, она собиралась! — навалился сверху. Инквизитор поймал ее руки и зафиксировал над головой, придавив одной ладонью, а другую просунул под бедра, нашаривая застежку. Тогрута извивалась, и Каллиг дважды содрал кожу о пряжки ремней, прежде чем смог немного стащить с нее брюки. Она замерла на смятой постели, когда чужие пальцы коснулись обнаженной кожи. Холодные — ее горячего тела. И, кажется, всхлипнула, но ничего не сказала — и хорошо. Каллиг не собирался выслушивать вопли и просьбы, он бы просто заткнул ей рот. Но Ашара была слишком гордой, чтобы умолять, и слишком растерянной, чтобы всерьез попытаться размазать его по стенке. Член уже стоял — да он стоял на нее с самого начала, со встречи на том мосточке над горящей бездной, а может даже с той голозаписи, где она звонко доказывала что-то недооценивающему ее мастеру-джедаю. Каллиг приподнял подол робы, обхватывая член и стимулируя. А потом снова занялся Ашарой — его красно-черная рука диковато смотрелась на ее ярко-оранжевой коже, чуть ниже поясницы усыпанной бледными точками, похожими на веснушки. Но в том месте, которое интересовало его больше всего, оттенок становился темнее, почти коричневым. Он раздвинул ягодицы и погладил пальцем анус — она сдавленно всхлипнула в простыню. Это будет тяжеловато. Каллиг едва не растерял все возбуждение, подумав о том, что может просто не пролезть в нее. Он перехватил ее снизу, насильно приподнимая бедра и заставляя встать на колени, потом смочил пальцы слюной и ввел один внутрь. Ашара изогнулась, вырвала руки и попыталась ударить его снова, но Каллиг, схватив ее за монтрал, впечатал лицом в кровать. Она ничего не видела и, скорее всего, не могла нормально дышать, но это его не беспокоило. Прилившая к члену кровь заставляла его двигаться быстрее, расширяя ее проход. Хорошо, что она все-таки уделила время гигиене на Тарисе, иначе ощущения могли быть менее приятными. Интересно, входит ли в обязательные процедуры для падаваночек ставить себе клизму после теплой баньки, чтобы какой толстый член какого-нибудь зашедшего ночью проведать ее мастера не слишком испачкался?.. Да нет, она была абсолютно нетронутой. Такая роскошная, упругая, кругленькая задница — только его. Он добавил еще один палец, Ашара приглушенно вскрикнула, мышцы мгновенно сжались — и Каллиг понял, что предел у нее маленький. Разработать ее, чтобы легко войти, так быстро не получится, ну и... Ну и ранкор с ней. У него голова кружилась от предвкушения, и пора было перестать заботиться о комфорте. Он собирался войти в ее узкую дырку и трахать, пока не зальет ее нутро спермой, а не проводить начальную подготовку к анальному сексу. Каллиг выдернул пальцы, плюнул на ладонь, смочил головку и коснулся задницы. Может быть, она и сказала — промычала — что-то, но он не слушал. Когда он протолкнул член внутрь, сначала ненамного, у него перехватило дыхание: было так узко, жарко, тесно. Как раз то, чего он хотел, только пока недостаточно глубоко… и слишком сухо, чтобы получить полноценное удовольствие. Ашара выгнула спину, протянула назад руку, пытаясь отпихнуть Каллига, но ничего не получалось. Боль мешала ей сосредоточиться, она вскрикивала всякий раз, когда он подавался вперед, била кулаком по кровати, терзала простынь и невольно двигалась вместе с ним. Каллиг входил постепенно, каждый раз — немного глубже, чем в прошлый, разрывая ее все сильнее. Массаж, который обеспечивали ему ее сжавшие, окольцевавшие член мышцы, приносил невероятное удовольствие, но сначала не особенно удавалось разгуляться. Каллиг не особенно сдерживался, и скоро – скользя в крови Ашары – член стал двигаться свободнее. Наконец инквизитор вогнал его целиком и с восторженным стоном слегка откинулся назад, стараясь прижаться к ней как можно сильнее, впиваясь в обнаженное тело пальцами — уже обеих рук. Ашара, сдавленно вопившая все это время в подушку, подняла голову и закричала. И, как только Каллиг перестал ее контролировать, ведомая болью и страхом, призвала Силу — спустя мгновение, когда его измазанный в крови член вышел почти полностью, инквизитор отлетел к стене. О да, швыряться камнями у падаванки не получалось, а вот людьми… нужен только правильный стимул. Но радоваться прогрессу ученицы Каллигу было некогда. — Вот сука! — он вскинул руку, позволяя Силе окутать Ашару плотным коконом, и приподнял ее над кроватью. Теперь, как бы ей ни хотелось дергаться или бить его, шансов у нее нет. Сдернув пояс и стянув юбку, он, тяжело дыша, приблизился к висящей в весьма соблазнительной позе тогруте и не сдержал злорадной усмешки: — Если так тебе больше нравится, будешь связанной. Он стянул с нее брюки, полностью открыв взгляду покрасневший зад со следами ногтей и напряженные бедра, на внешней стороне которых тоже рассыпались белые точки веснушек. По оранжевой коже прочертили полоски струйки крови, но это его не сильно побеспокоило. Краем глаза, прежде чем вернуться к ее выставленной попке, Каллиг заметил взгляд Ашары. Она хочет его убить. И непременно попытается, когда он с ней закончит. Да, планы на обучение падшей падаванки придется пересмотреть. Возможно, ей придется выдать электрический ошейник и цепь, а не новые кристаллы для световых мечей. На этот раз он уже не заботился о несоответствии размеров. Его невероятно раздражало, что приходится одновременно удерживать тогруту Силой, но внутри она была такой потрясающей, что вскоре необходимость что-то контролировать осталась только где-то на задворках сознания. Каллиг вбивался в ее прямую кишку все сильнее и чаще, а путы Силы не мешали ей кричать — и она все не уставала, пока он не заткнул ей рот рукой, слегка наклонившись и одновременно нервно стягивая с плеч расстегнувшуюся во время сопротивления куртку. Ткань затрещала. Теперь Ашара только яростно мычала. Он не мог остановиться, чувствуя, что скоро кончит, но и не мог отдаться оргазму целиком, вынужденный постоянно держать Ашару в воздухе в нужной позе. Ощущения накатили на него снизу, заставляя плечи вздрагивать, а горло — издавать невразумительные хриплые звуки. Звуки удовольствия. Он был близок к разрядке, так близок, что потерял концентрацию. Еще один толчок, Каллиг зажмурился, стазис спал — и Ашара, падая на кровать и увлекая за собой инквизитора, впилась зубами в ладонь, прижимавшуюся к ее лицу. Он отдернул руку — и сам не понял, что стало причиной сорвавшихся с кончиков пальцев молний. Потеря контроля над силовыми путами не значила, что его контакт с Силой ослабел, он по-прежнему оставался открыт ей, вот краткая вспышка злости и прерватилась в фиолетово-белый разряд. Очень некстати. Резкое сокращение ее мышц, вызванное силовой молнией, заставило его взвыть от боли. Анус Ашары судорожно сжался вокруг его члена — без травм не обойдется, мелькнула паническая мысль. Едва управляя собственным телом, Каллиг даже не сразу смог выйти. Остаточное электричество окружало их, когда они упали рядом на постель, содрогаясь. Каллиг слабо стонал, держа обмякший член в руке, и старался отвлечься от боли. Он, бывало, сам попадал под раздачу и мучился под чужими молниями Силы. И с большим наслаждением пытал других, стараясь не очень сильно, но долго поджаривать врагов, испытывая их болевой порог. Теперь он будет знать, что способ причинить самую подлую и страшную боль — это ударить даже слабенькой молнией мужика, трахающего чью-нибудь задницу. Тихо воя и неразборчиво ругаясь, Каллиг пытался прийти в чувство. Сердца скакали в груди, как бешеные. Руки не слушались, в голове было мутно. Первая внятная мысль, которая пришла ему в голову, была об Ашаре. Если она оклемается раньше него, то непременно свернет ему шею. Но когда он повернул голову, то увидел только подрагивающие плечи. Тогрута повернулась к нему спиной и лежала, подтянув к себе колени и выгнув руку назад — прижимая ее к испачканной кровью ягодице, едва дотягиваясь пальцами до разорванного ануса. Каллиг скривил губы — нет, темперамент Ашары так далеко не распространяется. Шокированная, изнасилованная и слегка обработанная несильным, но внезапным ударом электричества, она превратилась в обычную хнычущую девчонку. Правда, никаких звуков Каллиг как раз не слышал. Ну что ж, раз она не собирается сейчас ему мстить, можно немножко прийти в себя. Уже второй раз подряд прерванный секс плохо отразился на настроении. Боль прошла — он привык справляться с ней быстро — но ощущение сверхъестественной неудовлетворенности осталось. Он, конечно, сам виноват, что вместо оргазма едва не лишил себя достоинства, но — девчонке просто надо было его слушаться! Несколько минут он провалялся на спине, пока не восстановилось дыхание и не успокоились оба сердца. Ашара до сих пор не бросилась на него с кулаками. Кажется, произошедшее шокировало ее больше, чем разозлило. Прикусив губу, забрак поднялся на локте, рассматривая свернувшуюся рядом девушку. Плакать она перестала, но слабые движения пальцев по бедру говорили, что ей все еще больно. Со спины это выглядело, будто она гладит себя, подставляясь вновь. Не так-то легко было снова возбудиться, но Каллиг уверенно дрочил, а вид ее расширившегося прохода вызывал у него самые положительные эмоции. Проклятье, он все еще собирался с ней закончить!.. Но собственные молнии его немножко отрезвили, и он вспомнил, что планировал удерживать при себе Ашару не силой — чтобы полностью пользоваться ее боевыми талантами. Если сейчас он снова вставит ей, пожалуй, проще будет потом ее убить, чем приручить. — Прости, — прозвучало хрипло и отчужденно. Не слишком искренне. Дыхание снова сбивалось, и она должна была чувствовать легкое подрагивание кровати. Но он не мог остановиться. — Я сорвался, — Ашара молчала. Каллиг скривился, предчувствуя, что это будет односторонний, но весьма сложный разговор. — Я не хотел причинять тебе боль, — тишина. — Ладно, может, я и хотел, но не этого. Ты же знаешь… ситхи думают о собственном удовольствии больше, чем о… о… — он сдавил пальцы на члене, но даже отдаленно не смог повторить то ощущение, которое получал внутри нее, и остановился. — Мне жаль, что мы так начали, но я могу все исправить. — Оставь меня в покое. О, это уже что-то. — Позволь мне тебя вылечить, ладно? — Каллиг медленно потянулся к ее пояснице, но едва коснулся кожи, Ашара быстро отодвинулась от него, неловко шевеля ногами, и закричала: — Не трогай! Не смей меня трогать, ты, грязное… отродье! А вот это было даже мило. Каллиг ухмыльнулся и, несмотря на ее попытки вновь ударить его, обхватил ее за бедра, притягивая. Сила ответила ему на призыв — и темная энергия послушно окутала Ашару, снимая боль и залечивая повреждения. В первую очередь — снимая боль. Тогрута прекратила выбиваться, но расслабиться все еще не могла, Каллиг чувствовал ее напряжение под своими руками, пока гладил по согнутым ногам и оголившемуся животу, забираясь пальцами под наполовину снятую куртку и предусмотрительно не прикасаясь там, где это могло вновь вызвать агрессию. Со стояком надо было что-то делать, и побыстрее, а то становилось даже больно. Вот если бы эта прекрасная задница принадлежала кому-нибудь более покладистому. Можно было бы налаживать с Ашарой отношения неторопливо и спланированно, а трахаться на стороне, но нет же… все против него. — У тебя уже был кто-нибудь? — Отпусти меня немедленно, — послышался ответ. Ашара злилась, выходя из себя. Даже то, что целительские навыки Каллига были не так уж плохи, и боль отступила, не изменило ее настроя. — Я спрашиваю, был ли у тебя кто-нибудь, — повторил Каллиг и опустил руку, осторожно просовывая пальцы между ног. Ашара свела бедра, но это, к счастью, не слишком помешало. Там она была гладкой, словно искусственной — как все представительницы рас, полностью лишенных волос — и пока еще сухой. — Я не собираюсь с тобой разговаривать! — чем дальше, тем тверже становились нотки в ее голосе. Сейчас Ашара окончательно придет в себя, вспомнит, что обладает весьма хорошей физической формой, и непременно попытается снова избить нового мастера… Каллиг почти видел эту картину. — Я предполагал, что мне предстоит многому тебя научить, но чтобы настолько, — соврал Каллиг, придвигаясь ближе, а заодно проталкивая пальцы между горячих половых губ. — Да не дергайся же, — он слегка раздвинул ее ноги, и член лег между ними, только касаясь промежности. — Я не повторяю ошибок, больно не будет. Среди живых, может быть, нашлась бы пара сотен людей, которые считали Каллига отъявленным мудаком, а прочие — уже мертвые — и вовсе были уверены в этом, но он все-таки не настолько злодей, чтобы повторно насиловать девушку, едва ее успокоив. И потом, это в их ситуации нерационально. Другой рукой он снял с нее куртку и ласково коснулся губами лекку. Он двигал бедрами, прижимаясь к ней, но не слишком торопясь. Напряженный член терся о ее промежность, и Каллиг чувствовал, как она становится влажной, видел, как кожа покрывается мурашками от его прикосновений. Он просунул руку под Ашарой, чтобы провести по телу вверх, от живота к шее, чтобы заставить ее изогнуться следом за ладонью, а потом вниз, насколько получалось в таком положении. Темно-оранжевые, почти кирпичного цвета соски затвердели, и когда он задевал их, обхватывая грудь тогруты, она едва слышно вздыхала. Даже то, что его правая рука слегка затекала под весом Ашары, его не отвлекало. Опыт показал, что Ашара заводится так же легко, как и во время разговоров — несмотря на то сопротивление, которое она оказывала самой себе, она, безусловно, была уже на взводе. Большой палец массировал клитор, еще три погружались в нее, а когда Каллиг перевернул ее на спину и губами впился в кожу на груди, тоже усеянной белыми крапинками, тогрута со стоном выгнулась навстречу. Теперь можно было переходить к делу — на этот раз она отвечала всем телом, извивалась от прикосновений и приподнимала бедра. Плева поддалась легко — лечебные способности Каллига были сейчас как никогда кстати, Ашара не должна была почувствовать ничего, кроме легкого дискомфорта, а следом — исключительно удовольствие. С такой заботой, пожалуй, Каллиг еще никого не трахал. На что только не пойдешь… Его новая ученица прикусила пальцы левой руки — стыдилась стонов наслаждения. Правой, впрочем, она гладила свою грудь — или опускала ее вниз к легко скользящему внутри члену, так что оснований сомневаться в том, что ее все вполне устраивает, не было. Она кончила так быстро, что он, даже понимая, что первый раз может принести слишком сильные ощущения, удивился — впрочем, было самое время и для него, пока она содрогается от оргазма и так ладно и громко стонет. Он вышел и приподнял ее повыше, забрасывая ноги на плечи, чтобы войти в залеченный благодаря его талантам, но уже достаточно растянутый анус. На этот раз кровь и обильная природная смазка помогли ему легко проникнуть внутрь. Каллиг застонал, когда долгожданные ощущения вернулись, и ему понадобилось совсем немного времени, чтобы наконец-то — после затянувшегося сегодняшнего марафона — кончить. Стало еще горячее, Ашара ахнула, широко открывая глаза, а Каллиг, не давая ей прийти в себя, снова засунул во влагалище пальцы. Оказывается, её так легко заставить кончать. Если бы он знал, пожалуй, и всего бесполезного насилия в начале можно было избежать — чуть-чуть потереть клитор, погладить по груди, за ушком и глядишь — она сама подставилась бы. Когда он снял с плеч ее ноги и откинулся на спину рядом, Ашара снова отвернулась. — Ты мне соврал, — выдохнула она. — Эй, тебе было больно? — Каллиг вытер краем простыни измазанный в крови и сперме член. Он бы с удовольствием повторил. Но почему-то при мысли о том, что не помешает продолжить немедленно, тело некстати припомнило ему разряд молнии. — Нет, — буркнула Ашара. — Ну, я же не сказал, что больше не буду интересоваться ей, — он приподнялся на локте и слегка шлепнул ученицу по влажной заднице. — Я сказал, что не буду причинять тебе боль. Она обернулась через плечо и сурово посмотрела на него, белые круги кожи вокруг глаз делали ее взгляд удивленнее, чем он был на самом деле. Кажется, Ашара сейчас приходила к мысли, что он не так уж неправ. И что в этот раз ей действительно понравилось. — Я еще чувствую… возбуждение, — наконец, требовательно сказала она. Ее губы капризно, но строго — удивительное сочетание — сжались. Так вот в чем дело. Каллиг расхохотался: — Знаешь, для меня сейчас точно хватит. Что делать — ты примерно представляешь, развлеки себя, пожалуйста, сама, — он наклонился к самому ее лицу и добавил. — У меня тут ученики умирают, помнишь, нет?.. Забавная растерянность Ашары действительно развеселила его. Он поднял с пола одежду и, посмеиваясь, начал закутываться в робу. — Но ты вернешься сегодня, — почти с вызовом сказала она. Каллиг в очередной раз похвалил свои актерские таланты. Все вернулось на свои места, только девочка еще и привязана к нему гораздо сильнее, чем раньше. И никаких попыток свернуть ему шею во сне. — Если что, можешь найти меня на Квеше. Ядовитые планеты так возбуждают. Ашара проводила его взглядом, кажется, задумавшись над последним предложением. Может быть, от принятых слишком близко к сердцу джедайских догм она откажется нескоро (Каллиг предчувствовал, что ему еще долго придется помогать всем жалким неудачникам, которые встретятся им на пути, раздавать детям конфеты и совершать прочие благородные поступки, чтобы она окончательно доверилась ему), но первые шаги, чтобы стать хорошей ученицей ситха, она уже сделала. Каллиг вышел из каюты в отличном расположении духа. — Что мне для вас сделать, хозяин? — услышал он, подходя к рубке. — Желаете массаж ног? — Да засунь ты себе уже этот массаж!.. — в сердцах воскликнул Каллиг, собираясь быстро проскочить мимо, и вдруг остановился. — А знаешь… как только ученица уйдет из моей спальни, поменяй там белье. — С радостью, хозяин, — дроид, казалось, засиял всеми своими бесполезными позолоченными конечностями. Ну наконец-то хоть чем-то удалось его занять. Каллиг вошел в рубку, и его глазам открылся невзрачный шарик Квеша по ту сторону иллюминаторов. В привычной позе — привалившись к стенке и скрестив руки — стоял Андроникус и смотрел на инквизитора с плохо скрываемой усмешкой: — Слушай, если тебе была нужна смазка, мог бы ко мне обратиться. — Не твое дело, — помолчав, ответил Каллиг. — Ты бы с ней помягче, ситх, а? Девчонка так вопила, я едва не подумал, что ты ее на части разделываешь. — Даже если так, — огрызнулся Каллиг. Все-таки иметь спальню — да еще и без дверей (кто проектировал этот корабль?) — недалеко от рубки не так уж удобно. Предположим, погруженному в думы о вечном (вечном голоде, хе) Кхем-Валу все равно, а вот Андроникус, очевидно, немало развлекся. — Ладно, ладно, ты шеф, как хочешь, так и трахаешь, — приподняв руки, ухмыльнулся пират. — Просто сказал, что можешь обращаться, если что. А уж такую попку вниманием обойти... — Квеш? — выразительно подняв бровь, перебил его Каллиг. — А, да. Орбитальная станция выразила желание, чтобы мы пристыковались и прошли какую-то, — он повертел кистью в воздухе, — унылую имперскую процедуру. — Так стыкуйся, — ситх подошел и впился пальцами в спинку кресла первого пилота. — Надеюсь, старик Танатон лично пришил этих бесполезных детишек, и я смогу в этот раз надрать его дряхлый традиционалистский зад!
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.