Хроники Сильверстоун. Заговор Белого Замка

       В полночь весь город Белого Замка уже спал. Если только не считать патрульных, лениво передвигающихся по тёмным улицам, и всего пары юношей, в чьих жилах текла королевская кровь. Макиэль и Антонио сидели в кабинете и перебирали документы. Серебряный вампир не хотел звать министров и попросил волка помочь ему отыскать все договоры о покупке оружия и одежды за прошедший год среди вороха других, не менее важных бумаг. Оборотень ужасно хотел спать, но всё же не мог отказать своему господину в такой ничтожной просьбе.        Шелестя бумагой при свете десятка свечей, молодые люди не проронили ни слова. Антонио продолжал ценить такие моменты за то, что он не чувствовал себя рабом, а Макиэль — за то, что не чувствовал себя подлецом и тираном. Между двумя юношами всё ещё существовала хрупкая дружба, но одно слово Великого Совета могло разрушить её. Этого серебряный вампир боялся больше всего.        Антонио устало перевёл взгляд со стола на стену. Глаза его слипались, и он пересиливал себя, чтобы не начать зевать. Огни свечей отражались в оконном стекле — красновато-жёлтые, прекрасные, словно феи, они успокаивали и одновременно пугали. Молодой волк не сразу понял, что бликов в окне слишком много.        — На площади пожар! — волк вскочил на ноги, как только осознал это.        - О, Боги Хаоса! — воскликнул Макиэль, бросая бумаги. В городе «Серебряных вампиров» бушевал огонь, и его языки доставали даже до королевского окна. — Быстро на улицу!        Антонио и Макиэль сорвались с места и выбежали из кабинета. На площади уже били тревогу. Крики стражников и слуг смешались с гулом гонга, в который бил Франческо-Реллинтар дэ Красс. В окна, мимо которых они бежали, спускаясь на первый этаж, юноши видели огромный костёр, что едва не перекидывался на живую изгородь вокруг замка. Молодой волк зацепился сапогом за выступ на стене и едва не слетел с крутой лестницы, по которой следовал за Макиэлем. Благо, он удержался на ногах, и друзья покинули дворец.        Картина из самого кошмарного сна предстала перед глазами юношей: площадь превратилась в огромный костёр разъярённого пламени Аббиса и стала местом казни. Огонь ослеплял их, но и серебряный вампир, и оборотень прекрасно видели, как языки пламени лижут тела слуг и стражей, попавших в западню. К своему счастью, Макиэль был лишён дыхания, но Антонио скорчился от невыносимого запаха горелой плоти. Десяток серебряных вампиров одномоментно сгинули в огне.        — Что происходит? — чуть слышно спросил Антонио, не надеясь получить ответа. — Почему они не убежали?        — Потому что они не смогли! — выкрикнул Франческо, подбегая к своему королю. — Это всё магия демонов! Только огонь из сердца Аббиса смог бы уничтожить нашу расу без силы Красного Кристалла!        — Ты прав, — кивком поприветствовав начальника стражи, Макиэль сжал кулаки.        Трое мужчин чувствовали себя беспомощнее детей. Их соратникам уже было невозможно помочь, а броситься в огонь, пытаясь его затушить, означало бы верную гибель. И таких наблюдателей в городе было полно. Серебряные вампиры просто стояли и смотрели. Одни были равнодушны к гибели соратников, другие просто не знали, что предпринять.        — Посмотри туда! — Антонио дёрнул серебряного вампира за плечо, указывая на пламя.        Макиэль был слишком взволнован, чтобы обращать внимание на нетактичный жест оборотня. Юноша перевёл взгляд туда, куда указывал друг. Внимание привлекла тёмная фигура, направляющаяся к ним. Из-за отсветов пламени было невозможно разглядеть незнакомца, но это точно был мужчина, через чёрную шляпу которого, виднелись конусовидные рога.        — Будь ты проклят, демон! — выкрикнул Макиэль, и его охровые глаза налились алым. Он явно почувствовал, как гнев начинает сдавливать его грудь изнутри.        Услышав окрик, полудемон остановился примерно в десяти метрах от противников.        — Брелло и Брасле Радон — великие главы Амарильо Бладвин приветствуют вас, — улыбнулся посланник, пафосно поклонившись. — Я заметил, что кладбище в Белом Замке слишком маленькое. Так пополните его сожженными на костре, созданном во имя братьев — вампиров!        — Я не позволю запугать мой народ, — гордо выступил вперёд Макиэль.        — Да кто ты такой? — нагло рассмеялся демон. — Это народ короля Сатенрио!        — Но король Сатенрио мёртв, — возразил противнику Антонио.        — Молчать, собака! — прохрипел демон-вампир, отмахнувшись. Антонио зарычал, жалея, что сейчас не полнолуние.        — Он говорит правду, — защитил друга Макиэль. Его взгляд был твёрд, а голос беспристрастен. За этой «железной маской» он спрятал истинные чувства — гнев и страх за родное государство. — Мой брат погиб и теперь я — Макиэль фон Элайнезрио Драун Ин дэ Стелл — законный правитель Белого Замка.        Серебряный вампир знал, что говорит неправду, но это была ложь во спасение. Терпение демона кончилось. Он перевёл взгляд сперва на Франческо, что всё это время просто отмалчивался, потом на оскалившегося Антонио, а затем вновь на Макиэля. На губах демона-вампира появилась нехорошая улыбка. Его руки и губы пришли в действие. И хотя соединившись с посланником Аббиса, Инферно забыл, что такое вампирская магия крови, он смог выучить пару заклинаний иного рода. И сейчас он призывал молнию Богини Разрушения, не жалея сил и не страшась за свою жизнь. Всё во имя королей Радон и их младшей сестры.        Когда полудемон дошёл до середины заклятия, вокруг его ладоней образовалось зелёное мерцание. Искры разрастались, постепенно превращаясь в длинную зелёную молнию. Троица из Белого Замка с ужасом смотрела на колдовство посланника Амарильо Бладвин, потому что они просто не знали, что делать дальше. Макиэль был слишком слаб для магии, а Антонио — безоружен. Что же касается Франческо, то он просто не имел право действовать без приказа короля.        Антонио смотрел на магию демона как заворожённый, чуть не попав под гипноз причудливого танца зелёной красавицы. И звериное чутьё слишком поздно намекнуло ему о приближающейся опасности. Волк предугадал действия полудемона, но не успел сорваться с места, чтобы защитить друга.        Искрящееся порождение Богини Разрушения оторвалось от рук Инферно и влетело точно в грудь короля «Серебряных вампиров». Макиэля отбросило на десяток метров назад. Ему едва не хватило полуметра, чтобы размозжить голову о белые ступени дворца, и юноша благополучно влетел в хрупкое деревце, стоявшее рядом. Полудемон самодовольно улыбнулся, безвольно опустив дымящиеся руки. По его лбу прокатились несколько капель кровавого пота.        Серебряный вампир стонал от резкой накатившей боли. В его голове словно произошёл взрыв, а грудь разрывала невыносимая резь, будто его только что ударили булавой с Красным Кристаллом. Антонио злобно зарычал на демона, а затем подбежал к своему другу, помогая ему подняться. Конечности не слушались серебряного вампира — он едва мог шевелиться. Только с помощью оборотня, чьей физической силы хватало на них двоих, Макиэль смог подняться. Головокружение не заставило себя ждать, но он не подал виду.        Франческо тоже был вне себя. Вытащив из ножен на поясе полуторный меч, начальник охраны начал осторожно подступать к демону. По состоянию врага было заметно, что сражаться он больше не может.        — Я выполнил приказ, — довольно произнёс демон, но было заметно, с каким трудом даётся ему каждое слово. Он, казалось, не замечал приближающегося серебряного вампира. — Новый закат опустится на Сильверстоун, и господа вампиры будут довольны.        Очертания Инферно на фоне пламени начали размываться. Он должен был вернуться туда, где сейчас его ждал отряд Амарильо Бладвин. В тот самый полесок, где сейчас вампиры рыли себе могилы для дневного сна.        — Передай повелителям, что я буду ждать их на холме перед восточным храмом Древних Богов! — успел выкрикнуть Макиэль, прежде чем демон исчез. — Следующей ночью!        Франческо ругнулся на своём языке и вложил меч в ножны.        — Ужасно, — прошептал Антонио, заметив, что костёр не погас. И не меньше его пугала дрожь, что охватила тело его друга.        — Отведи меня в замок, — прошептал Макиэль.        Оборотень поспешил исполнить указание. Серебряный вампир всё ещё плохо контролировал своё тело, и если бы не крепкое плечо Антонио, подъём по лестнице оказался бы невыполнимой задачей.        «Не стоит втягивать в это Сатенрио», — скрепя сердце подумал Макиэль. — «Сейчас на это нет времени, к тому же я сам вызвал их на битву. Пора научиться отвечать за свои слова и поступки».        — О чём задумался? — спросил Антонио, заметив серьёзное выражение лица друга.        — Выполни ещё одну мою просьбу, — неожиданно слабым голосом ответил Макиэль. — Нужно как можно быстрее потушить огонь, и прикажи живым похоронить мёртвых.        — Хорошо, я всё исполню, — молодой волк покорно кивнул.        — Франческо! — король с трудом обернулся через плечо. — До рассвета тобой командует Антонио!        - Да, Ваше Величество, — с ненавистью прошипел начальник стражи, услышав странный приказ. Если бы он мог убивать взглядом, то несостоятельный король и его пёс-прислужник, поднимающиеся к главному входу в замок, уже были бы мертвы.

***

       Несколько часов кряду Сатенрио упорно пытался приказать своему брату явиться в библиотеку. Макиэль молчал и не приходил, что страшно гневило мужчину. Истинный король Белого Замка, разумеется, был свидетелем пожарища, устроенного врагами, а Никрополь шпионившая вокруг пепелища, доложила о потерях и последствиях атаки. Ведьма лично видела, как Франческо и Антонио собирали прах от костра и ссыпали его в братскую могилу, вырытую на кладбище. Теперь ему были нужны объяснения своего заместителя.        Когда алое закатное солнце уже клонилось к горизонту, серебряный вампир предпринимал очередную попытку связаться с братом. Прислонившись спиной к одному из стеллажей, он мысленно повторял один и тот же приказ, но Никро, без толку сновавшая перед ним, сбивала весь настрой. В конце-концов, Сатен сдался.        — Если ты мне не помогаешь, то хотя бы не мешай, — прикрикнул мужчина на ведьму.        — Что-то должно случиться! — резко ответила девушка, но всё же остановилась. — Я чувствую!        — Не нужно разыгрывать трагедию, — усмехнулся король, пожимая плечами. — Макиэль и этот пёс ответят мне по заслугам за то, что не предотвратили этот костёр.        — Возможно, ваш брат знает, что ждёт его в этой библиотеке и именно поэтому игнорирует вас, — прошептала Никро, расправив длинные волосы по плечам.        — Макиэль не посмел бы, — резко заявил серебряный вампир, который прекрасно слышал каждое слово ведьмы.        — Он уже большой мальчик для того, чтобы делать всё, что ему заблагорассудится, в том числе не слушать вас и Трейзен`нштар, но чересчур маленький, чтобы быть ответственным за власть и народ, — с серьёзным видом произнесла Никрополь. — И всё же я ощущаю что-то неладное…        Внезапно, будто подтверждая опасения ведьмы, в зале повеяло холодом. Редкие огни свечей, расставленных в канделябрах, затрепетали. Потайная библиотечная дверь с шумом распахнулась, уронив стеллаж. Книги рассыпались по полу, а деревянный каркас книжного шкафа разлетелся на куски, издав дикий прощальный треск.        Никрополь и Сатенрио, готовясь принять любую враждебную атаку, устремили взгляды в чернеющий дверной проём. Из полутьмы потайного хода спокойно вышел мужчина в чёрном балахоне и чёрной широкополой шляпе с большим зелёным пером. Незнакомец был наполовину демоном, об этом свидетельствовали его рога, и наполовину вампиром, что доказывали острые звериные клыки, которые были легко заметны в широкой коварной улыбке.        Никро тут же стянула с пояса и надела защитные перчатки и тёмные очки. Сатенрио вытащил меч из ножен за спиной.        — Кто ты такой? — задал вопрос Сатен, обращаясь к незнакомцу.        — Инферно, — монотонно ответил враг, и на его лице ещё шире растянулась зловещая ухмылка. Не меняясь в лице, он спокойно прошёл на середину зала, попутно отшвыривая ногами деревянные куски стеллажа, что мешали ему на пути.        — Приветствую, Инферно, — ласковым голосом произнесла Никрополь и на её полных бледных губах расплылась добродушная улыбка, — и тут же прощаюсь навсегда! — голос ведьмы стал дерзким, а лицо выражало отвращение ко врагу. — В Белом Замке ты чужак, а чужаки долго не задерживаются на этом свете.        — Наглая девчонка, — хмыкнул демон-вампир, ответив женщине похотливой улыбкой. Не смотря на то, что он состоял в брачных узах с женщиной из Амарильо Бладвин, это не мешало ему любоваться соблазнительными формами своей противницы, так явно выпирающими через облегающие брюки и полупрозрачную кофту.        Инферно решил, что времени для разговоров больше не осталось, и пора было переходить к действиям. Магия Аббиса была пущена в дело и его силуэт начал растворяться.        Сатенрио не удивил такой поворот, поэтому он остался начеку и молча ждал следующего шага противника. За то время пока серебряный вампир был наёмником, он повидал разных врагов, в том числе тех, которые пользовались магией невидимости. Тем не менее, мужчину поразила способность демона прятать энергетический след, чтобы его нельзя было вычислить. Бриллиантовая ведьма же, напротив, сильно волновалась. Она хоть и была опытным бойцом, но до сего момента о магии невидимок только слышала, и впервые узрела это мастерство воочию. Никро не шевелилась, но её руки и губы, с рождения ставшие ей оружием заметно дрожали.        И, конечно же, демон не упустил этот шанс. Внезапно появившись за спиной ведьмы, он вцепился одной рукой в её горло, а другой — захватил оба плеча. Девушка поняла, что не может пошевелиться, и из неё вырвался лишь слабый стон. Сатен быстро развернулся лицом к противнику и отпрыгнул на три шага назад.        — Я могущественнее, чем весь Трейзен`нштар вместе взятые! — рассмеялся демон, сильнее сжимая руку на горле своей жертвы. В чёрных глазах Никро выступили налитые кровью сосуды. — Вы почувствуете это на себе, король Сатенрио!        — Я надеюсь, твоя сила равна твоему умению трепать языком, — заявил серебряный вампир, проигнорировав слова о Великом Совете. Слова значили очень мало, а вот жизнь его наушницы висела на волоске.        — Ты сомневаешься в мощи детища Богов Хаоса и Богинь Разрушения? — рассмеялся противник вновь. Высунув длинный раздвоенный, как у змеи, язык, демон облизнул бархатную белую кожу на щеке Никро.        — Под сомнение я ставлю лишь то, что это фиглярское имя Инферно — настоящее, — заявил Сатенрио, отводя меч в сторону. — А на твои силы мне плевать! Ты всё равно умрёшь!        — Ты не настолько силён, чтобы уничтожить меня не убив девчонку, — слащаво произнёс Инферно. Ведьма, держась из последних сил, чтобы не потерять сознание, дрогнула в его руках.        — Сейчас проверим, — холодно прозвучало в ответ от серебряного вампира. - Ну, что же, начнём?!        От этих безразличных и одновременно жестоких слов Никрополь вздрогнула снова. Сердце бриллиантовой ведьмы забилось в три раза сильнее. В победе своего короля она не сомневалась, но вот задохнуться она могла куда раньше. К тому же женщина не была уверена, что жизнь шпионки так уж ценна её покровителю.        — С удовольствием, — согласился полудемон. Освободив правую руку для предстоящего заклинания, левой — он продолжал удерживать свою жертву.        Демон-вампир начал произносить заклинание и синее свечение охватило его правую руку. Никрополь, которая слышала текст древнего заклинания, пришла ещё в больший ужас. Только тот, в чьём сердце царит абсолютная тьма, может прислуживать Богам Хаоса, и этот Инферно, заключивший контракт с демонами, определённо был именно таким.        Сатенрио молча наблюдал за процессом колдовства. За свою долгую жизнь он лишь второй раз встречался с тем, кто по собственной глупости продал своё тело на растерзание демонам и поклонился Древним Богам Хаоса и Разрушения. В его голове уже созрел план, как отправить вампирского ублюдка обратно в Аббис, и теперь он ждал подходящего момента. В его тёмных глазах было лишь спокойствие, которое пугало пленённую Никрополь и раздражало напыщенного Инферно.        Когда из руки демона повалили синие искры, серебряный вампир понял, что медлить больше нельзя. Подняв меч над головой, и направив остриё в потолок, Сатенрио приготовился применить единственное заклятие, по-настоящему действенное против вампиров. Мало кто из представителей его расы, так любящей мрак, удосуживался выучить большое заклинание света, но Сатен, как и его покровители Трейзен`нштар, всегда довольствовался только абсолютными победами.        Мужчина сделал два быстрых предупреждающих шага, чем заставил врага отшатнуться, а затем, вместо того, чтобы нападать, выкрикнул слова заклинания:        — Гладиус Лукс Магна!        Вспышка света сорвалась с острия Разящего Лезвия Камаель и устремилась к потолку. Под библиотечным сводом завис бледно-жёлтый шар, светящийся ярче солнца. Даже тёмные очки не могли спасти от него. Никро зажмурилась, а Сатен прикрыл лицо воротом своего плаща. Инферно же и вовсе потерял контроль над собой и ситуацией.        О заклинании больше не шло и речи — синие искры, исходившие от руки демона, рассеялись в один момент. Магический свет, порождённый серебряным вампиром, жёг не хуже настоящего солнца. Тёмная ночь стала ясным днём, холод осени был рассеян летним зноем. Обе сущности Инферно ненавидели это тепло и этот проклятый свет. Бледная кожа полудемона начала плавиться и слезать с его плоти. Никрополь, что лежала практически у ног врага, еле успела отползти, чтобы отвратительное кроваво-гнойное месиво не залило её одежды.        Извиваясь в предсмертных конвульсиях, Инферно упал навзничь. Одежда его загорелась, а плоть уже начала обугливаться, обнажая кости. Полудемону показалось, будто вся та боль, которую он когда-либо причинял, вернулась к нему. Он сгорал в костре агонии и боли, какой сам всегда разжигал для братьев Радон.        Даже когда заклятие перестало действовать, и помещение библиотеки вновь погрузилось во мрак, тело Инферно ещё сводило судорогой. Едва продышавшись, Никро вновь пришлось перекрыть себе доступ к воздуху — запах горелой плоти был невыносим. Ведьма поднялась на нетвёрдых ногах, прикрывая нос ладонями.        Увидев, что демон обессилел, серебряный вампир подошёл к лежащему на полу телу и присел рядом на одно колено.        — Я хочу, чтобы ты ответил мне на один вопрос, прежде чем я проткну твоё гнилое сердце, — произнёс Сатенрио, поднося остриё меча к костлявой груди Инферно. — Что ты и члены клана «Вампиры» делаете в Белом Замке?        — Мы решили потягаться с семьёй фон Элайнезрио Драун Ин дэ Стелл, — честно ответил посланник, щёлкая безгубой челюстью. — Но это уже не имеет значения…        — Что ты имеешь ввиду? — переспросил серебряный вампир, чувствуя в угасающем голосе лукавые нотки.        — У тебя уже нет брата, которого ты так хотел увидеть! — прошептал Инферно, и в его мутных ввалившихся глазах появились алые искры.        Сатенрио сжал зубы от злости и со всей силы воткнул меч в грудь полудемона, туда, где меж рёбрами пульсировало чёрное сердце. Лезвие меча вошло мягко и плавно — демон-вампир даже не вздрогнул. Тело Инферно рассыпалось чёрным пеплом, и его душа отправилась в Аббис на вечные муки.        — Наплевать на приказ Трейзен`нштар, — произнёс Сатен, убирая меч в ножны, и встал. — Если Макиэля убили, их план всё равно рухнул.        Во взгляде Никрополь появилось непонимание. Впервые её повелитель так нелестно отзывался о Великом Совете. Но когда серебряный вампир решительно направился к чёрному ходу, чтобы покинуть библиотеку, у ведьмы не осталось сомнений — дело принимает серьёзный оборот. Никро не раздумывая, двинулась вслед за мужчиной.

***

       До полнолуния оставались всего одни сутки, а Антонио был вынужден сражаться именно сейчас. Молодой волк не мог оставить своего господина один на один с бандой вампиров. Диск растущей луны скрывался за облаками, поэтому друзья были окружены кромешной тьмой. Стоя на холме, вооружившись мечами отцов, они ждали противников.        Макиэль потратил немало сил, чтобы создать портал и перенести их к месту встречи. Однако, как энерговоин, он быстро восстановился и друзья, сэкономив время на дороге, смогли потратить его на подготовку к сражению.        Со стороны восточных цитаделей повеяло холодом. Закутавшись в плащи, юноши обернулись на этот потусторонний зов. Их враги действительно приближались. Чёртова дюжина вампиров во главе с близнецами Радон двигались неторопливо, обычными шагами смертных, будто испытывали терпение вервольфа и серебряного вампира. Но юноши, зная, какими опасными могут быть их враги, не спешили их встречать. Лишь когда банда подошла к холму на расстояние около десяти метров, молодые короли ловко спустились вниз.        — Так это вы братья Радон? — задал вопрос Антонио, осматривая странных вампиров впереди отряда.        — Брасле и Брелло к вашим услугам! — в два голоса ответили близнецы, пафосно отвесив поклоны.        — Наше время ограничено ночью, — напомнил Брелло. — Но если вы попробуете задержать нас до рассвета, вам же будет хуже.        — Если не будете сопротивляться, ваша смерть будет безболезненной, — добавил Брасле, кровожадно улыбнувшись. — Так что сдавайтесь.        — Я тоже надеюсь разрешить наши разногласия до восхода солнца, — твёрдо ответил Макиэль, не поддаваясь на провокации вампиров. — И прах, оставшийся от вас, будет доставлен с официальным гонцом в Храм вашего государства.        Показное спокойствие короля Белого Замка лишь раззадорило вампирскую шайку. Жители Амарильо Бладвин были хищниками по своей натуре, ещё более кровожадными, чем вервольфы. И если волкам было всё равно, как ведёт себя их жертва, то вампиры обожали видеть страх и слышать мольбы о пощаде.        Словесная перепалка сошла на «нет». Братья Радон были не из тех, кто любил долго распинаться перед врагом, да и юноши из Белого Замка хотели поскорее закончить с этим ужасом. Обнажив клинки, волк и серебряный вампир врезались в вампирскую банду. Негласный поединок силы и ловкости против магии и коварства был объявлен открытым.        Как только Макиэль и Антонио приблизились к вампирам на расстояние удара, противники бросились врассыпную. Словно тени они растворились в столь привычной для себя тьме. Воинов Белого Замка это не смутило, хотя каждый из них чувствовал себя в опасности. Когда ты не видишь своего врага и не можешь его почувствовать, трудно предпринимать следующий шаг.        Чтобы хоть как-то усложнить задачу врагам, оборотень и серебряный вампир встали спина к спине, держа клинки наготове. Их единственным настоящим преимуществом перед опытными братьями Радон была способность энерговоинов. Сколько бы вампиры не кружились вокруг них, сколько бы атак не нанесли — сила таинственного дара была неисчерпаема. А атак становилось всё больше.        Спрятавшиеся за холмом маги подкрепляли своих мечников заклинаниями, а те, в свою очередь, нападали на воинов Белого Замка. Только вот члены Амарильо Бладвин просчитались. Стоило только кому-то из вампиров появиться рядом с Антонио и Макиэлем их тут же поражали серебряные лезвия. Острое зрение серебряного вампира и чуткий слух оборотня не могли подвести. А вот раны нанесённые серебром на воинах клана «Вампиры» уже не заживали. Именно таким образом за короткое время было уничтожено трое из шестерых мастеров оружия.        Молодые воины ждали следующего хода противника, в то время как близнецы весь бой скрывались в тени одного из деревьев. Наблюдая со стороны, братья Радон невольно поёжились. Увидеть такое сопротивление они вовсе не ожидали, тем более от незрелых юнцов. Разумеется, главы вампиров могли пустить в ход магов, но, в отличие от стражей, эти двое не станут медлить и прикончат колдунов одного за другим, стоит им только начать ритуал. К тому же проводить подобную операцию без их главного козыря Инферно было бы чистым самоубийством.        «А парни не промах», — облизнулся Брасле, прижимаясь спиной к стволу дерева. Перед ним стоял его абсолютно равнодушный к такого рода оценкам брат. — «Попробовать бы ту кровь, что течёт в жилах у вервольфа».        «Действуй, брат мой», — властно обратился к брату Брелло.        «Как скажешь, брат», — ухмыльнулся вампир и наклонился к правому сапогу.        Когда Брасле выпрямился, в его руке, сверкая бликами звёзд, отражённых от снега, оказался охотничий нож с красной деревянной рукоятью. Макиэль и Антонио не замечали и не догадывались, что братьев Радон уже нет на поле боя. Оставшиеся три воина, что были проворней собратьев, отвлекали юношей Белого Замка от сути, а четыре кроваво-красных глаза наблюдали за юными королями из тени, оценивая каждый их шаг.        Макиэль стоял лицом прямо ко врагам, но не замечал их, ожидая нападения иного рода. Не долго думая, Брасле со всего размаху кинул своё орудие в сторону серебряного вампира, целясь точно в переносицу. Этот удар мог выбить серебряного вампира из равновесия, не смотря на то, что в ноже вампира не было Эндайренс. Регенерация мозга занимала куда больше времени, чем любого другого органа.        Юноша слишком поздно заметил опасность: он не отразил бы эту атаку, а Антонио не успевал на помощь. Ещё секунда, и Макиэль свалился бы в страшных мучениях, не в силах продолжать бой.        Внезапно со стороны холма, к Макиэлю ринулась чёрная тень, оставляя глубокие следы на белом снегу, покрытым кровавыми пятнами. Появившийся как ниоткуда Сатенрио отразил клинок, летящий в Макиэля, в нескольких сантиметрах от лица брата. Это произошло столь стремительно, что юноша не разглядел ничего, кроме опускающейся руки старшего брата с зажатым в ней мечом и провалившегося в снег охотничьего ножа.        — Никому не позволю совершить попытку убить моего младшего брата! — процедил сквозь зубы Сатен, поднимая взгляд чёрных глаз на вышедших из укрытия братьев-вампиров. На мужчине не было тёмных очков, и взгляд его был страшен вдвойне. – Вы, близнецы Радон, разделите судьбу своего посланника.        — Ты убил Инферно? — монотонным голосом переспросил Брелло. — Как ты мог убить того, кто присягал в верности Богам Хаоса и Богиням Разрушения?        — Любой из нас способен на невозможное, когда есть желание защитить то, что тебе дорого, — холодный голос Никрополь заставил лица братьев-вампиров перекоситься от злости. Ведьма в белом плавно подошла к Сатенрио и остановилась справа от него, фактически прикрыв собой Антонио.        Макиэль был в шоке от появления старшего брата, который до этого момента ни разу не нарушал приказы Трейзен`нштар, а тем более, чтобы спасти кого-либо, что даже почти не обратил внимания на девушку в белом. Антонио же, молча стоя в стороне, пытался вписать появление «умершего» короля Сатенрио и предательницы Никрополь Таро в общую картину. Постепенно молодой волк осознал ситуацию, которая сложилась в Чёрном и Белом Замках за последний год. Однако выяснять отношения прямо сейчас у четвёрки из Замков времени не было. Сначала нужно было разделаться с их общим врагом.        — Вот мы и встретились, Сатенрио! — хмыкнул Брасле, разводя руками. После появления вражеского подкрепления он уже успел вернуть себе прежнюю уверенность. — В прошлый раз ты спрятался, но сейчас ты получаешь шанс познакомиться с нами!        Словно это был приказ, на холме показались шестеро вампирских колдунов. Куда подевались трое мечников, осталось загадкой для воинов Белого Замка. С привычным спокойствием маги начали ритуал. Их руки не подводили и исполняли колдовские пасы без дрожи и ошибок. Сатенрио, не в первый раз столкнувшийся с магией жестов, как и полагалось, ждал подходящего момента, чтобы начать действие. Как наёмнику, ему было просто интересно, чем закончится это заклятие. Разящее лезвие Камаель в руке был готов для битвы, да и слова заклинания света всё ещё вертелись у него в голове. Но он не спешил прерывать веселье. Антонио, Макиэль и Никрополь тоже бездействовали. Серебряный вампир не мог ослушаться брата, ведьма — покровителя, а оборотень просто напомнил себе, что всё ещё является пленником Белого Замка.        Хладнокровно Сатен переводил взгляд с колдунов на холме на братьев Радон. Близнецы стояли на месте, будто чего-то ожидая, и это спокойствие насторожило наёмника. В их руках не было оружия, а в их позах — свойственной бою сосредоточенности, и лишь глаза, мерцавшие кровавыми каплями в темноте, выдавали их внутреннее возбуждение. Это было слишком подозрительно. Серебряный вампир хотел поднять меч, чтобы материализовать большое заклинание света, покончив со врагами раз и навсегда, но понял, что руки его недвижимы, что губы плотно сжатые в тонкую линию не могут разомкнуться, что ноги не слушаются его. Живыми остались только чёрные как ночь глаза, в которых вместо страха, который так хотели увидеть братья Радон, отразился гнев.        — Теперь вся твоя сила, наёмник Сатенрио, бездейственна, — дерзко рассмеялся Брасле. — Я бы сказал: «не двигайся», но думаю это уже не к чему!        Брелло сдержанно улыбнулся шутке брата. В его руках сверкнул начищенный ствол пистоля, и тонкие белые пальцы взвели курок.        Антонио больше не собирался ждать. Во имя отца было бы благородно позволить пустить пулю в лоб этому кровожадному повелителю Белого Замка, но с другой стороны молодой волк жаждал объяснений, в какой игре он был пешкой всё это время.        — Тебе понравится умирать на алтаре нашего храма, — произнёс с усмешкой Брелло, прицелившись в голову недвижного серебряного вампира. — Кровавые Боги будут довольны нашей жертвой.        Словно гром, тишину ночи разорвал пистолетный выстрел. Подобно молнии, Антонио бросился вперёд. Пуля пронзила его левое плечо, но он не обратил на это внимания. Не прошло и нескольких секунд, как он стоял подле Брасле Радона, прижимая к его горлу остриё двуручного меча.        — Немедля прекратите всё это, — прорычал оборотень. Нечеловеческий блеск его здорового глаза вызвал необъяснимый страх у обоих вампиров. — Снимите заклятие сейчас же, иначе я перерублю глотки вам обоим.        — Какое благородство, — прошипел Брелло, но всё же вернул пистоль в кобуру на поясе. Жизнь брата была для него не бесполезна. Если связь, которая появилась между ними ещё в утробе матери, прервётся, демоны заберут их обоих.        Никрополь и Макиэль не ожидали этого и лишь замерли за спиной Сатена, не зная, что предпринять. Оба, не догадываясь о мыслях друг друга, чувствовали себя беспомощными детьми.        Брасле подал знак магам, чтобы они начали творить нейтрализующее заклятие.        — Вы ведь потом мне всё расскажите, — произнёс Антонио, чтобы его услышали и Макиэль, и Никрополь, и Сатенрио. Волк обернулся через плечо, и в его взгляде воины Белого Замка не увидели ни презрения, ни злобы.        На считанные секунды четвёрка забыла, что находится на поле боя, но этот момент стал решающим для братьев Радон. Меч дрогнул в руке Антонио, а в следующую секунду он почувствовал волну боли, прокатившей от горла до груди и сковавшей всё тело лучше любого заклинания. Никрополь, с несвойственным ей ужасом на лице, вскрикнула и закрыла рот рукой, земля ушла из-под ног Макиэля, а Сатенрио по-прежнему оставался спокойным, хотя выражение его лица на миг дрогнуло.        На коже Антонио проступил холодный пот. Он даже не смог повернуть шею, потому что Брасле Радон впивался в неё острыми клыками, шумно поглощая кровь оборотня. Вампир был одурманен кровью, что вытекала из плеча волка, и, улучив момент, хищник напал. Но и этого кровожадному главе Амарильо Бладвин показалось мало — пальцами с острыми ногтями он раздирал грудь вервольфа, пробираясь к самому сердцу. Жёлто-зелёная кожа плаща, лоскуты чёрной рубашки и плоть волка превращались в единое месиво. Брелло Радон, облизывая пересохшие губы, с нескрываемым удовольствием смотрел, как убивает его брат, и как кровь короля Чёрного Замка обагряет девственный снег.        Маги, видевшие победу своего повелителя, разумеется, прервали ритуал освобождения, и Сатен по-прежнему был скован заклятием. От паралича освободились только мышцы лица, но сказать ему было нечего. Глупый мальчишка-вервольф, для которого честь и правда были превыше всего, решил поиграть в героя. Ещё бы немного и Сатенрио сделал бы из него идеального воина и раба, но вмешательство братьев Радон скинуло все фигуры с его шахматной доски.        — Простите, не сдержался, — произнёс Брасле, отпуская Антонио и вытирая окровавленный рот чистой рукой.        Молодой волк упал на землю ничком и не пошевелился. Всем присутствующим стало ясно, что король Чёрного Замка мёртв.        — Ты ужасен, брат, — с притворным укором произнёс Брелло. Затем его взгляд, полный тщеславия был брошен оставшимся в живых врагам, словно вызов. — На сегодня с вас хватит, ничтожества. Но мы ещё встретимся, король Сатенрио, брат его Макиэль и ведьма-предательница Никрополь Таро.        На устах вампира-аристократа заиграла улыбка. Он щёлкнул пальцами — и это был ещё один знак для его сообщников. Близнецы Радон и их соратники растворились в предрассветных сумерках.        Стоило только вампирам удалиться, как Сатен был свободен. Тело было снова в его власти, и меч, оставшийся бесполезным, был тут же отправлен в ножны. Макиэль стоял не шевелясь с опущенным взором. Слёз не было на его глазах, как и сил взглянуть на мёртвого друга. Никрополь же, напротив, не скрывала чувств. Как только вампиры, которых она знала давным-давно, исчезли, слёзы в два ручья потекли из её чёрных глаз. Женщина подбежала к телу и, упав на колени рядом, заботливо перевернула его лицом вверх.        — Бедняжка Антонио, — промямлила в растерянности Никро, вытирая грязь и кровь с его лица и шеи. Никогда и не к кому коварная бриллиантовая ведьма не испытывала столько нежности. С любовью она поправила кожаную повязку на правом глазу юноши и прикрыла веко на левом.        — Необходимо устроить ему достойные похороны, — произнёс Сатенрио, вставая за спиной ведьмы. Труп Антонио не вызывал в нём сострадания, но всё же братья Радон серьёзно задели честь короля Белого Замка этим убийством. — Однако в Чёрном Замке о его смерти лучше не разглашать, пока не избавимся от вторжения Амарильо Бладвин.        Не говоря лишних слов, Макиэль поравнялся с братом и оглядел тело друга, лежащего в объятиях незнакомки, которую вампиры отчего-то назвали ведьмой-предательницей. С трудом ему дались слова, застрявшие в его горле тугим комком:        — Пускай Древние Боги примут твой беспокойный дух в своём Царстве…