***
Ночь опустилась на земли Сильверстоун. Полная луна показалась из-за башен Белого Замка и осветила кладбище. Молодая дочь первого полнолуния подарила могильной земле багряный оттенок. Красная луна считалась дурным знаком у народа Чёрного Замка. И все видевшие её вервольфы знали — что-то произошло, разом вспомнив своего плененного короля. Но никому из них не было ведомо, где сейчас находится Антонио-Дэмиэн Кобальта дас Эльпир. Богиня Луны проливала кровавые слёзы по своему павшему избраннику. А Древние Боги, как всем известно, были милосердны к первым среди лучших. Рыхлая земля над безымянной могилой у стены подозрительно содрогнулась под алым оком небесного светила. Если бы в это время на кладбище был посетитель, он бы решил, что здесь царствуют не нашедшие покоя духи и чёрная магия. Не прошло и минуты, а земля из центра могильного холма внезапно начала осыпаться внутрь гробницы. Неожиданно из-под шевелящихся горстей земли на свободу вырвалась мощная когтистая лапа, которая начала яростно загребать под себя землю. Следом показалась другая когтистая пятерня, и, наконец, морда белого вервольфа оказалась на поверхности. Вервольф открыл разноцветные глаза и заворчал, очищая нос и пасть от комьев земли. Вдохнув полной грудью, зверь глухо зарычал — возвращение из мира теней стало для него и болью и освобождением одновременно. Когда уже ничего не мешало, Антонио начал выбираться. Даже для него — короля вервольфов, который сумел вернуться с того света, сейчас было сложно покинуть плен. Его могучее тело ослабело и моментами вовсе не желало слушаться. Однако Антонио, который прекрасно знал, что где-то его ждут соратники и незаконченные дела, не думал сдаваться. Когда же могильная яма осталась позади, он по-собачьи отряхнулся от мокрой земли и снега. Сейчас Антонио ни капли не сожалел, что Макиэль, взявши его в плен, развил в нём способности энергетического воина. — Я возродился ради тебя, моя Богиня Луны! — прорычал белый вервольф и пронзительно завыл. Вой эхом прокатился по городу Белого Замка. Вервольф опустился на четыре лапы, а затем резко подпрыгнул, в один момент перемахнув через городскую стену. Он направлялся в сторону храма Древних Богов, быстро оставляя позади себя город «Серебряных вампиров». Им руководила только одна цель: найти союзников, от которых ещё надо было узнать правду, и отомстить братьям-близнецам Радон за своё убийство.***
Тем временем Никрополь, Макиэль и Сатенрио, стоя около Храма Древних Богов, ждали возвращения вампиров. Они уже успели помолиться, и, в отличие от вервольфов, сочли красную луну за доброе предзнаменование. Богиня Луны услышала их, а значит и остальные Боги не остались равнодушными к их словам. — Они должны явиться с минуты на минуту, — произнесла Никро, надевая кожаные перчатки и тёмные очки. — Если я, конечно, настолько хорошо их знаю. Они не смогут уйти, не осквернив вашего Храма кровью невинных. Такова жертва, которую приносят Кровавым Богам. Стоило только ведьме замолчать, средь деревьев показалась банда во главе с близнецами. Они не разговаривали, поступь вампиров была не слышна, а плащи помогали им сливаться с сумерками ночи. Их приближение было бы совершенно незаметным, если на плече одного из воинов не висела девушка. Жертва вампиров была жива, но совершенно не сопротивлялась, из чего становилось ясно, что она под гипнозом. Из горла несчастной вырывались хриплые болезненные стоны. Все члены вампирской банды сохраняли зловещее молчание, подходя к храму, и, наконец, остановились недалеко от противников. По лицам близнецов Радон, на которых проступил лёгкий румянец, было понятно, что времени они зря не теряли, и успели не только похитить девушку, но и поохотиться на землях людей. Этим можно было объяснить их нескорое возвращение. Воин сбросил девушку с плеча возле одного из деревьев. Несчастная незнакомка в тонком сером платье упала на корни безвольным мешком. Она не попыталась встать и, кажется, совсем не осознавала, где находится. Брасле и Брелло встали подле жертвы, маги окружили их со всех сторон, а вампиры-мечники были готовы к драке. Все трое как по команде, сбросили плащи. Самый высокий вампир, с острыми длинным носом, длинными до пояса волосами и тонкими, почти незаметными губами стоял справа. Он был вооружён увесистой булавой с внушительными шипами и длинной цепью, что была обмотана вокруг его торса. Самый низкий из воинов, тот, что был посередине, отличался узкими глазами, короткой стрижкой и длинной шеей. Его оружием были два коротких меча и четыре кинжала, что висели на ногах. Последнего, левого, можно было бы признать внебрачным сыном короля Радон, потому что его черты и даже причёска больше всего походили на Брасле и Брелло. Его выбором стал арбалет с металлическими стрелами и рапира. Воины сделали пару шагов в сторону противников — это был вызов на дуэль. Сатенрио мгновенно встал справа, решив, что длинный вампир станет опасным противником для Макиэля или Никрополь. Макиэль занял место подле брата — холодное оружие было по его части. Никро встала напротив последнего врага. Вместо приветствия воины Белого Замка приблизились к вампирам на два шага. Бой начался внезапно, и право первой атаки было украдено Амарильо Бладвин. Никро слегка вздрогнула, не смотря на то, что элемент неожиданности был одним из её любимых уроков, предназначавшихся вампирам. Ещё никогда Сатенрио не приходилось уворачиваться от атак. Бессмертный наёмник, который с пренебрежением относился даже к оружию с содержанием Эндайренс, теперь не желал рисковать. Когда в его голову был направлен шар булавы, что непременно размозжил бы ему череп, Сатен скрипнул зубами и припал к земле. Высокий вампир ухмылялся — этот бой его забавлял. Но и серебряный вампир не остался в долгу. Разящее лезвие Камаель выскользнул из ножен и превратился в грозного противника в умелых руках Сатенрио. Серебряный вампир выпрямился и начал нападение. Несколько выпадов и колющих ударов были направлены в грудь противника. Вампирский воин ловко уворачивался, игнорируя все атаки Сатена. Когда серебряный вампир понял, что ни один удар не достигает цели, ему надоела эта глупая битва. Изначально он не хотел применять магию, чтобы посмотреть, как поведут себя в бою Макиэль и Никрополь, но быстро передумал. Остановившись подальше от врага, Сатенрио поднял меч, чтобы применить большое заклинание света. Серебряный вампир замер, сосредотачиваясь на собственной силе, которую он концентрировал на рукояти меча. Но стоило только Сатену замереть, как знакомое покалывание прокатилось по его телу — его кисти начали онемевать. Серебряный вампир опустил руки, пока они ещё ему повиновались, и бросил злобный взгляд в сторону братьев Радон. Разумеется, стоящие вокруг них маги колдовали. Наёмнику пришлось прервать обряд. Мужчина злобно рыкнул и бросился на противника, занеся меч над головой. Оцепенение тут же рассеялось. — Не вздумайте останавливаться, — крикнул Сатенрио соратникам. — Пока вы движетесь, они не смогут вас заколдовать! Макиэль и Никрополь поняли приказ, хотя и остались молчаливы. — Догадливый ублюдок, — прошипел высокий вампир, в одну секунду размотав цепь, что висела у него на поясе. С тяжеленной цепью в одной руке и с булавой в другой, вампир стал более неповоротливым. Сатенрио видел в этом шанс, но его противник был другого мнения. Раскручивая цепь над головой, он продолжал уворачиваться от атак, иногда обороняясь шаром булавы. Про себя серебряный вампир отметил, что вампирский воин оказался достойным врагом, и тем приятнее будет покончить с ним. Вампир оскалился и размахнул цепью снизу-вверх. Сатенрио, ожидая удара по горлу, увернулся, однако всё было не так просто. Это был обманный манёвр — в ловких руках воина Амарильо Бладвин цепь изменила направление и обмоталась вокруг запястий Сатена, крепко сцепив их. Серебряный вампир оказался пойман, как зверь, и оказался под угрозой оцепенения. Он старался шевелиться, но вампир начал наматывать цепь на предплечье, тем самым уменьшая расстояние между ними. Видимо воин всерьёз задумывал проломить королю Белого Замка голову. Сатенрио злобно сверкнул чёрными глазами. Лучшим наёмником Священного Совета он был прозван не просто так. Разящее лезвие Камаель всё ещё был в его руках, и этого для победы было более чем достаточно. Стоило вампиру подойти неразумно близко и открыться, поднимая булаву вверх, как узкий длинный клинок полуторного меча вонзился к нему под рёбра в область сердца. Из горла кровососа вырвался болезненный стон — лезвие меча Сатена было сделано из чистого серебра. Но наёмник не остановился на этом. Его губы прошептали малое заклинание разрушения. По лезвию прокатилась фиолетовая вспышка и, достигнув тела вампира, разорвала его на две части, превратив грудь в кровавое месиво. Как только хватка мертвеца ослабла, Сатенрио поспешил выпутаться из ненавистных рабских оков. Тем временем Никрополь уже приходилось несладко. Вампир, который стал ей противником, умудрялся уворачиваться от любых заклинаний. И даже когда Никро заколдовала его ноги, он смог вырваться из бриллиантовых наростов раньше, чем они затвердели. От злости и осознания собственной беспомощности, ведьма прокусила себе язык, и теперь её рот наполнял солёный привкус крови. Единственное, что ей оставалось — непрерывно перемещаться, дабы не дать вампирским магам и малейшей возможности её обездвижить. К тому же стоять она не имела права — стоило только задуматься, хоть на секунду, как на неё обрушивался град металлических стрел, а разглядеть их в темноте, да ещё и в тёмных очках было сложновато. — Бедная девочка, — рассмеялся вампир, рассекая рапирой воздух. Его слова были обильно сдобрены сарказмом. — Ну, ничего, как только всё это закончится, я займусь вами, мастер Таро. Уж я-то с вами повеселюсь. Никро передёрнуло от отвращения. Вампиры никогда не заключали браки с представителями иных рас, зато часто соблазняли ведьм во времена расцвета магии. Заметив, что ведьма замешкалась, кровавый воин не упустил шанс и бросился на девушку. Никрополь в мгновение ока, с помощью простого заклинания, пустила в противника сноп алмазной пыли, но это не остановило его. Миновав облако бриллиантов, вампир, с наглой ухмылкой на лице, схватил Никро за руки, чтобы сломать их, и затем впиться в её горло, но опоздал. Облако, ровно, как и временная остановка, были всего лишь отвлекающим манёвром. Никро, которая много лет прожила в Амарильо Бладвин, слышала и видела всякое. И уж похотливые слова какого-то воина не могли смутить бриллиантовую ведьму. Вампир слишком поздно заметил, как материализуется блестящий острый кол в руках женщины. Испить ведьминской крови ему было не суждено, ровно, как и принести победу братьям Радон. Кол вонзившейся в его сердце принёс вампиру упокоение, и его плоть медленно начала рассыпаться прахом. Этот момент стал переломным и для Макиэля. Ловкий метатель ножей был хорошо обучен в своём деле. Тем не менее, увидев, как его братья умирают один за другим, он растерялся. Вероятно, его рост был так же мал, как и его возраст. Всем лучшим воинам давно исполнилось несколько сотен лет, а он явно не дожил и до сотни. Каким образом он оказался в окружении братьев Радон, оставалось только догадываться. Дар энерговоина уже подпитывал силы серебряного вампира благодаря двум умершим воинам, которые любезно предоставили Сатен и Никро. Макиэль уже знал, как расправится со врагом. Вампир не медлил. Он чувствовал на себе гнетущие взгляды — алые глаза близнецов Радон бесстрастно наблюдали за последним поединком. Не в их правилах было вмешиваться в подобные драки, а жизни магов они ценили куда больше, чем простых воинов, к тому же таких молодых. Воин оскалился, упомянув про себя демонов Аббиса — он знал, что скоро отправится к ним, но не сдавался. Возможно, он был куда более благородным, чем вся армия Амарильо Бладвин. Вампир увернулся от очередного выпада Макиэля и отскочил назад. Стащив с пояса восемь кинжалов, воин метнул их в противника. В ответ от серебряного вампира от земли пошла дрожь. Когда сотрясение достигло ног вампира, он вдруг ощутил, как сотни серебряных игл пронзили его тело. Воин Белого Замка использовал не самое сильное, но вполне действенное против вампиров заклинание — «Разрыв». Никто не знал, что точно происходит с жертвой во время этого заклятия, но те, кто могли видеть ауру, утверждали, что она в один момент превращается в решето, будто сотня тонких копий пронзает её. Последний кровавый воин упал на колени, а затем свалился лицом вниз. Его плоть начала разлагаться, оставляя после себя лишь серый прах. Увидев, что брат одержал победу, король Белого Замка развернулся к оставшимся врагам. Бриллиантовая ведьма стояла подле него. Вампирские маги уже давно не колдовали, потому что Брасле и Брелло велели прекратить им. — Вы проиграли, близнецы Радон, — заявил Сатенрио, указывая в сторону банды остриём меча. — У вас осталось всего шестеро воинов. Подумайте, ведь вы ещё можете бежать, спасая свою никчёмную жизнь! Серебряный вампир ожидал увидеть на белоснежных лицах врагов хотя бы лёгкий испуг или скорбь, но этого не было. Вампиры были подобны изваяниям из камня, и лишь глаза делали их чуть-чуть живыми. — Вряд ли мы примем это предложение, — рассмеялся Брасле, обнажая в улыбке длинные клыки. Макиэль наблюдал за этим с нескрываемым отвращением. Их друзья погибли, защищая честь своего королевства, а братьям было это безразлично. В этот момент он понимал, насколько в действительности дорожил дружбой с погибшим Антонио. В отличие от старшего брата, который почти не реагировал на безразличные словесные выпады, Макиэль хотел уже броситься на близнецов. Его остановил резкий, проникающий в душу, вой, раздавшийся со стороны холма. От этого звука, у Никро и Макиэля заложило уши, но они молча терпели. Все присутствующие на поле брани повернулись на звук и обратили взгляды к холму, хотя каждый уже знал, что там увидит. Во мраке на возвышении чётко вырисовывался силуэт вервольфа. И когда зверь, закончив свою песню, бросился в сторону храма — ни у кого не осталось сомнений. Белая шерсть, разные глаза — правый, чистый, как бирюза, а левый, словно закалённая сталь — такой оборотень был лишь один в Сильверстоун и носил имя Антонио-Дэмиэн Кобальта дас Эльпир. Макиэль был готов поклясться, что бредит наяву, но милая улыбка стоящей рядом бриллиантовой ведьмы доказывала, что всё происходит на самом деле. Сатенрио, хотя был по-прежнему спокоен, тоже разделял радость брата и ведьмы. Брасле и Брелло же, вместе со своей бандой, готовы были провалиться под землю. Зверь неумолимо приближался. Брасле схватил на руки девушку-жертву и скрылся меж деревьев, Брелло последовал примеру брата. Вервольф же врезался прямо в толпу вампирских магов. Напрасно вампиры пытались его заколдовать — вервольф двигался слишком быстро и убивал одним ударом. Белую шерсть заливала кровь при алом свете луны. Головы и конечности магов разлетались в разные стороны. Нескольких укусов или пары ударов лапами хватало, чтобы отправить тщедушных колдунов на тот свет. Определённо, братьям Радон следовало взять с собой в поход больше воинов, с ними вервольф возился бы в два раза дольше. Никрополь, Макиэль и Сатенрио всё ещё стояли на своём прежнем месте и благоразумно не вмешивались в борьбу. Наконец, когда сердце последнего мага Амарильо Бладвин упало на снег средь окровавленных ошмётков и серых горстей праха, Антонио, смог побороть большую часть звериных инстинктов. Могучее тело вервольфа вновь подчинялось разуму человека. Он молча встал на задние лапы и неторопливо приблизился к тем, кого смел называть друзьями. Пока шла кровавая расправа, Брасле и Брелло Радон тоже не сидели сложа руки. Испив крови девственницы, они принесли её в жертву Богам Хаоса и Богиням Разрушения. Проведя магический ритуал, слова которого достались им в наследство от королевы Мишаэллы, они вобрали в себя неисчерпаемый источник силы. И теперь, выходя из своего убежища на нетвёрдых ногах, они чувствовали тёмную энергию, разливающуюся по всему телу. Только сила их разумов могла подчинить себе эту мощь. Увидев, что стало с их соратниками, Брасле и Брелло были ошеломлены и злы. Впервые жители Замков увидели на лицах главарей Амарильо Бладвин не ледяное безразличие, а самую настоящую ярость. — Теперь-то вам конец, — прошипел Брасле. Он чувствовал, что с каждым словом вырывается невероятная сила, и гнев, который он испытывал, был её частью. — Мы убьём вас для Великой жертвы, умилостив всех Богов разом! — рассмеялся Брелло. Тела вампиров одномоментно подверглись метаморфозам. Воины из Замков хладнокровно наблюдали за превращениями. Тела братьев Радон увеличивались, мышцы раздувались, утолщались кости. За спиной появились наросты, которые, становясь всё больше, приняли форму крыльев, обтянутых чёрной кожей. Их руки и ноги превратились в лапы с огромными чёрными когтями, покрытыми шипами и чешуёй. Рты вампиров стали пастями с двумя рядами небольших острых клыков, а глаза — в огромные ока, святящиеся кровью. — Рахна`с, — прошептал Сатенрио друзьям. — И как им в голову пришло обратиться к Богам Хаоса. Их тела не выдержат этого. — Вот и славно, — выдавила из себя ведьма. Никрополь недолго обдумывала свой поступок. Одним простым заклинанием, она нарастила на своих пальцах бриллиантовые когти, которые были куда больше, чем у близнецов или даже Антонио. В следующий момент женщина уже бежала навстречу монстрам. — Остановись! — рыкнул ей вслед белый вервольф. Девушка не подчинилась, и Антонио ничего не оставалось, как помочь ей. Увидев приближающуюся ведьму в белоснежных одеждах, демон, что некогда был Брасле Радоном, выступил чуть вперёд, с глухим клёкотом, что теперь заменял ему голос. И лишь когда женщину обогнал король вервольфов, вампир пожалел, что принял бой. Повалив вампира-демона в сторону и насев на него сверху, Антонио принялся разрывать на куски свою цель, используя когти и клыки. Разумеется, противник был для него более чем достойным. Такой физической силе юноша-волк противостоял впервые. Увидев, что демон вот-вот скинет с себя оборотня, Никрополь, не боясь оказаться жертвой Брелло, подбежала к двум борющимся монстрам и вонзила бриллиантовые когти в глаза Брасле. Демон истошно завопил, переставая сопротивляться. Бриллиант окрасился кровью, и ведьме пришлось скинуть свои когти. Освободив руки, Никро продолжила своё нападение. С трудом направляя свою магическую энергию, ведьма сковывала бриллиантом руки и ноги разъярённого демона, чтобы тот не покалечил Антонио. Но против чёрной магии умение Никрополь было слишком слабым. Брасле с лёгкостью избавлялся от враждебного колдовства, превращая бриллианты в сверкающую пыль. Однако белый вервольф не прекращал атак, раздирая плотную кожу и вырывая из тела врага целые куски. Макиэль и Сатенрио, предвещая скорую расправу над одним из братьев, переглянулись. На их лицах засияли коварные улыбки, потому что думали братья одинаково. Заметив, что Брелло Радон собирается атаковать Никро, они приготовились вступить в бой. Меч Анэра и Разящее лезвие Камаель замерли в руках серебряных вампиров, ожидая своего часа. И когда демон Брелло собирался броситься на ведьму и вервольфа, чтобы отомстить за истерзанного брата, воины Белого Замка атаковали. По быстроте они уступали обычным вампирам, но в демонической форме Брелло Радон стал гораздо неповоротливее. Приближаясь к своему врагу, серебряные вампиры уже наметили себе цели. Сатен намеревался отрубить монстру голову, а Макиэль — пронзить сердце. Напрасно Брелло пытался защититься кожаными крыльями — клинки из чистого серебра врезались в плоть и кость вампира-демона, словно нож в масло. Голова Брелло откатилась в сторону, а из раны в груди обильно хлынула чёрная кровь. Серебряные вампиры с отвращением отступили от трупа. — И это всё? — прерывистым голосом спросила ведьма, обратившись к Сатенрио. — Закончилось? Усталая девушка, за спиной которой лежало мёртвое тело Брасле Радона, опиралась на спину сидящего подле неё вервольфа. Антонио, зализывал рану на плече и был не прочь помочь ведьме. Макиэль улыбнулся, видя, что с его другом всё в полном порядке, и убрал меч обратно в ножны. — Нет ещё, — нехотя ответил король Белого Замка. Словно подтверждая его слова, тела демонов-вампиров ярко вспыхнули жарким пламенем, вырвавшемся из-под земли, словно из самого Аббиса. Огонь погас слишком скоро, но тела монстров исчезли, не оставив от своего присутствия ничего, кроме растаявшего снега и опалившейся земли. — Теперь всё? — слегка боязливо поинтересовался Макиэль. Он стоял слишком близко, и огонь едва не спалил его брюки. — Да, — сквозь зубы процедил старший брат и поправил тёмные очки. Битва была окончена, квартет из Замков прекрасно это понимал. Главы Амарильо Бладвин, вместе со своими соратниками оказались повержены. От них остались лишь дурные воспоминания. Антонио первый решил нарушить молчание. Оглядев присутствующих — бриллиантовую ведьму и серебряных вампиров, белый вервольф понял, что не может смотреть им в глаза, а посему опустил взгляд в землю. — Теперь, после перерождения, я больше не раб Белого Замка. А посему, я требую объяснений. — Но сперва, нам всё же предстоит вернуться в мой дворец, — подвёл итог Сатен. — Похоже, пора раскрыть все карты. Никрополь и Макиэль лишь закивали, соглашаясь со своим королём. Слова застыли на их губах, но перечить они не посмели. Вскоре алая луна покинула небосклон Сильверстоун, уступив место блеклому солнцу.***
Антонио узнал всю правду, что скрывали от него за последние полгода правители Белого Замка и бриллиантовая ведьма. Это было трудное время для всех них. Для молодого волка, пленённого Белым Замком и втянутого в планы Священного Совета, для Чёрного Замка, потерявшего своего короля и принца Жуана Кобальта дас Эльпир. Даже для Макиэля, который всё это время считал короля «Вервольфов» другом, но был обязан выполнять то, чего желали его покровители. Выслушав троицу, поняв каждое их слово, Антонио принял своё решение. Не смотря на ложь, последний из рода Кобальта дас Эльпир простил Сатенрио, Макиэля, Никрополь и даже Великий Трейзен`нштар, ради светлого будущего двух восточных государств. Возможно, это было слишком великодушное решение, но Антонио точно знал, что оно правильное. Сатенрио вернулся на трон, и под его твёрдой рукой все слухи были мгновенно пресечены. Он принёс Антонио личные извинения при своём народе, и они заключили новый мирный договор между восточными государствами. На этот раз перемирию не помешает даже Великий Совет, потому что его текст короли приказали высечь на стенах Храма Древних Богов. Король Чёрного Замка должен был возвратиться в свои земли. К друзьям, к народу, к короне и трону. Но не смог…. Макиэль собирался отправиться в дальний путь на Сумеречный архипелаг, ступить на опасную дорогу, которая приведёт его на Турнир энерговоинов. Этот путь показался молодому волку донельзя заманчивым, и он решил путешествовать вместе с другом. Антонио было не на кого оставить своё государство. Жуан погиб, а Грэг, Верона, Шерон и Динара не смогут продержаться ещё так долго. И тогда волк принял самое ответственное решение в своей жизни, которое, возможно, перечило воле его предков, но уж точно не огорчало Древних Богов. Он подписал с королём Сатенрио ещё один договор, в котором назначил его правителем Чёрного Замка. В прошлом наёмный убийца и верный раб Священного Совета отныне правил двумя народами и двумя государствами восточного сильверстоунского сектора. Антонио чувствовал, что брат его лучшего друга достоин доверия и второго шанса, как и бриллиантовая ведьма, что всё время была подле него. Никрополь же, за верную службу, была назначена правой рукой короля Сатенрио. О большем она и не смела мечтать. План, который долгие века лелеял Трейзен`нштар, рухнул окончательно.***
В измерении Сильверстоун началась зима. Ночами выпадал мокрый противный снег, отчего утром всегда было холодно и промозгло. На востоке, за линией горных хребтов робко алел рассвет. Антонио и Макиэль, с внушительными походными сумками за спиной, сделанными из прочной кожи, стояли на холме. На этом месте они встретили так много, и, сейчас будто в последний раз, оглядывали свои бывшие владения. Изо рта волка обильно валил густой пар. Не смотря на то, что чёрные одежды обитые мехом хорошо грели, мурашки бежали по его спине. — Больше года мы не увидим родной земли, — протянул Антонио, обратившись к серебряному вампиру. — Ты прав, — подтвердил Макиэль, улыбнувшись другу. Серебряный вампир запахнул синий плащ, скрывая костюм наёмника. — Сейчас бы уже никто не узнал в нас королей Белого и Чёрного Замков, — вздохнул Антонио. — Всё позади, друг, — медленно нараспев произнёс Макиэль, наслаждаясь рассветом. — Все осталось позади. — Друг, — улыбнулся молодой волк, поправив повязку на правом глазу, которая вечно сползала. — Как спустя полгода непривычно слышать от тебя это слово. — Нам пора в путь, а то мы весь турнир тут простоим, — сказал серебряный вампир и, развернувшись в сторону храма, начал спускаться с холма. Антонио, в последний раз окинув взглядом восходящее солнце, последовал за Макиэлем. Теперь у них уже не было поводов не доверять друг другу, интриги были позади. Антонио и Макиэлю предстоял долгий путь. Сперва нужно было добраться на территорию людей, чтобы попасть к единственному Сильверстоунскому порталу. А пройдя через магический круг, вервольф и серебряный вампир окажутся на краю мира — в месте, где царит холод и ночь. Сумеречный архипелаг — вереница островов, расположенная на самом севере, где жрецы Древних Богов уже ждут энергетических воинов со всех земель.