Стрела для Ворона

Ты не боялся здесь стать мишенью, Ты никогда ничего не боялся, Рушится зал, и колеблются тени, Ты не боялся, но ты и не спасся. ( Кошка Сашка – Сезон охоты) - Господа, мы собрались здесь, чтобы обсудить наше… дело. Кансилльер был весьма серьезен. В небольшом домике в предместье Олларии встретились тайно братья Ее Величества, супрем Талига герцог Придд, прибывшие из Агариса Кэвендиш и Хогберд, а также генерал Рокслей. - И дело наше на этот раз будет сделано! - твердо сказал Ги Ариго, - Люди Чести добьются того, что потомок узурпатора отдаст власть истинному Ракану. Но для этого надо выбить почву из-под ног Дорака. - Да, господа, Фердинанд - это послушная кукла, - поддержал брата Иорам, - он сделает то, что велит супруга. А на Катарину-Леони можно положиться. Значит, надо убрать кардинала. - Нет, сначала – Ворона, - понизил голос до шепота граф Штанцлер, словно боясь, что посторонние услышат его тут, в загородном домике, снятом на одну ночь, - потому что пока жив Алва, мы не сможем сделать ничего. - Вспомните, сколько покушений было на Кэналлийца. Если бы спруты умели говорить, то они говорили бы именно таким тоном. Герцог Придд посмотрел на присутствующих тяжелым недобрым взглядом. Он не доверял никому. - Вспомните улицу Винную. И все остальное, включая мятеж Эгмонта. - Кстати, - подал голос кансилльер – он взял в оруженосцы сына покойного Окделла. За какими кошками ему понадобился Ричард? - Не знаю, - отмахнулся Ариго, - но как только эр будет мертв, оруженосец станет свободен от клятвы. - Верно, - подал голос, молчавший до этого Кэвендиш, - и он поможет нам. - Так и будет. Орстон! - Мэратон! Заговорщики переглянулись. Темнота за окнами казалась враждебной. Каждому из них чудились голоса гвардейцев, что ворвутся в этот домик и арестуют всех их. - Кто будет вершить правосудие? – спросил Хогберд. - Об этом не беспокойтесь, - подал голос Иорам, - ни один из нас не замарает руки кровью Повелителя Ветра. Наемник из Ардоры готов оказать нам услугу. - Но когда? - Через несколько дней будет день рождения сестры, - сказал Ги, - она уже упросила Фердинанда провести бал-маскарад. Он не смог отказать супруге. Наемник будет в костюме лучника. - И что? - Он сумеет выстрелить в герцога Алву. В толпе затеряться не трудно. Кансилльер торжествующе оглядел присутствующих, словно дело уже было сделано, и Повелитель Ветров похоронен в Нохе с почестями. - Думаете, от раны он умрет? - голос Иорама был полон сарказма. - Нет, милейший, - процедил сквозь зубы граф Штанцлер, - не от раны. От яда, которым будут пропитаны стрелы. - А наемник, будучи схвачен, сдаст всю нашу компанию, оказавшись в руках палача. - Ги, вы передергиваете. Наемник умрет тоже – как только сделает дело. Нити оборваны – никто ни о чём не догадается. Мы все будем в зале, там, где произойдет трагедия. - И свалят на Дриксен? - Дриксен, Гаунау – да хоть на холтийских кочевников. Ворон умрет, а Дорак с его слабым сердцем отправится вслед за любимчиком очень быстро. - Я бы не праздновал победу раньше времени, - снова подал голос супрем, - лучше подумайте о том, что организм Кэналлийца привычен к ядам. - Я достал один из лучших, - не удержался кансилльер, - он мгновенно парализует все мышцы, включая сердечную. Яд был испробован мною лично – человек умер, не сумев сделать и вздоха. Так что жить Алве осталось недолго, вот только он ничего не знает. *** - Юноша, вы уже здоровы? - спросил Ворон, вызвав к себе оруженосца одним весенним утром, - Надеюсь, рука больше не беспокоит? - Нет, эр Рокэ, - Ричард вытянул вперед забинтованную кисть, - я готов выполнять ваш приказ. - Опять? – скучающе спросил Рокэ. - Ой, простите, монсеньор. - Гм, ну тогда ступайте переодеваться. Через полчаса жду вас во дворе. Мы едем на прием в королевский дворец. Луис проводит вас и поможет переодеться. - Монсеньор, я могу сам. - Можете. Вы много чего можете, но сейчас лучше поторопиться. Вы же не откажете себе в удовольствии лицезреть Ее Величество? При словах «Ее Величество» щеки Дикона вспыхнули - Да, между прочим, во дворце будет бал-маскарад. То есть, каждый приглашенный должен быть в костюме. - Я… у меня нет ничего, - растерялся Дик. - Об этом не беспокойтесь, во дворце есть костюмерная. - Хорошо, я сделаю так, как надо, - и Ричард поторопился покинуть кабинет Алвы. А тот, оставшись один, налил себе вина и сидел так, глядя сквозь бокал на свет. Обычно поездки во дворец на какие-нибудь праздненства вызывали тоску. Но сегодня ехать не хотелось до зубовного скрежета. Может, пропустить? Так кардинал не поймет. А расстраивать старика не хочется, снова начнет за сердце хвататься. Да и такое неуважение к Их Величествам тоже не подобает. Лучше уж поехать. В конце - концов, можно будет вывести из себя какого-нибудь придворного ызарга и посмотреть на чужую злобу. Это всегда развлекает – ведь никто не рискнет вызвать на дуэль лучшего фехтовальщика Золотых Земель. А хотят многие. Да только своя шкура им дорога непродырявленная. - Вы готовы, Ричард? - Да, монсеньор. - Тогда поехали. И когда прибудем во дворец, не отставайте от меня. Мне вовсе не хочется искать вас среди комнат и в коридорах. Дик хотел ответить, что он и сам не заблудится, но сказал только: - Слушаю монсеньора. Алва кивнул, направляя Моро к воротам. Дворец был необычайно красив – так показалось Дику, когда он следовал за Вороном в толпе придворных. - Рад видеть вас, герцог, - подошел к Первому маршалу какой-то толстяк в полумаске и нелепом плаще с крыльями за спиной, - вы нечасто радуете нас своим присутствием. - Сегодняшний день – исключение. - Да, смотрю, вас теперь сопровождает оруженосец? Неожиданно. - Представьте – для меня тоже. Толстяк натянуто рассмеялся. Крылья заколыхались, словно тот собрался взлететь. *** Заговорщики не выдавали себя, хотя от волнения ни один из них не спал всю ночь. Ги незаметно подмигнул брату, заметив в толпе фигуру в маске с длинным клювом. Рокэ решил на этот раз одеться в гербовое животное? Забавно. - Ваше Величество, - подошел Алва к августейшей супруге, - я хотел бы преподнести вам подарок. Позвольте надеть его на вашу прелестную шейку. И на шее охотницы заблестела алая ройя. - Благодарю вас, герцог, - это поистине королевский подарок. - Ваше Величество, вы заслуживаете только такого. Кансилльер, на чьих глазах все происходило, подумал: «Эта ройя останется на память Катари». И поискал глазами человека в костюме лучника. Зазвучала музыка. Гости стали становиться для первого танца. Ворон подошел к прелестной охотнице. - Ваше величество? - Простите, Рокэ, но у меня кружится голова, и я… Ах! Она не успела ничего сказать – что-то тонко просвистело в воздухе, и Первый маршал, взмахнув руками, как черными крыльями, упал на пол. Очередное покушение на этот раз удалось. *** Ричард старался не выпускать из виду монсеньора, поэтому шел, не разглядывая витражи и картины, хотя они стоили того чтобы ими любоваться. Он видел, как небрежно Ворон надел украшение на шею Катари. Его черно-синий колет остался в гардеробной, а на юноше был нелепый, по его мнению, костюм не то пажа, не то наложника нар - шада. Широкие шаровары и рубаха, завязанная на животе узлом, делали его смешным, как казалось Дику. Но никто не рассмеялся – все были в карнавальных костюмах. Рассматривая придворных, Дик ненадолго задержался, выпустив из вида Рокэ. А потом вдруг все разом ахнули, какая-то дама упала в обморок. Дик подхватил ее, повел к окну, которе надеялся открыть. Но в зале раздались крики: «Врача!» и несколько голосов выкрикнули имя его сеньора. Гвардейцы пробежали куда-то, с ними – капитан королевской охраны Лионель Савиньяк, на ходу поминая Леворукого и всех кошек его. Оставив даму на скамье у окна и поручив ее кому-то из придворных, Ричард протиснулся сквозь толпу. Увидел, как кладут на носилки фигуру в черном карнавальном костюме. Накрахмаленные кружева казались оборванными перьями. Никто не догадался снять с Ворона головной убор с длинным клювом. Первого маршала унесли в отдельную комнату, туда же проследовал королевский лекарь. Дика выставили, сказав, что как только будет возможно, его пустят к раненому. Казалось, мир рухнул в одночасье. Дик хотел метаться по маленькой приемной, как зверь по клетке, но вместо этого сел на низенькую банкетку у двери. Рокэ ранен, возможно, это смертельно. И что теперь будет? С Талигом, с кардиналом и королем? Что будет с ним, Ричардом? - Герцог Окделл! – раздался знакомый голос. Дик поднял голову – рядом стоял Лионель Савиньяк. - Идемте со мной, Ричард, я вынужден допросить вас. - Но я… я ничего не знаю. И не могу оставить… его. - Можете. Это ненадолго. Дик выпил предложенное вино залпом,как лекарство. И принялся рассказывать все, что видел и знал. Лионель слушал, не перебивая, потом спросил, не заметил ли герцог Окделл чего-то подозрительного. Но после в кабинет капитана ворвался один из гвардейцев, и граф Савиньяк отпустил Ричарда, сказав, что найдет сам, если что-то понадобится. Когда Дик вернулся на свой пост, то узнал, что приехал врач-мориск, личный лекарь соберано, и с помощью Хуана и отряда кэналлийцев увез раненого Алву. Теперь делать во дворце было нечего. Надо возвращаться в особняк с воронами на воротах. Дик вспомнил, как несли Рокэ в нелепой маске, и сердце вновь кольнула тревога. *** Шли дни. У постели Алвы дежурили по-очереди Хуан и лекарь. Ричард заходил, спрашивал, не стало ли легче соберано, и получив отрицательный ответ уходил. Он не знал, чем занять себя. На душе камнем лежала тоска. Пробовал читать, но буквы расплывались перед глазами. Не помогало и фехтование, когда в зале на первом этаже особняка Дик повторял фехтовальные приемы в одиночестве. Это не помогло. И ноги снова привели Повелителя Скал к двери в спальню соберано. Хуан, стоя на коленях, придерживал бьющееся в припадке тело. Дик бросился на помощь, успел заметить повязку на тонком предплечье и лишь после спросил: - Можно, я буду помогать вам? Слуга, похожий на пирата, молча кивнул. С тех пор Ричард стал проводить все свое время с соберано. Он научился определять, когда начинается приступ и удерживать Рокэ, не давая ему во время припадков навредить себе. Сперва его ужасала пена, идущая изо рта больного, потом, дня через два – привык и не обращал внимания, лишь после приступа вытирал ее платком. Лекарь всегда приходил в комнату без стука, смотрел мрачно и печально. Но однажды, когда Рокэ. утомленный особенно долгим припадком, спал, мориск рассказал, что соберано был отравлен редким ядом. Спасло лишь то, что стрела прошла по касательной, да привычка Ворона к яду. - Как это – привычка? - Он с детства приучен к ядам, еще соберано Алваро в замке Алвасете давал детям крошечные порции различных ядов. Он знал в них толк. - Скажите, а монсеньор… выздоровеет? На это лекарь пожал плечами. *** Боль выжигает тебя изнутри, забирая твой цвет волос Боль заставляет тебя идти, гонит вперед, Боль в самый безоблачный штиль бьет о ближайший утес, Боль превращает зверей в людей – и наоборот. (Кошка-Сашка – Сталь-боль) Рокэ казалось, что весь мир превращается в огромное чернильное пятно. Он видел, как чернила расплываются на потолке, начинают заливать комнату. А потом становится темно. Надо выбраться, иначе он рискует утонуть в черной жиже. И чьи-то руки крепко держат, не давая окончательно утонуть. После приступов он чувствовал себя гаже некуда. Все тело ломило, рубашка была мокрой от пота, а от слабости невозможно было даже встать. И этот противный вкус во рту и тошнота. Даже воды не выпить из-за того, что к горлу подкатывает тяжелый комок. Как тряпка, пропитанная все теми же чернилами. Боль в руке не проходила, рана, казалось бы пустяковая, саднила и болела, не давая спать. Однажды он увидел вместо Хуана у своей кровати сероглазого юношу. - Паоло? – спросил он первое, что пришло в голову, и тут же понял, что ошибся. Не может быть кэналлиец с северной внешностью. Однако голова отказывалась соображать. - Я Ричард, ваш оруженосец, Ричард Окделл, - с готовностью ответил Дик. Он намерено не сказал, что Паоло пропал в Лаик. - Оруженосец? И зачем ты мне? Раньше Ричард обиделся бы, сочтя это очередной тонкой издевкой. Но сейчас он ответил с мягкой улыбкой: - Монсеньор, чтобы вы могли учить меня фехтованию и военному делу. Ведь Окделлы всегда были военными. - Скажите, ведь вашего отца я убил… на линии? - На линии? Тут уже настала очередь Дика хватать ртом воздух. Он ведь ничего не знал о дуэли Рокэ и Эгмонта. Кардинал, навещавший Алву почти ежедневно и получавший отчеты о состоянии первого маршала, был очень доволен. Но сам Рокэ предпочитал общество Лионеля. Когда лекарь сообщил, что опасности для жизни и рассудка соберано нет, Ли навестил больного. Дик смотрел,как светловолосый гигант подошел к Рокэ и встал, будто не зная, что делать дальше. Но потом положил руку на исхудавшее плечо, да так и замер, часто моргая, будто ему в глаз попала соринка. - Росио, - хрипло прошептал он. *** На очередном Совете Меча Лучших Людей поубавилось. Не было братьев Ее Величества, да и кансилльера было не видно. - Они препровождены в Багерлее за участие в нападении на Первого маршала Талига, - сказал Лионель, - но по дороге граф Штанцлер скончался от сердечных колик. Обер-церемониймейстер , который теперь вел Совет меча вместо покойного кансильера сообщил, что варастийские поселения села подверглись нападению бириссцев. Рокэ слушал перепалку придворных, чуть прикрыв глаза. Сил было мало. Клонило в сон. Внезапно синие глаза распахнулись. - Ваше Величество, - Ворон встал, - я могу уверить вас, что к осени в Варасте не останется ни одного бириссца. - Юноша, вы хотите на войну? – весело спросил Алва. - Да, монсеньор! С вами – хоть куда, хоть на войну, хоть в Закат. - Ну, одно не исключает второго, - усмехнулся Алва.