Мне нет прощения

Любовь между Донхэ и Ынхёком вспыхнула подобно искре, так быстро и просто, что казалась почти ненормальной. Едва запомнив имена друг друга и не успев ничего понять, они сбежали из Сеула и отправились на берега Сокчо. Сели на ночной автобус и на следующий день проснулись плечом к плечу, чтобы вдохнуть воздух свободы. Они были незнакомцами, людьми из разных миров, но их любовь не знала границ. Ынхёк взял с собой фотоаппарат и фотографировал все, что попадалось на пути, в то время как Донхэ влезал в каждый кадр. Ряды автобусов, тротуары, широкое небо, рыбные рынки, сосновые леса, песок и море. Безграничный простор, сливавшийся с небом. Донхэ давно забыл о служебном задании, а Ынхёк и не вспоминал о существовании Сонмина или Шивона. Для Ынхёка жизнь в мафии осталась далеко позади, напоминала скорее кошмар, из которого ему удалось вырваться. Японо-корейский наемник был его Вергилием из ада, который стер воспоминания о безумных взглядах Сонмина и постоянном контроле Шивона. Для Донхэ побережье Сокчо было сном. Прекрасным сном с ароматом моря и светло-голубыми волнами, выплескивающимися к ногам, с Ынхёком, уткнувшимся носом в его шею. Больше не было ни Итука, брюзжащего на ухо, ни Кюхёна, которого хотелось порадовать, ни Шиндона, за которым приходилось разгребать все дерьмо. Донхэ хотел, чтобы Сокчо оказался реальностью, а Ынхёк надеялся, чтобы город был бесконечным сном. Самым сладким сном. Они даже не знали, почему именно так любили друг друга, когда на самом деле едва ли были знакомы. Ынхёк просто заметил Донхэ, когда тот выходил из бара, а через два часа они уже прижимали друг друга к стенам телефонной будки. Воздух плавился от жарких стонов, близости и физической разрядки. В ту же ночь они валялись в постели Ынхёка, и Донхэ вдруг подумал о море. - Поехали! - усмехнувшись, сказал Ынхёк, и вот так легко и просто они оказались в Сокчо. Было красиво. Белый песок скользил по пляжу подобно сахарной пудре, а море было настолько прозрачным, что, прищурившись, Донхэ мог разглядеть края рифов и дно. Рядом с чистейшими, ярко-голубыми волнами сердце Донхэ начинало петь. - Ты выглядишь счастливым, Минсу, - шептал Ынхёк, когда они лежали на берегу, обнимая и лаская друг друга, не обращая внимания на песок в волосах и посторонние взгляды. Они находились в своем собственном мире, где слышался трепет сердец, впервые любили так сильно, что казалось, будто кто-то связал их души в одну. - Ты выглядишь соблазнительным, - прошептал Донхэ в ответ, и они в тишине перекатились по песку. Донхэ нравилось чувствовать, как песчаные крупинки задевают все еще воспаленную из-за татуировки кожу, как Ынхёк касается холодными пальцами его спины, гладит лопатки. Ему нравилось задыхаться любовью. - Давай придумаем код. - Какой код? - Ну, знаешь... Тайный язык, который будем знать только мы. - Боже, Ким Минсу! Тебе что, двенадцать? Ынхёк рассмеялся, но Донхэ видел, как загорелись его глаза. Детектив одновременно чувствовал спокойствие и страх. Ему нравилось быть настолько близко к Ынхёку, но он боялся, что парень может просто встать и уйти, оставить его в одиночестве тонуть в синеве. - Ну, если ты, конечно, не хочешь, мы... - Донхэ уставился на заклеенные пластырем скулы Ынхёка. - Я согласен только если мы придумаем еще и свой алфавит. - Ты серьезно? - Да, на случай, если мы вдруг окажемся в беде. Мы даже расстаться сможем при помощи кода... - Замолчи. Я не собираюсь с тобой расставаться. Никогда. - Минсу... - Меня зовут Ли Донхэ. - Донхэ, - шепот Ынхёка на шее Донхэ казался острым и горьким, сладким и мягким, точно вельвет. Блондин притянул Донхэ ближе к себе и, столкнувшись с ним нос к носу, легко улыбнулся. - Я твое Восточное Море, Донхэ. *** Кюхён и Донхэ сидели плечом к плечу в баре, уставившись на бокалы в своих руках и пытаясь делать вид, что не бездействуют. Привычное место, привычное время, привычная выпивка, но что-то все же было не так. Что-то не так было с Донхэ. Детектив был слишком увлечен пивом, но Кюхён знал его слишком хорошо и сразу мог сказать, что Донхэ что-то скрывал. Люди не исчезают бесследно на целые выходные. Тем более люди вроде Донхэ, который ценил дружбу с Кюхёном выше всего остального. - Я пытался дозвониться до тебя в выходные, но у тебя был выключен телефон, - сказал Кюхён. Ему даже не нужно было видеть глаза Донхэ, чтобы знать, что парень нервничал. Кюхён уже успел кое-что разузнать и догадывался, в чем была проблема Донхэ. Детектив влюбился в того, в кого не должен был влюбляться ни в коем случае. Как лучший друг и человек, втянувший Донхэ во все это, Кюхён чувствовал на себе некоторую ответственность за будущее парня. Донхэ всегда был ранимым и чувствительным человеком и мог вспылить из-за любой мелочи, поэтому общаясь с ним, нужно было быть осторожным. Кюхён знал, что выбрал для разговора неподходящее время, но вариантов не было - работая под прикрытием, Донхэ редко выходил на связь. В тот вечер они увиделись впервые за несколько недель, и Кюхён не знал, когда увидит детектива в следующий раз. Он должен был сказать все сейчас. - Знаешь, - Кюхён провел языком по соломинке, торчащей из бокала. Ему хотелось, чтобы люди больше походили на цифры. Цифры были простыми, предсказуемыми и у них не было чувств. У Донхэ чувства были, причем в слишком большом количестве и это представляло собой проблему. Кюхён медленно выдохнул и произнес: - Любовь... может быть опасной. Донхэ не ответил, но Кюхён знал, что он расслышал его слова, видел, как дернулись плечи детектива. Работая полицейским, Донхэ научился сохранять беспристрастное лицо, но язык тела был ему неподвластен. - В главном офисе говорят, что один из подозреваемых в убийстве Йесона - Ынхёк, - Кюхён не знал как продолжить. Он не хотел причинить Донхэ боль, но должен был его предупредить. Не всем суждено быть любимыми и не все имеют право любить, особенно детективы. - Ты его знаешь? - Нет. Кто он такой? - Донхэ не замялся ни на секунду. - Большая ошибка. *** Любовь опасна. Донхэ нравилось чувствовать, как Ынхёк скользил губами по его шее и сдавливал пальцами его бедра. Он сходил с ума от того, как волосы Ынхёка щекотали его скулы, как он раздевал его взглядом и как устраивался меж его ног, вписываясь, словно кусочек двойного пазла. Они идеально подходили друг другу. Донхэ любил Ынхёка... Нет, его чувства были даже сильнее любви. Когда Ынхёк входил в комнату, Донхэ видел только его и забывал что такое мыслить рационально. Единственное, что приходило на ум - безумное желание сжать блондина в своих руках. Он прижимался к нему, крепко удерживая в объятиях, настолько крепко, что было неудобно двигаться, вбиваясь в его тело. Донхэ хотел слиться с Ынхёком, хотел, чтобы их тела и души были сплетены навечно. Любовь опасна. Когда Ынхёка не было рядом, Донхэ мог думать только о нем. Когда Ынхёк находился рядом, Донхэ мог думать только о том, чтобы прикоснуться к блондину. Пальцы буквально жгло от того, как хотелось дотронуться до кожи парня, руки сами тянулись к нему, колени подгибались, стоило Донхэ представить, как он ритмично ударяется о бедра Ынхёка. Впервые в жизни Донхэ настолько захлестывало желание. Он всегда нуждался в любви, но раньше хотел быть просто любимым кем-то, а теперь сам хотел отдавать любовь. Это было новое и совершенно непередаваемое чувство. Вместе с тем Донхэ восхищало то, как Ынхёк возвращал ему эти же чувства. Донхэ нравилось любить, нравилось падать в глубокую яму соблазна, давно потеряв надежду на спасительный свет. Откровенно говоря, ему не хотелось выбираться наверх. Если Ынхёк был рядом, его устраивал любой кошмар. Любовь опасна. Это большая ошибка. Слова Кюхёна были похоже на мошек, парящих над гнилыми фруктами. Они жужжали в голове Донхэ так долго, что детективу начало казаться, что он на грани безумия. В сочетании с нескончаемым потоком комментариев Итука, раздающихся в наушнике, слова Кюхёна раскалывали сознание Донхэ. Любовь опасна! Любовь опасна! Опасна! Опасна! Детективу хотелось кричать, что ему все равно. Его больше не волновало, что думал о нем Кюхён. Он не нуждался в друзьях. Ему нужен был только Ынхёк и только он. Кого волновали наркотики? Мафия? Мертвые копы? Да кто такой вообще этот Йесон? - Эй, ты тут? Черт, у меня лапша разбухла. Ты где вообще, Хэ? Эй! Слушай, в этом фургоне чертовски холодно. Шиндон за каким-то хером забрал обогреватель себе. Черт бы его побрал, я почти не чувствую ног. Жирный ублюдок. Знаешь, если бы он меньше жрал вермишели и экономил деньги, мы все уже были бы ебаными миллионерами. Черт... Ладно, я собираюсь кое-что проверить. Засек какого-то парня, когда он входил в здание, возможно он... Светлые волосы Ынхёка были частичкой трепета в темноте. Донхэ вытянул руку и, поймав золотую прядь, дернул, притянул лицо Ынхёка к себе и жадно коснулся его губ поцелуем. - Я ждал... - Прости, - Ынхёк задыхался, пытаясь говорить, не отрываясь от губ Донхэ, а парень лишь углублял поцелуй, проникая языком в рот блондина. - За мной следил Сонмин, и я... должен был... оторваться... - Донхэ! Донхэ? Эй! Я только что видел Ли Сонмина. Мне нужно прикрытие. Донхэ, ответь! Прием! Донхэ хрипло застонал, норовя запустить руки под кожаную куртку Ынхёка. Ему, наконец, удалось оказаться с парнем наедине, но Итуку вдруг вздумалось поболтать посреди ночи. Чертов Итук. Чертова работа. Донхэ забыл об Итуке в тот самый момент, когда Ынхёк обнял его за талию и вскинул бедра, потерся пахом о его пах. Они целовались снова и снова, и Донхэ не понимал, как можно волноваться о каком-то расследовании, когда ангел готов показать дорогу в рай. Они не обращали внимания ни на слюну, протянувшуюся ниткой между их губ, ни на пот, проступивший на коже. Целовались, прижимаясь друг к другу, двигаясь так, словно были созданы ради этой минуты. Донхэ нравилось обнимать ладонями лицо Ынхёка, нравилось прижимать его к стене и видеть, как блондин струной вытягивается от его прикосновений, ударяется о стену так, что онемевает спина. Донхэ хотелось большего. Еще и еще. - Прикрой меня, ладно? Ты слышишь? Донхэ, я серьезно!! Помехи. Ынхёк провел языком по скулам Донхэ, прикусил кожу на его подбородке, посасывая, и Донхэ простонал, умоляя не останавливаться. Ынхёк гладил ладонями его грудь и живот, обжигал горячим дыханием шею, а Донхэ отвечал такими же жаркими прикосновениями, не задумываясь о том, что Итук ждет ответа и легко может услышать его стоны. Он даже не был уверен в том, что голос в его голове принадлежал настоящему человеку, все смешалось, реальность начала ускользать. Боже, любовь может быть чертовски опасной! - Я начинаю действовать, прием... Донхэ вдруг осознал, что раздражающий шум и помехи раздаются из пластикового наушника в ухе. Ынхёк опустился на колени и дьявольски сексуально прихватил зубами собачку на ширинке Донхэ, потянул вниз. Донхэ вырвал из уха черную капельку переговорного устройства и, не задумываясь, швырнул на тротуар, а в следующий миг запрокинул голову назад и застонал - Ынхёк обхватил губами его член, принимая сразу на всю длину. Большая ошибка. *** Сонмин хрустнул костяшками пальцев. Он всегда так делал, когда злился, и это нельзя было назвать плохой привычкой - в конце концов, для профессионального убийцы это относительно сдержанный способ снять стресс. Однако сегодня это был лишь первый этап на пути к расслаблению. Сонмин замер как изваяние, тяжело дыша гневом и недоверием. В окружении горькой тишины он наблюдал за тем, как лживый новичок из какой-то фальшивой банды насилует его Ынхёка. Крутит его в своих руках, лапает и трахает. Трахает. Насилует. Сдохни, Минсу. Сдохни, сдохни! Ревность - не совсем подходящее слово, которым можно было описать чувства, бурлящие в жилах Сонмина. Ему хотелось убить. И не просто убить, уничтожить, стереть в пыль. Сдохни, Минсу! Сонмин ощущал острую потребность вспороть бедолаге брюхо, выпустить кишки, вынуть органы и смотреть, как хрупкая слизистая оболочка взрывается месивом красных цветов, испускающих черный нектар. Сонмину хотелось сжать пальцы на шее Минсу и наблюдать за тем, как вены наливаются фиолетовыми реками по его лбу. Однако он не мог подойти к Ынхёку в тот же момент. Он жаждал убить Минсу, но быстрая смерть - это слишком просто. Сонмин должен был преподнести ему урок, наказать, заставить запомнить, что Ынхёк принадлежит только ему, Сонмину. Но не все сразу. Сонмин знал, что в моменты злости становился небрежным. Такое внезапное убийство Минсу только разозлит Шивона. Сонмин попытался улыбнуться, увидев, как Минсу в удовольствии прогнулся в спине. "Ничего, все в порядке. Я выдержу, я достаточно терпеливый человек", - твердил себе парень. - "Я справлюсь". Ночью воздух скользил сквозь пальцы Сонмина, вылизывая кожу и вызывая в теле дрожь. Наемник надел очки, завел машину и поехал на склад. Ему нужно было снять стресс. Возможно, пробить пару дыр в стенах или выпотрошить несколько мертвых кроликов. Ему было просто необходимо расслабиться, иначе все пошло бы наперекосяк. Приехав на склад, Сонмин был более чем рад увидеть неподалеку весьма неожиданную жертву. Убийца не смог сдержать смеха - идиот явился к нему в полицейской форме и с блокнотом в руках. - Ой-ой, я очень зол, - нараспев произнес он, запирая за собой дверь. - Тебе лучше бежать, дорогой.