Уныние
11 августа 2012 г., 11:24
Всегда считал странными тех, кто пьёт кофе без сахара. Не потому, что мне это казалось слишком неправильным, а от того, что сам так не мог. Так непривычно, что мой «ритуал одиночества» вернулся. Опять я пил ранним утром кофе у окна. Опять один. То, что Кюхён в эти моменты спал в моей комнате, только добавляло горечи в и так терпкий напиток.
От прежнего Кю мало что осталось: уныние, казалось, насквозь пропитало его. Я и представить не мог, в какую глубокую депрессию от случившегося впадёт мой сожитель. Он часто спал. Очень. Не знаю, насколько парня всё это вымотало, но бодрствующим я его заставал редко. А самое ужасное, что его состояние неумолимо влияло на меня. Я плохо спал, часто находился в своих безрадостных мыслях и, одновременно с этим, много работал. Начальник заметил моё состояние и обеспокоенно спросил, что случилось. Ещё бы, ведь ему никогда не доводилось видеть меня таким…
Поднеся чашку к губам, я сделал ещё один глоток обжигающе горячего напитка. Язык и нёбо неприятно защипало, но я не обратил на это внимания, лишь поглубже вдохнул сильный и обволакивающий аромат кофе. Меланхолия уступила место надежде. Надежде в лучшее. Ведь не всё плохо: вон Ара идёт на поправку, уже находится в Корее.
Девушку привезли несколько дней назад. Я был уверен, что эта новость вдохнёт жизнь в Кю, но я ошибся. Он был очень рад, но ему что-то словно мешало искренне улыбнуться…
Почему-то мне вспомнилась моя встреча с сестрой Кюхёна. Ара выглядела счастливой, но было видно, что её организм ещё борется с медленно отступающей болезнью. Всё-таки замечательно, что удалось так скоро собрать нужную сумму и предоставить ей операцию в Японии. Наверно, это был самый лучший поступок за всю мою жизнь.
— Прости, что Кюхён не смог прийти. Он… заболел. Конечно, он порывался это сделать, но я его уговорил сначала самому вылечиться. Может, не стоило.
— Что ты, Чонун-оппа! Главное, чтобы братик сам не болел, пускай лечится! Передай Кюхённи, что я каждый день думаю о нём.
— Конечно, передам. Вы оба поправитесь, а я пока буду о вас заботиться, — я улыбнулся.
— Спасибо! Знаешь… я так рада, что ты появился в нашей жизни, и… ты тот, кому бы я без колебаний доверила своего брата.
— М? Не совсем понял, о чём ты.
— Неважно, — лицо Ары озарила улыбка. — Просто знай это.
Я тогда пытался понять смысл сказанных ею слов, он ведь был таким простым, но мысли были вперемешку, мешая осознать что-то очень важное.
Этим утром я допил свой очередной кофе и подумал, что не позволю состоянию Кюхёна влиять на меня. А лучше всеми силами и способами верну его прежнего.
Сегодня был вполне обычный выходной день, я успел съездить в участок, узнать, что будет с кындаль, купить необходимое для тубу чорим [прим. автора: тофу по-корейски], жареных креветок и пряного салата из огурцов, собираясь приготовить эти блюда на ужин.
Ситуация с группировкой меня радовала и угнетала одновременно: да, они были пойманы, в том числе и главарь, но предстояло доказать вину одного из них в убийстве, которое приписали Кюхёну. Шин Донхи собирался отремонтировать и заново открыть свой бар, но пока там всё оставалось нетронутым. Я попросил моих людей поискать ещё улики, взял отпечатки пальцев у всех членов группировки, в том числе и у настоящего убийцы. Найденный мною красный камушек уже сам за себя говорил, что именно кындаль замешана в этом, а отсутствие рубина у настоящего убийцы лишь усугубляло его ситуацию. Сейчас он находился в больнице; выжил. Я же обещал ему, что засажу в тюрьму настолько, насколько возможно? И сдержу своё обещание.
Главное, после этого дать понять полиции, что Эвил тут, оказывается, и ни при чём, что он вовсе не убийца. А потом… а потом привести Кюхёна в участок, где он сдастся и признается, что действительно Эвил…
Почему у меня душа не на месте? Разве не к этому всё шло? Да, мне жаль Кю, но… то, что я сейчас испытываю… это не жалость…
Хмурясь, не находя себе места, я с пакетами зашёл домой. И тут услышал… впервые услышал его голос. Кюхён пел.
Прошло время после того страшного случая, Кю уже нормально разговаривал, голос больше не хрипел; он даже играл на своём синтезаторе. Но почему-то именно сегодня, после всех моих мыслей относительно него, я услышал, как он поёт. Чёрт возьми, как же это волнующе… Создавалось впечатление, словно я делал что-то запретное, и от такого странного ощущения эмоции били через край. Мелодичный, бархатный голос, доносившийся из гостиной, который будто разливался по всей квартире, заставлял сердце биться быстрее. Я осторожно положил пакеты и замер, наслаждаясь. В голове возникла безумная идея, которая, возможно, помогла бы Кюхёну прийти в себя. А может, и помочь с делом… Но это было отчасти рискованно…
Песня закончилась, мелодия затихла, а я заметил, что всё это время не шевелился. Взяв шуршащие пакеты в руки, прошёл сначала в гостиную, останавливаясь напротив Кюхёна, который, заметив меня, отвернулся от синтезатора.
— Ты прекрасен.
А?..
Что… Я хотел сказать не это…
Глаза Кюхёна просто вмиг полезли на лоб. Хм, а всё-таки мне нравилось видеть его потерянным. Если причиной этого являлся я.
Молча развернувшись и уйдя на кухню, я почувствовал сильное смущение. Ну вот кто просил меня такое ляпнуть? Я же вроде как собирался сказать, какой у него красивый голос, а вместо этого… Двусмысленная, однако, получилась похвала. Ладно, слетело с языка, так пусть так. Я же произнёс это, не подумав?..
В тот день мы ужинали молча. В принципе, это было вполне привычным в последнее время, разве что теперь, не отрываясь, разглядывал не я Кюхёна, а он меня. Мне отчего-то было неловко смотреть ему в глаза, хотя ничего плохого я не сделал. А Кю будто только пользовался этим, следя за каждым моим движением. Я не выдержал и встретился с ним осуждающим взглядом, от которого Кю на мгновение даже смутился.
— Прекрати так пристально на меня смотреть.
— Прекрати вообще на меня не смотреть, — передразнил он. В глазах заплясали бесенята.
— Детский сад, ей Богу. Ведёшь себя как маленький.
— Сто раз говорил тебе, что я уже давно не ребёнок.
— Дурак…
Взяв пустые чашки и поставив их в раковину, я собрался было уйти с кухни, но он преградил мне дорогу.
— Мы из-за пустяка…
Кюхён замолчал.
Стоя так близко к нему, я смотрел в его глаза немного снизу вверх. Неужели больше нет пустоты?.. Нет. Есть. Я её вижу…
Кю открыл рот, собираясь ещё что-то сказать, но ему помешал раздавшийся в дверь звонок.
— Пойду открою, — прошептал я, протиснувшись между ним и столом. Он всегда был таким тёплым… почти горячим? Надо бы измерить ему температуру.
Открыл дверь я без колебаний, зная единственного человека, который мог прийти ко мне в такое время. Но тот, кто стоял на пороге моей квартиры, заставил меня сильно удивиться.
— Ли Сонмин?
Всё те же опущенные до плеч чёрные волнистые волосы, видимо, очередной деловой костюм и миловидное личико.
— Можно? — спросил парень своим мягким голосом с немного смущённой улыбкой.
— Конечно! — я отступил в сторону, пропуская его. Вот уж кого не ожидал увидеть.
— Неожиданно я?
— Не то слово. Проходите на кухню.
Я зашёл следом за ним, увидев за столом Кюхёна, который неверяще смотрел на моего гостя. Хех, узнаёт своих «жертв».
— Здравствуйте, я Ли Сонмин, — он протянул ему руку. Кю неуверенно принял рукопожатие, продолжая разглядывать его.
— Чо Кюхён.
Господин Ли приветливо улыбнулся, а я про себя облегчённо вздохнул. Значит, не сказала никому полиция имя подозреваемого в «деле Эвила». Повезло мне, ой как повезло.
— Кю, иди посиди в гостиной. Мне с господином Ли нужно поговорить.
Разобиженный Кюхён, недовольно на меня зыркнув, покинул кухню.
— Чай?
— Если Вам не сложно.
Ну какой же он милый и приветливый, а. Надо потом отругать Кю за то, что обокрал и обидел его. Подумаешь, любит мужчина розовый цвет, что такого-то.
Я сел напротив своего гостя. Ли Сонмин осторожно отпил чай и посмотрел на меня.
— Мне удалось узнать, что Эвил не убийца.
От неожиданности я не донёс чашку до рта.
— Отку…
— У меня свои источники информации, детектив Ким. А ещё, — его голос понизился до полушёпота. — Мне сказали его настоящее имя.
Опа… вот это неожиданность.
То есть получается, он прекрасно понял, кому пожимал руку в моей кухне? Да ему надо было не в певцы, а в актёры идти. Хотя голос у него красивый. Когда Кюхён смотрел как-то новости и сообщил, что Ли Сонмин стал певцом, я, пожалуй, не был сильно удивлён. А может, наоборот. Это было так давно…
В голове жужжал целый рой мыслей, но внешне я оставался абсолютно спокоен. Вдруг ему сказали другое имя? Надежда умирает последней. Правда, буквально только что возродившись, она тут же угасла, как только господин Ли произнёс следующую фразу:
— Значит, Чо Кюхён? Ну надо же какое совпадение, прям как вашего сожителя.
Внутри всё резко похолодело.
— Зачем Вы пришли?
— Я запутался, — сразу же ответил парень. — После того как я узнал, что Эвил не убийца, он мне показался не таким уж чудовищем, каким его привыкли все видеть. Тем более после его издевательства насчёт любимого мной цвета… и этого дурацкого подаренного им зайчика, во мне вдруг проснулась… уверенность? Меня зачастую волновало чужое мнение, а тут я просто вышел из себя и решил, что теперь мне будет всё равно. Да, поначалу я сильно расстроился, но потом стал заниматься тем, о чём так давно мечтал, но думал, что меня не поймут. Вам известно, что я теперь певец?
Я кивнул.
— И что Вы хотели от меня? Даже не буду спрашивать, где Вы взяли мой адрес, не думаю, что это было сложно.
— Верно. Я же уже сказал, что запутался. Хотел обсудить с Вами этого Эвила, узнать, что вы думаете, что собираетесь делать. Ведь мне также известно, что именно Вам удалось найти настоящего убийцу. Но… кто ж знал, что, придя к Вам, я запутаюсь ещё больше.
Я виновато поджал губы. Может, всё ему рассказать?
— Кюхён воровал, чтобы собрать большую сумму на операцию для своей сестры, — решился я. — Это правда. Я лично знаком с Чо Арой и… помог собрать эту сумму. Если Вам интересно, операция прошла успешно и Ара идёт на поправку. Я надеюсь, вы сможете понять его. Он не специально стал преступником, его вынудили обстоятельства.
Ли Сонмин выглядел серьёзным, внимательно слушал каждое моё слово. Было ощущение, что тот принял для себя какое-то решение, пускай и не собирался озвучивать его вслух.
— Вы привязались к нему, не так ли? — вдруг спросил он, грустно улыбнувшись.
— Я? Э…
Некоторое время назад я бы, не задумываясь, ответил: «Да». Но почему теперь я не мог так сказать? Что-то мешало. Привязанность… разумеется, я больше не представлял своей жизни без Кю. Стоп. Почему? Я знал, что это временно, так? Так. Напоминал себе о заключённом между нами договоре. Контролировал свои эмоции…
Не-ет. Вот где промах. Ничего я не контролировал, позволяя ему делать всё, что заблагорассудится. Вызывая своими поступками чувство доверия… и сам всей душой доверяя ему. Наша, так называемая, привязанность стала настолько сильной, что мы просто перестали напоминать себе о том, чем же всё должно закончиться. Да мы же почти всё время были рядом! Что со мной? Почему камень на душе с каждым прожитым мною днём становится всё тяжелее и тяжелее?..
Я так и не смог ничего ответить господину Ли.
А он отчего-то не стал больше ничего спрашивать, оставил свой номер телефона и попросил позвонить, когда что-нибудь сдвинется в «деле Эвила». Не знаю почему, но я был абсолютно уверен, что он никому не скажет про то, что Чо Кюхён находится у меня. Наверно, не зря мне сразу понравился этот человек. Пускай и просто показался искренним.
После ухода Ли Сонмина я обнаружил, что Кю закрылся в моей комнате, и решил его не беспокоить. Лишь утром, перед уходом на работу, подумал, что стоит проверить, как он там. Каково было моё удивление, когда я обнаружил его сидящим на заправленной кровати. Парень сидел в задумчивости, а мешки под глазами отчётливо говорили о том, что он и вовсе не ложился.
— Кю?..
Усталый, болезненный, особенно в последнее время, взгляд встретился с моим. Он слышал наш разговор? Он же не так понял… Глупый, да не хочу я, чтобы ты уходил. Я не ответил на вопрос господина Ли не потому, что ответом было «нет», а потому…
— Я люблю тебя.
Усталый взгляд стал потерянным. Кюхён просто смотрел, словно чего-то ожидая от меня. А что я мог сделать?..
Совсем слабо улыбнувшись, я опустил глаза, развернувшись, дрожащей рукой открыл дверь и вышел из комнаты. Еле удержавшись от того, чтобы просто не сползти по стенке, направился в коридор.
Сегодня мне предстоит очень сложный день на работе. Даже… невыносимый…