Непростивший

Ангбарто аккуратно складывал вещи в дорожную сумку. Сумка, чиненная-перечиненная, со множеством царапин и смененными уже несколько раз лямками, служившая на Хэлькараксэ подушкой, столом и много чем еще, была, однако, крепкой и могла послужить в дороге. Ангбарто, правда, не собирался никуда переселяться ближайшие несколько лет, но так уж вышло… События последних дней все изменили. Он укладывал запасной плащ, когда в дверь постучали. - Войдите! – громко крикнул Ангбарто, немного поморщившись. Он, кажется, догадывался, кто пришел и зачем. Догадка его была верной. Когда Ангбарто обернулся, принц Финдекано уже стоял посреди комнаты, смотря прямо на него. Ангбарто твердо выдержал взгляд, потом кивнул на стул у стены, сам же пододвинул себе табуретку. Принц сел без лишних церемоний. Со времен Похода прошло не так уж много времени, они ценили каждое мгновение удобного отдыха. - Ты все-таки решил идти? – прямо спросил Финдекано. - Да, - ответил Ангбарто и замолчал. Может, Финдекано, поймет и так, без особых объяснений… Но у Финдекано был свой взгляд на вещи. И Ангбарто его не осуждал. Нет. Нисколько. - Ты бы видел его руки, то есть руку, Ангьо, - рот Финдекано слегка дернулся – он пытался скрыть не то гнев, не то отвращение. Гнев и отвращение не относились к Ангбарто, конечно, нет. Ангбарто лишь пожал плечами. - Я помню руки Мирийвэ, - сказал он почти без всякого выражения. Прошло уже … да, наверное, уже прошел год Дерев, рана немного затянулась и он мог сейчас говорить спокойно. То есть приучил себя говорить спокойно – иначе бы давно сошел в Мандос вслед за женой. - Да, конечно, - плечи Финдекано сгорбились, взгляд потух, он ведь тоже видел – если не саму Мирийвэ, то других, десятки и сотни тех, кто замерз во Льдах. Странно, снег и лед такие белые, а белая кожа эльдар от них становилась черной. И они ложились на белый снег и умирали. - Но понимаешь ли, Ангьо, - Финдекано вновь заговорил, все еще надеясь убедить товарища, - все равно мы должны объединиться. Одним нам не выстоять против Моринготто. - Понимаю, - так же невыразительно ответил Ангбарто и постарался немного расслабиться, не стоило так смотреть на принца, ведь не Финдекано во всем виноват. Получалось плохо. Очень уж холодно было во Льдах, именно там Ангбарто застыл и никак не мог согреться. Финдекано вздохнул. Он не зря был сыном Мудрого Финвэ, он умел видеть не просто лицо, но душу. Он понимал, что на душе у Ангбарто. - Понимаешь, - печально сказал он. – Понимаешь, но все же не хочешь остаться. - Не хочу, - Ангбарто отвернулся. Ему больше не хотелось разговаривать. Но Финдэкано не терял надежды. - Хорошо, - сказал принц, - ты ведь все понимаешь. Мы должны стать единым народом, должны объединиться, должны вместе сражаться с Моринготто. Я для этого… то есть, конечно, не только для этого, но и для этого тоже … шел к Ангбанду. Я тогда почти не надеялся, я просто не хотел видеть еще одного братоубийственного сражения… Но надежда осуществилась. Произошло… произошло чудо! Нам был явлен знак, Ангьо. Знак, что мы должны забыть обиды и… - Не могу, - у Ангбарто внутри все же заворочалась злость, будто медведь, потревоженный в берлоге, и этого зверя не удалось удержать внутри: - Тебе легче. У тебя ведь не умерла жена… и никто из родичей. Финдэкано дернулся, будто от пощечины: - Ангьо… - Прости, - Ангбарто уже раскаивался в злых словах. Но Финдэкано не держал зла. - Не мне надо прощать. Не мне, Ангьо. - Не могу, - глухо прошептал Ангбарто, чувствуя, как в сердце разгорается тупая боль. Тупая, уснувшая… но она есть. Есть и будет всегда. Наверное. - Мы, наверное, не будем жить рядом, - Финдекано все еще не терял надежды удержать товарища, - эти земли очень обширны, а нам надо держать оборону везде, не только здесь, возле побережья. Они поселятся дальше, где-нибудь на востоке. Ангбарто устало смотрел в стену. Возражать не хотелось, Финдекано был прав, прав, прав – и все равно… Он все-таки ответил: - Неважно, где они поселятся, неважно даже, что мы никогда не признаем королем кого-то из них. Неважно, если даже они раскаются и попросят прощения. Не все можно исправить. Не все. Я не то что бы не хочу – я просто не могу простить. Не смогу жить с ними рядом. Они все-таки принцы, если наши народы объединятся – а это, кажется, уже твердо решено… - он взглянул на Финдекано и тот кивнул, - все равно я буду слышать их имена и думать об этом. Думать о моей Мирийвэ, обо всех остальных. Не могу. Я уйду и не надо больше меня отговаривать. - Многие простили, - Финдекано поглядел на собеседника испытующе. - Но не я, - Ангбарто замолчал, он уже многое сказал и не хотел добавлять ничего. Финдекано вновь вздохнул: - Жаль, Ангьо, что все так вышло… Мы с тобой знакомы так давно, ты был моим товарищем еще с детских лет – а теперь мы расстаемся, и я чувствую в твоем сердце обиду. И как будто я тоже виноват… - Ты не виноват, - Ангбарто посмотрел принцу в лицо. – Ты не виноват, но и я не могу остаться. - Куда же ты пойдешь? - Земли велики, как ты и сказал, - пожал плечами Ангбарто. – Найдется место и для меня – и это будет всяко лучше Льдов. Я выжил там – выживу и здесь. Один, или, может, со здешними жителями – я не знаю. Посмотрим. - Удачи тебе, - Финдекано поднялся, понимая, что разговор окончен. – Прощай. Он постоял несколько мгновений, но Ангбарто молчал. И только когда Финдекано повернулся к двери, он смог сказать: - Прощай. Простое слово, но как непросто выполнить пожелание в нем заключенное! Он может выдержать многое, многое может сделать, не может одного – простить. Ангбарто вздохнул и принялся складывать плащ.