Она не знала на что шла.

      – Трахни меня, Джаред, – прошептала она мне на ухо и судорожно выдохнула. Ее русский акцент меня, как ни странно, завёл. – Ты уверена, что хочешь? – переспрашиваю. Кивает. – Не зная на что идёшь? – опять кивок головы. После напряженного дня, выматывающего концерта тянет снять стресс. Никогда ещё не трахался с русскими девушками. Повод проверить так ли они хороши в постели. В номере бросаю ее на кровать. Улыбается. Она ещё не догадывается, что я с ней сделаю. – Ты смотрела клип "Hurricane" без цензуры? – Конечно, – можно было и не спрашивать. – Вспомни. Все до мельчайших подробностей, – я подходил ближе. – Ты - моя саба на эти полчаса. Поняла? – Но я думала... – сильная пощёчина. – Поняла? – повторил. Она бросилась бежать, но я преградил ей путь. Смешно. Мне нравится, когда не подчиняются. Я люблю играть. Люблю издеваться. – Да. – Что "да"? – Да, господин, – опустила глаза. Смирилась. – Умница. – Отпусти меня. Пожалуйста. – Ты же сама этого хотела. – Я хотела не этого. – Мне плевать! Раздевайся. – Нет, – дерзкая. Думает, я ее просто так отпущу. Я делаю шаг вперёд, она в обратном направлении. Боится. – К черту, – кидаю ее жалкое тело на кровать. Опять. В прошлый раз, мне помнится, она пыталась бежать. Сам стягиваю с неё майку и бросаю в глубь номера. Светлые рваные джинсы летят туда же. Она только в нижнем белье. – Пожалуйста, Джаред, не надо, – затыкаю ее поцелуем. Она не сопротивляется, хотя делает вид, что он ей противен. – Я сообщу в полицию. – Ты не сделаешь этого. Хорошие девочки так не поступают. – Я плохая девочка. – А плохих девочек наказывают. Жёстко, – она всхлипнула и отвела взгляд. Я схватил ее за шею и заставил посмотреть мне в глаза. – Ты ведь хочешь быть наказанной? Кивает. – Говори. – Да. – Что? – ещё одна пощёчина. – Да, – сквозь подступающий к горлу ком, хрипит она. – Господин. – Хорошо. А теперь давай, раздень меня, – мотает головой, но все же снимает с меня майку. Такая забавная. Маленькая. – Сколько тебе? – Восемнадцать. – Врешь, – я замахнулся для очередного удара, но, глядя на ее реакцию: сжалась вся, закрыла глаза, опустил руку. Не такое я и чудовище, хотя сам давно признал это. – Шестнадцать. – Ты ведь не расскажешь родителям все, что я с тобой сделал? – А если расскажу. – Тогда мне придётся тебя отшлепать. – Ты не Кристиан Грей. – А ты не Анастейша Стил. Заткнись и делай, что я тебе сказал. Освободившись от одежды, мы остались в одном белье. Я не мог не ухмыльнуться, поймав ее взгляд на моем теле. – Нравлюсь? – спросил я, притягивая ее за волосы к себе. – Ты, наверное, думала я нежный и милый. – Я думала ты не такой тиран. – Мечтала о романтичном Лето, который будет дарить тебе цветы, клясться в любви, возить в Париж, отдыхать на острова? Ты не первая кто мне это говорит. Я уже много раз рушил наивные мечты таких как ты. – Я не такая. – Каждая из них думала, что именно она - особенная. Хватит разговоров. Мне надоело. Соси, – поставив ее на четвереньки, сам встал на колени. Она брезгливо аккуратно взяла в рот. Положив руки ей на голову, я заставил ее заглотить член. Из глаз брызнули слезы. Тушь потекла, капая на белоснежную простынь. Завороженный этой картиной, я ускорял темп. Она подчинялась движениям. – Молодец, – она ещё не успела отойти от минета, как я резко развернул ее на спину и, скинув мешающую ткань, вошёл. Она закричала. Громко. Так узко. Наверное, девственница, раз так орет. Одной девственницей больше, другой меньше. Никто не заметит. – Мне больно, – всхлипы, стоны, мольбы о помощи. Как мне все это надоело. – Заткнись и терпи, – намотав волосы на руку, я потянул за них. Она тихо завыла на что получила смачный шлепок по заднице. Я двигался быстрее, резче, глубже. Сильнее оттягивал волосы. Она не могла сдержать стоны. Получает удовольствие. Я похабно улыбнулся. А концы волос как у меня покрашены. Подражает. Через минуту я кончил в неё. Я не боялся последствий незащищенного секса. В тот момент было абсолютно плевать. Она задрожала и сжалась. Испытала первый в своей короткой, только расцветающей, жизни оргазм. Собрала вещи, привела волосы в порядок, умылась. Ноги до сих пор дрожали, делая ее походку неуклюжей. Я поднял с пола мою майку и бросил ей. – Можешь взять. Дарю, – она замахнулась, чтобы отправить ее прямиком мне в лицо, но, увидев мой суровый взгляд, не решилась это провернуть. За дверью послышался голос Шеннона: – Малой, ты идёшь? – Кричи, – прошептал я ей на ухо. Она издала несколько стонов. – Понятно. Через 15 минут будь около нашего автобуса, – ушёл. Она направилась к двери. Я развернул ее за руку к себе и, притянув, нежно поцеловал. Непонятливо уставившись на меня, она спросила: – Зачем ты меня изнас...– сглотнув, она не смогла продолжить. – Наверное, хотел испортить что-то действительно прекрасное, – я улыбнулся. Она знает откуда эта фраза. Знает зачем я использовал именно ее. Ушла, хлопнув дверью. Я ухмыльнулся. Девушки везде одинаковые. Приняв душ, я собрал чемодан и вышел из номера, напоследок оглядев в нем все. На кровати лежала подвеска – триада, на которой было выгравировано ее имя. Эта наивная девчонка забыла. Что ж, возьму ее на память о тебе, Ярославль.