Незнание — это блаженство.
И была ночь. И было утро. День шестой. Пятница. Я открыла глаза... Я открыла свой белый облупленный холодильник и увидела нечто ужасное. Ха. Вначале я и сама не поняла, что это было. Я хлопнула дверью и снова заглянула внутрь. "Ничего необычного, " — протикали часы. Как и всегда внутри находились полки-продукты. Так... Куриные яйца, колбаса, пара сосисок, кефир, молоко, кетчуп, шпроты в масле... Точно, на завтрак будут шпроты в масле. Я вытащила банку из-под пакета с кефиром, но не поставила на стол, а замерла. Банка была подозрительно лёгкой. Я схватила первый попавшийся нож и вспорола металлическую крышку: внутри зияла пустота. Пришлось выкинуть шпроты в мусорное ведро. После этого я ещё, в третий раз, открыла холодильник. Так и есть: всё было съедено подчистую. От яиц осталась лишь скорлупа, стояли пустые пакеты от молока, кефира, йогурта, валялись оболочки колбасы и сосисок, всё ещё державшие форму обёртки конфет. Я быстро достала из навесного ящика банку с чёрной краской и со злости начертила крест во весь холодильник. В прихожей раздался нервозный звонок. — Кто? — спросила я, подходя к двери и вытирая руки об кофту. — Илья. — Ну, заходи тогда, — я щёлкнула шпингалетом, — С утра пораньше.... Хочешь кофе? — У тебя нет кофе, — спокойно произнёс Илья. — Ты думаешь? — я открыла коробку, — И вправду нет, — я удивлённо посмотрела на своё отражение на дне пустой банки. — Ты их распустила, — буркнул Илья, швырнув свою драную сумку на табурет, — Они не должны так поступать. — Ладно, я сама как-нибудь разберусь, перейдём к делу. Двадцать пятое число, семь вечера тебя устроит? — Посвежее чего нет? — скривился Илья. — Есть, но тебе и такое сойдёт. Берёшь? — Да-вай, — нехотя согласился он, — Ух... Уже прошло двести пятьдесят девять часов... Как только деньги легли на стол, Илья получил то, что хотел. — Я пойду с тобой, — сказала я, засовывая евро в кошелёк, — Поменяю, это раз, зайду к Зайчику, это два, наведаюсь в контору, это три. — Насыщенный денёк, — покачал головой Илья, закидывая сумку на плечо, и достал зажигалку. Получив, наконец, рублей в обе руки я купила себе пирожок с хрустящей корочкой. А пообщавшись в интернете со своим виртуальным другом, я узнала, что магнитное поле земли обещает временный покой и что сегодня именины у Ануфрия. Зайчик переслал мне машинные номера и начало своей новой повести. Пробежав глазами творение, я сказала пару слов, по этому поводу и, наскоро попрощавшись, отправилась в контору. Узнать о производстве "средств от моли" так и не удалось: мне сказали, что производство давно свернули и что, если я понадоблюсь, со мной свяжутся. Идти мне было некуда, поэтому я пошла туда, куда глаза глядели. По дороге я искала глазами номера машин, сказанных мне Зайчиком. Нашла только одну: около неё стояли парень с пожилой женщиной и бурно спорили о том, ехать им в какой-то другой город или не стоит. — Девушка, не подскажете который час? — вдруг обратилась ко мне женщина. — Три, — ответила я, глядя ей в глаза, — Мой вам совет, не нужно никуда ехать. Маргариты всё равно нет дома. Она уехали на Алтай вместе с детьми. — Правда? — женщина обрадовалась такому повороту событий, — Вы знаете её? — Э... Учились вместе, — придумала я на ходу. — Надо же... Я говорила тебе, остолоп, нечего нам там делать! — накинулась старушка на парня. — Мам, не кричи, пожалуйста... — смущённо утихомиривал он её. Я пошла искать другие машины, но, не успев отойти далеко, я получила эсэмэс-сообщение на свой мобильник: "Приходи на набережную. Там сегодня скучно" Что делать? Пришлось тащиться на набережную, то есть в противоположный конец города (хорошо хоть, что не нужно платить за проезд в общественном транспорте). Так как я опять где-то потеряла график, я понятия не имела, кого там встречу. По пути мне пришлось заглянуть в пиццу и пообедать. Я ела жареный картофель с мыслями, что скоро у меня будет язва, но это лучше, чем вовсе умереть с голода. В кафе я случайно встретила владельца ещё одной машины из списка. — З-здравствуйте, можно вас угостить? — я пододвинула стул и села рядом с ним и его другом. — Да... — растерявшись, закивал он. — Вас как зовут? — Александр. А Вас? — он начал понимать, что к чему. — Даша.. Мерилин, — ляпнула я, и достала из складок чёрного одеяния маленькую бутылку водки. — О, не-не-не, — обалдело запричитал мой новый знакомый, — Я за рулём, так что... — Одну рюмашечку, — настаивала я. — Низачто! — За знакомство. — Ну... — Надеюсь, Вы-то не за рулём, Вас уговаривать не придется? — спросила я у его друга. В итоге, я добилась, чего хотела, — заставила Александра напиться. Потом я посадила обоих друзей в такси и отправила домой трезветь. Машину они заберут завтра. Закончив с ними, я продолжила свой путь к набережной. Я шла и думала о фильме про ночной дозор. Впечатление на меня он произвёл странное: с одной стороны ужасно качественная съёмка и хорошие спецэффекты, с другой стороны в содержании так всё просто... распался мир на пополам. Как в той шутке: чтобы уничтожить всё зло на земле, должны собраться все добрые люди и поубивать всех злых. Занятая этими мыслями, я не заметила, как оказалась на месте. Первое, что бросилось мне в глаза — это миниатюрная девушка, заигрывавшая с тремя парнями сразу. Одному из них она дала номер своего телефона, после чего парни удалились, оставив подружку наедине с речкой. — А я всегда одна, — сказала я, подойдя к ней. Пароль прозвучал, как материнское наставление... — Не бойся, если ты один, бойся, если ты ноль, — грубо ответила она мне. — Значит, дежуришь? — с улыбкой спросила я. — Так что мне остаётся? Дай хоть покурить... — Что ж, мне не жалко, — я вынула косяк из кармана, — Где все остальные? — Андрей, Фед пугают почтальона. — Дай попробую угадать: должен был на пути вагона метро? — Почти. Под автобус, — она обречено вздохнула, — Ирочка купается. Её приставили к мальчишке лет четырёх. Утопленнику. Я на него глянул — ну, купидон. Жалко такого. За ним никто не смотрит, приходится Ирочке отвлекать его. А вот и она. Стало быть, они ушли с пляжа... Из-за кустов появилась милая рыжая псина. — Ирочка, как успехи, — поинтересовалась я. — Жить будет, вроде, — сказала та. — Контора останется довольна. Кстати, что там у них происходит? Сегодня мне сказали, что "средства от моли" из моды вышли. — Да ну их в … — сказал Толли, крепко затянувшись, — Опять пароли меняют. — Мне сегодня с утра "молявик" вот как, — я провела ребром ладони по горлу, — нужен был, а в конторе опять перепар. Задрало уже. — Ладно вам, — влезла Ирочка, — Перепаролезация дело, конечно, муторное, но нужное.. Я вынуждена была согласиться. Чёртова Ирочка всегда права. — Самый верный способ избавиться от "моли", — Тол довольно улыбнулся, — выкинуть из дома заросли этой зелёной культуры. — Хочешь лишить меня заработка, — прищурилась я, — Мне ведь жить на что-то надо. Надеюсь, я всё же найду Фараона... — А на кой тебе деньги? — Шмотки покупать, — подсказала Ирочка. — Ей? — захохотал Толли, — Она же из спецовки не вылазит. Не то, что ты. — Ненавижу, когда он курит, — сердито сказала Ирочка, подскочила на задние лапы и выхватила самокрутку зубами из руки Тола. — Куда? — нахмурился тот. — Я тоже хочу, — зарычала Ирочка, — Не тебе же одному! Я посмотрела на часы и сказала: — Ребят, скоро уже смена кончается. — Хорошо, что кончается, — сказал подошедший Андрей, — Спать хочется, сил нет. — Ну как там с почтальоном? — Всё в шоколаде! — ответил Андрей, — Он после встречи с Федом даже не подумал о коварном автобусе. Пошёл пешком до дому. Только Фед мне надоел до колик: его вша заела, и он чесался постоянно. — Да, — я усмехнулась, — у вас что, помешательство на собаках? — Почему на собаках, — хитро улыбнулся Андрей и достал из кармана серую мышь, — Гляньте на него... — Кто только это придумал, — со злостью проворчал Фед, почесав ногой за ухом. — Фед, ты просто прелесть, — сказала я сухо, и добавила чуть ли не с завистью, — Тебе идёт серая шуба... — Смена кончится, я покажу вам серую шубу, — угрожающе оскалился Фед, — Курить есть? — Держи, — я протянула Феду курево и щёлкнула зажигалкой перед его носом. Мимо проходил какой-то нарик. Увидев, что мышь курит, он обалдел. — Чего уставился? — крикнула я. — Чува...чуваки, — произнёс он, — чё это вы мышку мучаете??? — Пошёл отсюда, — я не смогла придумать ничего более убедительного, чем значок гринпис. — Мы знаем, что делаем, — спокойно ответил Толли, всё ещё находясь в оболочке девочки-прелестницы. — Чёрт, ты чего — трансвистит что ли?... — парень вообще выпал в осадок. — Да, — согласился Тол, — Пожалуйста, уйди отсюда. — Нет, ну-ка стой! — присмотревшись, приказала я. Он хотел уже слинять от нас, но я успела схватить его за воротник. Парень дёрнулся и рухнул на спину. Я достала фотографию. Кажется, он. "Я не верю, что может быть. Я не помню твоё лицо.... Нет, я лгу, не могу забыть, замыкается время в кольцо" — Значит так, ты идёшь с нами, — я протянула фото Андрею, тот передал Толли, показав перед этим Ирочке и Феду, — Тебя зовут Ануфрий или Фараон. — Какой ещё фараон? — Неважно. — Я ничего не понимаю! Пустите меня! — едва не плача промямлил парень. — Спокойно! — прикрикнул на него Тол, — Если будешь себя нормально вести, то всё поймёшь! Дёрганый он какой-то... — Что вы хотите? У меня нет денег! Что вам нужно? — Заткнись! — Андрей умело щёлкнул Ануфрия по голове и тот мгновенно отключился. — Пасибо, — кивнула я, — Теперь можно строить планы на будущее. Я посмотрела в небо, на котором зажигались первые звёзды. — Всё, прошло, — крикнул кто-то, — Пора домой. Ю-ху! Это надо отметить! Когда Ануфрий пришёл в себя, он почувствовал сильную боль в затылке и притуплённую в области руки. С трудом открыв глаза, он увидел, что лежит на кухне на потрёпанном диване, рядом с ним валяется шприц. — Где я? — хрипло спросил он у чьей-то фигуры, от которой доносился раздражающий стук ножа об разделочную доску. — Дома, — ответила я, нарезая зелень. — У кого дома? Какого чёрта? Почему у меня всё болит? — Не преувеличивай, Ануфрий, Андрей просто немного не рассчитал... — Крыса? — Ануфрий зажмурился и протёр глаза. — Ну. Прозрел? — Что со мной произошло? — Ануфрий попытался сесть, и ему это удалось. — Скажем так, — я невольно цокнула языком, — ты очень долго спал. Но вовремя проснулся. Конторе потребовался твой дар. — Отстань ты со своей конторой! Дай мне на тебя поглядеть! Сто лет не видел! — с той же милой хрипотцой сказал Ануфрий, всё больше приходя в себя, — Ты совсем не изменилась... — Ануфро, сейчас не до возрождения былых чувств. Ты смотрел фильм "Охота на Золушку"? — Чё-то такое помню...а причём здесь?... — Так вот сейчас идёт охота на тебя. И контора может дать тебе относительное спокойствие. Ты будешь работать на них? — Альтернативы? — Жизнь в преследовании и, в конце концов, мучительная смерть. — Оплата? — В евро. Ануфрий откинулся на спинку дивана, шмыгнул носом и, вздохнув, сказал: — А что делать, я согласен. — Я знала, — улыбнувшись, я протянула ему руку, — По рукам. — А-а, ведьма, — Ануфрий пожал мою руку и встал с дивана, — Дай, я покурю. Я привычным жестом открыла дверцу шкафа и достала бумажный пакет. — Сам сделай, умеешь. И мне тоже, — сказала я. — Свежая, — Ануфрий заметил на пакете дату: второе августа, — Неужели я так нужен конторе, что они послали тебя? — Сейчас нужны все Фараоны. Город уже прогнивает изнутри. Если раньше хватало одного, то теперь не хватает и нескольких десятков... И была ночь. И было утро. День седьмой. Суббота. Он пришёл ко мне... Мне позвонил Зайчик: — Нам нужно срочно встретиться, — сказал он. — Что, дописал повесть? — он всегда писал их годами, поэтому я вроде как пошутила. — Не в этом дело. Нам нужно встретиться лично. — Зачем? — Ты ищешь фараона? — Ищу, — я не стала говорить, что фараон уже нашёлся. — Вот об этом нам и нужно поговорить. — Где? — Приходи в ближайшее к тебе интернет-кафе. — Как я узнаю тебя? — Я сам подойду. — Окей. Через полчаса я буду на месте. Он повесил трубку, даже не попрощавшись. Плохо. Из спальни раздалось приглушённое кряхтенье Ануфрия. Потом чирк спичкой и тишина. Собрав необходимые вещи, я ушла из квартиры, заперев там Ануфрия. На всякий пожарный. Мало ли, что может с ним случиться. В интернет-кафе находилось двенадцать человек, включая малочисленный персонал. Я пришла раньше назначенного срока, поэтому решила выпить чашку кофе. Кстати, я подумала, что Ануфрию нечем будет позавтракать. После вчерашнего происшествия с "молью" я не покупала никаких продуктов. Внезапно у меня зазвонил мобильный. — Да? — Привет. — Ты скоро придёшь? — это звонил Зайчик. — Запарка, ничего не получится, извини. — Да ничего. — Встретимся вечером, в восемь здесь же. Обязательно приди. — Ясен перец, — согласилась я. Отключив Эрик, я задумалась о планах на день. Сейчас я зайду за Ануфрием, возможно покажу ему конторщиков, нужно разъяснить, что изменилось за то время, пока он не вспомнил о своём предназначении... — Всё очень просто, Ануфрий, — мы уже шли с ним по улице, — Ты знаешь почти всё об энергии. Фэн-шуй читал? — Я этому делу жизнь посвятил, — с досадой произнёс он, пытаясь не обжечься горячим хот-догом. — Знаю, знаю, шучу. Так вот. Люди, работающие на контору, занимаются проверкой сломанных систем. — Магически? — Механически. Контора №2 занимается взломкой систем через Бесконечную. — Так значит, нашли хакера? — Ты не поверишь, впервые контора столкнулась с ним примерно две тысячи лет назад. — Хакер? — изумился Ануфрий, — Две тыщи лет назад?... — Две тысячи четыре года назад. Не помнишь, кто у нас там в это время родился? — Га-Ноцри... — Булгакова ты начитался, Ануфро! Но ты попал в точку. Итак, хакер взялся за дело, ведь влезть в Бесконечную систему — это не хухры-мухры! — У меня вопрос. Можно? — Ну. — Я никак не пойму, зачем систему нужно взламывать? — Спроси что-нибудь полегче! Я лично думаю, что они делают это... во благо человечества. Лучшие условия хотят создать... Магия же существовала и существует, люди ищут более лёгких путей. — Всё равно ничерта не понимаю! Если все и каждый сломают в Бесконечной системе что-то под себя, а это, как мы знаем, не возможно, то ты только представь, что произойдёт! Клетка упорядоченности рухнет на х... — Не ну всё-таки, — попыталась оспорить я его слова, — Можно, наверное, ещё изменить мир к лучшему. И, притом, согласись, мы не знаем того, чего мы не знаем. — Согласен, — с тупой улыбкой повторил Ануфрий, — Только это навряд ли... Я вздохнула. — Ануфрий, с тобой спорить бесполезно. У меня был один друг, который с каменным выражением лица говорил мне о том, что человек произошёл от Адама и Евы. — И что? — Ничего. Я долго пыталась объяснить ему, что нас создал бог, но создал через молекулу ДНК, хотя можно было бы пуститься в долгие объяснения об энергии, частицах. Рассказать, как всё обстоит на деле. — Короче, ты его ни убедила, ни на йоту. — Ага. Ты как думаешь, люди вообще готовы узнать обо всём этом? — Конечно, нет! — усмехнулся Ануфрий, — Само собой разумеется, что они были такими созданы. Им нравится жить, уверовав в красивую мистику. Пусть верят. Да, я хотел спросить ещё об этих проверяльщиках. — Если тебе интересно, то я одна из них. — Серьёзно? — Да. Я специализируюсь на автомобильных авариях. — Не боишься, что скоро планета перенаселится? — Да каво там! — махнула я рукой, — В России уже сколько лет естественная убыль населения....Так чего ты хотел спросить? — Если они занимаются исключительно проверкой, стало быть, не всегда добиваются эффекта, так? — Ну так. — То есть что получается? Получается, что они просто верят в то, что способны что-то изменить, а на деле всё уже решено?... — Неа, ты не понял, — завертела я головой, — в том и фишка, что хакер как бы выдёргивает кусочки из будущей истории, стирая при этом всё последующее. Он рвёт путь, тем самым, даёт проверяющим относительную свободу действий. — Это же откровенная "Матрица", — засомневался Ануфрий, — А новое воплощение хакера случайно не стало Киану Ривзом? — Глупости. — Нет, почему? То есть выходит что? Что люди живут в заточении собственной судьбы, но есть способ её сломать.... Не проще было её не строить? — Я не знаю. Дай подумать. Минут десять я шла молча, а потом сказала: — Это очень интересно.... Послушай Ануфрий, жизнь — это постоянный выбор. Система лишает нас его, создавая иллюзии.... А как же случайности? — Забываешь, что все случайности создаются самими людьми. — Блин, какая-то бессмыслица, получается, — призналась я, — Что с системой, что без люди живут одинаково? — Может быть над Бесконечной существует более глобальная система? Или более глобальные системы... — Ага, а над Богом десять шишек управления... Может, всё это создали для того, чтоб голову было чем забивать? — Ладно, увидим, — твёрдо сказал Ануфрий, и я ему поверила. У дверей конторы толпился какой-то мальчик лет тридцати. Я достала мобильный и по привычке отправила эсэмэску с запросом кода на 00000000. Новый код показался мне странным (какие всё-таки фантазёры в конторе работают!). " — Где можно купить открытки со Смольным? — В Питере, наверное. — Спасибо" — Вы не подскажете, — обратилась я к швейцару, — А... где можно купить открытки со Смольным? — Не знаю, — отмахнулся он, — В Питере, наверное, вы у кого-нибудь другого спросили бы... — Но всё равно, спасибо, — кивнув, я прошла внутрь, протащив с собой Ануфрия. Пройдя по длинному коридору, мы очутились в зале конторской "регистратуры". — Здравствуйте, — холодно поздоровалась я, — Девяностый, пожалуйста. — Возьмите, — совсем молодой парнишка протянул мне в окошко ключ, — Только, знаете, лифт сегодня не работает. Обещали к вечеру исправить... — Передайте администрации, — зло сказала я, — что они там все с приветом! — Кто с приветом? — послышался голос за спиной, — Я с приветом? За моей спиной стоял директор. Я поняла это не оборачиваясь. — Да, — с вздохом повторила я, — Извините, конечно, но гонять сотрудников на двенадцатый этаж..., — обернувшись, наконец, я посмотрела ему прямо в глаза. Он как-то странно замолк, а потом сказал, чуть ли не с брезгливостью: — Шарфик подоткните, — он потряс пальцем в воздухе с таким лицом, будто разговаривает со стенкой. После чего снял очки и уже почти собрался уйти. — Вы жлоб, — сказала я раздражительно. — Вы не лучше, — развёл он руками. — Лучше. Я делаю то, что Вы хотите, а Вы никогда не делаете то, что хочу я. — Ну, простите, — он вполне искренне сказал это и даже его глаза из стеклянных превратились во влажные. Вдруг он спохватился и, заморозив глаза, добавил, — Зайдёте ко мне с отчётом. Мне требуется знать, что Вы думаете, о текущей ситуации. Вот тут-то он, наконец, ушёл. — Айда на двенадцатый, — безэмоционально произнесла я, глядя директору вслед. Ануфрий равнодушно молчал. Пока мы спускались по лестнице, Ануфрий завёл разговор о конторе. — Знаешь, мне совсем понятна эта фигня с паролем.... Получается, что каждый, кто его знает, может беспрепятственно пройти в здание... — Пароль — это предлог, — поспешила объяснить я, — Личность устанавливается по голосу. — Ну а если кто-то захочет пройти сюда молча? Просто оттолкнёт того парня... — Ты не понял что ли? Если кто-то посторонний войдёт в двери, он увидит обычные офисы, принадлежащие компании МТС. — То есть? — Вот что мы делаем? — По лестнице спускаемся, — не думая ответил Ануфрий. — Правильно. И будем спускаться до двенадцатого этажа, ясно? — Ясно! Чёрт побери, я и не заметил сначала.... А сколько здесь всего этажей? — Около двухсот. — Сколько?! — прошипел Ануфрий, — И что на самый... низ тоже ходят пешком??? — Нет, им, сволочам, повезло. С двадцать четвёртого этажа работают два запасных лифта.... Нет, ты скажи, хороший психологический эффект? — я слегка улыбнулась, — "Я работаю на двухсотом этаже поди землёй!" Клёво, да? — Забавно. Забавно, как всё это сооружения способно держаться... — Ты фараон или прикидываешься?! Ты что, Аведа никогда не курил? — То есть типа, вы наколдовали тут себе здание, в котором пытаетесь понять, как это колдовство работает? — Не совсем, — поправила я, — Мы знаем, как оно работает. Мы хотим наладить прочную связь между системой и тем, что видим на деле... — Я опять ничего не понимаю! Как можно наладить связь между левым краем кирпича и правым краем кирпича, если они составляют одно целое? И потом, раз система — это отражение всего существующего, значит, система отражается сама в себе??? — Да. — А в отражении отражается её отражение?... Как про жучка, у которого был значок, на котором был нарисован жучок, у которого был значок, на котором... — Да. Система же называется Бесконечной. — А! О... Она по этому так называется! Я думал, она просто охватывает бесконечные пространства... — И поэтому тоже. Земля — далеко не конец Бесконечной системы... — Постой, а можно ведь в таком случае узнать о том, что за пределами нашей видимости. — Неа. — Почему? — Я могу прочитать книгу на японском, но я не пойму ни буквы... — У них это называется иероглифы. — Поровну. Я просто пытаюсь сказать, что мы всё равно не поймём то, что пишется о запредельных вселенных. — Так ты и не хакер. — Действительно, — согласилась я и добавила, — Возможно, он-то понимает что-то больше нас с тобой, но вопрос — может ли он донести это так, чтоб мы поняли? Я же говорю, мы не можем понять то, что никогда не видели. Мы не можем знать то, что мы не знаем. — А где гарантия, что... в других вселенных не живут такие же люди? — Гарантии нет, только зачем хакеру нас обманывать?.. — Не знаю, — вздохнул Ануфрий. Мы, наконец, спустились на этаж. Пройдя мимо охраны, мы очутились в длинном коридоре. — А вот и мой кабинет, — я открыла дверь и включила свет. — Зачем тебе кабинет? Ты же ведьма. — Контора считает, что это верный способ настроить нас на рабочий лад. Ты любишь дома пыхтеть по службе? — Это абсурд, — сказал Ануфрий, — С таким же успехом ты могла бы "сделать" себе кабинет, например, в квартире соседей... — Как же отчёты? Здесь мы все вместе... — Ну и что: отчёты? Ты, разве, не можешь наколдовать, чтобы бумажки появились на столе твоего директора? Это даже я могу! У тебя вся жизнь — сплошная несуразица... — Да ну, нафиг, когда всё вместе — это удобнее! — не соглашалась я (но, честно говоря я поняла, что всё это и вправду чертовски нелепо…) — Здесь же не только сотрудники, но и оборудование, административные помещения. — Какие? — Как в маленьком городе, — улыбнулась я, — Тюрьма, банк, больница.... Разве что загса нет. Ануфрий помолчал. — А вот насчёт загса — это вы упустили... — Давай я лучше тебе кофе налью. — Ну, хорошо! Я зря про загс сказал. Случайно вылетело... — Случайно... — Да, случайно. Извини, блин! — А ты, кстати, в "той" жизни кем был?... — То есть? — У тебя подружки, случайно, не было? Ануфрий задумался. — Подруж... — и вдруг вскрикнул с дикими глазами, — У меня жена была! — Спокойно. Я сидела за столом перед включенным компом и смотрела на Ануфрия, пьющего крепкий кофе. — Полегчало? — А то, — шутливо ответил он. У меня зазвонил мобильный телефон. — Да. — Крыса, это ты? — спросил кто-то голосом умирающего лебедя. — Я. — Узнала? Это Мурик... Я помираю... — Чё с тобой? — Я с утра не вылезаю из постели... — Если болеешь, напиши заявление... — Я не болею! То есть болею...у меня душа болит. Я понимающе вздохнула. — Ляля приходила опять? — Не правда. Она не уходила со вчера... Мне плохо, Крыса! — Слушай, сколько можно повторять, что твоя эта Ляля без башки?! — Я её люблю! — А она? — И она меня... — Чего ж ты ей не скажешь? Не удивлюсь, если ты скоро сдохнешь. — Крыса, приходи ко мне... — Я работаю. — Пожалуйста. Я курить хочу. Но не могу с кровати подняться... — Ладно, я приду, только ненадолго и, наверное, не одна. — Спасибо, Крыса, ты лучший друг! Мурик повесил трубку. — Ближе к вечеру зайдём к нему, — сказала я Ануфрию, кивнув на мобильный. — Кто он? — Как ты понял, зовут его Мурик. Он программист. — И что? — А ещё он мой друг. — И?... — А ещё он человек. Человек, которому постоянно не везёт в личной жизни. — Понятно. — Надеюсь, он тебе понравится. — Может быть. Мне знаешь, что не нравится? — задумчиво произнёс Ануфрий. — Если снова о системе, то я — пас... — Ага. Только объясни мне одну вещь. Как можно пытаться установить связь между системой и тем, что в ней запрограммировано, если программа является частью запрограммированного? — Я представляю систему, как телефон с проводом. Трубка — это программа, сам аппарат — Земля и они связаны между собой. Но со временем ты начинаешь понимать, что и трубка — это телефон и аппарат — это телефон. А потом ты вдруг замечаешь, что связывающий их провод — тоже телефон в какой-то мере... — То есть, если мы изменим что-то на Земле, это изменится и в системе? — Да, если, чёрт возьми, хакер будет продолжать ломать... — Значит, хакер ломает защиту системы? Способен человек на самостоятельные действия или нет? — Откуда мне знать? — скосилась я на Ануфрия. Я ответила на электронные письма, отправила директору (Василь Контстантиныч Миролюбов) краткий отчёт, почитала о новых рецептах снадобий и не смогла удержаться от того, чтоб послушать пару песен ГринГрей. Заходить к Миролюбову я не стала — мне пока нечего ему сказать. Ануфрий отказался идти со мной к Мурику и я отправила его домой. — Чем балду пинать, ты лучше над "молью" поработай, — порекомендовала я. — Хорошо. — Пожрать купи чего. Я, думаю, поздно приду... — Ладно. Вскоре я уже стояла у двери Муриковской квартиры. Я нажала кнопку звонка. Минут через пять мне, наконец, открыли. Как только я перешагнула порог прихожей, Мурик со слезами повис у меня на шее. Я дружески обняла его. — Ляля звонила? — спросила я со знанием дела. — Угу, — прогундосил он, уткнувшись носом в моё плечо. — Вы расстались?... Ну не впервой. Пойдём, ты мне всё расскажешь. Я захлопнула дверь. — Она не могла со мной так поступить, — как обычно сказал Мурик, сидя напротив меня на диване. — Раз поступила, значит могла. И после этого она тебя не достойна. — Но у меня больше совсем никого нет, — запротестовал Мурик. — Лучше быть одному, чем с кем попало. — Но... я не хочу быть один... — И мы будем гробить здоровье, чтоб удержать около себя этих девчонок-пустышек? Ну давай продолжай. Посмотрим, что из этого выйдет! — Но нам с ней было так хорошо... Она такая красивая... только... всё равно было больно... — Я не понимаю, что это за любовь такая! Ты должен был до этого всё её рассказать. Зачем ты заставляешь себя делать то, чего не хочешь? Мурик шмыгнул носом и неожиданно снова заплакал. Беззвучно. — Прости, пожалуйста, — прошептал он, закрывая лицо руками. — Господи, Мурик, хватит, — я наклонилась к нему, — И нечего передо мной извиняться. Бывает всякое. Просто в другой и раз нужно быть немножко разборчивее. А если уж выбрал девушку, то ты должен быть уверен в ней, как в самом себе. — Ничего не выйдет, рано или поздно она всё равно бросит меня... — Мурик, солнце, никто не может бросить тебя. Ты не вещь. — Может быть... Мурик помолчал, а потом сказал: — Выходи за меня замуж, а? — Я не могу. — Но я тебе нравлюсь. — Когда ты рыдаешь крокодильскими слезами — нет. Прекращай уже. — Ладно, ладно, — проговорил Мурик пару раз всхлипнув. Звонок телефона: "Если есть в кармане пачка сигарет..." — Да? — Крыс, один вопрос! — Я занята! — Если система — часть самой себя, то можно ли стереть систему через систему? — Конечно можно! Если можно стереть, значит можно стереть и через Бесконечную! — Понятно, а можно стереть то, что не принадлежит нашей вселенной? — Теоретически можно, только "те" программисты тебе вряд ли это позволят. — Ты об этом не говорила! — Это только теория. Просто наш хакер постоянно натыкался на какую-то невиданную защиту. Благодаря этому родилась теория об иных хакерах... — Ясно.... Ладно, до вечера! Ануфрий повесил трубку. — С кем это ты там...? — любопытно поинтересовался Мурик, как только я вошла в комнату. С Ануфрием я болтала в прихожей. — С ф... со знакомым с одним. — Знакомого зовут "ф"? — Мурик, милый мой, прости, — я не собиралась от него скрывать ничего о фараоне, но почему-то это вышло само, — Знакомого зовут фараон. Это не столь важно для тебя, поэтому я сначала не хотела говорить. — Но... — Не докапывайся Мурик! — Ты... — Я собиралась с ним вначале прийти, только он отказался... Прости, нелепо как-то вышло и я чушь несу. Я пойду, пожалуй, домой, мне надо, — я сразу же вышла из спальни Мурика, но всё же услышала, как он чуть слышно произнёс: "Пока...". "Чёрт!" — мысленно выругалась я, услышав это робкое прощание. Было около шести, когда я вышла на улицу, поэтому я решила пойти в интернет-кафе пешком. По дороге ко мне привязался какой-то чрезвычайно разговорчивый ветеран. — Чего Вы хотите, товарищ? — спросила я. — Внучка! Неужели ты не можешь выслушать меня? — Я Вас внимательнейшим образом слушаю. Вы куда идёте? — В кафе с интернетом. — И я туда же, — "блин!": чуть не вырвалось у меня. — Так вот, — продолжал воодушевлённый дед, — Дело в том, что я написал книгу! — Про войну с французами? — Ничего, между прочим, смешного, — он заметил, что я улыбаюсь, — Я написал книгу в жанре фэнтези. — Интересно. А эльфы там есть? — Есть. Это книга про "Зелёного Дракона", так она называется. — Неплохое название. Дадите почитать как-нибудь? — Прямо сейчас, — с обрадованным лицом сообщил он и достал из затёртого пакета стопку листов А-4, заполненных мелким шрифтом. — Ух ты! — я приняла бумагу из его рук, — А Вы молодец! Вы фантастику писать не пробовали? — Пробовал... — признался он, — Только фантаст из меня плохой больно. Дальше роботов у меня голова, к сожалению, не соображает.... И потом, кому нужна сегодня эта фантастика!? Когда каждый новый день несёт в себе тысячи сюжетов фантастики! Если вкусовой принтер скоро станет реальностью... — Было бы здорово. — А потом мы будем питаться продуктами из пенопласта.... Нет уж, спасибо! — Так ведь генноизменённые овощи-фрукты, как мне кажется, уже нашли своего потребителя! — Всё это чушь. У меня вот огород есть. Я овощи там выращиваю. — А где гарантия, что вода которой Вы их поливаете... — Боже упаси! Надеюсь, до этого мы ещё не скоро опустимся. Если у кого желание есть, пусть травятся, лишь бы на нормальных людях не проводили экспериментов! — Да уж... Боже... Мы с дедом ещё долго трепались по дороге. Оказалось, что его зовут Александр Анатольевич и что он торопился туда же куда и я, то есть в интернет клуб. Оказался продвинутый дед, хотя в клуб он пришёл всего лишь к сыну. На работу. Ага, и по инету полазить на халяву... — Привет, — окликнул меня какой-то симпатичный парень, — Ты Крыса? Это что, Зайчик? — подумала я. — Да, Крыса — это я. А ты кто? — Мне один мужик поручил тебе передать вот это, — он протянул мне болванку. — Какой мужик? — В жёлтой рубахе и огромным носом. — Не знаешь, как его звали? — Понятия не имею. Он сказал, что это от какого-то зайчика. — Ну, хорошо... — Кстати, он сказал, что ты дашь мне за это денег. — Ишь раскатал губу! — возмутилась я, — Сколько? — я выудила из кармана всё, что там было, посмотрела на это и целиком сунула парню, — А, на, возьми всё! — Спасибо, — он моментально исчез. Надо же, появлялся он постепенно, а умотал — вмиг! Не успела я встать со стула, как ко мне снова подошёл Александр Анатольевич, тот болтливый дедок. Он что-то говорил мне, но я почему-то не слышала что. Я вышла из дверей кафе, не замечая ничего вокруг. Всю дорогу я думала о словах Мурика. "Выходи за меня замуж, а?..." Странное дело, когда он это сказал, я вдруг увидела, что у него глаза цвета бутылочного стекла.... До сих пор удивляюсь, почему раньше не замечала? Хотя, казалось бы, здесь всё ясно. Как-то раз я перелистывала кипу старых музыкальных журналов и с удивлением заметила в спортивной рубрике до боли знакомых футболистов, на которых раньше я не обращала внимания. Было удивительно, что раньше я не видела их в упор и не читая переворачивала спортивные страницы. Дома было тихо. В одной из комнат горел свет — в ней спал Ануфрий. Хотя, в принципе, было ещё только половина девятого. Мой приход он игнорировал и даже не подумал проснуться. Ну и чёрт с ним. Я включила ноутбук и загрузила диск. Довольно таки опрометчивый поступок — одному богу известно, какая тварь сидит в этом информационном носителе. Может быть какой-нибудь злобный червяк, который пожрёт всё, что можно и парализует работу компа. Нет, всё оказалось куда более миролюбиво. Диск содержал письмо и пару фотографий. Вот то письмо, которое было запаковано в серебристую оболочку: "Здравствуй, Крыса. Не сердись. Я знаю, что однажды мы всё равно встретимся. Хотя, кому я говорю! Ты сама прекрасно всё понимаешь. Никак не возьму в толк, зачем тебе пришло в голову скрывать, что ты таки нашла Фараона. Неужели, решила, что нас могут прослушивать? Брось, Крыса. Это же Россия. А не Голливуд. В любом случае, я знаю об этом. Самое главное, что я хочу сказать тебе: вскоре я расскажу тебе то, что перевернёт твою тихую жизнь. Пока я не знаю, почему именно ты, но я с удовольствием поведаю тебе об этом, как только докопаюсь до истины. Кстати, скажи фараону, что над Бесконечной системой существует ещё одна. Это точно. Я бы назвал её Высшей Бесконечной (хотя возможен вариант, что и она не последняя). Я схематически её изобразил. (Какой-то набросок.) Что касается Бесконечной системы, то она только один возможный путь. Самое интересное, есть ли возможность поломать её? И нет ли в её теле ошибок и неточностей? И что будет, попади человек на такую ошибку?? Надеюсь, скоро я получу ответы на эти вопросы. И мы непременно познакомимся, Крыса. До встречи! Зайчик" Странно, — подумала я, — это письмо больше предназначено для Ануфрия, нежели для меня. Зайчик совсем запутал меня! Столько времени я с ним общалась по интернету, и оказалось, что я его совсем не знаю! О чём он должен мне рассказать? Кто он вообще такой? Насколько я знаю, он работает на контору. Или контора работает на него?! Мои мысли прервал звонок в дверь. Кто это может сейчас прийти? — подумала я, — Может быть… Каково же было моё удивление, когда я услышала голос Мурика. — Ты чего здесь делаешь? — накинулась я на него, — Ты же весь хромой и больной! — Не важно, я вспомнил, какую чушь я сморозил сегодня и я хочу прощения попросить. — Ты о чём, Мурик, — спросила я таким видом, что давно уже обо всём забыла На самом деле я понятия не имела, что он имеет в виду. Я думала мне нужно попросить прощения... — Крыса! — крикнул из спальни проснувшийся Ануфрий, — Кто там пришёл на ночь глядя? — А... Ты не одна, — засмущался Мурик, собираясь скорее уйти. — Нет, я одна! — я вышла на площадку и захлопнула дверь, — Это — никто и ничто. И оно не должно тебя беспокоить. Я хочу знать, за что ты пришёл просить прощения? — Ну...Помнишь, я сказал тебе о браке... Так ведь я ж это не подумав сделал... Ну в общем это уже не важно... — Как это не важно!? — возмутилась я, — Очень важно. — Ты так думаешь? — Конечно, дорогой мой! Давай зайдём ко мне и выпьем чего-нибудь... — ...вкусного, — предложил Мурик. — Отлично, — поддержала я. Заходя в кухню, я услышала предательский хруст. Включив свет, я очень удивилась, (что сотворилось с Муриком, я вообще не смогу описать). Дело в том, что над тумбой, рядом с чайником, нависло что-то невразумительное, похожее на зелёную круглую голову с клыками. Это что-то разворачивало носом вафли и схрумкивало их. С его зелёных волос капала слизь прямо на мой стол. — Здрасьте! — воскликнула я. — Здрастье! Здрасьте! — повторило существо и взлетев к потолку и сделав пару кругов вокруг лампы, — Здрасьте-здрасьте-здрасьте! Оно резко спикировало к нашим с Муриком ногам (Мурик вскрикнул) и пронеслось по коридору. — Ты тоже это видела?! — спросил Мурик, надеясь, что всё ещё не псих. — Конечно! — я второпях схватила ракетку для бадминтона и помчалась догонять зелёную голову. Я сумела подкрасться к ней, пока она слизывала шоколад с тарелки от пирога и я саданула её ракеткой по затылку. — О-ой! — скрючилась она, на какое-то время дезориентируясь. Этой секунды мне хватило, что бы открыть окно и, словно воланчик, послать её в синеющую даль. После этого я тут же закрыла окно. Когда я вошла в кухню, то Мурик боязливо скосился в мою сторону. — Я её выкинула за окошко, — поспешила рассказать я. — Чем ты тут таким термоядерным занимаешься, что тебя такое не удивляет??? — Честно? Я траву выращиваю. — Коноплю что ли?! — Почему? Нет! Аведа. — Не понял? — Трава называется — Аведа. В этот момент в кухню вошёл Ануфрий. — Выбалтываем тайны врагам? — спросил он, зевнув. — Это никакие не враги — это Мурик. Знакомься, Мурик — это Ануфрий, он фараон. — Египта? — Нет, просто фараон. — Смотри, не свихнись, — пошутил Ануфрий, — Ты ему хоть объясни по-человечески... — А кто мне объяснит, что за зелёная хрень съела вафли?! — Это "моль"... — То есть как — "моль"??? Я не думала, что она способна становиться материальной! — Я сам ничего не понял, — Ануфрий взял с тумбы чайник, чтобы его наполнить, — Сегодня, когда я вернулся, я сразу же приступил к изгнанию, если можно так выразиться, "моли". Её у тебя была тьма-тьмущая. Но, тем не менее, я всё благополучно очистил и вдруг из-под холодильника на меня вылетает эта зверюга! Она, верно, хотела меня испугать, но у неё ничего не вышло, и она сама меня напугалась. Она забилась под плиту и не обращала внимания на то, что я стал её тыкать вилкой. Тогда я хотел отодвинуть плиту, но она почуяла неладное и юркнула под холодильник. Я понял, что выкуривать её отсюда бесполезно, плюнул и отправился спать. Кстати, вон она, — Ануфрий показал пальцем на окно. Я и Мурик оглянулись. Зелёная голова прилипла носом к стеклу и с интересом смотрела внутрь кухни. — Здрасьте-здрасьте, — поздоровалась она. — Щас я её!... — дёрнулся Ануфрий, кинув чайник. — Ой-ой-ой! — голова в испуге отлетела: видимо узнала в Ануфрии своего мучителя. — Стой, — я ухватила его рукав, — Может, с ней спокойно можно поговорить?! — Она дура! С ней нельзя спокойно. — Ты не пробовал, — веско сказала я. Я подошла к окну и сказала: — Привет. Ты кто? Голова косо глянула на остатки вафель: — Вкусно-вкусно! — она высунула язык и лизнула стекло. — Всё ясно, она просто хочет перекусить, — сказала я, хотя это и так было понятно, — Слушай, Вкусно-вкусно... — М? — голова поняла, что я говорю с ней. — Я согласна тебя впустить, если не станешь буянить. Не станешь? Голова отрицательно повертелась. — Ну будем думать, она не болгарка, — сказала я, открывая форточку, — В Болгарии этот жест означает "да". — Я ошибался, — вздохнул Ануфрий, — Дура вовсе не она... — Ануфро! Ты зато у нас самый умный! — я наконец-то справилась с форточкой, и голова смирно влетела в кухню, — Будешь доедать вафли? — предложила я ей. Голова с радостью накинулась на объедки. — Надеюсь, завтра она куда-нибудь самоустранится, — тихо произнесла я. — Ты думаешь? — невозмутимо спросил Ануфрий, наблюдая, как это существо, облизывая крошки со своего носа, пролетает между мной и ним. — Кстати, Мурик!... — вспомнила я и взглянула в его сторону. Мурик был белее простыни. — Всё в порядке? — спросила я. — Ага, — кивнул он и попытался встать, но как только ему это удалось, он покачнулся. — Не падай духом! — Ануфрий хлопнул Мурика по плечу. Это свалило его на пол. Мурик потерял сознание. — Подними его щас же! — потребовала я, — И в спальню! — Где ж я-то буду спать? — спросил Ануфрий, с трудом поднимая Мурика, — Помоги мне! Не успела я и вздохнуть, как зелёная голова подлетела и, схватив зубами Муриковскую штанину, подняла её в воздух. — Ты смотри-ка! — вскрикнул Ануфрий, — У ней что, совесть взыграла? Или вафли решила отработать? — Вкусно-вкусно, неси Мурика в спальню! Голова послушно потянулась в коридор. Ануфрий удивлённо глянул на меня и прошёл вслед за ней. Когда я пришла в спальню, Ануфрий ещё раз спросил меня, где ему теперь спать. — В зале, — ответила я и зевнула. Зелёная голова посмотрела на меня и тоже зевнула. — А ты спишь? — спросила я у неё. — Ой-ой-ой! — ответила она, имея в виду, что об этом даже глупо спрашивать. "Ой-ой-ой!" — конечно, а как же ещё? — Тогда ты будешь спать с Ануфрием в зале. — Ещё чего! — Протест отклонён! — Ладно, — сдался Ануфрий, — Но поклянись, что ты ко мне лезть не будешь! — Вкусно-вкусно! — с достоинством сказала голова и вылетела из комнаты. — Устраивайтесь там сами! — крикнула я вдогонку сорвавшемуся с места Ануфрию. Они ушли. Я закрыла дверь и включила ночник. Всё вокруг окутал полумрак.... Или, как я люблю говорить после просмотра фильма о ночном дозоре, всё окутал сумрак. Я посмотрела на Мурика и подумала, что неплохо было бы снять с него хотя бы ботинки. Но он не дал мне этого сделать, потому, как очнулся и приоткрыл глаза. Он посмотрел на меня. Я кивнула, дескать, "что?". Он мотнул головой, дескать, "ничего". Мурик сел на кровати, не сводя с меня глаз. Минут пять мы играли в гляделки. В конце концов, я сказала: — Ну? Раздевайся! — Не понял... — промямлил Мурик. — На рубашке есть пуговицы, — я принялась ходить по комнате, размахивая руками, как дон Педро из бразильского телесериала, — Их нужно расстегнуть эти пуговицы. Чтобы спать. Понятно? Ещё бывают шнурки, кнопки, молнии, липучки... — Чтобы спать? — Да! А что бы бодрствовать, пуговицы нужно застегнуть. Мурик засмеялся. — Очень смешно, товарищ Мурик! — сказала я. — Да, забавно, — не чувствуя в моём голосе обиды, сказал он, — Я-то подумал, что ты хочешь меня! — он не прекращал смеяться. — А что если и так? — с вызовом спросила я. — Шутишь всё.... Извини, я не могу больше смеяться. У меня голова болит. У меня вообще не укладывается всё в голове! Давай, правда что, спать, — и он начал снимать одежду. Я демонстративно ушла в ванную, так как долго это выдержать не могла. А когда я вернулась, то Мурик уже забрался под одеяло. Он читал странную книгу. На ней было написано: Льюис Кэрролл, Приключения Алисы в стране чудес, Алиса в зазеркалье. — Откуда ты взял это? — заинтересованно проговорила я. — Она лежала под кроватью. А что? — Почему твоя одежда лежит тоже где-то под кроватью? — Это скорее философский вопрос. Она лежит где-то, но в то же время она лежит под кроватью, хотя на самом деле она лежит рядом с кроватью... — Слуберафь её оттудова! — Чего? — Сложи и убери в шкаф. Это слово, как кошелёк: откроешь, а там три отделения. Так же и слово делится на трое. Я тоже читала эту книгу, не надо мне тут игры слов. — Крыса, пусть она полежит до утра. Завтра она мне понадобится. — А, будь по-твоему, — махнула я рукой и свалила свою одежду на пол рядом. — Послушай, — Мурик отложил книгу, — А что это было, зелёное такое? — Не знаю, — я посмотрела на плечи Мурика, на его шею и почувствовала, что хочу дотронуться до его загорелой кожи... Это как приступ боли, который нужно переждать. А чтобы переждать, нужно отвлечься. Поэтому, я сказала: — Мурик, я должна кое-что сказать тебе. — Что же? — Ты знаешь, я вообще-то ведьма. — И по пятницам ты варишь зелье из кошачьей селезёнки. — Конечно, нет! — Значит не из селезёнки, а из печёнки. — Я ничего вообще не варю. Я торгую. — Волшебными палочками? — Примерно. Я распространяю Аведа. — А, коноплю. — Мы завтра об этом поговорим, Мурик. Сейчас у тебя мозги не работают. — Мой мозг работает в одном направлении, — процитировал Мурик строчку из песни. — Оно понятно, — усмехнулась я, — У тебя ж одна извилина, да и та прямая! Вот в том направлении и работает! Лучше спи, Мурик. Мурик обиженно улёгся и затих. Я выключила свет и уже собралась начать спать, но в ночи запищал мобильный: "Та коли є в кишені пачка цигарок, отже, все не так погано на сьогоднішний день!" — Да, — ответила я, свалившись на кровать. — Это Зайчик. Я зайду к тебе прямо сейчас. — Это приказ? — Просьба. Можно? — Не желательно. — Значит, можно. Минуты через две я зайду. — А что случилось? — Объясню, когда приду. Собери всё нужное. — Нам придётся уйти? — Придётся. Не переживай, я думаю это временно. Разбуди своего фараона. — Ладно. — Чао. Зайчик повесил трубку. Я поднялась с кровати и включила лампу. Жмурясь от яркого света, я вышла за дверь, включая свет везде по пути. Ануфрий спал. Я потрясла его за плечо. — Ну что это, мама? — закутываясь в одеяло спросил он. — Вставай, Ануфрий, мне звонил Зайчик. Нам нужно срочно уходить. — Кому? Нам? — пришёл в себя Ануфрий, — Ну уж нет... Я только засну-ул... — Что происходит? — в комнату заглянул Мурик, которому наскучило сидеть одному. — Война началась, сынок! — сказала я, — Немцы! — И Гитлер иже с ними... — проговорил Ануфрий не желая вставать. — Подъём!!! — заорала я ему в ухо. — Заткнись! Даже наш прапор кричал тише, — Ануфрий наконец-то принялся натягивать штаны. В прихожей раздался звонок. У меня в кармане зазвонил телефон. Я отправилась в прихожую, по пути включая мобильный. — Да? — Ни в коем случае не открывай дверь! — услышала я голос Зайчика, — Ты слышишь? — Так это не ты? — Ты отошла от двери? — Ну... — Быстро сматывайся от туда. Только не через входную дверь. — А куда? — Придумай, ты же ведьма. Я буду ждать вас внизу, у киоска с пивом. Только прошу тебя, быстрее. Чао. — Да ты нормально можешь сказать?! — вскипела я, но Зайчик уже отключил телефон, — Чёрт! Чуваки, вы собрались? — влетела я в зал. Пока бежала, я успела понять, как отсюда уйти, минуя дверь: между моей квартирой и квартирой соседей было небольшое окно, про которое я сто лет как забыла. Оно было заставлено шкафом. — Может, без суматохи обойдёмся? — зевнул Ануфрий, увидев меня. — Может, только не получится, — я накинула куртку, — Помогите мне! Из под кресла вынырнула зелёная голова и кинулась помогать отодвигать шкаф. — Зелёная вонючка проснулась, — проворчал Ануфрий. — Это ты себя так ласково? — размахнувшись, чтоб разбить стекло спросила я. Раздался звон и к моим ногам посыпались осколки. По ту сторону стояло что-то большое. К счастью, это оказалось трюмо, а не какой-нибудь сейф, приваренный к стене в четырёх местах. — Так, через соседей и на улицу! — А не проще через дверь, если тебе уж так приспичило? — спросил Ануфрий, — Тем более, там кто-то пришёл. Мне пойти, открыть? — Нет, не надо. Делай, что я тебе говорю! За стенкой послышались шаги: соседка прибежала на звук. — Извините, — сказала я, пролезая в окно. — Надеюсь, Вы почините это? — с надеждой спросила она. — Возможно. Мурик, — я потянула его за руку, — Живее. Вскоре мы были уже на улице. Около пивного киоска я заметила пару мотоциклов. Рядом стояли двое людей, лица которых скрывал шлемы. Один из них свистнул. — Зайчик? — спросила я, взглянув ему в глаза сквозь тёмное стекло. — Да. Вас больше, чем должно было быть, — сказал он, заметив Мурика и зелёное существо. — Так вышло. — Ничего не поделаешь, — согласился он, — Садитесь. Вы оба, — он обратился к Ануфрию с Муриком, — К нему, а ты, Крыса, со мной. А эту зелёную тварь заверните во что-нибудь… — Я заверну в капюшон. — Отлично. Через мгновение мы уже мчались по тёмным улицам города. Город был почти пуст, хотя это показалось странным. Суббота, всё-таки, вечер. Ведь было ещё только десять… Однако меня клонило в сон. И от этого говорить ни о чём не хотелось, хотя если бы я устала чуть меньше, я непременно завалила бы этого новоявленного Шумахера вопросами. Спросила бы, куда мы едем, от кого мы убегаем, почему он тогда не пришёл, откуда он знает о фараоне, кто тот второй парень, что нас ждёт дальше… Я бы спросила, но я была просто невменяема. Поэтому я молчала и слушала, как у меня в ушах гудит ветер. Через некоторое время мы выехали на какое-то шоссе. Оно было блестящее, прямое и ужасно долгое!… Минут через сорок, пройденных чуть ли не под двухсотку, мы свернули на просёлочную дорогу. Стало тише. Дорогу обнимали деревья. Когда я проснулась, вокруг было темно. Я услышала шорох, и знакомый голос сказал мне: — Ты не спишь? — это был Зайчик. — Не сплю, — шепнула я. — Давай поговорим. — Мне всё равно… Что это у меня под спиной?! — сердито спросила я и вытащила из-под куртки большую шишку, — Неудивительно, что у меня разламывается спина…. Надвое. — Крыса, почему тебя так зовут? — задумчиво произнёс Зайчик, не обращая внимания на мои слова о спине и шишке. — А тебя почему так зовут: Зайчик? — Меня так не зовут. Это просто ник. — А как тебя зовут? — Действительно хочешь знать? — Да. — Иисус меня зовут. — Ты больной… — вырвалось у меня. — Да, больной, — согласился Иисус, — Я как Ленин, болею за дело, которое начал… — Нас ждёт революция? — с шуткой спросила я. — Отнюдь.… Это образное сравнение… — Что нас ждёт тогда? — Если я скажу, ты мне не поверишь. — Ну а ты в начале скажи. — Ладно. Тогда сейчас я, наконец, объясню тебе всё, что должен. — А почему не утром? — Уже утро. Уже пятый час. Тем более изобретение времени нельзя назвать умным поступком… — Хорошо, я не стану с тобой спорить, — я села, облокотившись на засохший сосновый ствол. — Итак, ты знаешь, что хакер — это я. — Допустим… — Что, по-твоему, такое частица энергии? — Единица измерения, я думаю. — Ну не совсем.… Но я понял, что ты хочешь сказать. Ты правильно мыслишь. Только ты смогла бы измерить её? Как это объяснить? — Элементарность, — я пожала плечами, но в темноте он этого жеста не увидел. — Да. А теперь послушай меня. Представь любую геометрическую фигуру. Скажем, пирамиду. Пирамида — это кусок пространства, ограниченный гранями. Так? — Ну примерно, да. — У этих так называемых граней есть рёбра. Рёбра сходятся в точке — вершине. Как, по-твоему, она реальна? — По-моему — нет. — Совершенно верно. Так вот частица энергии — настолько же нереальна, как эта вершина. Что из этого следует? — Что и две и три и сто частиц — пустое место. — Правильно. То, что мы можем потрогать и ощутить, ещё не значит, что это реальность… — Как это появилось? — Изначально люди были грандиозным и гениальным замыслом некоего творца. Он считал замысел идеальным до тех самых пор, пока сам не осознал, что это всего лишь фантик от леденца. С того исторического момента вселенная потеряла связь с творцом. — Он кинул нас? — Он кинул себя самого, создав картинку-неведимку: в неё как бы верят, но её как бы нет. Это сразу же объяснило неломаемую защиту других вселенных. — То есть? — Всё просто — их не существует. Они не нужны. Его интерес остыл слишком быстро. Неинтересно читать детектив, когда заранее знаешь, кто окажется убийцей… — Зайчик, откуда ты-то об этом знаешь?… — В чём-то я подобен этому творцу. — Но всё же ты человек, да? — Из крови и плоти, как все здесь, — усмехнулся Иисус. — А где, кстати, все? Где Мурик, Ануфрий? Где тот, второй мотоциклист? И зелёная голова тоже куда-то пропала… — Все они в двух шагах от нас. Второй мотоциклист — девушка. Климова Полина. — Погоди… — Она — жена Ануфрия. — Что? — Что слышала. Я утихла, обдумывая полученную информацию. Я снова улеглась на куртку и отвернулась от Зайчика, чтобы тепло его дыхания не мешало мне думать. Поди, теперь разберись, кто прав, кто виноват… Мне стало не по себе, и я решила уйти куда-нибудь в другое место, подальше от Зайчика. Я встала на ноги и стала продираться сквозь чернеющие деревья. — Кто это? — раздался хриплый шёпот под моими ногами и я догадалась, что наступила на Мурика. Я была просто счастлива, что наступила на него именно в этот момент. — Это Крыса… — Сойди с моих волос, — попросил он. — Прости. Ты спал? — Да не то что бы…. А что ты здесь делаешь в такое время? — Гуляю, — сказала я первое, что пришло мне в голову. — Ясно, — ничуть не удивился Мурик. Ну вот если бы не барьер условностей, я бы его обязательно потрепала по головке за эти слова.… Называется: умница детка, возьми с полки пряник! — Извини, Мурик, — задумавшись, сказала я, — С тобой ужас как скучно. Я ушла, зная, что Мурик в любом случае пропустит мою реплику мимо ушей. Он уже к этому привык. — Наконец-то, — сказал Иисус, увидев, что я возвращаюсь, — Какие мысли? — Да никаких… — я села рядом с ним на моховой ковёр. — Совсем никаких? — Я хотела бы стать воплощением идеального зла, — сказала я. — Тем, от чего мы скрываемся здесь? — Я сказала наобум… Иисус улыбнулся и сказал: — Зло — это неплохой вариант, но я знаю более лёгкий способ познания творца. — Какой. — Просто смерть. Я могу помочь тебе, если ты понимаешь, почему я сказал это сейчас. — Ну, хорошо, — пожала я плечами. — Положи мне на колени голову, — сказал Иисус. Я сделала то, что он просил, и меня охватило какое-то беспокойство. Оно прекратилось только тогда, когда он вдохнул воздух, окутывающий мои волосы и поцеловал их. — Скоро мы с тобой снова встретимся, — сказал мне на ухо Иисус, — Всё будет клёво. Крыса. Вот так-то и оборвалась моя жизнь, не принёсшая в сущности ничего моей персоне. Честное слово, я готова была обматерить этого парня, которого зовут Иисус. Но теперь я знаю, что он хотел мне сказать. P.S. Мне только время от времени Мурика было жалко, но недавно я узнала, что Мурик повторил мой путь. Проснулась гордость. Скучаю я. Надеюсь, скоро увижу его. Интересно, а он по мне скучал?…2005
Перечитав это спустя пять лет, я решил хоть немного всё это прокомментировать Дата последнего сохранения этого файла – десятое марта 2005 года. После этого стало очевидно – в ближайшее время ничего такого писать я не стану. Читая это и сейчас и тогда, я прекрасно понимаю, что большая часть диалогов между Крысой и Ануфрием невозможна: оба они прекрасно понимают всё, о чём пытаются спорить, а разговаривают между собой только чтобы проиллюстрировать читателю, хотя говорить там не о чем, всё просто данность. В итоге они оба выставляют себя какими-то идиотами. На самом деле это не так. Оно просто есть. И не великая мудрость сказать, что истина в яичнице на завтрак. Чего ж тут парадоксального?.. В итоге, чтобы всё стало ясно, к этим 20-ти страницам следовало бы приложить расшифровку того, что в них, а сверху – то, что не вошло в повествование, так быстро оборвавшееся из-за отсутствия желания писать дальше. Но почему-то мне кажется, что тогда уже точно никто не осилил бы этот набор букв. Всё слишком очевидно, чтобы казаться таким путаным. Наверное, следовало приложить больше усилий… (Каору Тринадцатый, 2010)