кто из нас ХОЗЯИН?

Харука решился, но внутри он всё также неуверен. Он не откажется от своих слов и не пожалеет о содеянном позже - чистокровный с детства был верен себе; всегда считал, что упустить шанс из-за трусости неприемлемо. Я всегда восхищался его храбростью и сейчас нашлось нечто более восхитительное в Хару. Каждый изгиб, нежность кожи, прикрытые веки, волнистые волосы на атласной постели; глаза закрыты, тонкой кистью он пытается приглушить свое возбуждение... но так не пойдет. Влажным узором поднимаюсь от тяжело вздымающейся груди к тонкой шее, вереницей из поцелуев приближаюсь к открытым в предвкушении губам, терзаю алые уста, уже и сам не сдерживая томных стонов, ловлю его язык в ответ. Он обнимает меня цепко, да и я, как будто в первый и последний раз, цепляюсь за каждое движение, лаская нечто хрупкое, больше всего на свете дороже мне. Нехотя отрываюсь от искусанных в кровь губ, хриплым шепотом повторяю то, что так давно хочу сказать, и... знаю, что мне верят, что выдаёт его - он сильнее зажмуривает глаза. Срываюсь на смешок... - Посмотри на меня, верь... - улыбаюсь, но наверняка глаза не выражают веселья - пелена возбуждения давно уже заняла все позиции. Он открывает глаза цвета коньяка - удивлённо и пронзительно смотрит - а после - увереннее притягивает ближе. Я смеюсь. Его губы напористей целуют, слизывают кровавые дорожки, и чувствую его эмоции, его кровь. Связь. Он отдался мне, и я теряюсь в ощущениях. Царапаю клыками гладкую кожу, забывая обиду. Голод стихает, почти урчу от сладости его тела. Становится все равно на его статус - к черту чистокровность, я уже не слуга. С ехидной ухмылкой, не церемонясь, отбираю ведущую роль. - Забудь, кто ты, сейчас ты только мой, - он даже не пытается вырваться, но напрягается всё больше. - Верь мне. Нежные мелочи в добавку, каждый сантиметр желанного тела пропитаны моими поцелуями - клеймом. Как зверь брожу на грани меж нежностью и властью. И Хару подчиняется. Мы уже давно на грани, в штанах теснее некуда. Желание смешанное с болью, но еще не время. Не так просто Хару переступить через чистокровность, его рамки противятся чувствам. Спускаюсь все ниже. Тяжелое дыхание, румянец, пылающий на бледной коже, дикие стоны. Он слишком соблазнителен, и, не рассчитав силу, отрывает немалую часть брюк, оттягивая критичный момент. Назад пути не будет. Хару инстинктивно зарывается в мои довольно длинные волосы, рвет постельное белье. Такой искренний, такой умоляющий взгляд нутра карих глаз - как спусковой крючок. Последняя часть одежды летит ко всем чертям, вместе с остатками разума. "Я впервые делаю это, ах, да поможет мне справочная литература. Сколько я мечтал..." Мне бы струсить, но его сердце замирает в ожидании. Я беру его, нет не так - отдаюсь ему и беру своё. Целую его бедра, провожу языком по всей длине давно возбужденного члена, ласкаю сперва языком, неуверенно пытаясь взять в рот, а рука сильнее сжимает мои волосы, как поощрение в правильных действиях. Слегка придерживаю его. Ладонью активно помогаю себе, в последний момент отстраняюсь. Не так быстро... Смочив слюной палец, неторопливо ввожу в расслабленную дырочку, в тот же миг прекращая все попытки к спасению. Он через минуту уже позабыл о моих пальцах, принявшись отбивать ведущую роль. Пока мы почти кусались в порыве страсти, я подготовил так давно соблазнявшую меня попку. - Потерпи... Я пытался не причинить ему боль, но это невозможно. Я медленно вошел и остановился, давая возможность привыкнуть. Больно смотреть на его слезы. Внутри него так невероятно, и только от ощущения тесноты я готов кончить. Несколько минут, и Хару больше расслабился, тем самым позволяя мне двигаться. Несколько толчков я чувствовал его боль, но в следующий момент он сам подался навстречу. Это просто необъяснимо. Он так соблазнительно стонал, рычал, что мне сносило крышу. Хару кончил, и я последовал за ним, в тот же миг впиваясь в его шею, пробуя столь желанную кровь. обессилено поцеловал в губы, опустился на бок рядышком. - Столько лет прошло, наконец ты мой... Только мой... - Хару только устало улыбнулся. Я впервые так счастлив. Ещё часик, и я уйду. Пожалуйста! Ещё немного я должен побыть с ним... Кира (тот, что неудовлетворенный охотник) И вот я опять в доме Куранов. Ах, все вампиры столь желанные, что даже охотник во мне рвался изнасиловать первую попавшуюся милашку. Ах, какой же я все таки озабоченный. Кстати, отец так и не знает, что я увидел в том лесу. Вообще никто не знает. А я, кстати, после пробуждения видел ещё нечто очень интересное. Компромат просто зашибись. И сейчас я хочу рассказать все Курану Канаме, не бесплатно, конечно. Я хочу на службу к вампирам, подальше от отца. Мне сгодится что угодно, только бы не видеть эту гильдию, папашу, сияющего своей пассивной голубизной, и амбалов, имеющих главу изо дня в день. А видел я, кстати, нечто очень интересное. Я видел сына главы Куран, и это рыжее божество которое меня то ли спасло, то ли хотело убить. Я не слышал, о чем они говорят, но отчетливо видел, как рыжеволосый слуга, которого мы все искали, целовал своего хозяина, нежно и заботливо. Это была точно любовь, мне даже завидно стало. И обидно немного, парень, которому я впервые захотел отдаться, оказался по уши в запретной любви. Оказалось, его зовут Анри, это мне потом сказали. В ту ночь они спорили, целовались, мне даже показалось, что Харука Куран, отстраняя слугу вновь и вновь, делает это против своей воли. Я не понимал ничего. Но поразмыслив, я пришел к выводу, что злюсь на этого рыжеволосого ангела или дьявола. За то, что он оставил меня одного в лесу, а когда я проснулся, предо мной валялись трупы ищеек гильдии. А если бы я обгорел... если бы умер... Он просто так оставил меня. Я где-то час плутал по лесу. Но не зря. Я нашел компромат, та-а-акой, что закачаешься. Любовь под запретом. Аха. Хоть бери, да роман пиши. Анри - непонятное существо, как я понял, общается с животными, но является вампиром, как сказал прародитель и чистокровный вампир, который с детства был хозяином рыжего парня. Обалденно. Мне сперва не хотелось рассказывать, было как-то жаль их. Но так, как я не слышал об этом рыжем парне уже месяца 4, я решил не беспокоится и побыть эгоистом. Продать информацию. И вот, я на званом ужине в доме чистокровных и обливаюсь слюной на всех вампирчиков. Куран Харука и его отец в центре внимания. И вот сперва исчезает Хару, я и не заметил, куда он сорвался, а Канаме начинает речь. Она была коротка, ясна, но благородна и почтительна. После он вышел в коридор, а за ним последовал еще один сногсшибательный вампир. А я что? Я любопытен. Отставал от них хорошо так, но не пытался догнать, ибо услышат. Они ссорились. Хлопнула дверь. А я и подошел к ней, пытаясь даже дышать через раз. Ссора была громкой. Я отчетливо слышал каждое слово. И с каждым словом я все в большем ахуе. В то же время в комнате Хару. ПОВ. Анри! Прошло больше часа, я дремал, я сыт, доволен и удовлетворен. Но время поджимает. Сейчас не будет счастливых объятий, свадьбы, вечной совместной жизни. Тяжело вздыхаю, приподнимаюсь на локтях, нежным поцелуем возвращаю в реальность Хару. - Пора вставать... А не то Ариса отошлет искать тебя, - при упоминании этой чистокровной в голове опять зародилась навязчивая мысль. Чертов контракт. Я поморщился от боли, резко поднимаясь с кровати. Мне сложно было контролировать движения, голод, преследующий меня утих, а я и не замечал, что он притупляет действие крови. Д Лакруа. Теперь мысль сопротивляться рвет меня на части. Как заклинание бормочу "прости", обращаясь то к Арисе, то к Харуке. Хару незаметно для меня подходит сзади, обеспокоено обнимая со спины. Его аромат обволакивает меня, это ощущение счастья разрешает на мгновенье глубоко вздохнуть. Харука, лишь он помогает сопротивляться. - Что с тобой?... Что-то случилось... - Я не могу сопротивляться ему, я сглупил, и теперь нет другого выхода. Он резко, серьезно разворачивает меня к себе лицом. Я прячу взгляд. Я не могу сказать. Не могу сказать, что мне кровью чистокровного приказано убить Арису. - Анри, посмотри на меня. Ты просил верить... Так доверься и мне. Черт, Анри, я же беспокоюсь, я связал нас кровью, я чувствую твою боль. Не молчи... - Контракт... - шепчу на грани слышимости. Но в следующий миг меняю тему... Я не могу рассказать. - Ничего страшного, Хару, не стоит переживать... Я быстро одеваюсь, достаю из шкафа чистую рубашку Харуки, он уже успел одеть брюки. Как в старые добрые времена одеваю Хару, ловко застегиваю мелкие пуговички, разглаживаю складки. - Ничего страшного, - опускаюсь на одно колено, но не отрываю взгляд от его глаз. - Я всегда буду верен тебе, Хару. Мне показалось или в его глазах мелькнула боль. Он воспринял это как слова слуги? У меня в руке та самая алая лента; надкусываю ладонь, и красная дорожка быстро сбегает по тонкому атласу; поднимаюсь, встряхиваю ленту, испачканную в собственной крови, перевязываю темный воротник Хару; привычные движения, как всегда, аккуратный узел, удачно спрятанные пятнышка крови. Слегка улыбаюсь. - Ведь я люблю тебя, - поднимаю ладонь к любимому лицу, провожу ладонью по мягкому атласу кожи, очерчивая чуть пухлые от поцелуев губы. Он, в свою очередь, слизывает кровь на ладони, прикусывает кожу, жадно пьет мою кровь, обводит раны, облизываясь, шепчет в ответ.... - Принимаю... Люблю тебя, - так соблазнительно, манящие. Целую страстно, чувствуя собственный вкус крови. - До встречи, - он только кивает, серьезно, но с надеждой, что это не в последний раз. Кто ж знал, что лучше бы это было последней встречей, а не то, что случится уже очень скоро. Кто ж знал, что не за горами истинное прощание, смешанное с сомнением, болью, горем.