кто из нас ХОЗЯИН?

Чистокровные и не замечали, что за ними ведется подслушивание, полностью поглощенные ссорой. -Как ты мог нарушить условия контракта?! Это приведет к немыслимым последствиям. -Так, ты знаешь,- Куран Канаме не показал и десятой толики своего удивления,- но условие не было нарушено. Я присматривал за ним. -Плохо смотрел, он уже меняется, даже я уже не чувствую в нем вампира. Как ты вообще умудрился нарушить главный запрет,- Д Лакруа был разъярен хотя в глубине души был даже рад, что все так обернулось. -В кого он влюбился?!,- сейчас даже Канаме не смог сдержать злость. Ведь никто не знал последствий. Зверь из зоомагазина (который в людном Китайском райончике) способен на что угодно, если не придерживаться указанных в контракте правил. -Неважно! -О, да не уж-то в тебя?,- презрение в голосе прародителя. Д Лакруа сорвался на смех. -Нет, не в меня!Лучше! Канаме. Наконец я осуществлю свою месть. Я избавлю ваш род от проклятия! -Нет никакого проклятия! Ты до сих пор не смерился со своей любовью?! -Господи, да какая любовь. Больше века прошло. Я просто хочу помочь твоему сыну быть счастливым. Я устраню преграду. -И кто же эта преграда? -Твоя дочь!- в мгновенье сила Курана вырвалась из под контроля. Для Канаме это было шоком. Только что покусились на жизнь его дочери. Этой волной истинной силы почти отшвырнуло собеседника, а за дверью Киру била мелкая дрожь. -Ты не посмеешь!- он рычал. Впервые такого видели Канаме,- ты не сможешь ее убить. -Да я-то смогу, но не стану. Есть способ раза в три легче и в столько же эффективнее.- Д Лакруа был расслаблен, несмотря на напряженность атмосферы, на злобу исходящую от Канаме. -Анри?! Ты не можешь использовать его, он мой зверь, я за него кровью на контракте расписался, он не сможет поднять руку на кровь от крови моей. -Да знаю я, что все мужчины в семье Куран до потери сознания любят своих дочерей. Но ты ничего не изменишь. Он не принадлежит тебе. И уже более пяти лет. С тех пор, как начался рушится контракт. А сегодня, надеюсь, этот зверек полностью освободится. -НЕТ! Я не позволю. Скажи мне! Кого он полюбил?! Я убью его,- по комнате разлился искренний, но презрительный смех. -Нет уж. Я не испорчу такое представление. И тебе советую посмотреть. Он, наверняка, будет прелестен в своей истинной форме. -Ты считаешь что влюбленный зверек сможет осуществить твои планы? -А ты нет? В тот момент, когда твой отец, а было это кто знает сколько веков назад, когда еще Куранов-то и не существовало, в момент, когда умерла его возлюбленная и он, обузданный яростью, создал жизнь в лоне своей сестры, сплелось это проклятие. Но любовь их была сильнее злости и образовалась в туго сплетенных нитях мести лазейка, как напоминание о том, что не все закончилось, и его наследники заслужили прощение. Каждый век будет появляться на свет существо столь откровенное, темное, но в то же время ярче любого света, воплощение самой любви. Ведь во тьме зарождается свет. И только принятый всей душой и телом этот свет сможет обратить проклятие. Это сказки столь древние. Но, как оказалось, правда. Припоминаешь, именно ты рассказывал мне эти басни. Кто ж знал тогда, что это правда. -Нет, это бред. Я прародитель Рода! Я должен был знать об этом. -Не смеши меня! Ты стал Прародителем и создал этот род вместе с традицией женить сыновей своих на дочерях. Думаешь, спроста во всех поколениях рождались и сын и дочь и никак иначе? Глупый прародитель. Ты сам того не зная обрезал проклятию все пути к отступлению, своими руками создал поле длинной в вечность для рассадника этой заразы. ДО сегодня… Сегодня все закончится. Умрет та, кто может продолжить это наследие, умрет и проклятие. -Я не позволю. Она моя Дочь! -Да, комплекс отца это наследственное,- и он ушел, с гаденькой улыбкой. Для него это игра. Игра мести за разбитые чувства. -Может именно я был твоим светом, а, Канаме?- с какой-то затеянной грустью прислонившись к обратной стороне двери прошептал Д Лакруа, тяжело вздыхая. Удаляясь от кабинета Канаме, он с каким-то маньяческим интересом всматривался в убегающий человеческий силуэт… Зоомагазин, 11 лет после рождения Анри. Рассказ Графа жене, которую жизненные силы покинут меньше чем за час. Она сильная, 10 лет после рождения тени мало кто выдерживает, некоторые даже выносить столь сильное, редкое существо не могут. Крепче сжав ладонь жены Ди начал. -Тысячи лет назад мир был почти пуст, только несколько семей существовало: бессмертных и пару стад людей. Первым, вампирам, не надо было пить много крови. Они жили вполне независимо, разрешая людям расти и развиваться своим размеренным, но медленным шагом, лишь время от времени наставляя их на путь. Вампиров называли Богами, но и они имели своих богов. Во времена, когда бессмертие не кружило им головы, они имели в друзьях высшие силы. Но не все было так сказочно. Они жили вполне обычной жизнью со всеми проблемами, взлетами и падениями. Уже несколько недель обеспокоенный чем-то Бог наблюдал за тройкой бессмертных. Двоих из них он ужасно любил. Это был Клаус и Виктория их любовь благословляли все. Они были столь искренние, самозабвенно отдавали себя друг другу, можно сказать, делили одно сердце, одну душу, почти сливаясь воедино, пытаясь постичь чувства другого, понять, еще больше полюбить каждую частичку возлюбленного. Но не было бы того счастья, той страсти если бы не запрет на чувства, и ни один бог не мог встать на защиту полюбившихся детей. Клаус-старший сын первой семьи вампиров. А Виктория не жаждущая крови, была единственная в своем роде, кровь от крови демона-тень. Соткана из тьмы, но чиста и белоснежна душой. Но не всем было дано понять ее свет. Семья Клауса, его отец мать и младшая сестра, были так же против его связи с мнимым «отродьем демонским». В ту ночь, нарушая все запреты, вампир и тень в порыве страсти делили ложе, но ночная мгла предала их, открыв взору сестры по крови Клауса их связь. Ревность объяла ее сердце, и в ту же ночь Виктория была убита. Клаус мгновенно почувствовал смерть половинки его души, боль и ярость поглотили его сердце, затмевая белоснежность чувств. Легче было бы убить виновного, но Клаус сделал хуже. Он неделями вынашивал месть. И в один момент сорвался, рыдая от боли потери и сожаления, как заклинание прося прощения у возлюбленной, он даровал жизнь наследнику в лоне сестры своей, проклиная весь свой род. Через девять месяцев родилась двойня, мальчик и девочка, и в тот же миг душа их отца разделилась на две части, для сына и дочери. Эти частички переполненной местью души для дочери обеспечивали любовь всех, что не позволит убить ее, тем самым разрушая сети мести длинной в вечность, именно она становится рассадником, а второй же частью сын привязывался к источнику. Этим сыном был Канаме, который и создал клан, путая привязанность с любовью. Тем и подтвердил проклятие, связав себя брачными узами с сестрой, тем более, сделав это традицией, законом. Он не чувствовал счастья, осознавал, что несет ношу, которая неразделима и тяжела. Эта ноша есть невозможность познать счастье. Но образовалась лазейка, в день его рождения Виктория молила демонов забрать ее душу в объятия тьмы, ведь только тьма может вновь и вновь возвращаться к жизни. Она согласилась на вечные перерождения и боль утраты каждый раз в своей жизни, только чтобы вновь найти своего возлюбленного, вновь встретится, вновь полюбить, тем самым, как будто восстанавливая справедливость, осуществляя желание Клауса. Желание не отомстить, но вновь почувствовать любовь, вновь встретить Викторию, пусть не осознавая, что это она, пусть не помня воспоминаний своей души. Как бы там ни было, Клаус отомстил, его сестра и ее дочери вечно будут любить одного человека, но никогда не почувствуют от него той взаимности, а сыновья не смогут увидеть любовь, затуманенные паутиной обиды отца своего. Клаус не мог позволить быть счастливой той, которая убила любовь всей его жизни, всей его души. Из-за ошибки одной влюбленной сестры, до скончания веков будут несчастны ее дети. Пока душа полная отчаяния, по наследству переходящая от отца к сыну, вновь не встретит Викторию, пока не сможет различить истинную любовь. С тех времен образовались две стороны, не подозревающие друг о друге, две души вновь и вновь перерождающиеся. Клаус и его наследники, обреченные на отчаянье, одиночество, невозможность познать любовь, а с другой стороны, Виктория, обреченная на муки любви ради спасения души возлюбленного. -Даже я не знаю фактов, точнее, простые зарисовки. Но это правда. И в это время, сейчас мой сын пытается пробудить чувства возлюбленного, один против всех. И мы не в силах ему помочь. Это игры судьбы. Удастся ли Виктории достучатся до возлюбленного. Помнит ли она миссию, с которой перерождалась веками,- подытожил Граф Ди, сидя перед женой с неестественной ему задумчивостью, серьезностью и грустью. Рима Тоя, огненная мать Анри, лежа на воздушной постели, дослушав рассказ, яростно свела брови, не способная на большее, умирая быстро, но безболезненно... Граф склонился над любимой. -Ты родила мне наследника, даровала сына. Но рождение тени забирает слишком много жизни даже у вампира... Прости. Рима слегка улыбнулась, шепча последние слова... -Спаси его...- почти неслышно добавляя последнее признание в любви самым дорогим людям в своей не самой короткой жизни, сыну и возлюбленному. -За все назначена цена. Даже за счастье... Перерождение души слишком сложно для этого мира. Неважно, насколько это справедливо. Цена за спасение целого рода, со всем его будущим и настоящим, слишком высока. Но в надежде, мы все еще платим ее... Надежда... *Поместье Куран. Званый ужин. После встречи с Хару. Пов Анри Я уже еле сдерживался, чтобы не кричать от боли, которая разрывала мой мозг навязчивой мыслью убить Арису. Уже пять минут брожу по знакомым коридорам. Вот и свет в конце туннеля, выход на улицу. Чувствуя как меня пытаются остановить силой мысли, но мне как будто все равно, я даже не остановился. Почему-то, с каждым разом все больнее делать шаг. Почему? Ответ сам показался предо мной. -ДУРА!,- я кричу срываясь на хрип, выбегаю во двор свежий воздух не помогает. Она слишком близко. Ариса! -Зачем ты вернулся?! Ты, что, спал с ним? Да ты просто тварь! Никчемный слуга… -Я люблю его, и он меня…- как приятно быть уверенным в своих словах. Я смутился даже. Пов Ариса. Его лицо. Дьявол. Эта ухмылка пробирает до костей. Жажда убийства в его глазах. Это не Анри. Я инстинктивно отступаю. Он другой… -Кто ты?!