Пейнтбол

Втравил его в очередную историю, как всегда, Крис. Они просто сидели, пили пиво на заднем дворе его дома, любовались закатом, и Дженсен с легкой ностальгией вспоминал своего бывшего бойфренда. Размягченный третьей банкой светлого, он додумался до того, что мог бы, пожалуй, начать с ним снова. Ну да, омега был самовлюбленным меркантильным сучонком, охочим до подарков, велся на лесть легко и главное – верил ей, но с ним хотя бы не стыдно было выйти в свет – красивый, ухоженный. И трахаться с ним было приятно. И пока Дженсен, погрязнув в сравнительном анализе, под воздействием алкогольных паров старательно закрывал глаза на минусы и акцентировал внимание на плюсах омеги, Крис родил идею: — Пейнтбол! Вот что тебе нужно, дружище, чтобы перестать вспоминать вертлявую задницу Лойса. Пойманный с поличным Дженсен собрал лицо в суровую маску, пожевал губу, подумал. Еще подумал. Крис, конечно, знал его достаточно хорошо и мог улавливать его настроение, и даже, сука, несанкционированно влезать в голову, интересно, как? Но причем тут игра? Как она утолит его сексуальные потребности? Уточнил: — Стрелялка? Крис хитро улыбнулся и ткнул в Дженсена банкой с пивом: — Не просто стрелялка. Еще и догонялка. Дженсен воображение имел хорошее, сразу перед глазами возникла картина, как он находит в лесу жертву, и хмыкнул – если догонять придется омегу… Положим, поиграть в догонялки с омегой он был бы, наверное, не против. А если их там много? О, куча омег, красивых, нежных, сладеньких – отловить, и… или нет, там же пейнтбол? Значит, нужно непременно попасть в кого-нибудь, а уж потом… Потом, должно быть, победитель взваливает добычу на плечо и тащит в укромное местечко! — В правильном направлении мыслишь, — довольно сказал Крис, — но там есть нюансы. Озвученные нюансы радужные перспективы серьезно омрачили. Дженсен спросил для верности: — Поправь меня, если неправильно понял – я буду гоняться за ним как озабоченный гиперсексуальный подросток, убью на это кучу времени и сил, а в последний момент омега может меня послать? — Ну, у нас же демократичное общество, не Рагустан какой-нибудь. Рабов нет, насильно трахаться никого не заставишь. Зато прикинь, какие перспективы… Крис наклонился, нащупал под креслом-качалкой ноутбук – вечно с ним не расставался – водрузил на колени и принялся бойко стучать по клавишам. — Вот, смотри! — Крис энергично махнул рукой, приглашая подойти. Дженсен с некоторым трудом оторвался от кресла и заглянул в ноут. На картинке светил голой задницей стройный, загорелый омега, и все в нем было прекрасно и хорошо – длинные ноги, и плечи, и медовый оттенок кожи, и волосы, рассыпавшиеся по плечам, но вот лицо было скрыто маской. Это здорово огорчало. Омега стоял спиной к зрителю, рукой указывая на буйную растительность впереди себя, как бы приглашая туда. На нем, кроме маски, Дженсен разглядел еще какую-то серебристую веревочку на талии, от нее змеилась еще одна, вместе эти две веревочки, скорее всего, изображали символические трусы и сильно будили воображение, особенно та, что струилась вниз, прячась между ягодиц. — Они в таком виде будут бегать? — очарованно спросил Дженсен, любуясь на омегу. — В смысле, голыми? — сообразил Крис и усиленно закивал: — В этом весь кайф, приятель! Даже если не поймаешь – или поймаешь, а он тебе не даст – сколько удовольствия! Сколько красотищи! Дженсен уже все для себя решил: фиг с ним, пусть и не пометит никого маркером, пусть даже ему откажут, ну хоть поиграет. Куча красивых голых омег – отрада глаз, свежий воздух и активный отдых. Посмотрел на Криса и ехидно спросил: — Значит ли это, что ты пока не отхватил главный приз? — Типа того, — легко согласился друг и подмигнул, — но я все еще рассчитываю победить. — Ок. Давай, рассказывай. Где, куда, когда. И кто эти дивные омеги? Они там постоянно работают? Или студенты подрабатывают? А можно поближе познакомиться с кем-нибудь, скажем, в нерабочее время? Дженсен кинул взгляд на рекламный баннер сайта, и Крис довольно заржал: — Одна польза уже есть, хоть о своем Лойсе не вспоминаешь. *** В реальности все оказалось немного не так, как он представлял – живее, интереснее. И омеги были самыми настоящими, не на картинке. Ну, кое-что Крис ему рассказал, и Дженсен специально записался на индивидуальную охоту. Совсем не улыбалось скакать по гектару леса, еще и огрызаясь на других альф. Правда, и омега, которого нужно пометить, был в распоряжении Дженсена один, но это тоже не смущало – не придется распыляться. Тем более, что омеги в этом заведении были как на подбор, стройные, красивые, гладкие. Только в масках, но Дженсен надеялся, что с такими телами и мордочки окажутся симпатичными или хотя бы нестрашными. Лица омеги усиленно скрывали. Перед игрой Дженсен пару раз случайно прогулялся мимо большой залы, в которой щебетали омеги. Двери были открыты настежь, оттуда пер горячий, головокружительный запах, но, как Дженсен ни старался – не увидел ни одного с открытым лицом. Мальчишки предусмотрительно шифровались прозвищами, масками, выдуманными историями, скорее всего, многие из них были студентами и светиться не хотели. Дженсен уже склонялся к мысли, что не так уж и сложно будет развести омегу на секс, а может, они и вовсе тут все… раскрепощенные. Просигналили начало игры. У Дженсена был свой квадрат леса, обнесенный синими флажками, а группка любителей поохотиться вместе шумно повалила к символическим воротам с красными флажками. На омегах, кроме а-ля трусов и масок – Дженсену объяснили, что маски не только для анонимности, а в большей степени для того, чтобы сберечь глаза – была еще хитрая обувка со специальной удобной подошвой и длинными ремешками, обвивающими ногу чуть не до колена. А еще у них – вот сюрприз! – тоже было оружие. Крис, сукин сын, не сказал ему об этом, но оказалось, если омега пометит Дженсена желтой краской, то тот смело может ковылять назад, к воротам. Одна радость, что их оружие не имело дальности выстрела и работало как нож, чтобы пометить охотника, омеге пришлось бы ткнуть его дулом. Теперь Дженсен понял, что такое было в руках у омеги на картинке – маленькая цветная штучка, это и было его оружием. Тем временем в лес запустили омег, и еще через какое-то время снова затрубил рожок. Кто-то из альф помчался в лес галопом, только треск стоял! Кто-то, не торопясь, принюхиваясь и приглядываясь. Дженсен, радуясь, что выбрал индивидуальную игру, тоже не спешил, вошел в лес спокойно. Запах он слышал и уверенно шел по следу, в нем словно проснулись древние инстинкты, шел сторожко и вовремя заметил ловушку. Фыркнул одобрительно – ну надо же! Омега попался непростой. Яму, прикрытую травой, обошел и тут же чуть не угодил в другую, еще глубже. Дальше пришлось двигаться медленней. Омега петлял, рыскал, запах его то приближался, то становился почти неощутим. Дженсен, разгоряченный преследованием, чуть не попался еще раз, едва не наступив в веревочную петлю – еще немного и болтался бы вниз головой, а омега обидно смеялся бы над ним и всячески обзывал… наверное. Дженсен даже слегка разозлился – что такое вообще? Он думал, будет приятная игра, один догоняет, другой убегает. А тут непонятно, кто на кого охотится. Еще через полчаса Дженсен все-таки попался – омега картинно выступил из-за деревьев и, выставляя себя напоказ, провел ладонями по плечам, по бокам. Дженсен медлил, не решаясь – слишком близко, а он читал, что если с такого расстояния выстрелить, то удар «пули» оставит синяк, и это больно. Боли причинять красивому омеге не хотелось. Поднял ружье, опустил, шагнул назад и… полетел куда-то вниз. Грохнулся на дно ямы, из легких выбило воздух, в глазах потемнело, и он услышал тот самый обидный смех перед тем, как отрубиться. Пришел в себя довольно быстро, вздохнул, еще раз с трудом набрал воздух в отбитые легкие, поднял руку к груди и почувствовал что-то мокрое. Недоумевая, поднес к глазам – пальцы были испачканы в желтом. Сообразил не сразу, но когда понял – выругался вполголоса. Вот ведь гаденыш! Мало того, что заманил в яму, еще не погнушался кинуть сверху свой «нож», измарать в краске, чтобы уж все видели поражение альфы. Дженсен хотел было выругаться снова, но услышал, как сверху что-то зашуршало, и с краю ямы высунулась голова. Молодой голос с нотками старательно скрываемого беспокойства Дженсену понравился. Закрыл глаза, расслабился и принялся слушать. — Эй, ты! Как там тебя? Вылезай, так уж и быть, помогу. Скину веревку. Миленький голос, определенно. Как он будет звучать, например, когда ему задвинешь поглубже член в узкую задницу… Узкую, влажную, горячую… — Чего ты там разлегся? Охотничек! Давай, лезь наверх, жлобина. Интересно, почему жлобина? Как раз его игра была на порядок дороже, индивидуальная все-таки. Это не табуном по лесу бегать, как озабоченные бизоны, распугивая всех. Все культурненько… ну, планировалось культурненько. Кто же знал, что этот конкретный омега решил поиграть вовсю? Дженсен не подавал вида, что слышит истеричные нотки в голосе омеги, и втихомолку злорадствовал. Пусть поволнуется, пусть вообразит, что ненароком ухлопал альфу, пусть поистерит, глядишь, спрыгнет в яму. Дженсен, игнорируя крики омеги, задумался, а что же он сделает, если тот и впрямь спрыгнет? Трахнуть бы засранца за все его дебильные фокусы, но Крис говорил – нельзя. А почему, собственно, нельзя? Вряд ли омега расскажет, каким образом все произошло, молчать будет в тряпочку, потому как сам виноват – устроил альфе несчастный случай. Омега все-таки спустился в яму. Спустился прямо в крепкие объятия Дженсена – горяченький, обнаженный, такой юный, стройный, красивый. Красивый – Дженсен убедился. Сдернул с головы ненавистную маску и с удовольствием разглядывал необычное лицо. Омега разочарованно протянул: — Обманщик… Но вырываться не стал и не испугался – смотрел дерзко, прищурив раскосые зелено-карие глаза, и тоже разглядывал. — Дженсен, — представился Дженсен, все улыбаясь беспричинно. Омега лишь бровью шевельнул. Мол, ну и что. Дженсен провел рукой по гладкой, крепкой спине, на пробу ухватил за задницу, сжал. Сказал-муркнул, легонько проводя пальцем между ягодиц: — Что сделать с тобой, коварный, злобный малыш? Омега дернулся, прошипел сквозь зубы: — Я не малыш! Дженсен мягко рассмеялся. Его заводил этот необычный омега. Что-то с ним было странное – и вроде бы хочет, чувствуется, что не противен ему альфа, и не боится альфы, а что-то непонятное, будто борется, воюет с кем-то – сам с собой? — Ты странный, — сказал Дженсен, все еще улыбаясь. — Зачем ты здесь? Тебе не нравится эта игра. Тогда зачем? Омега посмотрел внимательно, настороженно-остро. Спросил так, будто ему было жизненно важно знать ответ: – А тебе нравится? Ты здесь зачем? Дженсен все не отпускал омегу, продолжая мимоходом ласкать и удивляясь тому, что тот и не отталкивает его, но и на ласки не отвечает. — Ты мне нравишься, — искренне ответил и почти огорчился, что омега не отреагировал, смотрел все так же сурово, ожидая настоящего ответа. Ну, хорошо. Дженсен сказал: — Я тут впервые. — И что? Нравится? Настырность, с какой омега допрашивал, удивляла. Дженсен пожал плечами и вдруг неожиданно даже для себя признался: — Не знаю. Скорее нет, чем да. Это интересно… Но знаешь, если бы у меня был постоянный партнер, я бы сюда никогда не пришел. Омега вроде как вздрогнул, лицо его болезненно искривилось, и он выкрутился из рук Дженсена, отпрыгнул, отвернулся. Растерявшись в первую секунду, Дженсен снова схватил омегу, но получил такой удар локтем в солнечное сплетение, что задохнулся, сложился пополам и долго пытался вздохнуть. Когда отдышался – омеги в яме уже не было, и ладно, веревка свисала сверху. Дженсен выбрался обескураженный и, что скрывать, расстроенный. Что такого он сказал? Почему омега так повел себя? Почему ударил? Сам не ожидал, что так больно будет от неудачи с омегой. Выкинул все снаряжение в мусорку и слышать больше не хотел ни о каком пейнтболе. На Криса рявкнул, когда тот полез с расспросами, и вообще всех разогнал, о чем через неделю поведала ему секретарша. — Правда? — изумился Дженсен. Он и не заметил, надо же. Лисса занудно рассказала ему, как он отменил все встречи с друзьями и отклонил два раза предложения Лойса встретиться. И, мистер Эклз, возможно, я лезу не в свое дело, но с этим омегой вам необходимо строго поговорить. Не избегайте его, это не решение проблемы. Ему нужно объяснить, ну, вы же понимаете, что именно. Нда… Все вокруг знали лучше него, что ему нужно делать. А он и понятия не имел, о чем разговаривать с Лойсом. Правильно говорят – вспомни нечистого, он и вылезет. Вскоре позвонил Лойс, и Дженсен нехотя согласился на встречу. Дженсен опоздал в ресторан, он чуть было не передумал в последний момент, но все же пересилил себя. Лойс оставался таким же красивым, ярким, но что-то изменилось в мировосприятии Дженсена. Он совершенно равнодушно смотрел на ужимки бывшего, раздумывая, уйти ли сразу, или все же попытаться объяснить, что интереса к нему больше не испытывает. Как отрезало, ну вот совсем ничего! До проклятой игры в догонялки было по-другому, он вспоминал, как втискивался в громко стонущего омегу, как было приятно его трахать, а теперь – ничего, пусто. Но Лойс и сам чувствовал неладное – нервничал, вертелся, дергался. Повышал голос, раскричался на пустом месте, обвиняя официанта в небрежности, но Дженсен не вмешивался, равнодушно поглядывая по сторонам. Но скандала избежать не удалось, дошла очередь и до него: — В чем дело? Что происходит, Дженсен? — А что происходит? Тебя бросил очередной любовник? Лойс покраснел от злости, но отступать не привыкший, пер напролом: — Если даже и так? Раньше тебя это не трогало. Врал, но ему так было удобно. Необременительно. Ну что ж, поддержим. — Да и сейчас не трогает. Ебись с кем хочешь, детка. У нас были свободные отношения. — Были? Дженсен усмехнулся. Лойс всегда умел уловить суть, хотя и был редкостным засранцем. Что ж, пора побыть засранцем и ему самому. Дженсен нарочито равнодушно сказал: — Были и закончились. Пока ты бегал за очередным толстосумом, я встретил свою пару. Теперь врал Дженсен, но как весело было увидеть исказившееся от гнева лицо омеги. — Ты! Ты врешь! — Даже если так, — Дженсен мягко улыбнулся, — то что? Будешь следить за мной? Уличать во лжи? Лойс, тебе всегда было похуй на мои чувства, тебя интересовал только мой счет. Подарки, деньги, снова деньги. — Неправда! Я… Я присматривал за тобой. Я спал с тобой! Ты без меня пропадешь, ни один омега не станет встречаться с таким… с таким… — С каким таким? Дженсен раздражался все больше – не злился, нет, но все тяжелее было находиться рядом с этим омегой. Мелкий, жадный – как он мог так долго терпеть его выходки? Его самого? — Ты пожалеешь! — прошипел Лойс и вскочил. — Сам позовешь. Но будет поздно! — О, ради бога, что за пошлость. – Дженсен закрыл лицо рукой, Лойс выругался, совсем как какой-то бродяга, а не лощеный изнеженный омега из высшего света, и убежал. Дженсен выдохнул и поскорее выпил. Он, вообще-то, еще ожидал эпического возвращения и громкого скандала, но, слава богу, обошлось, Лойс не вернулся. Дженсен выпил еще, а потом вовсе забыл про Лойса. Подперев голову рукой, другой выводил узоры на скатерти и уныло вспоминал, когда вдруг потерял интерес к жизни, и куда подевалась радость? — Привет. Неуверенное приветствие Дженсен услышал, медленно поднял голову и сфокусировался на парне, усевшемся на место Лойса. Это… Это... — О-о-о, — Дженсен моргнул, но гость не исчез. Омега из истории с пейнтболом. Его бы он узнал из тысячи, глаза, губы, нос, вихры на макушке, прическа стала короче и, кажется, омега похудел. Недоедает? Не думая, что делает, подтолкнул омеге свою тарелку с нетронутым ужином, предложил: — Хочешь? — и, не дожидаясь ответа, сказал убежденно: — Ешь, тебе нужно. Просвечивать скоро начнешь. Странно, но омега его послушался. Взял вилку, хлеб, принялся есть и все поглядывал на Дженсена, а тот никак не мог расшифровать эти взгляды. Омега, несколько стесняясь, ел, и Дженсен заново оглядывал его. Одет вроде бы прилично, опрятно, иначе бы не пустили в дорогой ресторан, но что он здесь делает? Один пришел или с кем-то? Омега, будто отвечая на невысказанные вопросы, обронил, недовольно пряча глаза: — Я за тобой шел. Требовалось осмыслить сказанное. За тобой шел. За тобой… Омега вздохнул и отложил вилку. Посмотрел прямо на Дженсена и пояснил: — Я тут на улице приятеля ждал. Увидел, как ты заходишь сюда, ну и решил пойти следом. Увидел этого… твоего. И нахмурился. Дженсен тут же его поправил: — Не мой. Он не мой. Омега помолчал, зыркая на Дженсена исподлобья. Вздохнул: — Я понял. Поэтому и остался, ждал, когда он отойдет, хотел поговорить… — О чем? А действительно, о чем? Омега снова смотрел на него этим своим фирменным непонятным взглядом, и под ним было неуютно. — Ты дурак, — сообщил ему омега. — Разве не ясно? Хо-хо. Ничего не было ясно. Вот абсолютно. Видимо, на лице Дженсена отразилось кристально-чистое, честное непонимание. Омега вздохнул, пересел на соседний стул и, наклонившись, несмело поцеловал его, едва мазнув губами по щеке. Спросил ломающимся голосом: — А так понятно? — Э-э-э… Кажется, что-то прояснялось. Дженсен, тоже неуверенно и очень осторожно взял омегу за руку и спросил то, что его так долго мучило: — Что тебя так разозлило? Чем я тебя обидел? Я… прости, но я не понял. Ударил, ладно, это понятно, но ты раньше разозлился. До того, как я хотел тебя обнять. — Схватить, ты хотел сказать. — Ну, ты понял. Не увиливай! Омега вдруг сгорбился и уставился вниз: — Я не на тебя разозлился. На себя, и на… своего бывшего. Тогда он не бывший еще был. Каждый день таскался на этот сраный пейнтбол. Возвращался провонявший другими омегами, довольный, натрахавшийся. А мне говорил – это только игра, это ничего не значит. Говорил, что все альфы играют, и это нормально, в каждом сидит инстинкт охотника. Я терпел, сколько мог. А потом подумал – ах, так? Ладно. Раз у тебя инстинкт охотника, то у меня инстинкт заманивать альф. А чего? Ему можно, а мне… Не сказал ему, конечно. А он даже… даже не заметил! Я стал тоже играть. Один раз этот мудень даже за мной погнался и не узнал меня. Тогда я решил играть по-своему. Приготовился. Мечтал загнать альфу, мечтал, что это окажется он. Загнать в ловушку и бросить там… А это оказался ты. Хорошо, что ты. Ты… Ты мне помог, правда. Я понял, что не все такие, как он. Я вообще понял, что был дурак! Прогнал его. А теперь… Конечно, сложнее стало выживать, ну, ничего, я смогу. Мы тут вчетвером квартиру снимаем. Я работаю еще, все нормально. Одно только мучило – что я с тобой так обошелся. Дженсен вздохнул. Потом еще раз вздохнул – вот странность, дышать, вроде как, стало легче. С чего бы? И какие глупости, кто там как обошелся с ним – все хорошо. Все выяснилось. Еще надо успокоить этого славного омегу. И еще выяснить, как же его… — Джаред. Я Джаред, а ты Дженсен, я запомнил. Дженсен улыбнулся: — Хорошо. Оказалось не все еще хорошо – Джаред куда-то засобирался, пряча глаза, и Дженсену пришлось его поймать, ухватить крепко, спросить: — Что? Ну что я снова сделал не так? Джаред смотрел на него близко – видны были на донышке глаз, вокруг зрачков рыжие пятнышки на зеленой радужке, и губы складывались в скорбную гримаску. Хотелось поцеловать его, чтобы разгладилась морщинка между бровей, успокоить, обнять крепче. Омега колебался, но таки спросил, с трудом скрывая волнение: — Это правда? Ты этому… сказал, что встретил пару. Правда это? Потому что если да, то я… — Правда. Джаред потух, посерел, скукожился, но Дженсен спохватился, уточнил: — Встретил, в лесу еще. На пейнтболе. Джаред с минуту разглядывал его, снова меняясь на глазах, ослепляя улыбкой, потом вздохнул и вдруг выпалил: — Мне нравится пейнтбол, серьезно! Я бы поиграл с тобой снова. Индивидуальная игра, Дженсен. М? Дженсен согласно кивнул, сгребая Джареда в объятия: — Индивидуальная, само собой. Только без поддавков! — Не дождешься!