Без плана у вас ничего не получится, какой бы гениальной не была ваша идея. Она просто обречена на провал. Лишь полные чайники страшны своей импровизацией, лишь в чрезвычайных ситуациях смекалка спасет вам жизнь. В любую серьезную заварушку следует ввязываться с планом действий и путями для отступления. Записи капитана Крокса, которые никто не видел.
Президент все продолжал говорить — немного нудно и скучно, приплетая сюда никому неизвестные, но все же существующие законы, рассказывая о каких-то мерах предосторожности и прочем, о чем-то очень важном и неважном одновременно, но Андрей всего этого уже не слышал. Все его существо уже стремилось вперед, к капитану Кроксу, которого сейчас держали на неизвестной ему планете Земля, где он не был ни разу. Едва услышав про пространственный перемещатель, капитан перестал думать обо всем остальном — все его естество рвалось туда, в соседнюю комнатку, которая и отделяла его от цели. От капитана Крокса. И от Земли, где жила его бабушка, но никогда не был Андрей — от такой интересной и загадочной Земли, до которой нужно было добираться неделю и на которую он давно мечтал попасть. Но все же Земля была не столь важна — Андрей в своей жизни уже видел несколько интересных планет, и вряд ли Земля должна была оказаться чем-то уникальным. Все, что волновало парня раньше, как бы притупилось, а капитан Крокс стал наиболее важен. Жажда деятельности кипела в молодом капитане, он уже представлял себя спасающим кэпа из рук коварного правительства, из рук правосудия и открывающим всем людям правду про Лигнума и Мертвую планету. Но даже Андрей понимал, что не может идти один. Ему нужен был кто-нибудь более взрослый и опытный, способный прикрыть и помочь в нужный момент, ибо сам Андрей, даже вооруженный бластерами, не был похож на грозного спасителя пиратов. Парень огляделся. Баюн слушал президента внимательно, иногда кивая головой и как бы соглашаясь со всем, что говорил отец Лависсы. Нянька был его старым другом и проверенным в боях товарищем, но, в конце концов, он был всего лишь старым роботом-нянькой, который вряд ли смог бы помочь подопечному в критической ситуации. Грохотун мог. А еще Грохотун с трудом стоял на месте, желая по скорее бежать и вырывать кэпа с Земли. И лучшего компаньона, как сразу понял капитан, ему было не найти. — Грохотун, — тихо позвал он, зная, что робот с его идеальным слухом способен услышать даже шорох. — Грохотун! Робот повернул голову к парню, чуть поскрипывая от напряжения. — Мы теряем время, — сообщил Андрей все таким же шепотом. Грохотун ничего не ответил и даже никак не показал, что согласен, но он продолжал стоять и смотреть на парня, ожидая, что тот скажет дальше. Капитан, который надеялся найти ободрение у боевого робота, немного растерялся, но все же взял себя в руки и продолжил: — Можно вечно говорить о том, какие законы есть, а каких нет, можно план разработать…, но мы время теряем. Кэпу там, возможно, нужна помощь, а мы ничего не делаем. Какая разница, что пространственные перемещатели запрещены, если в нескольких шагах от нас есть один такой рабочий перемещатель? — И что ты предлагаешь? — Сбежим на Землю, — ответил Андрей просто, словно это было не нарушение всех законов. — Всегда мечтал посмотреть на свои историческую родину.Нельзя терять время, Грохотун. Ты со мной? Об этом можно было и не спрашивать, потому что Грохотун был готов идти с Андреем уже тогда, когда понял: этот парень что-то придумал. Рогатого робота не интересовало, что там придумал этот мальчишка, потому что даже самый нелепый план мог помочь им вытащить Крокса. Выйти из комнаты незамеченными не оставило труда: громкий голос президента заглушил звук их шагов. Охранники в коридоре, которые уже оправились после сражения, не обратили на них ни капли внимания: им уже объяснили, что эти люди и роботы не опасны. Понять, в какой стороне находится та комната, было несложно: с той стороны, откуда они пришли, никаких помещений не было, и заговорщики не раздумывая двинулись вправо. Точнее, это Андрей даже не думал об этом, а Грохотун просто шел за ним, понимая, что этот парень имеет план действий. Пермещатель действительно нашелся в соседней комнатке — довольно небольшом и сером помещении безо всякой охраны, в которой не было ничего более. Вероятно, президент даже не мог предположить, что кто-то захочет воспользоваться этим перемещателем, ибо о нем никто не знал. Именно так решил Андрей, беспрепятственно проникнув в нужную комнату и двинувшись к стоящему агрегату, который был выключен. — Знаешь, как он работает? — поинтересовался он у Грохотуна. Рогатый робот не знал. Он лишь примерно представлял, как все это включать, потому что когда-то Крокс проделывал эту операцию при нем. Грохотун тогда и представить не мог, что эму может пригодиться подобное умение, поэтому не стал сохранять алгоритм действий на основную память, но где-то там, в глубине, должны были сохраниться нужные воспоминания. К несчастью, у заговорщиков все получилось не так, как хотел Андрей: быстро, четко и без ошибок. Писк приборов, от которых тут же заложило уши, разнесся по всему помещению. Парень дернулся было, пытаясь хоть как-нибудь скрыться от этого звука, но у него ничего не получилось: завывания сигнализации достигали его везде. Андрей заметался по комнате, попытался даже попасть внутрь перемещателя, надеясь попасть на Землю и там спасти свои барабанные перепонки, но Грохотун не успел завершить процесс до конца, и агрегат оставался в нерабочем состоянии. Сделать что-то не получалось. Через пару секунд в комнату ворвались все остальные члены экипажи и президент, которые недавно обнаружили отсутствие капитана и по сигналам из соседней комнаты поняли, что задумал их юный друг. Василий Кольцов в первую очередь остановил пытку Андрея, и парень смог счастливо вздохнув, отняв руки от ушей. На тот момент ему показалось, что все страшное уже закончилось. Но парень, как всегда, ошибся. Наверное, лучше бы он оглох во время этих завываний. Лависса, уперев руки в бока и сделав грозное лицо, надвинулась на него. — Ты идиот! — простонала она. — Причем идиот в кубе! — Эй, — возмутился Андрей. — Я хотя бы что-то пытался сделать, в то время как вы бесцельно болтали непонятно о чем. И почему это я идиот в кубе? Кольцова задохнулась от возмущения и приготовила пальцы для того, чтобы сосчитать все косяки своего парня. — Во-первых, ты один — ну ладно, ладно, на пару с Грохотуном, помчался непонятно куда непонятно зачем. Во-вторых, что бы ты делал на Земле, которую ты совершенно не знаешь? В-третьих, как бы ты включил пространственный перемещатель. Тут щелчок пальцев не поможет. В-четвертых, ты в курсе, что если бы все получилось, то ты бы нарушил добрую сотню правил и законов, причем не только деметрианских? Ты бы стал более опасным преступником, чем пираты! И, наконец, в пятых, как бы ты вернулся обратно? Заметь, это только твои самые огромные проколы, так что идиот даже не в пятой, а тысячной степени, дорогой мой. — Это было безответственно, — прибавил Баюн, подошедший к ним. Рядом попугай так же отчитывал Грохотуна. В этот момент грозный робот был похож на нашкодившего ребенка, которого отчитывает потерявший всякое терпение родитель. Если бы Андрей видел эту картину, он бы, несомненно, посмеялся над этим, но сам парень стоял, опустив голову и иногда кивая ей. Он выглядел раскаявшимся. — Ты все понял? — грозно вопрошала Лависса, словно возвышаясь над ним. — Понял всю безответственность и глупость этого поступка. Да ты… Да ты… Как ты мог! — Да понял я, понял, — смиренно кивал головой Андрей. — Может хватит орать, и подумаем над тем, что нам делать?***
Подушечник спокойно выехал за пределы Периметра и со средней скоростью направлялся к Пустыни, где был оставлен «Взгляд Пантеры». Равнины сменялись небольшими холмами, стада динозавров спокойно кочевали с одного мета на другое, но не обращали внимания на людей, которые пока не предвещали угрозы. День был ясным, темным и солнечным; залитая светом местной звезды равнина грелась и нежилась, радуясь погожему дню. Люди и роботы в подушечнике были единственными, кто не желал обращать внимание ни на хорошую погоду, ни на прекрасный пейзаж, занятые своими мыслями. Лависса мрачно размышляла о неудавшемся побеге Андрея и о том, что она и ее парень оказались в разных «отрядах», из-за чего теперь девушка ужасно переживала. Она не совсем понимала, что забыла в этом походе за Лигнумом, но радовалась хотя бы тому, что отец не смог оставить ее у себя, подобно Василисе, которой места не нашлось ни в одном из отрядов. Баюн тоже думал об Андрее, как о своем подопечном, которому досталась более сложная и опасная миссия нежели ему. Он волновался и переживал, что не может находиться сейчас рядом со своим воспитанником и помогать и защищать его, хотя и верил, что это сможет сделать Грохотун, как более опытный в подобных делах. Попугай тоже был недоволен; сначала предполагалось, что он отправится с Грохотуном и Андреем и поможет им там, но в последний момент вспомнилось, что только пираты могут открыть вход в пещеру, и пернатый хакер — наиболее подходящий вариант для этого. Вахмурко, конечно, возмущался очень громко, но, будучи рациональной птицей, вынужден был согласится и отправится с Баюном. Лишь четвертый их спутник ни о чем не думал, статуей сидя на своем месте; это был какой-то из боевых роботов президента, как и положено, туповатый, но до безумия преданный; он был отправлен для подстраховки и защиты Лависсы, а так же как ударная сила, и Кольцов уже знал, что после все воспоминания робота будут удалены — во избежание, так сказать. Такой разношерстной компанией они и доехали до места назначения, ничуть не обращая внимания на окружающую их природу. Разве что Лависса присела над водой, которая здесь была кристально чистая, чтобы ополоснуть напряженное лицо и заодно проверить, не растрепалась ли идеальная прическа — дочка президента должна быть прекрасна всегда, даже когда ее никто не видит. Зеркала у нее с собой не было, но вода четко и послушно отразила лицо девушки с ее собранными в простенький хвост волосами и несколькими выбившимися из прически недлинными прядками, которые только делали ее еще более красивой. Река в этом месте была особенно узкой — ее можно было перепрыгнуть при желании, но у Кольцовой такого желания не было. Удостоверившись, что она прекрасна, и даже немного подправив свою прическу, Лависса поднялась и требовательно взглянула на попугая. — Ну, — требовательно произнесла она. — Открывай там свою пещеру. Или мы тут вечно должны стоять? Боевой робот истуканом стоял у подушечника: в отличие от Грохотуна, он даже не предполагал, что у роботов может закончится терпение, поэтому покорно ждал, даже не думая возмущаться. Впрочем, он мог только слушать приказы, динамик же, который у роботов служил ртом, у этой модели отсутствовал. — Раскомандывалась тут, ишь чего, — пробормотал попугай, но покорно принялся открывать пещеру — Андрей с Грохотуном могли появится в любой момент, причем никто не знал, будет ли за ними хвост, поэтому нужно было приготовится. — Ладно, готово, все в подушечник. Через минуты их подушечник уже опустился в пещеру. Над ними возвышался звездолет второго класса, даже внешне бывший практически полной копией «Звездного Странника». Боевой робот равнодушно смотрел на «Взгляд Пантеры», словно видел его каждый день, а вот Лависса, для которой этот звездолет стал родным домом, с нежностью разглядывала его. Да, он принадлежал пирату Лигнуму когда-то, но сейчас дочка президента знала, что это их звездолет. Не только ее, но и Андрея, и сидящего рядом Баюна, и от этого было так тепло и приятно. Поэтому и встречала она звездолет, как старого друга. Коридор, ведущий в оружейную и библиотеку, никак не изменился — он все так же продолжал выглядеть пустынным и неиспользуемым, а лампочки иногда мигали над их головами. Но ничего зловещего в этом не было, ибо Лависса знала — когда рядом друзья и папин боевой робот, ей ничего не угрожает. Кольцова решительно приблизилась к двери в оружейную, ожидая, что она сама распахнется, как это всегда было, но ничего почему-то не случилось — железо словно приросло к стенам и не желала отрываться от них. Девушка удивленно обернулась, глядя на друзей; она надеялась, что старшие товарищи все ей сейчас объяснят. И Вахмурко, конечно, объяснил. — Дуреха, — насмешливо заявил он. — Ты думаешь, Лигнум стал бы тут лежать и дожидаться нас, если бы мы его не заперли? Наше забавное растенице, конечно, усыпляет людей, но его действие проходит через пару часов — тут все зависит от массы тела, величины помещения, возраста растения и многих других факторов, которые сейчас не настолько важны. Главное — это то, что этот пиратишка давно бы убежал, если бы я его не запер. Поэтому извольте подождать, пока я вам открою дверь. Действия Вахмурки были быстрыми, но четкими. Никто так и не понял, что именно он сделал — Баюн считал, что закрывать и открывать двери можно исключительно из рубки, а Лависса вообще ничего не знала, — но факт оставался фактом — дверь медленно и словно нехотя приоткрылась. — Ну что, братец кролик, милости прошу, — галантно пригласил попугай боевого робота заглянуть первым, но тот в силу отсутствия интеллекта ничего не понял. — Шагай первым, говорю. Баюн в это время оттеснил Лависсу подальше от входа, словно Лигнум мог выпрыгнуть в коридор в любую минуту. Кольцова покорно отошла подальше, оглядываясь — коридор, несмотря на свою мрачность, был любимым местом девушки, ведь именно здесь случилось то, о чем она иногда мечтала по ночам — ее поцеловал Андрей! Перед этим он еще пытался неловко ее спасти, из-за чего пришлось спасать его самого, но об этом дочка президента уже не помнила. Да и сам поцелуй и все то, что было до этого, казалось ей неясным и далеким, чем-то, произошедшим очень давно — наверное, лет сто назад. Так много случилось за последнее время, а ведь, между тем, прошло лишь три дня — и все эти три дня заговорщики занимались тем, что разрабатывали план, иногда отрываясь на обед и сон. Ей, Баюну и Вахмурко досталась ответственная миссия — доставить в Президентский дворец Линума, Андрей и Грохотун должны были угнать «Звездный Странник», а Василиса была оставлена во дворце — девушке предстояло думать над том, как вернуть память Кроксу. Как пират вообще должен был попасть на Деметру, никто не знал, но Кольцов обещал это устроить — Лависса была готова расцеловать отца за это, но даже она не знала, что задумал президент Деметры. Итак, боевой робот без чувства самосохранения бесстрашно двинулся внутрь, грозно ступая и готовя все свое оружие, какое только могло пригодится. За ним в комнату влетел попугай, который в случае чего должен был координировать действия громилы. Правда, долго там Вахмурко не пробыл — он отсутствовал разве что минуту, но эти шестьдесят секунд для волнующейся Лависсы показались вечностью. Через минуту пернатый хакер вновь показался в коридоре и, усевшись на плечо Баюну, спокойно поинтересовался: — Лависонька, деточка, это точно была Сachottier обыкновенная? Как она там выглядела? Маленькая такая, зелененькая, с розовыми цветами? — Ты что меня, совсем за дуру держишь? — возмутилась девушка. — Конечно, да, я прекрасно этот цветок… растение… в общем, я эту обыкновенную прекрасно помню. А имя ее Андрей знал, но что-то подобное он и сам говорил. Пока Кольцова возмущалась, Баюн оценил обстановку и спокойно спросил: — Что-то не так? В знаниях своего подопечного он был уверен. Если Андрей сказал, что это была Сachottier обыкновенная, значит, это действительно была Сachottier обыкновенная. — Лигнум наш пропал, только и всего, — бросил попугай. — Что? — ахнула Лависса, еще больше вжимаясь в стену, у которой стояла. — Лигнум пропал, — милостиво повторил Вахмурко. — Был, видать — и нету теперь. А вот куда делся — черт его знает. Вот просто так пропал, понимаете! Из закрытого-то помещения. Даже несмотря на то что попугай был роботом, он уже практически кричал. Будь он ребенком или хотя бы человеком, Баюн сказал бы, что это была банальная истерика. А так. Хакер хотел сказать что-то еще, но не успел. Включилась громкая связь, и рубка транслировала на весь звездолет веселый голос Андрея: — Эй вы, там, на Взгляде пантеры. С вами говорит совершеннейший корабль Вселенной «Звездный Странник», и мы требуем открыть нам хм… пещеру под Пустыней. — Ишь чего, требует он, — проворчал попугай и полетел в рубку открывать вход «совершеннейшему кораблю Вселенной». Чуть ранее, на территории Периметра. Андрей сидел в кустах перед космодромом и размышлял над тем, что совсем недавно услышал из уст Президента. Кольцов явно не хотел делиться с каким-то мальчишкой своей тайной, но ничего другого не оставалось — не мог же один президент угонять звездолет. Более того, президент вообще не мог угонять звездолет. Андрею было велено действовать аккуратно, но в то же время немного хаотично, чтобы ни у кого не возникло даже мысли, что в этом преступлении виновен сам Василий Кольцов. Президент же от себя обещал забыть про этот инцидент и не портить жизнь Андрею как рядовому жителю Деметры и парню своей дочери. На последнее Василий согласился, как говорится, скрипя сердце. Андрей был безумно горд, что ему поручили такую сложную и ответственную операцию, как угон пиратского звездолета, который вот-вот могли отправить на переплавку. Парень ощущал себя чуть ли не всемогущим, осознавая, что его миссия самая рисковая — одно неверное движение, и все. И дело было вовсе не в том, что его могли схватить и посадить. Роботы, которые охраняли звездолет изнутри — их было пятеро, как сообщил Василий, могли тебя убить. Андрей был уверен в себе и в своих силах, а еще рядом лежал верный и сильный Грохотун — и от этого уверенность капитана в успехе их мероприятия только возрастала. В кобуре вместо старенького легкого бластера лежало настоящее оружие — оно могло не только пугать, но и уничтожать самые совершенные модели, даже таких, как Грохотун и более старые модели с толстой броней. Бластер, конечно, был не из легких, но это было лишь незначительным минусом, про который Андрей не вспоминал. Он даже про бластер не помнил, потому что не ощущал его веса — эйфория от приближения грандиозного сражения полностью захватила его. Где-то там, далеко, за пределами Периметра, а может пока еще и в Периметре, Баюн и Лависса спешили захватить Лигнума и беспокоились о нем, но Андрей даже о них не помнил и не знал. План был прост — через лазейку, оставленную президентом на всякий случай, эти двое должны были пробраться на космодором. «Звездный Странник» они уже видели. После, пробравшись на звездолет, который они знали превосходно, Грохотун при помощи Андрея должен был уничтожить всех роботом охраны — это не должно было стать проблемой, потому что все роботы находились недалеко друг от друга с одной стороны и далеко с другой, а тупость не позволила бы им действовать сообща. Все это следовало сделать максимально быстро, пока роботы-охранники на самом космодроме ни о чем не догадались. Ну, а уж дальше звездолет первого класса должен был, используя все резервы, оторваться от возможных преследователей. — Готов? — поинтересовался Андрей у Грохотуна. Ждать больше не было сил. Боевой робот молча вскочил на ноги и двинулся к лазейке, где охранное поле было заметно слабее. Они с легкостью пролезли в эту лазейку и перебежками, прячась за стоящие звездолеты, двинулись к «Звездному Страннику». Тот был в трех звездолетах от них, поэтому заговорщики без труда подошли к совершеннейшему космическому кораблю во Вселенной и беспрепятственно проникли внутрь. Звездолет с последнего из визита не изменился, и пиратская символика была везде, куда только смотрел Андрей. Зловещая тишина все так же давила на уши. Осталась самая трудная часть из их операции — следовало найти и обезвредить роботов-охранников. Андрей приготовил бластеры и мог выстрелить в любую секунду, если бы что-то показалось ему подозрительным. Заряда было еще много, поэтому палить парень мог сколько угодно. Первого робота они нашли в рубке, и Грохотун одним уверенным выстрелом в голову вывел робота из строя. У этой модели весь мозг находился именно в голове. — Как остальных будем искать? — поинтересовался Андрей. — А никак. Они нас щас сами найдут. Опытный Грохотун оказался прав — скоро в дверном проеме показался еще один робот, и пока Грохотун, решивший помахать кулаками, с ним разбирался, в рубку ввалился еще и второй. Этот достался Андрею. Ловко уйдя из-под удара пудовым кулаком, парень отскочил в сторону и выстрелил роботу в грудь — увы, он немного промахнулся, и существенного вреда этот выстрел роботу не оказал. Наоборот, охранник только взбесился, и Андрею пришлось вновь убегать от громилы, стараясь не попадать под его кулак. Парень и сам не заметил, как в итоге оказался загнан в угол, а робот, предвкушая расправу, надвигался на него. К несчастью для соперника, тот совершенно забыл про бластер, и со второго раза Андрей все же попал в его мозг. Робот повалился на пол, и все его датчики потухли. Капитан перемахнул через него и заметил, что Грохотун сражается с четвертым роботом. Бластер в верного друга Крокса выбили из рук и в ход пошли только кулаки. Грохотун был настолько увечен боем с равным противником, что не обратил внимания на пятого — последнего — противника, который тоже надвигался на дерущихся сзади. — Грохотун, сзади, — в панике закричал Андрей и, не особо целясь, выстрелил в пятого. Грохотун на это никак не отреагировал, даже не дернулся, но принял информацию к сведению, а вот охранник повернулся к Андрею и слишком быстро оказался рядом. Момент удара капитан пропустил. Его с силой впечатали в стену. Правое плечо неприятно хрустнуло и заныло, а всего через несколько мгновений и вовсе взорвалось оглушающей болью. Андрей выпустил из рук бластер, который с громким стуком упал на пол. На глаза выступили слезы, и, с трудом удерживая их, капитан попытался поднять бластер. Правая рука отказывалась слушаться и на каждое движение отзывалась ужасающей болью, но Андрей стоически терпел и левой рукой пытался достать такой нужный сейчас бластер. Что же произошло в итоге, Андрей так и не запомнил. Просто в один момент, когда он уже успел попрощаться с жизнью, от капитана оттащили робота и отшвырнули в сторону. Парень с трудом встал и так и не смог поднять бластер. Кивнув Грохотуну и стараясь сдержать слезы, что плохо получалось, он быстро подошел к панели управления. Поднимать звездолет одной-единственной здоровой рукой оказалось очень сложно. Правая безвольно повисла и болела настолько сильно, как еще никогда не болела. Андрей не знал, что с ней, и старался не обращать внимания на эту боль. Получилось отвратительно. С трудом поднявшись, звездолет рванул вверх. Президент сообщил, что над космодромом Периметр тонкий и слабый, их звездолет с легкостью его разрушит. Так и произошло, но произошло так же и то, что все ожидали - за "Звездным Странником" поднялось еще пять маленьких звездолетов. Андрей с трудом направил звездолет вверх, намереваясь сначала подальше отлететь от планеты. - Стреляй, Грохотун, стреляй, - попросил он, и голос дрогнул. Коря себя за свою слабость, Андрей направлял звездолет вверх, в то время как Грохотун в ребяческим восторгом отстреливался. Лишь когда все преследователи исчезли, капитан позволил себе быструю улыбку. - Оторвались, - прошептал он. Парень предпочитал думать, что хоть кто-то там остался жив. Голос уже не дрожал и в целом звучал довольно твердо. Грохотун повернулся к Андрею и пристально посмотрел на парня, а после сделал то, что шокировало капитана. - Ты... это, - пробасил он. - Ты... в общем, спасибо. Теперь я вижу, что ты и правда... капитан.