Осенью молчать хочется больше

      Не то, чтобы я очень хотел работать, но обстоятельства сложились таким образом, что мне пришлось найти для себя что-то постоянное.       Я несговорчивый. Закрытый. Дом и четыре стены для меня - огромный мир. Таких сейчас в нашем обществе называют социофобами. Это те, кто почти не выходит из дома и те, кого фактически содержат родители. Они боятся завязывать отношения и просто разговаривать с незнакомыми людьми. Замкнутые и осторожные Гомо Сапиенсы. И я в их числе. Хотя, многие из нас в интернете чем-то известны. Некоторые пишут на ФБ, другие профи в компьютерных играх. Иные вообще занимаются всем сразу, лишь бы ограничить себя от реальной жизни. Да, я бы тоже убежал от реальности.       Работаю с восьми часов утра до глубокого вечера. Каждый день – это пытка. Являюсь по натуре совой, да и ложусь во втором часу ночи из-за вдохновения и нескольких чашек кофе. Поэтому каждое утро проклинаю себя за ночные посиделки, и все начинается заново. - Доброе утро, Галина Александровна, – произношу я, входя в рабочий кабинет.       Смотрю на часы: ровно восемь. Как по расписанию. - Доброе утро, – отвечает мне управляющая магазина, в котором я работаю.       Широко зеваю и прохожу на свое рабочее место – меня клонит спать. Это утро, кажется, будет длиться вечность для меня.       Магазин класса эконом. Площади маленькие, кабинет больше похож на кладовку. Весь рабочий планктон обитает в торговом зале среди забитых полок стеллажей и паллетов.       Сейчас на рабочем месте нас только двое – я и Галина Александровна. Хозяйка приезжает к девяти, а то и позже. А бухгалтер, точнее, дочь нашей хозяйки, приезжает вообще к двенадцати. Хорошо иметь связи. Что тут скажешь.       Сажусь за компьютерный стол – чистота и порядок. Идеально. Взглянуть на другие поверхности столов – так там не то, что бардак, а целая помойка. Нет, я, конечно, понимаю. Можно сослаться на творческий подход к работе, но когда среди этой кучи бумаг нельзя найти акты сверок или выверки из бухгалтерии, то это мало похоже на успешное ведение дел.       Не буду сквернословить дальше, обойдусь пафосным вздохом и отведу взгляд.       Чревато с моей стороны, но прежде, чем открыть профессиональные программы, открываю браузер и захожу на ФБ.       Тридцать новых комментариев, рейтинг выше трехсот. Счастлив, и сразу перехотелось спать. Хочется творить и бежать с работы вон. Отгоняю мысли прочь и стараюсь прочитать хотя бы половину отзывов. «Автор, это одна из самых серьезных Ваших работ, хотелось бы увидеть продолжение арки!» – Да-да, долго тебе ждать, милая тян, – произношу себе под нос, бегло пробегая глазами по буквам. – Алексей?       А, черт, не один в кабинете. Не заметил. Почти провал. Закрываю браузер. Поворачиваю голову и перевожу взгляд на Галину Александровну. – Да? – улыбнулся я, делая непричастный вид. – Какая тян?       Что бы Вам такого ответить?       Ваше заинтересованное лицо толкает меня на самоунижение. Неловкая ситуация. Стыдно, честно признаться. – Молодежный сленг. Как и всегда, мои программы на компьютере больно долго висят. – Надо нам компьютеры менять. Мой тоже по страшному виснет!       Нет, скорее всего, Вам просто надо постоянно чистить его от скопившегося мусора..       Галина Александровна уходит в зал, ну а я опять утыкаюсь в монитор. И не поверите, так приятно осознавать, что мой труд окупается и что мои произведения хоть кому-то нравятся. Только ради этого я и живу, наверное. «Давно слежу за вашими трудами, иногда они меня заставляют возвращаться в реальность, а иногда позволяют забыться и расслабиться. Мне бы, как читателю, очень хотелось бы с Вами встретиться. Не знаю, возможно ли это, но я очень горю желанием. P.S: Ваш Фауст».       Похоже, я даже обзавелся фанаткой, которая пишет мне от мужского лица. Каждая моя работа ею прокомментирована, но.. я не отвечу. Ни ей, никому либо еще. Я просто напишу простое «спасибо».       Возвращаюсь к работе и сонно попиваю кофе. Все обыденно и стабильно. Стараюсь не слушать, о чем говорят женщины. Просто думаю о том, как поскорее оказаться дома.       Однообразие.       Каждый новый день не несет за собою впечатлений. Работа. Одна работа. Ничего кроме нее. И похоже, я уже свыкся с этим за добрых четыре месяца.       Когда я был вынужден отправиться на поиски заработка, то был полностью уверен, что это меня чуточку изменит. Новые впечатления, эмоции. Трудности. Все это было вначале. Собеседование было пятиминутным. Спросили, что закончил, готов ли учиться и практиковаться первое время без заработка. Взяли номер телефона и не звонили целых две недели. За это время я хотел опустить руки и не выходить из своей комнаты. Просто забить на реальный мир и уйти туда, где мне уютно. Но мать выгнала меня из комнаты и отправила в магазин за продуктами, и я решил зайти именно в тот, в котором хотел устроиться. К моему удивлению, в информационном уголке все еще весело объявление: «требуется менеджер по продажам». Я направился в администрацию и встретил Катю – дочь моей хозяйки. Старше меня почти на шесть лет. Ничего путного она мне так и не сказала, разве что «позвоним, коли понадобишься». Купил продукты и вышел. Лето было жаркое, шел медленно. До дома добрел минут за тридцать, может, сорок. Времени не помню. Звонок. Беру трубку с незнакомым номером, отвечаю и слышу о первом предложении постоянной работы. Это была моя хозяйка, Елена Валентиновна. Здесь и начинается мой хронический недосып и практически все исчезновение свободного времени. Всему необходимому я выучился за неделю, все остальное происходило в процессе. Галина Александровна часто называла меня в этот период времени «Воробушком», потому что я почти ничего не ел. Стыдно признаться, но не было средств. Ни у меня, ни у моей семьи. И, видимо, поняв всю ситуацию, управляющая начала мне сама подсовывать еду, делать кофе. Именно она учила меня работать в программе «1С». Спасибо ей так и не сказал, а надо бы.       Работать в женском коллективе – чревато для психики. Иногда опасно для здоровья. День за днем слушать сплетни – жутковато. И как же скучно выполнять одно и то же каждый день. Иногда есть ярое желание найти что-то более интересное, но я тут и года не проработал. Поэтому не форсирую свои мысли дальше.       Видимо, сейчас на улице начинает темнеть, скоро можно будет идти домой. Как раз все успеваю. Хочется спать, но, пройдясь по осенним листам с ароматом сырости, можно будет взбодриться и вдохновиться.       Уже иду по асфальту, затянув потуже вокруг шеи шарф. Лужицы лежат плоскостями на поверхности дорог, но я выбираю иной путь. Прохожу под мостом и иду вдоль речушки. Вода шумит, обтекая препятствия. Желтая листва подлетает от моих шагов, и я остаюсь удовлетворенный тишиной и безлюдьем.       Совсем неохотно захожу в свою съемную однокомнатную квартиру на первом этаже. Темно, как в пещере. Кидаю у порога рюкзак и закрываю дверь. Я в четырех стенах. Я доволен. Сыт и одет. Прохожу к дивану прямо в верхней одежде, разве что снял ботинки. Беру с тумбы ноутбук и в этой кромешной тьме включаю его и сажусь в угол дивана, закинув одну ногу на его поверхность. Теперь в моей комнате не так одиноко. Я и мой ноутбук. Не хватает чашечки кофе, но ее заменит бутылка питьевой воды.       Захожу на свою страницу «Вконтакте». Ни одного сообщения. Тут я абсолютно непопулярен. Стена пустует, только личные записи. Лайки можно посчитать на пальцах одной руки. В друзьях пятьсот человек. Зачем? Я ведь их совсем не знаю. Я даже не помню, писал ли мне кто-нибудь когда-то из них. Все так запущено.       Я чертыхнулся про себя и пустился в путешествие по пабликам. Просидел часов до десяти и понял, что пора бы и раздеться.       Скорее бы лечь спать и избавиться от ночного вдохновения.       Почти одиннадцать. Приступаю к новой главе и ухожу в размышления с головой, а город засыпает в ночи. Осенний дождик стучит в окно. Затыкаю уши наушниками и включаю любимую музыку в режиме «перемешать». Хочу, чтобы кто-то меня обнял, но рядом никого. Закрываю ноутбук и засыпаю прямо на диване. На душе пусто, но тепло. Наверное, стоит завести кота. – Доброе утро, Галина Александровна. – Доброе утро, Алексей. Выспался? – Я как обычно. А Вы? – Да как сказать? Не очень что-то. Давление на улице. Погода отвратительная, дождь всю ночь шел. Так бы и лежала в постели весь день. – Я Вас очень хорошо понимаю.       Управляющая очень добрый человек, всегда встречает меня улыбкой. – Хорошо, что меня Руслан разбудил, иначе бы точно проспала.       Руслан? Ее сын, вероятно. Не видел его, и даже не знаю, сколько ему лет. Наверное, еще учится в школе. Тоже хочу в школу. В следующем году летом мне уже будет двадцать один год. – Ваш сын вовремя проснулся, – сажусь за компьютер и закрываю глаза, откинувшись на спинку стула. – Он у меня рано на работу ходит, встает в шесть утра.       Надо же, я ошибся. Он не школьник. – М-м-м, сколько же ему лет? – провожу большим пальцем по брови и убираю темную прядь волос с виска за ухо. – Вот, позавчера, второго сентября двадцать два года было, – она замолчала, но следом задала вопрос. – Знакомы? – Да нет, – с улыбкой отвечаю, стараясь хоть как-то поддержать несодержательный разговор. – С ним я точно не знаком. – Как-нибудь приглашу его, познакомитесь. А то я смотрю, совсем у тебя друзей нет. – Даа-а, не особо-то хочется сейчас с кем-либо водиться. Я лучше дома посижу, тем более, мне катастрофически не хватает времени даже на себя.       Мне и правда не хватает времени, так что исключено. Вот сейчас начну работу, закончу пораньше – и отправлюсь домой. – Мой сын также поет. Книжки свои читает, на сайтах сидит. Смотрит узкоглазых. – Кого смотрит? – заинтересовало, что я даже оторвался от циферок на экране моего компьютера и развернулся на стуле к Галине Александровне. – Ну, вот недавно попросила скачать нам с отцом из интернета какой-нибудь интересный фильм. Скачал, – иронично произнесла она, вздохнув, и продолжила. – Включили, а там китайцы какие-то. – Может японцы? – Ну, может, и они. Я не разбираюсь. – Он у вас случаем книжки с картинками не читает?       Надо заканчивать с этим. Интересы, может, у нас с ним одни и те же, а дороги разные. – Не знаю, но узкоглазых чуть ли не каждый день смотрит. – Ему нравится японская культура, видимо, – рассмеялся я, вновь повернувшись на стуле.       Не очень понимаю свою заинтересованность, поэтому пускаю свои чувства на самотек. Так или иначе, с людьми своего возраста я не нахожу общего языка. Даже моя девушка бросила меня беспричинно. Просто ушла. Поэтому, скажу откровенно, вместо девушки у меня рука и салфетки. Это уже одиночество.       Я все никак не дождусь, когда закончится этот рабочий день. Жуть как хочется спать. Погода скверная, ветер поднялся. Отключили свет, поэтому в магазине остался только персонал. Темно и эта маленькая комната из четырех стен меня угнетает. Почему «я» дома и «я» здесь так отличаемся друг от друга? Я притворяюсь общительным и шучу по поводу ситуации со светом. Но если честно.… Да мне плевать на вас, ребята. Я просто хочу жить. Без денег это невозможно. Мысли. Меня мучают мысли, когда я сижу без дела. Этот дискомфорт мучает. Когда дадут уже, наконец, свет?! – Алексей, – тихо произносит мое имя Галина Александровна. Я откликаюсь с опозданием. – А.. да? – Иди домой, уже шесть часов вечера доходит. Нечего ждать в море погоды. Работы мало ведь осталось?       Мне необходимо уйти. Чувствую облегчение. Даже привстал, опираясь руками о рабочий стол. Все же хорошо, что в темноте этого не было видно. – Минут на тридцать, наверное. – Иди, завтра доделаешь. – Хорошо.       Это все неспроста, чувствую. Но мне все равно.       Пальто не греет тело. Знобит, или же погода настолько ухудшилась, что я не заметил? Ни то, ни другое. Причины искать бесполезно. Ни одна из них не объяснит мое поганое состояние. Просто шагаю вперед, и если бы только вперед? Вижу впереди остановку под старым тополем. Огромное дерево. Я поражен, что руки администрации до него так и не добрались. В июне месяца снова будет «снежный» вальс. Однако не это меня сейчас волнует. Больше всего меня волнует то, зачем я стою сейчас на остановке и жду автобус, который вот-вот подъедет к моим ногам, как собачонка? Мне нужно домой, я это прекрасно помню. Но я не двигаюсь, смотрю в землю, опустив голову.       Я странный. Даже я пугаюсь самого себя. Что думают обо мне окружающие? Это важно? Нет.       Место занял у самого окна. Рядом села старушонка, которая то и дело смотрела на меня своими выцветшими глазами. Ее морщины, горбатый нос. Старость – не радость. Мог бы ей предложить орбит без сахара, ведь из ее рта пахло чем-то мерзким. Мне не противно, всего лишь ход мыслей.       Досчитал до восьмой остановки. Пора выходить.       Поправляю шарф и цепляюсь гибкими пальцами за лямки своего рюкзака на плечах. Делаю движение вперед и встаю на асфальт. Автобус трогается с места и едет дальше, следом - ряд других машин. Вдыхаю прохладный воздух и решаюсь пуститься с места, направляясь прямо к дверям книжного магазина.       На первом этаже двухэтажного здания ютятся книжные черви. Все с книгами, тщательно выбирают обновку для своего книжного шкафа. Я тут по той же причине. Это не банально, это ненормально. Я поступаю так, потому что другого шанса заскочить сюда может и не быть в ближайшее время. Поэтому прохожу вдоль книжных стеллажей и стараюсь не обращать внимания на тень позади меня. Идет за мной или же нет – это не так важно. Просто нужно выбрать книгу и прочесть ее в ближайшие дни. Отвлечься. Попробовать… хотя бы.       Выбрать книгу не проблема, проблема – найти стоящую. Надеюсь, что сейчас в моих руках именно такая книга.       Иду на кассу. Расплачиваюсь безналичными. Кто-то за мной так и следит, а возможно, я это придумал.       Есть желание подняться на второй этаж: наверху удивительной красоты читальный зал. Но поздно. Дома «дела». Иду к дверям и выхожу на улицу. Совсем темно, фонари горят через раз. Я ступаю по мокрой листве. Дождь начался недавно заново. Опять этот холод. Теперь наверняка промокну, дожидаясь автобуса. Приедет ли? Или придется идти пешком больше двух часов? Сейчас только половина восьмого. Есть шанс, что я все же благополучно доеду домой.       Вздыхаю, и легкий пар растворяется дымкой во влажном воздухе. Вместе со мной стоит молодой человек. А.. да, наверное, тот, который шел тенью за мной. От него пахнет сигаретами. В лицо ему так и не посмотрел, поэтому не имею понятия, что из себя он представляет. И сколько ему лет. Полная тишина, только естественные звуки ласкают мои уши. Ветер. Удары капель об асфальт. Шелест мокрых деревьев. Мрачно. И одиноко.       Десять минут ожидания. Автобус подъезжает к ногам. Захожу. На удивление пусто. Даже свободное место в середине большого салона. Сажусь и достаю свой планшет. На все случаи жизни. Ехать как минимум двадцать минут, есть время прочесть комментарии к моей новой главе, написать им «спасибо». Так и делаю. Читаю. Непривычно, но не опасаюсь чужих глаз. Листаю, ссутулившись. Надеюсь, что моей улыбки на лице сейчас не видно.       Опять эта тян? Улыбнуло. «Как и всегда, ушел с головой и забыл вынырнуть. Лег в пятом часу, а поднялся в шесть. Автор, я Вами восхищаюсь. Хочу в скором времени прочесть ваши новые главы. Надеюсь, Вы питаетесь хорошо, берегите свое здоровье. P.S: Ваш Фауст».       Мне кажется, или она пытается заинтересовать меня? Флирт.. Вижу сквозь пальцы. А еще вижу, что на меня сверху вниз пялится человек пропахший сигаретами. Тот самый.       Поднимаю голову и встречаюсь с его взглядом. Уж слишком пристально он смотрит. На его лице удивление, изумление. Что-то такое, необъяснимое что ли. Я же спокоен. Отвел свой равнодушный взгляд и выключил планшет, затолкнув его обратно в рюкзак. Закрываю глаза и сую свои руки в карманы пальто. Жду своей остановки. С нетерпением жду.       Автобус тормозит. За окном вывеска уже родного магазина. Встаю с места и топаю на выход. Обдает прохладой, и я с полной уверенностью ступаю по земле, держа курс домой. Надеваю наушники и время от времени оборачиваюсь назад, чтобы посмотреть нет ли позади меня машин. Все же страшно идти так в темное время суток, зато на ум приходит много умных мыслей.       Дом близко. Вижу очертания. Лягу сразу спать, а утром приму душ, если буду в силах это сделать.       Погода сегодня не улыбается мне. Такая же пасмурная и неприветливая осенняя подруга.       На работе все суетятся, и я вместе с ними. Пятница, а значит, работы будет много. Приходы, расходы, возвраты. Все в стабильном потоке – придется задержаться сегодня. Домой пойду один, как и обычно. Я так думал, но случилось то, что я не смог бы себе представить даже в самых ушлых фантазиях.       Тень в библиотеке, человек, стоящий вместе со мной под дождем на остановке и в автобусе – сын моей ненаглядной управляющей. Пришел. Явился – не запылился. Красивый, молодой парень с меня ростом. Такой же тощий, разве что его спина шире, а ладони больше и толще.       Мне было не по себе, когда он в моем присутствии разговаривал с Галиной Александровной. Я сидел за компьютером и ждал, когда он свалит по своим делам. Но таких дел не оказалось. Он не пытался со мной заговорить, когда мы остались с ним наедине.       Я отчетливо слышал стрелку настенных часов, смотрел на циферблат и ждал.       Когда же я смогу уйти к себе домой?       Меня бросало из крайности в крайность, а он, молча, сидел за моей спиной и пялился в мой затылок. Изучал, или же хотел, чтобы я заговорил с ним первым? Не знаю, понять не могу. Для меня было непостижимо. Я просто чуял на себе взгляд, и ловил себя на мысли, что я все же не голый. Он ровно час находился в нашем кабинете – я смотрел на часы – и только потом, не сказав мне ни слова, отправился своей дорогой. Было четыре часа дня. Что он делал последующие пять часов – я не могу представить, но сейчас он шагает со мной нога в ногу и смотрит вперед, как будто знает где мой дом. От него пахнет сигаретами. Весь пропах. Такой холодный снаружи. И его черные волосы, как уголь, чуть выше плеч, забранные в хвостик, и его прямая челка в длину лица, не скрывающая лоб – все это создало для меня образ неординарного человека.       Под его и моими ногами хлюпает вода, листья прилипают к подошве и налипают слоем. Можно было бы не обратить внимания, но я не могу. Эта ситуация в корне мне не нравится. Я останавливаюсь и почти равнодушным взглядом смотрю ему вслед. Говорю про себя: «Иди дальше, хватит этой банальности на ночь». Он не делает этого, он оборачивается и возвращается на место рядом со мной. Смотрит своими карими глазами в мое лицо и улыбается так, словно знает обо мне все – теплая родная улыбка, с таким же теплым взглядом. Слишком уж на улице холодно, чтобы не заметить этого.       Я нервно выдыхаю ком из горла и пускаюсь вперед, обходя его стороной. Это уже напоминает домогательство или ситуацию со сталкером. И если я скажу, что мне это не нравится – я совру. Никогда никому до меня дела не было, а тут целая погоня.       Рассмеялся за моей спиной.       Сказал бы, что у него достаточно красочный смех. Тихий, наполненный чувствами. Но я не нарушу правил игры. Он первый начал играть в молчанку – я подыграю ему.       День. Ночь.       Ночь. День.       Утро. Вечер. Ночь.       Вечер-дождь. Ночь-ветер.       Эта игра только началась, а я уже успел привыкнуть к этому человеку. Уже не спешу так, как раньше. Домой вообще не хочется заходить. Хочется нарушить его привычку курить одному около моего подъезда перед тем, как он отправиться в новый путь. Хочется стоять с ним рядом и просто молчать.       Скоро ляжет снег, а мы так и не научились одеваться теплее. Меняем маршрут, и теперь каждый день заходим в местную пиццерию. С ним не обмениваемся словами, однако у кассы стоим вдвоем, разговаривая с продавцом, и слушаем друг друга – мы не нарушаем правил. Смеемся вместе, общаемся взглядами и почти всегда знаем, что хочет один из нас друг от друга.       И почему «я» вдруг стало «мы»?       Мы стали походить друг на друга. Два человека идущие нога в ногу каждый вечер, бывало даже утром. Днем.       Признаться, было очень приятно увидеть его на пороге своей квартиры в выходной день. Я чуть не назвал его по имени, но он вовремя прикрыл мой рот ладонью и показал на своих губах пальцем, что надо молчать. Растрепал мои короткие волосы широкой ладонью и вошел в мою комнату, как ни в чем не бывало.       Он стал ночевать у меня. А меня не покидало чувство, что каждую ночь он держит меня в объятиях.       Когда я просыпался, он был уже на кухне. Диван был убран, а свободное место на моей постели еще было теплым. Я хотел думать, что это все мне только кажется.       Галина Александровна жаловалась на него мне. Он не бывал дома целыми днями.       И вот уже на дворе стоял ноябрь. Грязная и ранняя осень, наступившая еще в конце августа, отходила на второй план. Успел выпасть снег, а мы до сих пор так и не заговорили. Два месяца нашего с ним «общения». Я не страдал, меня это начало выводить из себя.       Было комично видеть его на своем пороге с одеждой. Я закрыл перед ним дверь и заткнул свои уши наушниками. Наверное, он долго жал на звонок, но мне все это время не было дела до него.       Я не нарушил ни одного правила, я не потерял к нему всех чувств, просто пришло осознание того, что рано или поздно эта красивая история подойдет к концу.       Другом я его назвать не могу, другое дело находиться с ним рядом и подменять это понятие «дружбой».       Мне стало не до чего. На ФБ все мои работы встали. У меня нет того, о чем можно писать. Все мысли заняты реальными вещами. И им, в том числе.       Похоже, я сошел с ума, раз начал избегать его и закрывать свою дверь по ночам.       Он тоже пропал.       Я научился одеваться теплее. Все вернулось на круги своя. Но желание писать у меня так и не появилось. Во мне что-то сломалось. Опустились руки. Книга, которую я купил в книжном магазине, так и лежит на столе под слоем пыли.       Мне хочется хоть один раз поговорить с ним. Хоть один раз. Один. Но это желание быстро исчезло вместе с приходом сильных стуж.       Время летело, теперь уже на носу новый год. В магазинах народу все больше и больше. Выручка растет, а значит, и зарплата.       Мой стиль жизни так и не поменялся. Да и я сам не изменился: по-прежнему нелюдимый, по-прежнему замкнутый, по-прежнему хожу один по ночам домой.       Суббота. Последний день рабочей недели. Двадцать седьмое декабря.       Выхожу через заднюю дверь магазина.       Снежок сыпет, заметая дорогу. Я один, вокруг никого. Сую свои ладони в большие карманы зимней парки и начинаю свой шаг с правой ноги. Снег скрипит, а мне по барабану. Перестал замечать такие вещи. Хочется просто скорее прийти к себе домой и отогреться, приняв на душу лихих сто грамм. Или просто с кем-нибудь поговорить, но телефон молчит. Канун нового года этого не исправит. Никто не позвонит. Максимум, чего можно ожидать, так это парочку смс-сообщений от людей, которые меня помнят и имеют представление о том, как я выгляжу. Самое время взять на себя ответственность и измениться в корне. Поменять полюса и стать экстравертом. Возможно ли? Вопрос не из легких. Можно себя заставить, а можно поймать себя на мысли, что это того не стоит. Каждый решает для себя сам, чего он хочет, и как к этому придти. Но действительно ли я чего-то сейчас хочу? Придумал ли я комплекс одиночки? И являюсь ли я нормальным человеком? Может, мне просто еще не сказали этого? Но снег идет, ему не до моих размышлений. Смеется надо мной, заговорить не решается, и прячет в тени гаснувшего фонаря от меня силуэт человека. Только и могу разглядеть очертания фигуры и табачный дым с тлеющей сигаретой в пальцах этого одиночки. Знакомое чувство, которое я когда-то испытывал.       Эй-эй, а чего это я встал столбом? Двигайся. Двигайся. Не смотри на этого человека! Не смотри. Беги, наконец, уже..       Внутри все так сжалось, болью охватило тело. Он приближался осторожным зверем, оставляя за собой следы. А я просто не мог отвести взгляда от Руслана. Его ведь зовут так? Да?       Чувствую табачный дым. Он бросает себе под ногу сигарету и наступает на нее. Снег предательски захрустел под ним, и я попятился назад, но было уже поздно. Его руки нарочито крепко обхватили мое туловище и он прижал меня к себе. В память врезались воспоминания.       Господи, и зачем мои слезы потекли по щекам? Неужели я так ждал этого момента? Я чувствую его крепкие объятия, тепло. И обнял бы следом, но душит гордость, а он совершает необдуманные поступки – целует меня прямо под ухом своими холодными губами, и мне кажется, что он что-то шепнул.       Плевать на эту игру. Сейчас скажу ему все, и катись все пропадом. Пошлю его на все четыре, лишь бы не переживать все снова. Лишь бы забыть этот промежуток времени и научиться писать заново.       Срываюсь с места и отталкиваю его от себя. Стремительно и своевольно отхожу от него и иду в направлении своего дома.       Я не смог ему сказать, но и он не остался стоять там один. Он отправился следом за мной.       Мне плохо, приду домой и расплачусь. За все скромные десять лет, в течение которых я держал все свои чувства под контролем.       Как тяжело слышать его шаги за спиной. Мы идем даже не нога в ногу, но он преследует и не отпускает меня.       Чего он хочет от меня? Зачем привязался ко мне? Уже не общались с ним долгое время, а он.. Нет, мы не общались. Мы дорожили друг другом, молча, но это не дает ему права следовать за мной без разрешения.       Прошу, последний раз, остановись за моей спиной и дай мне понять, что все кончено, что все даже не начиналось, что все эти чувства – бред сумасшедшего.       Открываю дверь подъезда. Задыхаюсь и заталкиваю ключ в дверную скважину своей квартиры, поднявшись по ступенькам. Табачный дым все острее.       Руслан неспешно поднимается за мной следом и обхватывает со спины одной рукой, другой просто сжимая мою кисть своей ладонью. Он сам открывает дверь, дергая ее за ручку.       Мы словно окаменели в этом темном подъезде, но это глубокое душераздирающее чувство в груди и внизу живота заставляло меня вздрагивать. Я глотал воздух ртом, как рыба, и меня зажимало в его объятиях. Не знал, что делать. Но он был другой. Он знал, чего хочет.       Сейчас, взяв руками мои запястья, он надавил своей грудью на мою спину, заставляя все же зайти внутрь.       Я вошел, подчиняясь. Можно было сопротивляться, но это мой дом. Моя квартира. Смущало только одно. Он вел себя хозяином в ней. Закрыл за собой дверь и занялся мною, развернув меня лицом к себе. Начал снимать с меня верхнюю одежду, не заботясь о моих чувствах. Его, похоже, вообще не заботило то, что я впервые перед кем-то так был открыт. Перед мужчиной тем более.       Он и сам разделся, оставив меня без своего внимания. А я вроде и успокаиваться начал, эмоциональный приступ отступал, но не стоило мне так расслабляться.       Внешне он был выразительно спокоен собой, когда взял в свои руки мое лицо. Я, конечно, растерялся, пятясь назад и натыкаясь на стену, но он успел предотвратить мое возмущение по этому поводу и заткнул мой рот поцелуем.       Вот тут меня накрыло с головой.       Тут и сопротивление, и жуткий вопль, только его это не остановило, он продолжал, усиливая свое давление на мое тело своим весом. Почти впечатал в стену, деваться мне было некуда.       Обхватил меня так крепко, что пора было молиться о помощи. Требовательно целовал и нырял в мою полость рта своим языком. Не боялся, что я прикушу его. Ну, а я постепенно привыкал, и уже, на свой страх и риск, стягивал с его волос резинку, отвечая на поцелуй со всей отдачей.       Этот вкус сигарет дразнил мое тело и дурманил рассудок. Я уже готов был бежать в постель с ним, но он продолжал играться со мной без слов. Ему нравилось, что меня выворачивало наизнанку перед ним.       Да, он хватал меня за задницу своими широкими ладонями и стискивал плоть ягодиц.       Я стонал.       А сейчас меня трясет от наслаждения. Слишком умело он обращается с моим телом. Его укусы на моей шее горели и ныли. Целует плечи и ключицы, втягивая кожицу в свою полость рта.       И вот из меня опять вырывается очередной стон. Собственный голос звенит в ушах. Я слишком жалкий перед ним.       Он прижимает меня к стене с новой силой и обхватывает мои бедра. Сам не понимаю, как оказался на его руках, да еще и обхватил его пояс ногами.       Знает мою квартиру наизусть.       Вцепляюсь в его черные волосы руками, нечаянно натянув корни, но он не возразил, только ткнулся в мою грудь лицом и отправился к постели.       Он шагает достаточно уверенно, да и мое тело совсем не против принять его в себя. И почему я сразу вижу себя снизу..?       Мое положение очень шаткое, будь что будет. Я готов оказаться один после всего того, что произойдет между нами.       Опустил и прижал меня к постели, опять впился в мои губы. Я уже не знаю, чего я хочу больше – развития событий или же сразу ощутить новые чувства прямо сейчас. – Я… – произношу в его губы, но он затыкает меня, сжав между моих ног мой орган через ткань джинсов.       Стон.       Желание.       Слизывает с моих губ свою же слюну и посасывает мякоть нижней губы, оттягивая ее и отпуская. Смотрит в мои глаза и шарит своей рукой под моей рубашкой.       Сгораю прямо под ним, мое тело уже не слушается меня, оно покорно отвечает ему взаимностью, вздрагивая, когда его пальцы сжали отвердевший до боли сосок.       Он склонился надо мной, расстегивая мою рубашку. Распахнул ее.       Занимался ли он этим когда-нибудь с парнем?       В голову лезет вереница вопросов, которая моментально исчезает, как только он склоняется ниже и целует ямочку между ключиц.       Интуитивно приподнимаю бедра, и он ведет своим кончиком языка по моему торсу, рассекая его влажной линией пополам.       Тут же приподнимаюсь на локтях и смотрю на него откровенным взглядом.       С моих губ слетают горячие выдохи, а между ног твердеет плоть, к которой он прислонился щекой.       Запрокидываю голову назад и выгибаюсь, находя в этом невероятное наслаждение.       Он видит все и ухмыляется своими чувственными губами, целуя холодную пряжку ремня. Сдавливает ладонями мои ягодицы и пытается стянуть джинсы с меня.       Не получатся, да?       Вижу, он и сам не доволен этим, поэтому помогаю ему с проблемой и снимаю свой ремень с себя сам, пока он тем временем посмел заняться собою.       Я бы и сам занялся им, правда.       Свожу ноги вместе и снимаю тяжелую ткань с конечностей.       Он успевает раздеться быстрее и разводит мои тонкие ноги за щиколотки.       Теперь он доволен положением, смотря так на меня и нависая?       Его взгляд говорит «да» и я тесно прижимаюсь ягодицами к его паху.       Я чувствую его желание, а о своем и говорить нечего. Он уже заметил, что мой орган налился кровью и мне как-то спокойнее, что он в курсе всех моих дел. Есть шанс, что он не будет меня мучить.       Он и не мучает, тихонько целует мою шею, прижимаясь ко мне, я тихо постанываю. Мне нравится, как его пальцы связным движением скользят между моих ягодиц, надавливая на кольцо сжатых мышц. Моя грудь вздымается. Слишком уж опасны новые ощущения – хочется всего и сразу, но он обходителен. Подставляет одну из ладоней под мою поясницу и вводит первые фаланги двух пальцев внутрь меня.       Вздрогнул.       Срываюсь и обнимаю его шею, согнув свои ноги в коленях, чуть приподняв их от постели, которая проскрипела под нами.       Кажется, я влюбился в новые ощущения. И в него, в том числе.       Мне совсем не больно. Приятно и соразмерно с теми ощущениями, если б я делал это с женщиной.       А что будет, если он войдет в меня полностью?       Есть шанс, что нам обоим будет до лампочки, к какому полу мы с ним принадлежим?       Господи, до слез доводит его движение пальцами внутри..       Так приятно, когда он нажимает на слабое место во мне.       Прогибаюсь в спине и уже готов просить его пощадить меня. – Гилберт..       Знакомое имя, это его голос? Меня всего передернуло, не успел заметить, как к моей заднице он приставил свой член. Головка растянула кольцо моих мышц, и я напрягся, стиснув зубы и закрыв глаза. Я до сих пор не осознал, что произнес этот человек? – Гилберт, я всегда мечтал быть рядом с тобой, и я думал, что это всего лишь мое невыполнимое желание.       Мы знакомы? – Всегда читал твои работы и жил, чтобы увидеть тебя, взять тебя за руку.       Толкается в меня и я вскрикиваю, чувствуя, как он вошел в меня по самые яйца.       Чертовски больно и невыносимо. Внутри все растянулось и к горлу подступил рвотный ком.       Стараюсь не кричать во все горло, но получается как-то наоборот.       Я почти в гневе, но он обнимает меня своими сильными руками, прижимая к себе.       Да. Держи меня крепче. Скажи мне что-нибудь еще.       Но он начинает медленно двигаться во мне, и это тоже хорошо. Приятно.       Я чувствую, как его орган скользит по гладким стенкам. Ритмично. Чувствую его упор в конце моего нутра. Давит, вызывая повсеместную дрожь тела, так, что мурашки не знают, в какой угол им забиться сейчас.       Его голос успокаивает. – Как и всегда, ушел с головой и забыл вынырнуть. Лег в пятом часу, а поднялся в шесть. Автор, я Вами восхищаюсь. Хочу в скором времени прочесть ваши новые главы. Надеюсь, Вы питаетесь хорошо, берегите свое здоровье..       Аа-а, так он та самая тян? Я растерян, признаюсь. На душе заскребли кошки. Трудно накладывать один слой эмоций на другой. И тогда в автобусе.. Да, он увидел мой профиль. – Руслан, ведь тебя зовут так? – Да.       Он кивнул головой, смотря в мое лицо. – Фауст? Твой псевдоним на ФБ? – Помнишь меня? – О да, но мы отвлеклись от дела, – я проклинаю сам себя в этих словах, но, правда, нет сил. Не хочу, чтобы он останавливался. Все потом.       Кажется, он все понял. Ближе к делу. – Я первый раз трахаю мальчишку, тебе, вероятно, больно.       Молчу, и ему это нравится. Кстати, кто из нас первым нарушил правила игры? Я.. уже не помню. А его последующие толчки выбили из моей головы последние остатки памяти.       Нам обоим нравится растворяться друг в друге. Открываться и делиться теплом.       Он укусил меня за мочку уха, я простонал. Ему понравился стон, и он повторил свои действия снова. Внутри меня все заклокотало со страшной силой, а ему только в кайф. Вцепился своими зубами в боковину моей шеи и сдавил связки жил.       Внутри зародилось чувство, что это мой предел. Но нет, обошлось, и я продолжил вздрагивать под его телом, получая порцию хороших толчков.       Он и сам стонет. Голос этого человека сексуален.       Сжимаю его орган мышцами, и он замирает, уткнувшись лбом в мою грудину. Отпускает из объятий мое тело. – Дурачок, что ты делаешь? - Делаю тебе приятно? – Нет, ты играешь не по правилам, – целует мою грудь и поддевает мой сосок своим мокрым языком. Я расслабляю уставшие ноги и трогаю его жесткие волосы пальцами. Стараюсь перебрать их, но он оставляет меня без тепла. След его губ холодеет на коже.       Медленно выходит из меня и тянется к низу моего живота.       Его пряди волос заскользили по туловищу. Щекотно. Навязчиво. Берет в свой рот мой член и сосет, сглатывая мою вязкую полупрозрачную смазку.       Я теряюсь в своих же эмоциях и чувствах, никогда не ощущал на своей шкуре подобного, оттого и ноги раздвинул, как самая культурная шлюха.       Он доволен, а как я доволен! Верх блаженства, чувствовать его гортань органом.       Приподнимаюсь на локтях и смотрю на его плавные насаживающие движения головой.       Теперь мне хочется поставить его раком, и..       Кашляет, видимо не ожидал, что заглотнет мой орган так глубоко.       Я встаю на коленях и обнимаю его за талию. – Может, махнемся позициями?       Аа-ах, его надменный взгляд пугает меня. А голос полный холода – тем более. – Вот еще, вставай раком и шире ножки.       Передергивает, и я веду бровями. – Чего-чего? – Все тебе показывать надо.       Эй-эй! Мы с ним так точно не договаривались!       Этот черт из табакерки появился в моей жизни из ниоткуда, а теперь ставит раком к изголовью постели и раздвигает ягодицы ладонями. Водит большим пальцем по окружности разжатых мышц. Свешиваю голову и, молча, стою на четвереньках. Деваться некуда. – Готов?       Если я отвечу, что нет – его это не остановит.       Вздрагиваю от его действий, и он принудительно засовывает свой член в мою полуоткрытую дырку.       Я уже привык к этим ощущениям. Расслабляюсь и пытаюсь сосредоточиться на чувствах.       Но он меняет угол проникновения. Постоянно задевает это что-то во мне, так, что моя смазка уже стекает на белые простыни постели с органа, и я готов кончить прямо сейчас.       Еще чуть-чуть потерпеть.       Хватает меня за волосы и тянет на себя, прижимая к своей груди мою спину. Она потная, не только я сейчас в мыле. А он даже не на пределе.       Держит меня за талию и плотно упирается бедрами в мой зад. Переводит дыхание и я завожу руки назад, цепляясь ладонями за его ягодицы. Упругие.       Он одобряет, и я внутренне сжал его плоть, пока он скользил во мне короткими движениями.       Так приятно покачиваться с ним из стороны в сторону. Со скрипом. Режет уши.       Я опрокинул голову на его плечо, и он поцеловал меня в шею.       Он почти не пахнет табаком, сейчас от него несет мужскими запахами. – Потерпи еще пять минут, мне хватит этого времени, чтобы кончить в тебя.       Обрадовал как, я даже воспылал.       Давит между моих лопаток ладонью и принуждает приземлиться на грудь с приподнятым тазом. Он вцепился в него и теперь он рвет и мечет, склонившись ко мне ближе на коленях.       Теперь я понимаю, почему именно пять минут. С такой силой и мощью доводить себя до истомы, и я бы смог.       Я еле удерживаюсь под ним, но это он меня держит, не выпуская из-под себя, иначе бы я давно уже упал без сил.       Сжимаю зубами одеяло и почти скулю.       Кровать скрепит еще пуще прежнего, а он дышит мне в затылок и громко ударяется бедрами о мои ягодицы. Кожу щиплет каждое касание, каждый толчок, коих была уже примерно тысяча.       Я сбился со счету уже давно, а теперь еще и кончил, испачкав постель.       Открываю рот и глухо, протяжным стоном, кричу в подушку, сводя свои лопатки вместе.       Он тоже близок. Его мощный толчок заставляет содрогнуться все мои органы и подпрыгнуть их внутри. Тошнота давит на рассудок.       Я обмякаю под ним, и он валится на меня, прижимая к постели. Она ведь мокрая..       Дышит громко в ухо, словно пробежал ни один марафон сегодня, да и я не могу отдышаться. Все тело горит, невыносимо жарко. – Гилберт. – Что такое?       Его голос – нежный. – Я, правда, полюбил тебя за эти месяцы полной тишины. – Мне всегда хотелось заговорить с тобой. – Я гей. – Я, как видишь, уже тоже.       Мы рассмеялись, чувство удовлетворенности и усталости клонило в сон, но он как-то сумел меня перевернуть на спину. Потом я уже ничего не помню.       Слишком много я пережил этой ночью. Я был счастлив и боялся, что утром я останусь один в этой комнате.       И это утро настало. Все тело болело, ныло и ломило. И отчего-то было тяжело дышать.       Открыв свои глаза, заприметил черную макушку на своей груди. Этот парень лежал на мне и обнимал так, словно я мог куда-то деться из-под этой груды мышц. Не такой уж он и тощий, как я думал. И вот незадача, пока я спал, он успел оставить свои отметины на всем моем теле.       Бардовые засосы пятнами украшали бледную кожу, даже на руках, которые я вытянул перед собой.       Не удержавшись, произношу вслух: – Какой любвеобильный молодой человек. - Мм-м? – он щурит свои глаза и крепче сжимает мое туловище.       Дышать.. нечем. – Прости, разбудил?       Провожу пальцами сквозь его волосы. – Нет или да. – Определился бы..       Он тепло улыбнулся мне, как обычно, после чего приподнялся, целуя кротко в губы. – Знаешь, Гилберт, я спал с тобой раньше и еле сдерживал себя от того, чтобы не сделать то, что было между нами ночью.       И тут я все вспомнил. – Так мне не казалось? Ну ты и извращенец, Фауст. – Брось! Нам было так приятно с тобой, – смеется и с довольным лицом тычется в мою искусанную шею.       Пихаю его ногой в живот и вскакиваю на пол, но тут же хватаюсь за поясницу и подгибаю ноги. – Что это, черт возьми?!!! – Последствия..? – тихо произносит он, косясь на меня исподлобья. – Ну ты и гад, милейший, – отвечаю ему я и чувствую, как из задницы потекли остатки его жидкого подарка.       Я сначала не понял.. но он.. – Гилберт, у тебя из задницы течет моя сперма. Заткнуть ее этим?       Он показал пальцем на свой член, но меня это только разозлило и я заперся в ванной.       Все, что произошло между нами, не повлияло на мою психику. Воспринял спокойно, и даже как-то необоснованно. Но так приятно ощущать себя в этом новом мире, и чувствовать, что ты кому-то нужен.       Позади осень, впереди года.