Das Model

Апрель выдался богатым на события. Начиная с того, что один из учителей как-то узнал о моей ориентации, и в нем заговорил гомофоб. Брезгливые взгляды, заниженные оценки, чудом появляющиеся в журнале «н-ки». Лезть во всё это не очень хотелось, но пришлось. Предмет был одним из профильных, я претендовал на медаль… В общем, история была крайне нелицеприятная, даже вспоминать не хочется эти разборки у директора, когда он, отчитывая преподавателя, буквально выдавливал из себя слова о том, что я такой же ученик, как и все, и оценивать меня нужно по знаниям, а не по личным качествам. Маму вся эта ситуация здорово разозлила. Она даже всерьез подумывала о заявлении в суд, но, слава Богу, Владимир ее отговорил. Мы ведь живем в России, здесь мало кого заботят права геев. К тому же, восемнадцать мне должно исполниться только через полтора месяца, и если бы всплыло то, что я проживаю с совершеннолетним мужчиной… С Сашей было непросто. Я всё больше и больше увязал в этих отношениях, как в вязком киселе. Иногда у меня напрочь исчезало ощущение, что мне семнадцать, потому что я чувствовал себя глубоко замужней теткой сорока лет. Саша глубоко запустил в меня свои корни, старался контролировать каждый мой шаг. А я будто бы потерял себя прежнего, беспрекословно выполняя все, что от меня хотят. Разве бы я прежний стал терпеть такое отношение к себе? Да я бы послал его нахуй ещё после того, как он предложил мне надеть костюмчик медсестры, потому что я не штатная блядь. И уж точно бы я не стал терпеть этот контроль. Я же свободолюбивое существо, я же не терплю рамок! Не терпел… Будто бы зачах, потускнел, раньше яркий и искрящийся, теперь статичный и серый, смешно сказать – стал меньше сниматься для рекламы, потому что запрещает Саша. Запрещает… А ведь раньше никто и ничто мне не мог запретить… Женька только качал головой. Он пытался со мной поговорить о сложившейся ситуации, но я не стал слушать. Хоть что-то во мне осталось прежнее... Женя за прошедшее время будто вырос и повзрослел. Конечно, дерьмовый характер никуда не делся, и он остался все тем же пиздюком, который мог одной фразой вывести из себя, но появилась в нем какая-то серьезность, вдумчивость. У него появилась девушка, одна из моделей агентства. Оказалось, что несмотря на свою внешность, Женька с девушками знакомиться не умел и боялся, так что ей пришлось взять все в свои руки и чуть ли не самой себя ему предложить. Вообще-то, она мне жутко не нравилась. Утешал тот факт, что Жене тоже не особо, и встречался он с ней только потому, что «ну, у меня же есть физиологические потребности. А она ничо такая!». Я сидел, отдыхая после фотосессии. Саша на неделю уехал в Германию по каким-то там делам, и у меня была возможность вздохнуть спокойно. Самому смешно, что теперь возможность спокойно дышать я имею только во время отсутствия Саши… А я ведь даже не люблю его толком, тогда почему так? Почему отпустить не могу? Почему не могу из всего этого выбраться? Дерьмо… - Эмиль, ты сегодня хоть что-нибудь ел, бледный как смерть и скоро просвечивать начнешь? – в голосе Тимура неподдельная забота. Не придуманная и ненавязчивая, не фальшивая. - Конечно. Просто устал. - Ты уже пару месяцев, как устал. Смешно сказать, но я даже уже скучаю по твоему: «Иди в задницу, Тимур!». Ну куда ты делся, а? Куда спрятался? - Давай не будем начинать этот разговор? - А давай будем? Ты чахнешь, Миль. Ты сам не свой. Послал бы ты уже этого Александра куда подальше, а? Тяжело жить с идеалом, а жить с тем, кто этим идеалом только притворяется, ещё тяжелее. Тебе ведь семнадцать только, какие твои годы? Неужели ты думаешь, что больше в жизни тебе ничего не светит, кроме этой лощеной сволочи? - Помнится, он тебе нравился. - До того, как ты превратился в, уж прости, унылую какашку. Он тебя под себя подгреб и чахнет над тобой, как Кощей над златом. - Знаешь что, Тимур? - Что? - Иди ты в задницу! - Вот это мой мальчик! *** После работы я пошел домой к родителям. В последнее время у меня не так уж часто была такая возможность, и я всё больше общался с мамой только по телефону. - Эмиль, я так рада что ты пришел! Садись, сейчас поставлю чайник. Голоден, сварить овсянки? Или овощной супчик, а? – засуетилась мама. - Нет, не надо ничего. Мам, я поговорить хотел. Кстати, а Владимир где? - А в ночь сегодня, подменился с коллегой. О чем поговорить, у тебя что-то случилось? - Ма, а тебе Саша нравится? – не стал юлить я. - Ну… главное, чтобы он тебе нравился. Он неплохой парень… - Но и не хороший, да? - Как тебе сказать, сынок… У меня двоякое впечатление. С одной стороны, он положительный такой, учтивый. С другой – он как будто энергетический вампир. Слишком подавляет. Подстраивает под себя. Слишком скучный. - Мам? - Что? - А можно я домой вернусь? - О Господи, ну конечно! Ну что за ерунду ты себе выдумал, это же твой дом, и он всегда им будет, где бы ты ни был! Я буду очень рада, если ты вернешься. Мне очень тебя не хватало… У меня на глаза навернулись слезы. Я не плакал с третьего класса и сейчас не собирался. Поэтому просто прижался к маме и стоял так пять минут. Ощущал себя я странно, будто пьяный. *** - Привет, Джеки, ты занят? - Да не, не очень. Собирались с Анжелой в кино, но я могу ее послать, что случилось? - Я подумал, ты смог бы мне помочь переехать из Сашиной квартиры? - Куда это? – насторожился Женя. - Домой. Обратно. - Вообще без вопросов, сейчас подъеду! Слушай, а можно я у него на стенке напишу, что он мудак? А ещё можно облить кетчупом его постель, поджечь занавески и… - Ты – неисправимый дебил. Жду. *** Женя всё-таки увлекся, а я не уследил, и белоснежную стену в гостиной украсило яркое: «Саша, ты - мудозвон!». Вместо того, чтобы разозлиться, я отобрал у него маркер и подписал ниже ещё несколько слов. Женька расплылся в улыбке: - Серьезно? Гы-ы-ы… А я так и знал, что он скорострел! У него, наверное, и встает через раз… А давай ему ещё простынь порвем? И матрас ножом потыкаем? И на документах, что на столе, письки нарисуем? - Нет, - покачал я головой. – Это уже слишком. - Дело твое. Кстати, сегодня вечером идем в клуб. - Какой ещё клуб? Зачем? - Возвращать тебя прежнего, приятель. Никогда не думал, что такое скажу, но я неебически соскучился по заносчивому самовлюбленному пиздюку, которым ты был раньше! Можешь меня потом даже побить, я потерплю! - Я убью тебя прямо сейчас! – пообещал я, почему-то глупо улыбаясь. - Начинай, - согласился Женя. – Ты всё равно дерешься, как девчонка.