Синдром Белль. Однажды не в сказке

— Значит, здесь ты живешь? — мы вошли в огромный особняк, который находился в окрестностях Чикаго. Я никогда не бывала за городом раньше, тем более одна. — Располагайся, — Дилан достал сигареты из кармана пиджака, а его бросил на спинку мягкого кресла. Все в этом доме выглядело богатым и изысканным. Хоть я и привыкла к достатку, но все же меня удивило то, что в будни Дилан ходил по ресторанам и помогал странным девчонкам, типа меня, но не работал. — Чем ты занимаешься? — тут же спросила я. — Ох, детка, незачем тебе забивать свою прекрасную головку скучными делами, — он облокотился на журнальный столик и усмехнулся, выпуская дым из носа кольцами. И снова этот странный запах, от которого кружится голова. — Странные сигареты, — потерла виски я. — Такой запах… Очень приторный. — Будешь? — снова спросил он. Таким же тоном, как совсем недавно в машине. — Я не курю, — мой ответ оставался тем же. — Про маму даже спрашивать больше не буду, а вот папочка, наверное, запрещает? — он поднял одну бровь, насмешливо глядя на меня. — Ты такая запуганная. Словно бы из зверинца сбежала. И как ему удается в одну минуту говорить сладко, а в следующую — ужалить в самое больное место? — Я не такая, — обиделась я, гордо подняв подбородок. — Просто все очень сложно. Тебе не понять. — Да неужели? — казалось, еще секунда и он рассмеется вслух. — Ты вечно слушаешь запреты папочки? Тебе не интересно сделать что-то самой? Не любопытно, как это — когда дым растекается по венам и… — Ты говоришь неправильно с анатомической точки зрения, — тут же нахмурилась я. — И нет, мне не любопытно. Ни капельки. — Ты очень ограниченная. Прямо вижу, как огромные тиски сжимают твою прелестную головку. Я образно выражаюсь, — тут же поспешно добавил он, глядя на мою реакцию. — Детка, ты очень неуверенная в себе. Сколько тебе лет? — он задал вопрос таким тоном, словно бы уже знал ответ. Скорее всего, так оно и было. — Через месяц будет восемнадцать, — тихо ответила я. — И сколько же за это время у тебя было парней? — он задал самый неожиданный вопрос, который я могла бы услышать от мужчины его возраста. — Что? — некоторое время я отчаянно тупила, а потом залилась краской стыда. — Это не твое дело. — Так я и думал. Сядь, — он указал на кресло. Я села, не глядя на его лицо, которое приобрело самодовольный вид. — Прости. Я просто видел, что ты вся взвинченная, поэтому и решил отвлечь тебя. Меня всегда успокаивают сигареты, но если тебя такой способ не устраивает, то придется предложить тебе банальное успокоительное. Принести? — Будь добр, — выдохнула я. В голове словно бы стучала тысяча молоточков. Он положил сигарету в пепельницу. — Я скоро. Он ушел в другую комнату, а я с интересом посмотрела на недокуренный остаток сигары. Дилан почему-то не затушил ее. Вспомнила слова отца, его презрение к курящим девушкам и утверждение, что он меня выпорет, если поймает с сигаретой. Неожиданно я рассмеялась и потянулась к пепельнице. — Смотри, папочка, я курю, — фыркнула я и затянулась. В горле сразу же запершило, из глаз потекли слезы, я громко закашлялась и едва не уронила сигарету. Услышала за спиной смех и резко обернулась, стараясь прогнать виноватый вид с лица. Это вернулся Дилан со стаканом воды в руках и какими-то таблетками. Он отнял у меня сигарету и затушил ее. — Ничего, скоро научишься делать это правильно, если уже решилась на первую затяжку. — Нет, это все же противно, как я и предполагала, — еще больше смутилась я, снова сдавливая руками виски. Голова болела невероятно. — Вот, я принес тебе обезболивающее, — протянул он мне таблетки. — Решил, что это все же действеннее. — Спасибо, — повторила я, проглотила таблетку и залпом выпила стакан воды. — Думаю, лучше будет, если ты поспишь. Спальня наверху. — Думаю, так действительно будет лучше, — кивнула я, поднявшись из кресла, затем зашаталась и рухнула прямо на пол. Он обеспокоенно подошел ближе и помог подняться. — Что с тобой? Тебе плохо? — Нет, все в порядке, — произнесла я, а затем ощутила волну спокойствия. Никогда еще в жизни мне не было так хорошо. Дилан улыбался мне, уплывая все дальше, а я видела высокие морские волны и белый песок, только кто-то будто настроил цветокоррекцию на максимальную яркость. Всю жизнь так хотела увидеть океан. — Какой странный сон, — удивилась я, прежде чем отключиться.

***

— Доброе утро, — услышала я тихий шёпот. Не без труда разлепила веки и увидела Дилана, сидящего на краешке моей кровати. Он переоделся и выглядел свежим, значит, я пробыла здесь не один час. Об этом так же свидетельствовали солнечные лучи, пробивающиеся в плотно зашторенное окно. — Который час? — спросила я, пытаясь подняться. Голова по прежнему болела, словно бы я не спала ни минутки. — Полдесятого. Тебе пора домой, — он протянул мне руку и помог подняться. — Я отвезу тебя. — Нет, не домой, — тут же закачала я головой. — Лучше к Джоуи. — Как скажешь. В машине мы ехали в полной тишине. Дилан снова нагло превышал скорость, но я не возражала. Мимо мелькали деревья и дома, но перед моими глазами все сливалось в одно темное пятно. Я очень нервничала перед встречей с отцом. Я еще ни разу не сбегала из дома, тем более ночью. Что он скажет мне? Как отреагирует? — А вот и дом твоего дружка, — Дилан остановил поток моих спутанных мыслей. Он действительно остановил машину прямо напротив дома Джоуи. — Еще увидимся, Эви. — Спасибо тебе… за все. Я вылезла из машины и, немного пошатываясь, побрела по улице. Ощущение слабости никак не хотело покидать тело. Дверь открыл сам Джоуи. Выглядел он взвинченным и облегченно выдохнул, когда увидел, что это я. — Где ты была? Твой отец уже трижды звонил нам, — он бросил взволнованный взгляд на улицу, наблюдая, как за поворотом скрывается машина Дилана. — Тебя подвезли? Кто? — Гонщик из прошлого, — тихо прошептала я и свалилась в обморок.

***

Какой-то непонятный шум. Это в моей голове или снаружи? Я почувствовала так нелюбимый мною больничный запах и открыла глаза. В детстве я часто бывала в больницах, так как не вылезала из простуд. Отец всегда ворчал, что приходится со мной возиться, в то время как он мог бы заняться бизнесом. Отец… Перед моими глазами, словно бы в ускоренной киносъемке, замелькали события вчерашнего дня. Скорее всего, отец уже знает о случившемся. Здесь ли он? — Наркотики? — я услышала знакомый голос в коридоре. Отец был здесь и похоже сильно злился. — Тебе не позавидуешь, — я вздрогнула от неожиданности и слабо повернула голову — на соседней больничной кровати сидел Джоуи, которого я почему-то раньше не заметила. — Зачем ты принимала эту дрянь? Эви, зачем? — Ты о чем, Джо? Как я здесь оказалась? Что случилось? Но парень не успел ответить — дверь палаты резко распахнулась настежь — в дверном проеме стоял явно разъяренный чем-то отец. — Здравствуй, папа, — слабо поздоровалась я. Может, он не станет кричать на меня сейчас, пока я так плохо себя чувствую? — Джозеф, выйди, пожалуйста, — сквозь зубы попросил отец Джоуи. Явно плохой признак, значит, он вне себя от ярости. Значит, будет скандал. Тот попытался было возразить, но затем закрыл рот и быстро направился к выходу, бросив на меня сочувствующий взгляд. — Нар­ко­тики? Нар­ко­тики, мисс? — отец швырнул в меня каким-то исписанным листом и уставился с презрением. — Кого же я вырастил? Еще скажи, что ты вчера занималась сексом с первым встречным, и можешь мне поверить, я хорошенько надеру тебе задницу, Эвелин! — Я не понимаю о чем ты, папа, — я села на кровати, отбросив спутанные волосы со лба, и развернула лист. В нем указывалось, что в моей крови найдет значительный такой процент известного любому школьнику наркотика. Я вспомнила уроки здоровья, где миссис Грейсон рассказывала о видах наркотиков. Некоторые из моих одноклассников уже пробовали хоть что-нибудь из запрещенного списка, о чем не забывали похвастаться. Я всегда считала их дураками. Ну надо же, как все изменилось всего-то за сутки. — Ты едва не умерла сегодня! — голос отца сорвался, он отвернулся к окну. — Чего тебе не хватало дома? С кем ты связалась, Эвелин? — Я не понимаю, о чем ты, отец, — я нервно сглотнула. — Я не принимала наркотики ни вчера, ни в любой другой день. — Где ты ночевала? — У Джоуи, — брякнула я, не подумав, а отец лишь криво улыбнулся. — Да ну? А если честно? — Хорошо. У своего друга. Ты его не знаешь. — А ты его знаешь? Кто это? И тут я действительно задумалась, а что же я такого знаю о Дилане, кроме имени? Естественно, я подозревала его. Но плохо мне стало еще до приема таблетки. А он единственный, кто помог мне. Глупо обвинять, не разобравшись. — Помнишь, два года назад возле дома Джоуи разбился гонщик? — Я не запоминаю такие нелепицы. Я лишь хмыкнула. Естественно, смерть незнакомого человека для отца была нелепицей. Ненужной информацией, которой он предпочитал не засорять голову. — Вот у него я и ночевала. — Ты бредишь, Эвелин, — отец фыркнул. — Ну хорошо, расскажешь позже. Но ты ведь понимаешь, что означает такое твое поведение? Я все прекрасно понимала.

***

— И долго ты будешь находиться под домашним арестом? — Джоуи нетерпеливо дышал в трубку. — Пока не расскажу отцу правду. — Так почему же ты этого не сделаешь? — в голосе Джоуи сквозило неприкрытое удивление. — Я сделала это, Джо. Я рассказала ему и о гонщике, и о том, где была в ту ночь, но он не поверил мне! — я старалась говорить тихо, хотя постепенно теряла терпение. — И ты мне тоже не веришь… Я обессиленно опустилась на кровать. Никто не хотел меня слушать. Прошло вот уже несколько недель с тех самых пор, как меня выписали из больницы. Угрозы для жизни не было, но пару дней я чувствовала себя ничтожно и разбито. Хотя разве это можно сравнить с тем, что происходило сейчас? Отец лишил меня главного — возможности рисовать. За этим бдительно следила Кэрри, полностью поддерживая такой акт самоуправства, поэтому первые мои попытки нарушить режим были встречены скандалом. Больше бунтовать мне не хотелось. Я так и не выходила из дома все это время. Запрещалось даже смотреть телевизор, хоть там и показывали лишь разную ерунду, поэтому я не считала, что потеряла что-то важное для себя. Мой организм почему-то бунтовал — я чувствовала себя неспокойно, не могла нормально спать. Не знала, почему так происходило, но это вызывало у меня непонятные опасения. Историю с наркотиками замяли — отец заплатил кому следует. Я понимала, что он оказал мне услугу. Если бы дело пошло дальше, то меня положили бы в клинику на принудительное лечение. С этим шутки плохи. Дилан так и не дал о себе знать все это время. И я не знала, что мне думать и как строить свою жизнь дальше. — Я верю тебе, Эви, — тихо произнес в трубку Джоуи. — Просто ты многое стала скрывать от меня. — Кажется, я слышу, что Кэрри поднимается ко мне в комнату, — мигом соврала я. — Позже наберу тебя. Джоуи ничего не понимал. Никто не хотел понимать, а главное — поверить мне. Кто бы мог подумать, что буквально за пару дней моя жизнь так изменится? Я подошла к окну, игнорируя настенный календарь с забавной зеброй, который навязчиво напоминал, что завтра мой День Рождения. Восемнадцать лет… Разве так я хотела провести этот день?