Ланч по понедельникам

Таггер лениво потянулся под лучами жаркого августовского солнца. Нагретая за утро черепица приятно чесала его полосатую спину, а на твердой поверхности крыши лежалось удобно и совсем уж уютно. Казалось, ничто не может нарушить послеобеденного покоя золотистого кота. И кто посмеет заявиться на его личную, домашнюю крышу, да еще и в полдень, в такое спокойное и благодатное время? Никто не работает, соблюдая ланч, воздух без многочисленных машин чистый и тихий. Многолюдный Лондон вдруг вымер. Таггер, развалившись на красной черепице, раскинул лапы и прикрыл глаза, наслаждаясь спокойствием и теплом. Почему же он раньше не додумался приходить на крышу в полдень? Но чаще раза в месяц так делать, конечно, не стоит, а то Хозяйка, чего доброго, примет это за привычку. Э, не. И, когда Таггер уже засыпал, убаюканный солнечными лучами, на него вдруг с истошным мявом и с выпущенными когтями свалилось НЕЧТО, грязное, всё в саже и агрессивное. Хозяин крыши сбросил с себя НЕЧТО, вскочил, выгнул спину и угрожающе зашипел. Пришелец отпрыгнул подальше и отряхнулся. Сажа осела на черепице, а очистившаяся шерсть приобрела черно-рыже-белый окрас. - Тиза, пес тебя подери, откуда ты взялась? – Кошечка довольно потянулась. - Во-о-он оттуда, - она кивнула в сторону соседнего дома, на этаж выше хозяйкиного. – Представь, – кухарка на секунду отворачивается, и я, как молния, выскакиваю, кусок – хвать! И тут она поворачивается! А я такая – мя! А она такая – а! А я не растерялась и такая в окно как сигану! И прямо на тебя! Кошечка перевела дух и рассеянно оглядела черепицу в поисках чего-то, - наверное, украденной курицы. Таггер сощурился от яркого солнца и тоже попытался сосредоточиться на потерянном продукте. Но, как он ни старался, взгляд постоянно цеплялся за Рампелтизу. Она же совсем не похожа на тех его обожательниц. Ее трехцветная шерсть была в некоторых местах все еще испачкана сажей (значит, лезла через дымоход), а кое-где виднелись бледно-розовые, чуть заметные, шрамы. Левое ее ухо было порвано в очередной уличной драке, а хрупкое поджарое тело – напряжено: в любой момент Тиза готова спрыгнуть с крыши куда-то еще. Да, что говорить, эта не та ухоженная домашняя кошечка, которых Таггер предпочитал. От созерцания бандитки его отвлек ее радостный мяв: - Нашла! – ее голос был громким и высоким, что с непривычки больно резало по ушам. – Тебе не предлагаю, обойдешься, - сказала она и разом проглотила весь кусок украденной курицы, поджаренный и немного пыльный. Таггер фыркнул. Не очень-то и хотелось! - А ничего себе местечко, - сказала Рампелтиза, облизнувшись, - тепло, удобно, тихо, не лезет никто. Обзор хороший, что самое главное. Я тут обретусь ненадолго, окей? - Да, пожалуйста, - выпалил кот, а потом опасливо добавил – А где Мангоджерри? – Таггер всегда был не прочь выпустить когти (особенно при зрителях), но брат этой кошки тоже был не лыком шит, и нарваться можно было серьезно. - По понедельникам мы работаем отдельно. У него свои шуры-муры, - в голосе Тизы прозвучала обида на Мангоджерри. Все знали, что раньше эта парочка была неразлучна. Кошка еще раз облизнулась и свернулась уютным клубочком на черепице. Таггеру стало не очень уж и удобно здесь. Собирался дождь, и черепица окончательно остыла. А еще Тиза улеглась здесь и будто ей абсолютно наплевать на соседство такого выдающегося кота, как он. Неужели она в него совсем не влюблена? Совсем? Ни капельки? Нет, ему, конечно, все равно, ведь в любом доме его ждет очаровательная опрятная кошечка – длинношерстая персидская, серебряная сибирская или совсем лысая египетская – под настроение. А эта нахалка, испачканная в саже и ворующая еду не только ради пропитания, но и просто для удовольствия, валяется на его крыше, нарушив священный послеобеденный сон! С кем же он связался? В такт с его настроением над капризным и переменчивым, как он сам, Лондоном уже сгустились тучи, и грянул гром. Тиза взвизгнула, пытаясь скрыться от крупных и частых капель дождя. Она крутилась волчком и верещала до тех пор, пока не промокла насквозь. - Побежали, тут есть навес, - сжалился над отчаянно метающейся кошкой Таггер и махнул хвостом. Тот самый навес оказался просто накинутыми друг на друга досками, и под ним было не так уж и сухо, а места совсем мало. Тиза, зябко ёжась, прижалась к золотистому коту. Ее шерсть, скатавшаяся во время бесчисленных приключений и бандитских набегов, совсем очистилась в результате обильного дождя и стала такой, как была изначально – рыже-белой, с красивым черным узором. Рам Там Таггер, кот без привычек, поближе пододвинулся к Рампелтизе, кошке-воровке и грозе фарфоровых статуэток, но свой золотистый хвост он не посмел поднять, а оставил в стороне. Они лежали рядом и смотрели на августовский дождь, на предвестника скорой осени. Скоро совсем не станет этих теплых полудней и длительных ночных прогулок, без которых сложно представить жизнь любого кота. Вечерело. У горизонта небо становилось уже светло-фиолетовым. Люди возвращались с работы домой и пили чай, кто-то суетился во дворе. На черепицу упал первый осенний лист - еще совсем зеленый, только немного желтоватый по краям. Закрывали свои пышные бутоны пионы в хозяйкином саду. Тиза с удовольствием потянулась. - Мне пора, Джер уже, наверное, вернулся, - кошка вскочила и выбежала из-под навеса, прямо в лужу. – До встречи в понедельник? Глаза у Тизы были красивые – большие, карие и очень живые. Таггер никогда таких не видел. И от их взгляда было тепло, радостно и очень-очень хорошо. Рам Там Таггер, который никогда не повторялся в своих пристрастиях и привычках чаще раза в месяц, каждый понедельник стал с этого дня проводить на крыше. Странно, не правда ли?