Верни мою любовь.

NC правит миром. POV Хибари. Тсунаеши смущенно отступил, из-за чего мои руки теперь обнимали лишь воздух. Что же ты так, мой любимый? Парень сделал еще один неуверенный шаг назад, отвел взгляд. — Тсунаеши…— я опустил руки, сжимая пальцы до боли. Похоже, что у меня был ужасно грустный голос, а может просто все свои чувства я выплеснул в нем, но Савада резко поднял голову и с каким-то ужасом посмотрел на меня. Котенку страшно, да? Я хотел было уже сдаться, показывая, что я не собираюсь никого ни к чему принуждать, как вдруг мое Небо сделало шажок вперед. Такой маленький, неуверенный шаг, но все же… А потом я увидел, как в свете заходящего солнца, его глаза блеснули решимостью, уверенностью. Я смотрел в эти глаза и улыбался, возможно, это глупо, но я был счастлив. Мой рыжик принял решение и теперь не отступится. Наконец-то он взрослеет. Очнулся я уже когда ощутил неуверенную маленькую ладошку у себя на щеке. Мой любимый едва-едва улыбнулся, наклоняя голову вбок, прося разрешения продолжить. А разве я могу ему отказать? — Кея. – Он впервые назвал меня по имени, вот так вот не впадая в детство и не страдая раздвоением личности. Приятно… слышать неуверенный, чуть-чуть хрипловатый голос, произносящий мое имя. Я плавно скользнул вперед, приподнимая лицо парня за подбородок, твердо спросил: «Ты уверен?» Секунды на раздумье и я вижу, словно в замедленной съемке, как нежные губки босса приоткрываются и в глухой тишине звучит одинокое «Да». Я моментально наклоняюсь и припадаю к желанным губам: едва прикасаюсь к верхней, облизываю нижнюю, прикусываю… Словно в награду слышу шумный вздох. После медленно их раздвигаю, проводя язычком по нижнему ряду зубов и проскальзываю им внутрь жаркого и в какой-то степени невинного рта. А в остальном бездействую – даю время Десятому Вонголе привыкнуть и не хочу спешить, ведь впереди вся ночь! Но чувствую, как меня обнимают за шею, притягивая ближе к разгоряченному телу. Карамельные глаза прикрываются. Ну вот теперь можно и продолжить…не отрываясь от влажных, слегка припухших губ, подхватываю совсем не сопротивляющегося Саваду на руки и несусь к кровати. Какая приятная тяжесть, век бы любимого таскал! Нависаю над ложем, разрывая поцелуй с легким звуком. Драгоценные глаза наблюдают за мной из-под полуопущенных ресниц. Я начинаю медленно раздеваться, — хочу, чтобы рыжее Небо следило за каждым моим движением. Смотрело лишь на меня! Пиджак слетает с плеч и падает к ногам, затем я пуговичку за пуговичкой начинаю расстегивать рубашку: одна, вторая, третья…а на четвертой поверх моих рук ложатся другие. Более маленькие и изящные. Похоже, что Саваду возбуждает то, как я раздеваюсь… Я сдерживаю победную улыбку, когда теплые руки, слегка дрожа, стягивают ненужную более рубашку, а после замирают в нерешительности у меня по бокам. Вдруг я вижу перед глазами картинку, где Мукуро покрывал поцелуями грудь моего Тсунаеши и…срываюсь? Опрокидываю слегка опешившего Дечимо на черное покрывало и нависаю над ним. Серебром своих глаз впиваюсь в карамель глаз его и жадно впитываю их недоумение. Никто, НИКТО не смеет трогать то, что принадлежит мне! Я в нетерпеливом поцелуе припадаю к пухленьким губам, впиваясь в них, покусывая, облизывая… А затем я языком прокладываю влажную дорожку от нижней губы, по подбородку и шее, утыкаюсь в ворот рубашки. Вот же, сам-то от нее избавился, а о Тсуне не подумал! Прихватываю зубками нежную и чувствительную кожу у основания шеи, пока руки пытаются избавить любимого от надоедливой, мешающей вещи гардероба. Но пальцы слегка дрожат и когда Десятый шумно выдыхает, слегка запрокидывая голову, я не сдерживаюсь – рву к чертям эту рубашку и прикасаюсь кожей к коже. Холод и жар – такой контраст заставляет меня вздрогнуть, и сквозь стиснутые зубы тихо рычу, словно хищник на охоте. Распростертый подо мной Савада краснеет еще больше, а я, лаская губами ободок его ушка, тихо и хрипло шепчу: «Извини, я не могу быть нежным!» Не так уж и невинен мой ангел, поэтому сейчас я буду страстным до предела. Горячим до предела, исступленным до предела! Я язычком шаловливо ласкаю порозовевшее ушко, в то же время невесомо, но настойчиво пробегаясь кончиками пальцев по открытой груди, словно случайно задевая бусинки сосков и впитывая кожей чувственную дрожь, охватившую мое Небо. Тсунаеши подо мной слегка выгибается, усиливая контакт. Прикасаюсь губами к соблазнительным ключицам и оставляю засосы на оголенных плечиках. Но Дечимо неожиданно переворачивается и оказывается сверху. А в карамельных глазах напополам со страстью горят смешинки. Мягкие губки моего Савады невесомо целуют меня в кончик носа, параллельно он расстегивает ремень моих брюк, припуская их. Я не знал, что мой котенок настолько игривый!.. Но я же не могу быть снизу! Поэтому я, немного помлев от неожиданных, но до боли приятных ласк, выскользнул из-под Десятого и, несильно заломив ему правую руку, прижал спиной к себе, сев на кровати. — А мой котенок нетерпелив! – прижался сильнее к узким ягодицам, давая почувствовать, что не он один возбужден. Мой, стоящий колом, член упирается в мягкую ткань и скользит по ней. Я впервые за долгое время рыжик стонет, тихо, чуть хрипловато, но так сексуально! Я облизываюсь от предвкушения. Утыкаюсь лицом Саваде в плечо, одновременно вдыхая солнечный аромат и мягко прикасаясь губами к теплой коже. Свободная рука тем временем добралась до одного из сосков и начала его ласкать: вкруговую обводит, затем слегка царапает ногтем, сначала невесомо прикасается к розовой бусинке, не больно ее оттягивая, а после слабо сжимает и вновь по кругу… От таких простых ласк мой любимый выгибается, протяжно выдыхая и сильнее в меня вжимаясь. О да, так хорошо! Естество еще упирается между упругими полушариями. Рука, помучив сосок, плавно скользит по хрупкому телу вниз, поглаживая кожу, ловко оказывается под тканью брюк и трусов, обхватывая ладонью возбужденное достоинство Дечимо. Большой палец начинает несильно ласкать головку члена, постепенно наращивая темп, а после, сжав ладонь в кулак, скольжу ей по стволу. Тсуна всхлипывает и начинает крупно дрожать. — Приятно, да? – я дыханием опаляю ушко парня, с удовольствием отмечая, что плоть в моей руке становится до нельзя каменной и сочится смазкой. Размазываю эту влагу по всему члену, поглаживая его, оттягивая крайнюю плоть, в то же время опускаясь губами от мочки уха до лопаток и закусывая персиковую кожу, оставляя собственнические метки. Савада же шипит, ему не нравится то, что я медлю, он нетерпеливо толкается мне в руку, желая поскорей кончить. А я не против. Мой любимый уже на пределе, и мне не охота дальше его мучить. Небо Вонголы ускоряет темп, еще сильнее выгибаясь и вколачиваясь мне в руку. Комнату наполняют протяжные стоны, голова с рыжей шевелюрой запрокидывается, парень сильнее вжимается в меня, последние рывки… Тело в моих руках обмякает и белесая жидкость пачкает мои пальцы. Освобождаю заломленную руку Десятого, придерживая его, чтобы он не упал. После одним рывком сдергиваю с него штаны вместе с нижним бельем. На губах моих заиграла победная улыбка, котенок повернул голову, позволяя впиться в его губы. А они такие сладкие, мягкие и влажные; я мучаю их, а после их раздвигаю и вовлекаю Тсунаеши в пламенный танец языков. Мое же возбуждение давно стало болезненным, но я терплю… Хочу, чтобы сегодня Дечимо испытывал только наслаждение, а не боль. Пока упивался желанными губами. Рука, испачканная спермой, переместилась на упругие ягодицы… Палец ласково, но настойчиво погладил вход, а затем проник внутрь, смазанный семенем. Я сразу же нашел простату – память о прошлом разе, кажется, навсегда будет со мной. Надавил, на что в ответ Дечимо замычал и прикусил мне губу. Теперь наш поцелуй был с привкусом крови… К первому пальцу добавился второй, бугорок простаты под ними, из-за постоянных ласк и «нечаянных» царапаний ногтем, увеличился. Десятый Вонгола разорвал поцелуй и насадился на пальцы, крупно вздрагивая. Хватит такой растяжки? Да, наверное, должно хватить, ведь буквально прошлой ночью мы занимались любовью… Я с сожалением убрал руку, напоследок еще раз помассировав простату и слушая громкие полустоны — полувсхлипы. Перевернул любимого к себе лицом – хочу насладиться его выражением лица во время оргазма. Я уверенным движением облизал пальцы и смазал свой давно возбужденный до предела член, подхватил рыжика под бедра и приподнял. Продолжая поддерживать одной ладонью Саваду, я другой ласково убрал прилипшую к виску прядь волос и поцеловал в краешек губ. — Сейчас будет немного больно, потерпишь? – я посмотрел в затуманенные большие глаза своего Неба, невольно отмечая, что с распухшими и раскрасневшимися губами оно выглядит умопомрачительно. Получил в ответ утвердительный кивок. А мой котенок очень храбрый. Медленно стал опускать закусившего щеку изнутри Тсунаеши себе на колени. Мгновение, и моя твердая плоть, преодолев небольшое сопротивление, вошла в него наполовину. Замер. У моего любимого огромные зрачки, в уголках теплых глаз – слезы… Еще немного…. Через стиснутые зубы у меня вырывался шумный вздох – я вошел во всю длину… Ощущения крышесносные. Савада внутри узкий, горячий… шелковистый и нежный. Пока я пытался избавиться от красных вспышек перед глазами, рыжий парень болезненно застонал и…впился зубками мне в плечо. Кусается. Я облизнул пересохшие губы. Ладони сжимали бедра Дечимо до синяков, но надо дать время ему привыкнуть. А затем…да, вот так вот медленно и размеренно, задыхаясь от удовольствия, двигаться в желанном хрупком теле. Утыкаясь носом в висок, вдыхая запах волос, приподнимать и опускать Десятого Вонголу, пытаться губами разгладить морщинки на прекрасном лице. А потом – вспышка! Спина у парня выгнулась, и он громко и соблазнительно застонал. Я со жгучей улыбкой на лице понял, что нашел тот угол проникновения, который будет доставлять ему только удовольствие. Повторил движение, да!.. Просто замечательно! А теперь можно и не сдерживаться… И начал вколачиваться в податливое тело, чувствуя, как под кожей горят мышцы, тело плавится, а сознание просто взрывается с каждым новым толчком от удовольствия. Еще немножко… ну же… Дааа! Именно сейчас и понимаешь, что счастлив до смерти… Не произнося ни слова, признаешься в любви своим телом. И с каждым новым движением понимаешь, ради чего живешь… А я люблю. Именно поэтому так безжалостен к любимому, поэтому так желаю слиться с ним воедино. Именно поэтому, когда чувства обострены до предела, а каждая клеточка – как раскаленный провод, тело становится словно вместилищем удовольствия, и я кончаю с именем любимого на устах. С его именем. Автор ждет отзывов...