Лес

Вдох за вдохом один тяжелее другого. Противный свет больничной лампы, к которой Марко привык. Горько усмехаясь, он осознает, что привык ко всему. Перед глазами тёмный лес, тучи сгущаются, он заходит все дальше и дальше в чащу, сухие ветки слегка трещат под ногами. Деревья кажутся нескончаемым строем солдат. Марко — загнанный зверь. С минуты на минуту опытный охотник его пристрелит. – Боюсь, год для Вас завершён... По приезде в Дортмунд нужно пройти ещё одно обследование у клубных врачей, - металлический голос доктора рассеивается в шуме отравленных мыслей. Трудно принять тот факт, что он сломался в третий раз. Сломался так, что даже не смог встать. Нет совершенно никакой внешней реакции — лицо словно у каменной статуи. Силы бороться? Запас иссяк пару часов назад. Ноль на датчике. Молния попала трижды в одно место. И такое, как оказалось, в природе бывает. И написано это у Марко в судьбе. Смеяться в лицо дьяволу? Простите, лимит исчерпан, выдача минут лишь в следующем году. Улыбнуться назло коварной судьбе? Выбьет все зубы эта тварь, с неё станется. Марко пытается понять, кому это нужно, кому, чёрт возьми, выгодно ставить его на колени каждый раз, когда он поднимается. Заговор на небесах, не иначе. И в преисподней демоны не дремлют. Некуда бежать. Чаща, родной дом зверя, станет его могилой. Зверь не выдержит. Зверю больно. Зверь не может больше терпеть. И никто не отвечает ни на какие вопросы. Этот никто упивается больной тишиной по капле и не спешит нарушать обед молчания. На лес тихо опускается туман. Марко словно делает всё на автомате. Смотрит сквозь людей, кивает, еле слышно говорит, будто бы кто-то внутри сидит и тянет за голосовые связки. Поздней ночью Марко возвращается в Дортмунд вслед за командой. Прервали череду неудач? Очень смешно. Смотрите на табло. Фанаты черно-жёлтых поют ещё громче и неистовей, при такой поддержке стыдно опускать руки. Стыдно, не правда ли? Мир вокруг гудит. Стоит на ушах. Марко Ройс — снова возмутитель спокойствия всего футбольного сообщества. Было бы чему радоваться. Здравствуйте, костыли. Сопротивляться всем назло? Притворяться живым, когда сердце уже пропустило не один и даже не два удара? Был бы хоть кто-то, кто заставлял делать шаг вперед, удержаться на плаву даже в самых трудных обстоятельствах. Кто заставлял вытерпеть три удара под дых. Как ни странно, он есть. Только он такой же загнанный зверь. Чиро стоит лицом к окну, света в комнате нет, он успел выучить, что Марко не любит свет. Иммобиле — призрак этого города. Как нужно было умудриться дебютировать в команде, чтобы через три месяца уже пошли слухи об уходе? Он призрак, через которого Марко сложнее всего смотреть. Им тяжело поодиночке каждому и тяжело вдвоем. Марко лёгких путей не ищет. Не научили искать. В темноте лучше всего прятать свои образы. Чиро сразу это понял. Он принял правила игры, лишь бы Марко позволил ему быть рядом. Он зашёл в комнату, и будто оставил за дверью всё свое прошлое, свой характер, память, близких людей, всю свою жизнь до последнего дня. Здесь он чистый лист, холст сумасшедшего художника, который творит с ним всё, что только придумает больной разум. – Вижу, дубликат ключей понадобился? Иммобиле оборачивается на голос. Звук по одинокому лесу бежит особенно хорошо. Храбрится Марко из последних сил, берет их взаймы у себя-будущего для себя-настоящего. Они цепляются взглядами, пытаясь высмотреть в глазах друг друга намёк на умирающую надежду. Рука в руке — я помогаю тебе, ты помогаешь мне. Это же ведь помощь, правда? – Я вернусь лишь в следующем году. Один зверь попался в капкан. В который раз умудрился, раньше всегда удавалось ускользать от судьбы, зализывать раны и вновь продолжать жить. Второй зверь помогает избавиться от причиняющих боль железяк — сам в них попадает. Целуя друг друга вслепую, они пытаются спастись. Мокро на щеке от наконец-то появившихся слёз или небо расщедрилось на дождь? Кажется, ещё чуть-чуть, и оковы будут сняты, можно будет убежать, там впереди светлая поляна, там нет ни тумана, ни темноты. Охотник расставил капканы по всему лесу. В тишине двух печалей раздается звонок. «Вызывает Роберт Левандовски». Выстрел. В спину. Навылет. Одной пулей обоих. Стая черных воронов разом срывается с ветки и разлетается по сторонам, противным карканьем призывая к всеобщему бегству. Загнанный зверь больше никогда не сможет подняться с земли.