Чёртовы соседи

      У меня очень шумные соседи. Любят они смотреть телевизор во всю громкость и часто ругаются. Иногда я даже слышу, как бьётся посуда и мебель.       Я часто прислушивалась, сидела у телефона — авось придется звонить в милицию, а то и вовсе в скорую. А однажды, когда они мешали мне заснуть, терпению моему пришел конец. Сколько это может продолжаться? На площадке люди все пожилые, больные, а они посреди ночи и на весь дом.       Я вышла. Собралась, оделась и вышла. Намереваясь высказать всё, что я о них думаю, в лицо, нажала на звонок. И вы только подумайте — мне никто не открыл. Подняли пожилую женщину посреди ночи и притаились у двери, значит. И главное — шуметь-то перестали. Ну, я решила, бог с ними, угомонились и ладно.       Пришла, легла спать, утром просыпаюсь — и опять всё по новой. Прости меня Господи, я уж думаю, что скорей бы они поубивали друг друга.       А днем, днем-то. Говорю Петровне, что, мол, соседи совсем распоясались, ироды. А она так и заявляет: «Съехали, соседи-то, квартиру на продажу выставили и съехали. Уже месяца три как пустует».       Петровна-то и по молодости памятью особой не отличалась, а к старости так совсем склероз замучил.       — Путаешь, что ль? — говорю ей, — и гремят, и орут сутками напролет.       А та ни в какую.       — Съехали, — говорит, и всё тут, покрутила она пальцем у виска, да и продолжает: — Ты, Никитична, ушла вся в фантазии свои.       Ну, я-то старая, но из ума-то покамест не выжила. Решила я, значит, соседей этих подкараулить. Пост себе организовала, сторожевой — у глазка дверного стул поставила и столик подвинула с телефоном-то, на всякий случай, да с водицей.       И вот сижу я день, два сижу. Шуметь-то не прекращают, а из квартиры и носу не кажут. Я уж думала — может, алкоголики какие, по ночам за водкой-то сбегают, а весь день бушуют. Сидела я. И ночью сидела, и всё без толку.       Сынку моему письмецо написала. Он у меня милиционер! Чай он-то управу на них найдет. Живо на чистую воду выведет!       Так вот о чем это я? А, вот дай Бог памяти, вчера значит, ответное письмо-то приходит. И пишет сын мой родной-то, что, мол, ты, мамаш, одна-то живешь, вот тебе всё и кажется. Пишет, что компанию бы какую, да присмотреть за тобой некому. И, значица, предлагает мне в письмеце-то том в дом престарелых переехать.       А утром-то и говорю Петровне, так и так, сынка просила приехать да с алкоголиками этими разобраться, а он меня, да и в дом престарелых!       — Ты, Клавка-то, совсем на старости лет, — говорит мне Петровна, — съехали они, съехали.       Да как же так съехали-то? День и ночь этот шум, этот гам. Я, может, и старая, но из ума-то не выжила. Так это ж, в семьдесят пять баба ягодка опять. А вы-то всё дом престарелых, дом престарелых. Молода я ещё!