Предательство ради...

Если вы спросите, каково это, предать лучшего друга ради того, кого вожделеешь, то я вам отвечу – это на удивление просто. Стоит только осознать, что любое предательство на самом деле – это просто осознанный выбор. В моем случае - выбор между разорением могил во имя науки и разделением ложа с самым желанным мужчиной в моей жизни. Выбрав второе, я пошел вразрез с собственной совестью, но ее угрызения не значили для меня ровным счетом ничего. Они просто тонули в бездне этих почти безумных карих глаз. Разумеется, вожделение не было единственной причиной моего перехода «на другую сторону». Я помню первый раз, когда я оказался в секретных архивах Ватикана. Тогда я впервые увидел человека, чьим слугой я по сути являюсь. Его Святейшество Сикст Четвертый. Этот человек имеет огромное влияние на людей, особенно когда общается с ними напрямую. Я испытал это на своей собственной шкуре, когда, отдавая в его руки чертежи оружия, увидел одобрение в его глазах. С тех пор я не упускал ни одной возможности добиться его одобрения вновь. И все же главной причиной моей верности Ватикану оставался тот, кого я желал всей душой и телом - граф Джироламо Риарио. Я копировал чертежи Да Винчи ради поцелуя, я воровал изобретенные Леонардо растворы и смеси из мастерской ради возможности прикоснуться к разгоряченной обнаженной коже, я сдавал планы Флоренции ради того, чтобы овладеть им и позволить ему овладеть собой. Так продолжалось долго, очень долго, и, как бы это ни было омерзительно с точки зрения добросовестного человека, – я был счастлив. Я был счастлив каждую ту минуту, когда мог гладить его кожу, запускать руки в его волосы и с силой сжимать их, целовать обнаженную шею и грудь, иметь его во всех возможных позах и позволять ему делать со мной все то же самое. Я был счастлив даже тогда, когда удавалось просто поймать его взгляд во время очередной сдачи информации Сиксту. Но однажды произошло то, что изменило существующий порядок вещей. Леонардо придумал план, позволяющий ему проникнуть в секретные архивы Ватикана. И я должен был сдать этот план, но не смог. В противном случае жизнь Да Винчи была бы в опасности - он бы умер, не сумев даже переступить границу Рима. Каким бы я не был подлецом, я не позволил бы человеку, который мне доверяет, умереть по моей вине. Я принял решение и не изменил бы его даже если бы знал, чем это в итоге обернется. Не знаю, как мы до этого додумались, и как нам хватило смелости, но сейчас мы здесь. Я и Джироламо находимся в купальне Сикста. Мы абсолютно обнажены, и я с удовлетворением наблюдаю его возбужденный член и напряженные мышцы тела. Наконец-то Риарио осмелился сделать что-то без дозволения своего «святейшего» дяди. Это просто не может не возбуждать. Мы опускаемся в воду, практически не разрывая страстного поцелуя и лаская тела друг друга. Он припирает меня к стенке бассейна и приподнимает за ляжки, оказываясь между моих ног. Он с первым же толчком входит в меня целиком, и я стону от удовольствия. Ощущения совершенно сводят меня с ума. Вода обволакивает тело, эхо наших стонов разносится под сводами купален. Риарио внимательно и с вожделением смотрит на мое лицо, не смея закрыть глаза. Словно хочет запечатлеть его в своей памяти. То, что я чувствую в следующий момент – это резкая острая боль, пронзающая спину между лопаток. И я вижу, как моя кровь, стекающая вдоль позвоночника, придает воде теплый багровый оттенок. Кто-то вынимает кинжал из моей спины и обращается к Риарио: - Надеюсь, ты успел кончить? А то, насколько я помню, ты не поклонник совокуплений с мертвыми. - По голосу я понимаю, что это Сикст. Джироламо смотрит на меня, и я вижу в его глазах боль и сожаление. Он не хочет моей смерти. По тому, как напрягается его тело, я понимаю, как сильно он сейчас ненавидит Сикста. Ненавидит и, тем не менее, не смеет с презрением посмотреть ему в глаза. Надо же, Риарио небезразлична моя смерть. В последнюю секунду меня настигает мысль о том, что я сумел завладеть не только его телом, но и его душой. А дальше – только тишина. Только вода, накрывающая меня с головой.