Пустой

Мне воздуха мало до хрипа немого сейчас. Я пуст как разбитый на части хрустальный бокал. Со звоном рассыпалось все, чего преданно ждал, Под взглядом холодных, как айсберг, внимательных глаз. Мне впору собакой скулить на седую луну, До боли впиваясь ладонями в плечи себе: Поверил, поверил назло глупым Людям, Судьбе. Поверил. И в море холодного смеха тону: "Смотри на себя: разве можно такого жалеть? Бельмо на глазу, на ботинки прилипшая грязь!" Уйдешь, над позором моим так же громко смеясь, Оставишь меня тебе вслед обреченно смотреть. Уже не стесняясь, кричу тебе вслед: "Не спеши!" И грязью готовый я быть на ботинках твоих! И сердце мое уже стало одно на двоих! Слова твои холодом ранят осколки души... Ее столько раз растоптали под всхлипы дождя, Ее столько раз отравили потоками лжи!" Но, словно безумный, шепчу я тебе: "Не спеши! И небу не знать, как люблю... как люблю я тебя!" Ты воздух, вода. Даже больше, чем целая жизнь. Тобой я дышал, а теперь задыхаюсь в огне. Под небом пустым я в своей самой страшной тюрьме. Молю об одном: хоть на миг, ты на миг обернись! Я жалок, я слаб и скулю, точно брошенный пес, А думалось мне, что о боли узнал, все, что мог. Жесток и безжалостен мой заигравшийся Бог, С собой мои душу и сердце со смехом унес. Бери! Все что хочешь, хоть жизнь ты мою бери! Не дай утонуть в своем крике, в своей беде! Ищу тебя здесь, в этом горьком слепом дожде, По камням ползу до закрытой твоей двери... Мне воздуха мало до хрипа: губами лювлю... Я пуст как разбитый на части хрустальный бокал. Тот взгляд, что когда-то до дрожи, до стона ласкал, Меня презирает за то, что так слепо люблю...