Глава 4
5 декабря 2014 г. в 17:44
Когда я открыл глаза, то первым, кого увидел, был Хена. Тот напряженно всматривался мне в лицо, а позади него стояла моя дочь — бледная и испуганная.
— Приветствую, Светлый, — проскрипел Инквизитор.
— И Вам доброго дня, — прохрипел я, поражаясь абсурдности нашего диалога. — Что случилось? — наконец, задал я правильный вопрос и посмотрел на Надю. Та виновато опустила глаза, мгновенно превратившись в маленькую девочку — ни дать, ни взять — провинившаяся школьница перед лицом грозного директора! Мне даже стало ее жаль.
— А ну, не сметь! — грозно прикрикнул Хена. Лицо Нади в миг приняло прежнее серьезное выражение. Я замер.
— Твоя дочь выросла, Высший, и стала очень сильной. И вместо того, чтобы поговорить с ее Наставником, ты решил общаться с ней без посредников — вот, что случилось.
— А конкретнее?.. — я перевёл взгляд с Нади на Хену.
— А конкретнее узнаем позже, когда проявятся последствия воздействия, — жестко ответил Инквизитор.
— Надя?.. — беспомощно спросил я, не в силах поверить: — Ты, что же, закляла меня?..
Надино лицо сморщилось, на щеках выступили красные пятна.
— Папа, прости, пожалуйста! Я правда не думала, что что-то произойдет! Я же просто стихи читала тебе, просто сказала…
— Замолчи, — спокойно, но от этого не менее веско прервал ее Хена. — С твоими мотивами разберемся позже. Сейчас главное выяснить, что именно ты сотворила, и как это повлияет на господина Городецкого.
Не знаю, специально ли Хена опустил мой отцовский статус.
— Итак, что именно ты сделала? — спокойно спросил Инквизитор.
— Я читала стихи, отрывок из «Поэмы Конца» русской поэтессы Марины Цветаевой.
— Поэтессы-эмпата?.. - вкрадчиво уточнил Хена, сверля ее взглядом.
— Но она ведь не была инициирована, Наставник… — начала Надя.
— Зачем ты привела его сюда?
— Я люблю это место, здесь спокойно и светло, достопримечательности, вид открывается на реку… — лепетала девушка. Инквизитор не мигая смотрел на нее.
— Что на самом деле таит в себе этот «капец»? — подал я голос, пытаясь немного разрядить ситуацию и выиграть для себя время.
— Кopec — механически, без улыбки поправила меня Надя.
Отличная шутка вышла.
— Кто-то из вас двоих применял здесь Силу? — Хена пристально смотрел на нас.
— Нет, — ответил я.
— Нет, Наставник, — смиренно сказала Надя. — Я ведь знаю правила…
— Конечно знаешь, — жестко оборвал ее Хена. — Возвращаемся. Высший Светлый, будете ли вы выдвигать претензии? — меланхолично спросил он.
— Претензии? Но она моя дочь… — я все никак не мог сосредоточиться. Мысли бегали, как тараканы, которых «освежили» дихлофосом.
— Ты. Будешь. Выдвигать. Претензии? — раздельно, словно слабоумному, повторил Хена.
— Нет, не буду, Старший, — твердо ответил я.
— С сегодняшнего дня общение с Абсолютной Светлой Надеждой Городецкой только в присутствии Наставника, или лица, имеющего соответствующие полномочия. Да будет так, — перейдя на официальный тон, бесстрастно постановил Инквизитор.
— Так вы объясните, что произошло, и чем мне это грозит? — спросил я.
— Если почувствуете какие-то аномальные изменения в себе или в ближайшем окружении, немедленно поставьте меня в известность. Даю разрешение провесить портал, — пропустив мой вопрос мимо ушей, продолжил Хена.
Какая-то тревожная мысль блуждала на задворках моего сознания, но я никак не мог ухватить ее.
Инквизитор провесил портал и выжидающе уставился на меня.
— Отправляйтесь в гостиницу, Городецкий, насколько я знаю, в скором времени вы отбываете в Россию.
— Да, у меня самолет.
Я повернулся к Наде и глухо произнес:
— Счастливо оставаться на гостеприимной малой Родине, Надежда.
По щекам дочери текли слезы.
Я шагнул в портал.