Cousin

      Корки смотрел в окно храмовой кельи, подперев рукой подбородок. Состояние парня было каким-то недоумённо-счастливым, хотелось одновременно залезть под одеяло и бегать по всей джедайской обители, вопя во всё горло. Радость заразительна, особенно радость Избранного и его компании.       - Чаю будешь?       Корки повернулся на голос. Около стола стояла Бо-Катан и наливала воду в чайник.       - Да, конечно, - откликнулся парень.       Воительница посмотрела ему в глаза и вздохнула.       - Самой не верится, - сказала она.       Корки пожал плечами.       - Нет, ты только подумай, этот джедай…       Женщина поставила чайник на плиту и села на табуретку.       Аскетичная кухня в маленькой квартире – привилегия звания магистра и места в Совете Джедаев, была залита утренним солнечным светом, свободно проходившим через не закрытое шторами окно, и на белых стенах и на светло-коричневой мебели сверкали ослепительные ярко-жёлтые пятна света. Корусант готовился начать шумную дневную жизнь, и на трассах пока было не так много спидеров. Солнечный свет отражался в многочисленных окнах многочисленных небоскрёбов, поэтому город казался залитым золотом.       В дверь постучались. Бо-Катан хлопнула рукой по лежащему на столе шлему и пошла открывать.       Из прихожей послышался разговор. Корки отвернулся и снова стал смотреть в окно. Через минуту на кухню прошмыгнула тётя в сопровождении бодрого Энакина.       - Привет, Кор. Как дела? – с улыбкой до ушей спросил Скайуокер.       - Всё нормально, - ответил Корки.       - Ты всё ещё в шоке, - скорее утвердительно, нежели вопросительно заметил Энакин.       Корки рассеянно кивнул.       Чайник начал исполнять свою знаменитую песенку, и парень только сейчас понял, что голодный, как чёрт. Побег из тюрьмы Визлы, в которой он проторчал добрые десять месяцев, закончился вчерашним вечером в этом самом храме, где, как ему сказали, его тётя скрывается от многочисленных охотников за головами. Он ожидал увидеть всё, что угодно – тётю в тайной келье, тётю в джедайской робе, но, как справедливо гласила старая поговорка: «Что бы ты себе не представлял, всё равно всё будет совсем по-другому». Так и в его случае.       На кухню заглянул Оби-Ван, только проснувшийся, уже одетый, но ещё не причёсанный. Посмотрел на чайник, увидел Энакина…       - Привет, бро! Поздравляю! – воскликнул Скайуокер и хлопнул друга по плечу.       - Сам в шоке, - рассеянно ответил Оби-Ван.       - Чего-то вы все в шоке, - буркнула Бо-Катан, - как прилетела, все в шоке ходили, так и сейчас ходят. И, видимо, будут ходить ещё очень долго.       - Не ворчите, - сказал Энакин, - здорово же!       - Я не ворчу, - Бо-Катан поправила новую черту своей внешности – чёлку, - просто у всех шок проявляется по-разному. У меня – так.       Оби-Ван уселся на табуретку и стал буравить взглядом стол.       - Как Сатин? – спросил Скайуокер.       - Нормально… - Оби-Ван поскрёб подбородок.       - Иди, причешись, - посоветовал Энакин, - а то такое чувство, будто тебя наэлектризовали! Причём полностью! И бороду в том числе!       - Потом, - Оби-Ван тщетно попытался пригладить то гнездо, которое обосновалось на его голове.       Корки тоже сел за стол, и Бо-Катан налила чаю ему и себе.       - Мне тоже налей, - сказал Оби-Ван.       - И мне, - попросил Энакин.       Воительница достала ещё две чашки.       - У нас льда нет, - внезапно вспомнил Оби-Ван.       - Зато есть холодное молоко, - заметил Энакин.       - Молока я вам не дам. Оно для Сатин, - отрезал магистр.       - Ей тоже хватит, - заметил Энакин, - а если что, я тебе ещё принесу.       С помощью Силы Скайуокер достал из холодильника молоко в стеклянной банке и щедро плеснул в каждую чашку, залив и стол. Оби-Ван поморщился. Бо-Катан достала творожное печенье.       Казалось, это было самое обычное утро. Для кого-то в галактике так и было, но только не для этой компании. Попивая чай, Корки вспомнил, как он влетел в храм джедаев, чтобы узнать, как тут тётя. И неожиданно встретил другую тётю, Бо-Катан, которая решила навестить сестру…       Тихо разъехались двери кухни. Корки поднял глаза на тётю, всего меньше года назад лишившуюся трона, но нашедшую кое-что не менее важное…       Сатин улыбнулась. Несколько растрёпанные волосы всё же намекали на то, что перед выходом их хозяйка не раз и не два прошлась по ним расчёской. На щеке багровел небольшой рубец – след от отпечатывшейся складки наволочки подушки. Одетая в джедайское кимоно вместо халата женщина протиснулась в маленькую кухню и тут же строго смерила взглядом хозяина помещения.       - Оби! Причешись! – сказала она.       Но магистру было не до причёски. Мужчина осторожно протянул руки к свёртку в руках женщины. Сатин вздохнула и передала ему свой ценный груз.       Энакин с улыбкой смотрел на это, как и Бо-Катан, но последняя предпочла спрятаться за чашкой чая. Корки отодвинул свою чашку и во все глаза уставился на кузину.       Оби-Ван осторожно принял дочку из рук жены, и они вдвоём склонились над ребёнком. Девочка открыла голубые глазки и с любопытством уставилась на мир. Внутри Энакина всё пело и пищало, но он старался не подавать виду и вести себя, как подобает мужчине, Бо-Катан уже не пряталась за чашкой и с улыбкой смотрела на племянницу, ну а Корки… Корки просто пытался поверить в произошедшее.       - Как назвали? – нарушил молчание Энакин.       - Никак. Мы пока ещё не придумали имя, - призналась Сатин.       - Тогда, не позволите ли мне?.. – Энакин привстал и поклонился счастливой парочке.       - Да, конечно, - хором ответили Оби-Ван и Сатин.       Бо-Катан хихикнула.       Энакин встал и поднял чашку с чаем.       - Дорогие друзья, - начал он торжественным голосом, - сегодня, в это замечательное утро мы собрались здесь, чтобы поздравить наших новоиспечённых родителей.       Сатин вытащила из-под стола табуретку и села слушать.       - Честно говоря, сейчас я волнуюсь, произнося эту речь… Очень волнуюсь, - признался Энакин, - ибо я просто не могу поверить в то, что старина Оби-Ван наконец-то взялся за ум…       - Эй!       - … и решил не мучить ни себя, ни жену свою законную ныне своими капризами…       - Энакин!       - … и я понимаю сейчас, что все наши победы, всё то, ради чего мы сражаемся, это не что иное, кроме как улыбки, счастье, жизнь дорогих нам людей, и людей, которые кому-то дороги. Огромную благодарность я сейчас хочу выразить нашему папаше, - Энакин весело усмехнулся, - за то, что… За то, что ты просто есть, Оби-Ван!       Все, кроме смущённого Оби-Вана, держащего на руках дочь, зааплодировали.       - Итак выпьем же за то, чтоб всегда среди нашего дружного товарищеского коллектива находились такие люди, как он! – Энакин первым осушил свою и так полупустую чашку, следом за ним последовали остальные.       - А насчёт имени… - продолжил Энакин уже обычным голосом, - может, Иванна?       Оби-Ван окончательно вогнался в краску, а Сатин весело рассмеялась.       - Чтобы когда я их позову, - Сатин кивнула на мужа с дочерью, - они вдвоём прибежали?       - Наверное, - пожал плечами Энакин.       - Может, Марианна тогда? – усмехнулась Бо-Катан.       Оби-Ван и Сатин переглянулись.       - А что… Неплохое имя… Правда, не наше, - сказала она.       - Миссис Кеноби, всё в руках Ваших и Вашего мужа, - сказал Энакин.       - Мирра?       - У меня была идея назвать её Гретой… - сказала Сатин.       - Главное, чтобы не в мою честь, - буркнул Оби-Ван, спрятавшись за уже пустой чашкой.       - Аэла?       - Трасина?       - Да ну это имя, больно резкое!       Корки не отрываясь смотрел на кузину.       - Можно? – робко спросил он.       - Да, конечно, держи, - Оби-Ван передал дочку племяннику, - только осторожнее…       - Конечно, дядя Оби, - Корки улыбнулся.       Парень подошёл к окну. Солнце уже встало, и движение на улице стало более плотным. Горели вывески, жители спешили туда-сюда.       - Смотри, - сказал Корки своей сестре, - это – Корусант. Планета, на которой ты родилась. Тут довольно красиво… с определённой точки зрения.       Девочка агукнула и с интересом стала смотреть на улицу.       - А когда ты вырастешь, ты станешь джедаем, - сказал Корки, - мне это тётя Бо-Катан сказала.       Его кузина же не обратила внимания на эту информацию. Корки вздохнул и просто подставил своё лицо утреннему солнцу столичной планеты.