***
Марко очень странно себя чувствует, смотря матчи своей команды в телевизионной трансляции. Постоянно возникает мысль — он мог быть там, он бы защищал честь страны, он бы вписал своё имя в историю футбола... Он бы осуществил свою главную мечту. Но эта мечта сейчас исполняется у кого-то другого. У Марио, у Матса, у Эрика, даже у Романа, почти смирившегося с хроническим своим не-вызовом в сборную и под конец карьеры получившего такой подарок судьбы. Они там, в Бразилии, они часть всеобщего футбольного праздника. Пусть кто-то и не выходит на поле, как Вайденфеллер, например. Они — команда. А Марко - неудачник. Каждую минуту хочется выключить телевизор и не видеть триумфальной поступи Германии по сетке мирового футбольного турнира. Всё отлично и без лучшего игрока, коим Марко называли все уважаемые спортивные издания республики. Немецкая машина безжалостно давит соперников. Португальский корабль уплывает с места битвы с четырьмя пробоинами в бортах. Марко чувствует себя абсолютно лишним. Ещё пару недель назад на нём держалось всё, а сейчас он — совершенно не нужный механизму винтик. Незаменимых людей не бывает, особенно в такой жестокой игре, как футбол. Смотреть матчи других команд проще, нет ощущения возможной причастности к ним. Огромное количество внезапно появившегося свободного времени нужно как-то тратить. В Бразилии день за днем увеличивается градус безумия. Одна за одной из турнира вылетают сильнейшие европейские сборные. Что только не творится на том берегу Атлантики, всё в духе типичного латиноамериканской долгоиграющей «мыльной оперы». Услышав в речи испанского комментатора знакомое «Боруссия» Марко вспоминает, что в стане черно-жёлтых Левандовски нашли замену. Купили вот этого светлого итальянца, что сейчас безуспешно пытается создать опасный момент у ворот сборной Уругвая. Качество игры нападающего оставляет желать лучшего. – Боже, кого мы купили?.. – вопрошает Марко вслух. – Ты про Иммобиле? – уточняет Марсель. – А про кого ещё? – Он же лучший бомбардир Серии А прошлого сезона. По-моему, рациональная замена Роберту. Марко горько усмехается. – Тебя смущает его фамилия? – А с ней-то что не так? – По-итальянски "immobile" означает "неподвижный". – Тоже мне, вложили деньги в "недвижимость"... Матч за матчем Германия увеличивает своё преимущество. В один прекрасный день она творит невероятное - в сетку ворот хозяев турнира влетает пять мячей за первые полчаса игры. В Латинской Америке нет страны несчастнее Бразилии. Во всей Европе не найдешь страны счастливее Германии. Сборная выходит в финал чемпионата мира. От поездки в Рио-де-Жанейро на финальную встречу между Германией и Аргентиной Ройс отказывается. Он боится не сдержать своих эмоций, которые и так поглощают его весь отпуск. Да и процесс восстановления сейчас гораздо важнее. Марко старается не обижаться на судьбу, когда видит счастливых товарищей по команде, поднимающих над головой главный трофей в своей футбольной карьере. Сразу после этого он выключает телевизор и идет спать. Незачем бередить ещё не зажившие раны. Только на следующее утро Ройс видит в интернете фотографии Гётце с его футболкой в руках. С одной стороны Марко должно быть приятно – о нём не забыли в момент великого триумфа, лучший друг с ним всегда, но если посмотреть с другой... Марио счастлив, у него исполнилась мечта всей жизни. У Марко эта мечта разбилась вдребезги, как старинная ваза из китайского фарфора, которую нечаянно сбил мимо проносившийся ребенок. Да, её можно склеить. Только трещины будут видны всю оставшуюся жизнь.***
Новоиспеченный чемпион мира Марио Гётце отправляется в отпуск на Ибицу. По приезде первым делом он пишет Марко. "Где отдыхаешь? Давай встретимся, хочу увидеться с тобой", – гласит сообщение, нахально разбудившее Ройса одним испанским утром. Эгоистичный Гётце никогда не думает о своих собеседниках. Нос яхты разрезает воды Средиземного моря. Марио и Марко лежат на палубе, греясь под лучами жаркого балеарского солнца. – Не неси ерунду, Марко. Выиграем мы ещё с тобой чемпионат мира, всё ещё будет! Не нужно расстраиваться, сборная сейчас на ходу... – начинает свои речи поддержки Гётце. – Очнись, ни одна команда не смогла защитить титул чемпионов мира. – А ты перестань хандрить. Мы стали первой европейской сборной, победившей в чемпионате мира, проходившем на территории Америки. И вообще, когда ты успел стать пессимистом? – Тебе точную дату и время назвать? Ты чемпион мира, ты автор золотого гола, ты главный человек всей спортивной Германии. У тебя мечта осуществилась. Ты победитель, а я обычный неудачник. Волны разбиваются о борта яхты, привнося в тишину каплю безмолвной бури. – Прекрати! Я не слышу тебя, – в который раз проявляя свою детскую натуру, Марио показательно закрывает ладонями уши и играет на публику в лице одного человека. Поверить в то, что этому парню месяц с небольшим назад стукнуло двадцать два, а неделю назад он забил самый важный гол в своей карьере, невероятно сложно. Марко смеряет Марио печальным взглядом. Напряженное молчание затягивается. – Ладно, возможно, я перегнул палку. Только не смей считать себя неудачником. Куча мальчишек с радостью бы оказалась на твоем месте, сам знаешь. Вдалеке виднеется песчаный берег, мотор яхты заглушается. Начинается дрейф. – Роберт номер сменил, кстати. Марко испытывает такое чувство, словно лопается одна из натянутых до предела струн его души. Гётце умеет говорить невпопад. А ещё он как никто другой знает, как довести Марко до внутренней истерики. Ройс вспоминает, как не более чем неделю назад боролся с самим собой. Долго думал, что писать, в итоге набрав обычное: «Привет! Как дела в отпуске?». Ответ так и не пришёл. Марко сначала подумал, что Левандовски просто удалил его номер из списка контактов и не читал сообщения от незнакомых номеров. Или вовсе тот мог добавить его в черный список, как ненужное в настоящем воспоминание. А он поступил гораздо проще. Новый клуб, новый телефонный номер, новый Роберт Левандовски. – Я не понимаю, каким боком это относится ко мне. – Я подумал... – Ты не думаешь, Марио. Ты сначала делаешь, а потом результат больно бьёт тебя по голове. Я не думаю, что теперь мне будет нужен номер Роберта. – Извини, я не хотел. Мне казалось, вы ещё вместе. Гётце хочет сделать как лучше, а получается как всегда. – Вместе? – это слово вызывает печально-ироничную ухмылку. – Кошка обычно гуляет сама по себе. Мне тоже когда-то казалось, что вы с Матсом помирились. Стоит только упомянуть имя Хуммельса, и Марио сразу же замолкает. Марко знает этакие веревочки на Гётце, которые можно тянуть подобно кукловоду и смирять друга, когда нужно. Матс – давняя слабость Марио, о которой мало кто знает. Об этой его слабости можно написать отдельную историю с кучей подробностей, расставанием, воссоединением и вновь расставанием. Марко прыгает с борта яхты прямо в Средиземное море, чтобы между ним и Марио не произошло никакой ссоры. Нырять не страшно, здесь не так глубоко, да и плавает он хорошо. Раньше вода помогала ему охладить разум, исцеляла от дурных мыслей, приводила все в порядок, отрезвляла, наконец. Ройс снова и снова опускается под воду, но, выныривая на поверхность, не чувствует себя обновленным. Отмыться от прошлого никак не получается. Роберт не желает оставаться во вчерашнем дне. «Ты мне не нужен, я тебя не люблю, ты предатель», – Марко собирает все обвинения в одно, стряхивая с волос капли воды. Никакой Роберт не предатель. Он не виноват в том, что не испытывает никаких чувств к Марко. Он не виноват в том, что его контракт закончился. Он не виноват в своих желаниях играть за более сильный клуб. Это Ройс виноват в том, что на протяжении долгого времени ждал ответ на свою любовь. И никакая вода эту вину не смоет.***
Первую тренировку «Боруссии» в новом сезоне Марко посещает в качестве зрителя. Смотреть на разминающийся полусостав немного непривычно, многие ещё в отпусках, тренируются пока только новички и игроки, не попавшие в сборные. Клубный врач обнадёживает Марко, что он опережает план восстановления, появляется надежда на то, что пропустит Ройс не так много... Но слова едва ли помогают. – Ну что, хромаешь ещё? - с ухмылкой интересуется Обамеянг. – И я тебя тоже очень рад видеть, Пьер, - закатив глаза, отвечает Марко. Друга не изменить. В команде достаточное количество новых игроков, на замену Левандовски купили несколько хороших форвардов... Даже девятый номер долго не простаивал просто так, его забрал себе итальянец Чиро Иммобиле. Тот самый, недвижимый. Чиро Иммобиле, как и почти все представители своей нации, обладает невероятным по силе обаянием. За первый же свой день в новом клубе он очаровывает всех, даже обычно серьезного на тренировках тренера. Почти не зная немецкого языка, он как-то пытается поддерживать беседу, что-то рассказывает, от чего все находящиеся вокруг него непременно смеются. Сам лучезарно улыбается, даря радость каждому, включая и Марко. «Да прекрати ты уже улыбаться, как идиот, тошно же», - скептически смотрит на новую покупку Боруссии Ройс, – «Господи, он же несет ерунду, путает языки, как это может кому-то нравиться?» Однако, все поддерживают Чиро, и Марко выглядит в веселом обществе одноклубников белой вороной. «Как мы сможем сыграться? Этот несерьезный, шумный и надоедливый раздолбай не может в корне поменяться, выходя на футбольное поле. Где же моя старая девятка...» Клопп к концу дня уже шутит вместе с Иммобиле, слегка треплет его за волосы. Вряд ли до итальянца доходит весь смысл шутки, но Чиро находится в прекрасном настроении и готов смеяться над всем, что было произнесено. Немецкий язык Иммобиле не знает, но постоянно повторяет “Ich bin zufrieden“, к концу дня уже вся команда, включая тренерский состав и персонал базы, находится в курсе того, что итальянский нападающий доволен и очень рад. До безумия рад. Чему именно рад, никто не может понять, поэтому решают, что итальянец рад всему и сразу. Больше ничего внятного он сказать не в состоянии. Да этого пока и не требуется. Интернациональный английский и переводчик-полиглот Обамеянг соединяют не только сердца, но и целые футбольные команды. Заботливый тренер Клопп не забывает и про Марко, вливаясь в стройные ряды тех, кто поинтересовался о его плохом настроении. – Выше нос, Марко! Мне передали, что ты скоро будешь заниматься в общей группе. Слова обнадеживающие, только толку от них ноль. Вежливой улыбкой тренера не успокоить. Юрген добавляет: – Ты поедешь с командой на сбор. Тем более, что-то ты можешь делать уже сейчас. Как оказывается на деле, за лето в арсенале Клоппа прибавилось новых упражнений, направленных на сплочение команды, подсмотренные у португальских специалистов. Всех игроков, в том числе и Марко, собирают в круг, пока тренер объясняет им дальнейшие действия. Суть упражнения заключается в том, чтобы как можно быстрее отреагировать на голос тренера и образовать группу из нужного количества человек. – Два! Марко хватается за первого попавшегося одноклубника, отчаянно вцепляясь в его предплечья. Перед ним стоит Чиро Иммобиле и хватается за него в ответ. Они оба не могут пошевелиться и таращатся друг на друга. Кто-то бегает вокруг, не найдя себе пару, а эти двое будто отрезаны от остального мира. Пора бы уже ослабить хватку, всё в норме, выполнили задачу, игроки отмирают и продолжают хаотично бегать по кругу, но Марко не может отпустить Чиро. Словно отпустит — и в последний раз потеряет себя в океане печальных мыслей. Словно отпустит — и провалится под землю. Словно отпустит — и случится что-то непоправимое. – Отомри! - громко говорит Пьер прямо в ухо Марко и смеётся. Ройс переводит взгляд на маленькую цифру девять, находящуюся под вырезом тренировочной майки и отталкивает от себя итальянца. Мир снова начинает движение вперед. Всю тренировку Иммобиле и Ройс обмениваются косыми взглядами. Марко даже хочет извиниться за случившееся, но не решается подойти. Да и, собственно, просить прощения за свои странные заскоки немного стыдно. Всё вокруг неправильно и нечестно. Конечно, исключительно по мнению Марко. Эта девятка смотрится инородной, не своей, хочется подойти, взять ножницы и сделать на майке дырку на её месте. Но тогда Ройсу наверняка посоветуют посетить кабинет с жёлтыми стенами, а психолог с радостью будет копаться в его мыслях... Марко представляет себе такую отнюдь не радужную перспективу и отметает в сторону все свои безумные идеи. Новую девятку Дортмунда приходится терпеть, иначе и не скажешь.