Жизнь продолжается

      С тех пор, как погас Священный Огонь, минуло пять лет. Демоны были повержены, а портал в их мир давно закрылся, но Таргон все еще видел отголоски прошлого в кошмарах. Казалось, произошедшее оставило демона в душе героя. И демон этот был не истребим, отравлял сны Таргона ночь за ночью: со временем образы переплелись между собой, став менее четкими, но неизбежно оставляли ощущение беспомощности и страха. Мало кто мог представить, что он, Таргон, мог бояться, что за решительными действиями и готовностью пожертвовать собой, где-то глубоко в его душе жил маленький мальчик, выращенный в монастыре и боящийся темноты, той, что придет, если Огонь вдруг погаснет. Люди видели его героем, а его имя стало частью легенд и историй, которые Таргон часто слышал, останавливаясь в придорожной таверне. Герой, пригубив напиток, лишь едва заметно улыбался — с каждым годом истории обрастали новыми деталями. Порой он находил их забавными байками, хоть и очень далекими от истины, но ни разу сам Таргон не был узнан ни одним из рассказчиков. Те же, кто смог бы его узнать, благодарили вовсе не за избавление от демонов. У каждого были свои проблемы: далекие от угрозы всему живому и ничтожные в мировых масштабах. Но Таргону нравилось помогать людям.       Арис, его мир, огромен, а проблем здесь хватало и без демонов. Жизнь продолжалась: гоблины, осмелев, по-прежнему могли украсть крестьянского ребенка, а разбойники — перекрыть дорогу, грабя проезжающих, мертвые, повинуясь незатейливому юному магу, спутавшему заклятие, вставали из могил, наводя ужас на селян... И Таргон не мог оставаться в стороне. Казалось, так он сможет оправдать жертву Луны, его верной спутницы, отдавшей свою жизнь, чтобы жил он. Таргон стал наемником. Новое занятие приносило порой одни убытки. Он так и не научился брать оплату с тех, кто и сам нуждался, а возможность помочь казалась лучшей наградой. Герой надеялся, что со временем благодарные лица спасенных вытеснят из его памяти то, о чем он не хотел вспоминать, а по ночам он больше не будет видеть, как крошечная фея, опередив его, уносит Руку Бога, древний артефакт, чтобы закрыть портал и раствориться с ним в небытие. Демон, поселившийся в его снах, искажал прошлое, меняя факты, заставляя Таргона видеть агонию спутницы, слышать ее упреки. Порой, Таргон винил ее в выборе, спасшем его же жизнь, винил себя, за то, что взял Луну с собой в последний бой, подвергнув опасности, но уже не мог ничего изменить. Оставалось лишь достойно воспользоваться этим даром, прожить свои дни так, чтобы жертва не оказалась напрасной, найти себя в этой новой жизни.       Раньше Таргон знал для чего живет. Он рос в монастыре, целью которого было сохранение Священного Огня, оберегающего мир от вторжения демонов. Когда же Огонь перестал гореть, герой не раздумывая отправился в путь, ради того, чтобы найти способ закрыть портал. Теперь же, когда портал был уничтожен, все изменилось.       Монастырь был восстановлен, а Огонь, как символ света и защиты, снова зажжен. Таргон надеялся, что настоящее сдерживающее пламя больше никогда не понадобится, а это место останется не более, чем напоминанием о былом и приютом для ищущих покоя. Но сам он больше не мог здесь оставаться. После предательства Тиберия, казалось, сама суть этого места была осквернена. Прежний монастырь — его дом — исчез навсегда в тот самый миг, когда Священный Огонь погас, а в мир ринулись жуткие твари, выжигающие все на своем пути, оставляющие позади лишь пепел и боль. Они унесли слишком много, а новый монастырь лишь напоминал о прошлом, заставляя кровоточить старые раны. Тиберий, наставник Таргона, который был ему как отец, человек, обучивший его, отказался от всего, во что верил, променяв убеждения на погубившую его жажду власти. Таргон не желал ему смерти. Ни тогда, ни сейчас. Но гибель ожидала любого смертного, воспользовавшегося Рукой Бога. Таргон знал это, и смерть наставника послужила лишь подтверждением, но сам был готов воспользоваться мощью артефакта: ни ради власти или славы. Закрытие портала было тем, ради чего он проделал свой путь, единственным верным решением. Луна посчитала иначе. В тот день Таргон остался один — никогда прежде он не чувствовал себя таким одиноким и потерянным. Он не чувствовал радости от победы, не чувствовал самой победы, словно вместе с порталом окончательно исчезла и его прежняя жизнь. Сегодня был его новый день рождения, новая, выкупленная у смерти Луной, жизнь. Таргону хотелось, чтобы все это оказалось сном, чтобы Тиберий по-прежнему был его мудрым наставником, а Луна — вредной светящейся феей. Он скучал по ее болтовне и колким замечаниям. Но пробуждения приносили лишь неизбежную правду, а сны оборачивались очередным кошмаром, заставляющим раз за разом переживать прошлое, повлиявшее на Таргона сильней, чем он ожидал.       Порой Таргон хотел завершить свои странствия, оставить все дела. Быть может покой, а вовсе не благодарность людей, то, что могло бы успокоить его душу, прекратить ночные кошмары. Возможно, когда-нибудь он и уедет в Лес Времени. Край эльфов, даже сраженный болезнью, поразил Таргона своей красотой: причудливые деревья и словно застывший золотой свет, рисующий причудливые узоры на ковре из опавших листьев. Быть может Наэрия, принцесса эльфов, все еще ждет своего спасителя, а ее народ, наконец, сможет принять его. Иногда, засыпая под тихое потрескивание костра, демон отпускал Таргона, давая передышку, и он видел во снах волшебный край. Золотистый лес, оправившийся после недуга, представал перед ним во всем великолепии, а где-то у огромного дерева, в самом сердце леса, среди духов своего народа нашла свой приют маленькая фея, оставшаяся без могилы и славы, которую заслужила спасением сотен душ, спасением его, Таргона, жизни. И Таргон больше не винил ни ее, ни себя. Он просто знал, что Луна поступила верно: он никогда не задумывался, какого это быть последним в своем роде? Должно быть, теперь она счастлива, воссоединившись с феями. Таргон же скоро проснется подле остывающих углей, и снова соберется в дорогу: людям все еще нужна его помощь. Возможно, когда-нибудь его настигнет новое задание, достойное легенды.       Когда-нибудь... Но сейчас он просто странник. Наемник, никем не узнанный, раз за разом слушающий причудливые сказки о себе же; а по ночам, превращающийся в мальчика, боящегося Тьмы, что придет, когда Огонь потухнет, отчаянно пытающийся побороть своего демона, поселившегося во снах. Жизнь продолжается...