Ложная ненависть

- Твою мать, опять в школу, - об стену издается очередной глухой удар кулака. – Как же бесит, - ещё один удар по несчастной стене, повидавшей множество приступов злости своего хозяина. Шизуо Хэйваджима был в ярости, впрочем, как и всегда. Он не может контролировать свои порывы, молниеносно начинающиеся и так же быстро угасающие. Шизуо отошел от многострадальной стенки, тряхнув рукой, которая после стольких ударов совершенно не болела, только открытые ранки на костяшках слегка саднили. Но, кажется, парень этого не замечал. Предварительно отмыв кровь с кисти, чтобы не испачкать белоснежные рукава выглаженной рубашки, которую в следующую секунду Хэйваджима надевал на голый торс и заправлял в школьные штаны голубого цвета. Схватил рюкзак, в котором была одна-две тетрадки на все школьные предметы, и пиджак того же небесного цвета. Выходя из дома, причесал свои блондинистые волосы с помощью «грабли», сложенной из пальцев. Доставая из кармана зажигалку и пачку сигарет, зубами вытаскивает одну никотиновую палочку из упаковки, поджигая кончик. Он был зол, невыносимо зол. Почему он, Шизуо, должен идти в эту грёбаную школу, когда туда совершенно не хочется, а тело и душа всеми конечностями голосуют за долгий сон? - Убью, убью, убью, - причитал Шизуо, вырывая с корнем дорожный знак и вспоминая своего давнего знакомого, отчего ярость охватила его ещё больше. Он постучал дорожным знаком о стену здания, подолбил по асфальту, и, сломав его пополам, представляя на его месте того самого знакомого, выбросил в неизвестном направлении, не заботясь о том, куда или в кого он прилетел. Дорога в школу была донельзя скучной. Хотелось выбросить всю свою накопившуюся злость и энергию, но на людей Шизуо старался не бросаться, вспоминая свои глупые детские поступки, которые Хэйваджима, как он думал, делал во благо, но на самом же деле приносили лишь вред окружающим людям. От осознания, что он только вредит, становится просто ужасно, невыносимо. Из-за этого он чувствует себя ненужным, никчемным, вечно все портящим. Он до сих пор помнил ту добрую молодую продавщицу, которая всегда угощала их с братом молоком. Когда на нее напали, Шизуо, пытаясь помочь, только навредил девушке. Он помнил. Помнил и корил себя за свою несдержанность. Подходя к Академии Райра, Хэйваджима уже заметил знакомую черную макушку, черные штаны с цепочкой, приделанной с одной стороны к шлёвкам, с другой - к кошельку, и черный пиджак, из-под которого виднеется красная длинная кофта, а на лице неизменная ухмылка. Идзая Орихара. Это и был тот самый знакомый, бесивший Шизуо больше всех на свете. Переходя дорогу, он вновь вырвал фонарный столб с корнем из асфальта и направился к Орихаре. В нескольких десятков метров остановился от намеченной цели, прицелился и кинул столб в Идзаю. Идзая слишком хорошо знал своего «товарища» и давно заметил его, подходящего к школе. Он ожидал подобного от Хэйваджимы, поэтому, не изменяя своей привычке, увернулся от приветствия, отпрыгивая в сторону и даря Шизуо прищур карих глаз и ухмылку, которая стала ещё шире. - И тебе привет, - кинул Идзая, скалясь и показывая ровный ряд зубов мимо проходящему, рычащему от злости Шизуо. В ответ он получил не менее злобный оскал и рычащие звуки. Но их заглушил звонок на урок, режущий слух даже во дворе Академии. Зубоскаля, они прошли внутрь и разошлись по разным классам. - Убью, убью, убью, - шептал Шизуо все уроки вплоть до длинной перемены, в течении которой большинство учеников посещает столовую. Он не исключение. Только Шизуо хотел переступить порог столовой, как перед ним возникла ухмыляющаяся рожа. Быстро показалась и так же мимолетно отпрыгнула назад. «Он специально меня выводит, сукин сын. Меня это бесит. Меня бесят все его действия. Мразь», - злился Шизуо. Ученики, увидевшие злобное выражение лица Хэйваджимы и наглое Орихары, старались тихо и незаметно ретироваться из столовки. Лишь некоторые остались из-за любопытства понаблюдать, что же произойдет на сей раз. Мирно разойдутся, чуть порычав друг на друга? Или будет более горячее представление? Ученики Академии Райра ждут хлеба и зрелищ. - Шизуо-о, - намеренно растянуто сказал Идзая, скалясь во все зубы, - ты не как пообедать сюда пришел? Как тебе вот эти онигири? – Орихара быстрым движением взял с тарелки, стоявшей на подносе мимо проходившего одноклассника, два онигири, прицелившись, запустил сразу все в Хэйваджиму. Два треугольника из пресного риса, завернутые в нори, прилетели точно в лицо противнику. Идзая остался доволен. – Ну как, Шизуо-о? Вкусно? Рык Хэйваджимы услышал каждый находящийся в столовой. Все поразились, с какой скоростью Идзая был прижат к стене Шизуо. Орихару неплохо, даже очень хорошо проложили головой об стену – по виску стекала струйка крови. Этот удар не может остаться безответным. Идзая продолжал ухмыляться несмотря на свою травму. Незаметным движением достал карманный нож, взмахнул в воздухе и надрезал руку Шизуо, что прижимала Орихару, в предплечье. Алая кровь окропила рукав голубого пиджака. Хэйваджима грозно посмотрел на рану, потом перевел взгляд, полный ярости, на Идзаю. Карие глаза распахнулись в приступе гнева, блондин занес здоровую руку над головой и… прозвенел звонок. - Извини, отложим на потом, - сказал Идзая, вновь даря хитрый прищур темно-карих, почти черных, глаз и свою излюбленную ухмылку, осторожно убирал руку от своего плеча и убежал вприпрыжку не в сторону своего класса. Придя в класс, учитель сразу увидел кровавые следы на рукаве, о которых Шизуо уже успел позабыть. Его отправили в медицинский пункт, не слушая оправдания Хэйваджимы, что он ничего не чувствует, и ничего не болит. Ну да, кто ему поверит, когда он весь в крови. Идя по коридором школы, Шизуо заметил знакомый силуэт сворачивающий за угол. Хэйваджима нехорошо улыбнулся – у него появилась идея. Кровожадная идея. - Идза-а-ая! Идза-а-ая! – протянул на весь школьный коридор парень. Орихара остановился, ухмыльнулся, говоря этим, что он так и знал, как поступит его «друг» - позовет его. Идзая повернулся к Шизуо, надменно-приторная улыбка стала ещё шире. Глаза блондина горели огнем. Он обвел взглядом фигуру своего противника, подошел вплотную и поднял его на руки, перебросил через плечо. У Орихары на секунду брови полетели вверх. Но удивление быстро сменилось обычным, насмехающимся выражением лица. Он перевернулся в руках у парня поудобнее: локоть поставил на спину, а подбородок - на кулак. Ему стало интересно, что же на этот раз придумал этот идиот. Хэйваджиме не пришло в голову ничего лучше, чем потащить спокойно висящего на его плече ученика туда, куда самого Шизуо и отправили – в медпункт, предварительно проверив помещение на наличие кого-либо в нем. Пронесло. Никого не было. Шизуо повалил Идзаю на больничную койку, сжимая ладонями его тонкую шею. Идзая продолжал улыбаться, несмотря на пока что легкое удушение, но руки давили все сильнее, из-за этого с каждой секундой было труднее дышать. Но ведь это не помеха, надо продолжать нагло улыбаться, смотря прямо в глаза соперника. Но, смотря в глаза, Идзая увидел, что взгляд-то самого соперника жадно блуждал по телу Орихары, осматривая со всех сторон торс и ноги, скрытые под одеждой. Это развеселило парня и он потерся боком о Шизуо. Тот поднял немного удивленный взгляд, и, думая больше членом, а не головой, забрался рукой под красную кофту Идзаи и провел рукой по его немного выступающим кубикам. Орихара прогнулся, поддаваясь ласкам. Идзая воспринимал все это как игру, месть Хэйваджимы. Не верил, что блондин всерьез собирается сделать с ним непристойные вещи. Если только ради развлечения. Действия Шизуо приобрели большую уверенность, высоко задирая одежду соперника, он грубо кусал его подтянутый живот, грудь и бока. Самое странное – Идзае были приятны эти животные, грубые ласки. Блондин стянул кофту с пиджаком с Орихары и резко перевернул его на живот, ставя раком. Шизуо осмотрел накаченную спину врага и прихватил зубами кожу на шее, делая ещё более багровыми следы, оставленные Хэйваджимой, когда душил Идзаю. Сам он не до конца соображал, что он вообще делает. Но потом смысл его действий стал до него доходить. Он мстит своему врагу путем сексуального приставания к нему. Оригинально, ага. Блондин отлип от шеи, схватил парня за черные волосы, посмотрел на Орихару. На ухмыляющегося Орихару. Где его карманный ножичек, что уже должен был впиться в горло врага, нагло лапающего его? Он одобряет действия Хэйваджимы? Тебе нравится, Идзая? Хэйваджима был удивлен этому, но продолжал свои грубые действия. Он резко протиснул пальцы в рот Орихары, так, что Идзая чуть не подавился, и смочил их слюной вместо смазки. Особо не нежничая, Шизуо протолкнул палец в девственный зад врага. От неожиданности Идзая сжался, тем самым причиняя себе большие неудобства и неприятные ощущения в нижней части тела. Немного растянув, Хэйваджима добавил второй палец, раздвигая уже оба на манер ножниц. Недолго провозившись с разработкой ануса, блондин приспустил штаны с нижним бельем и приставил горячую головку к заднему проходу. Шизуо схватил руки Орихары и завел их назад, ещё чуть-чуть и выворачивая. Из глаз Идзаи на рефлексе брызнули слезы, когда Хэйваджима стал короткими грубыми толчками врываться в его тело. Боль. Ужасная боль в том месте, где ее, по сути дела, не должно быть никогда. Блондин продолжал долбиться в узкий девственный анал, слушая и наслаждаясь стонами боли и короткими, редко вырывающимися всхлипами из уст врага. Он увеличивал темп, больнее выкручивая руки Орихаре. Шизуо немного остановился, чуть сменив угол проникновения, толкнулся и услышал сдавленный крик. И этот крик не был похож на звуки боли, предшествующие ему. Это был крик блаженства и удовольствия. Похоже, он попал по простате. Хэйваджиме не хотелось дарить своему врагу удовольствие, но, смотря на выгибающуюся спину в такт толчкам и на приоткрытый рот, из которого вырываются громкие, несдерживаемые стоны, он продолжал вбиваться в податливое тело под этим углом, зачарованно смотря на Идзаю. Орихара сам не понял, когда действия Шизуо стали приносить искрометное удовольствие, а не жгучую, разрушающую всё боль. Не заметил, как стал самостоятельно насаживаться на горячий, пульсирующий член. Зато перед глазами стали пролетать воспоминания…. Как впервые увидел блондина с карими глазами, как от одного взгляда на Него в сердце что-то екнуло, и по нему разлилось нечто теплое. Как хотел сделать хорошее Ему, но повел себя как всегда – надменная улыбочка на лице, прищуренные глаза, а слова, слетающие с языка, сочатся ядом, который не перестает плескаться в Его лицо. Как прикрывал любовь за ненавистью. Потому что такой как он, Идзая, не может любить и ощущать подобные чувства. Он должен быть жесток и надменен. Он – именно он – должен манипулировать людьми. Либо тебя съедят в этом мире, либо ты - их. Идзая с давних пор придерживался второго варианта. Поэтому нужно отвергать эти чувства, способные ослабить позиции, и тогда Орихару «съедят». Но дав маленькую надежду, он съехал с катушек, и теперь самозабвенно отдается в лапы своему «врагу». У каждого свои внутренние проблемы. Кто-то пытается скрыть свои настоящие чувства, считая их никчемными, а кто-то боится своей огромной, уничтожающей силы. Негромкий стон над ухом отрезвил сознание Идзаи, и он понял, что они оба на пределе. Орихара потянулся к своему члену, двигая рукой в том же темпе, что вбивался в него Шизуо: быстром, неистовом. Ещё немного… Горячая сперма потекла по ладони брюнета, заодно пачкая постельное бельё больничной койки. Но это было неважно. Несколько сильных и глубоких толчков, и Шизуо последовал за Идзаей. В неком бреду после секса Идзая тихо, неразборчиво прошептал: - Люблю… Он в первый раз признал это, признал свои чувства, которые он пытался поглотить и взрастить в себе ненависть, но у него это до конца не вышло. Шизуо пропустил эти слова мимо ушей. Зачем ему они? В данный момент он находился в смятении, он не понимал, почему ему так понравилось трахать Идзаю? Или понравилось ему не трахать, а сам Идз… Нет-нет! Этого не может быть. Не может, и точка. Но где-то далеко в сознание промелькнуло это хитрожопое «А может…», и что-то теплое распространилось в районе груди. Одевались они молча, размышляя каждый о своем. Но тишину разрушил трезвон телефонов у обоих учеников. На экранах высветилось большими буквами «СЕЛТИ». Сообщение от девушки гласило, чтобы оба парня поднялись на крышу учебного здания. Они молча, не пытаясь друг друга унизить словами, как это обычно происходило, поднялись на крышу школы. Селти была удивлена выражению лица парней. Где их гадкие, но такие привычные ухмылки? Безголовая девушка поняла, что между ними что-то произошло, написала на своем девайсе вопрос, что мучил её чуть ли не каждый день, и так напрашивающийся в данный момент, затем повернула телефон в сторону парней: - Почему вы ненавидите друг друга? Идзая знал точный ответ, поэтому хитро улыбнулся, возвращая прежнее выражение лица, и, не выслушав то, что хотела им сказать их знакомая, вприпрыжку побежал, прыгая с одного выступа крыши на другой. А на Шизуо, смотревшего на ухмылку Идзаи, накатило осознание…