Комната страха

Тусклый, давящий на глаза свет, плавно растёкся по тёмным стенам небольшой комнатки. Хината не любила этот свет, ей больше нравилось, когда он вообще не зажигался. В этой мёртвой темноте было спокойнее, было не видно отвратительных вещей, находящихся внутри. Это — комната страха. Нет, совершенно не такая, как в развлекательных парках, где внезапно перед тобой предстают пугающие чудовища, а слух режут жуткие звуки, типа звона цепей или воя оборотня. Здесь чудовище только одно и оно самое настоящее, а звуковое сопровождение ограничивается истошными воплями и женским плачем. Хината отчётливо помнила, как впервые увидела эту комнату. Собственный брат затолкал доверчивую девчонку в это помещение и запер. Кто бы мог подумать, что родной человек окажется больным садистом и построит персональную камеру пыток для сестры? С тех пор молодая брюнетка с очаровательной внешностью больше ни разу не увидела солнечного света. Только этот, что выдаёт старая лампа, но лучше бы и его не было. Глаза привыкли к беспроглядной темноте, а это жалкое свечение доставляло только больше страданий. Девушка не знала, сколько она находится здесь, но ей казалось, что целую вечность. Запястья уже не ныли от давления верёвок, и низ живота давно перестал саднить, когда брат засовывал в беззащитное тело младшей сестрёнки различные штуки из магазинов для взрослых или собственный член. Хината всё меньше и меньше кричала от боли, но её мучителю это совсем не нравилось. Чем тише вела себя жертва, тем сильнее он пытался причинить ей страдания. Девушка давно поняла, что если она окончательно замолчит, то рано или поздно встретит свою смерть. Но для неё смерть будет спасением, освобождением из этого прогнившего мира, в котором она явно оказалась лишней и никому ненужной, разве что пригодилась в качестве безвольной игрушки для брата. До его очередного прихода осталось совсем чуть-чуть. Хината будто за сотни метров чувствовала его тяжёлые шаги, чувствовала, как он спокойно шагает по тропинке к дому, заходит внутрь, закрывает дверь на все замки и спускается в подвал, чтобы снова поиграть. Она знала, что дверь в её камеру вот-вот распахнётся. Об этом говорил свет от старой потрёпанной лампы, которую братец предусмотрительно зажёг за другой стороной стены. Брюнетка даже не стала оглядываться по сторонам, чтобы осмотреться. Она наизусть помнила каждое орудие пыток и их расположение по периметру. Зачем лишний раз вертеть головой? Нормально сделать этого всё равно не выйдет, пока её шею плотно сдавливает кожаный ремень. Единственное, что бросилось девушке в глаза — капли крови и спермы на полу. Вся эта жидкость засохла и противными разводами красовалась на сером бетоне. Позже брат всё уберёт. Всего пара секунд — и он окажется внутри. Его ладонь уже на дверной ручке. Хината по-прежнему дрожит от его присутствия, но в тоже время радуется. Брат даст ей воды и немного поесть. Жажда сковала горло девчонки, и пленница была готова на всё ради глотка прохладной жидкости. С тихим, едва уловим скрипом дверь в пыточную отворилась, впустив внутрь статного длинноволосого парня. Его рука сжимала бутылку минералки и что-то очень напоминающее сладкую булочку. Заметив, каким жадным взглядом смотрит жертва, садист хищно улыбнулся и подошёл поближе, после чего снял пробку с бутылки и грубо засунул её горлышко в рот сестре. — Пей! — всё с тем же оскалом прошипел он, надавливая на пластиковый сосуд. Хината, как могла старалась не захлебнуться и проглотить всю воду, но её поток оказался слишком сильным, и девчонка попросту закашлялась, а холодная прозрачная жидкость змейками потекла по её неестественно белой коже, оставляя на изувеченном теле влажные следы. Как только вся вода закончилась, парень швырнул бутылку в сторону. В помещении прозвенел тихий звук от удара пластика о бетон. — С… Спаси…бо… — выдавила из себя брюнетка, когда её дыхание восстановилось. Она знала, что братец не любит, когда его не благодарят и лучше его не злить. — Неджи, ты покормишь меня? — желудок сводило от голода, но Хината успела тысячу раз проклясть себя за то, что осмелилась спросить. — Сначала ты утолишь мой голод… — с усмешкой произнёс брат и положил завёрнутую в целлофановый пакетик еду на один из столов. Столов, где лежали приборы для терзаний беспомощного тела. Девушка понимала, что значат его слова. Она уже приготовилась к новой порции боли, но всё начнётся не сразу. Сначала Неджи устроит ритуал. Это обязательная часть его визита. Парень осторожно достал бумажную папку из шкафчика стола и вытащил её содержимое. В который раз Хината будет лицезреть это. В который раз попытается понять причину данного поступка, но так и не сможет её найти. Через минуту на стене висели фотографии, чьё содержание пугало до дрожи. Да только девушка уже не билась в истерике и не захлёбывалась слезами, смотря на эти изображения. Изображения, где брат убивает отца и мать, где он безжалостно расчленяет их тела на кусочки. Он всегда заставлял смотреть её на это. Он так громко смеялся, пока сестра рыдала от отчаяния и жалости к родным. Но больше Хината не плачет, разглядывая эти кровавые и жестокие картины, лишённые смысла. В конце концов, её ждёт та же участь, и тогда она сможет расспросить любимых родителей, почему брат всё это сделал. — Смотри! — Неджи произносит это слово с особой интонацией. Обычно в его голосе лишь неприкрытое презрение и ненависть, но здесь так и звучат нотки его непонятной радости. Раньше ему приходилось зажимать голову сестры и раздвигать её веки, чтобы не закрывала глаза, а теперь она сама медленно проходится взглядом по каждому фото и безразлично смотрит, будто там просто пустая стена, и нет ничего. — Смотри! — повторяет он чуть громче и требовательнее, желая увидеть на родном лице страдания, но это лицо ничуть не меняется. Но раз это не действует, то у парня есть ещё один туз в рукаве. Теперь-то сестрёнка точно закричит, срывая голос, точно заплачет, а он полюбуется на её мучения. Быстро подойдя к своей жертве, Неджи повернул небольшой рычаг на металлической конструкции, к которой была привязана девушка, и закрепил её в горизонтальном положении. Теперь Хината могла видеть лишь тёмный потрескавшийся потолок и паутину в углах. Оно и к лучшему. Брюнетка немедленно ощутила, как её бёдра грубо раздвинули. Руки брата тёплые, в отличие от её замёрзшей кожи, которая уже насквозь пропиталась запахом крови и сырого подвала. Прежде девушка с трудом сдерживала рвотные позывы, когда вдыхала здешний воздух, а сейчас она уже и не помнит, что такое свежий ветерок в лицо или аромат зелёной листвы. «Неужели я здесь настолько долго?» — невольно мелькнула мысль где-то в дальних уголках её травмированного сознания. Всё же, как бы Хинате не хотелось, она не могла просто отключиться и не обращать внимания на действия Неджи. Её разум быстро сфокусировался на происходящем, когда она почувствовала, как брат что-то грубо вставляет в её влагалище. Это был точно не его член, скорее какая-нибудь очередная игрушка, и по сей видимости размеры у этой игрушки были не маленькие. Парень без какой-либо заботы и осторожности резко запихивал искусственный орган в сухое лоно сестры, стараясь протолкнуть поглубже, но пересохшие стенки влагалища плохо позволяли ему это сделать. Неджи даже не думал использовать смазку или хотя бы плюнуть на резиновую игрушку, чтобы облегчить себе задачу. Похоже, он с нетерпением ждал, что сестра завопит от боли, но Хината не издала ни единого звука. Конечно же, ей было больно, было до тошноты неприятно, но она решила во что бы то ни стало, что бы брат ни сделал — она не закричит, не заплачет больше, не позволит ему радоваться чужим страданиям. Да, это кончится плохо, но в любом случае, пусть лучше так, чем сидеть здесь ещё одну вечность и продолжать терпеть издевательства. Девушке давно стало ясно, что она больше никогда не покинет эту комнату, никогда не увидит небо и солнечный свет, никогда не будет гулять по городу и наслаждаться свободой. Всё закончится здесь, — в этом подвале, в этой страшной камере пыток, стены которой слышали столько душераздирающих воплей, столько молитв, да только Ками-сама их так и не услышал! Хината терпит абсолютно всё, что делает её садист-братец. Даже когда в её анальное отверстие вогнали ещё одну игрушку, девушка и писка не издала. Чувство, будто тебя разрывают изнутри, не передать ничем, не описать простыми словами ту боль, которая пронзила тело брюнетки, словно электрический заряд тока. В глазах словно вспыхнули искры, а пальцы рефлекторно сжались в кулак. — Почему ты не кричишь? — Нежди надоело ждать, пока сестрёнка сдастся, поэтому юноша выдернул ремень из своих брюк и, что есть сил, хлестанул им обнажённое девичье тело. Железная тяжёлая пряжка моментально оставила синюшный след на полупрозрачной коже, а Хината продолжила молчать, представляя, будто это всё происходит не с ней. — Кричи, сука! Умоляй! Я хочу видеть, как тебе плохо! — ещё удар. И ещё. Новый, уже более мощный. Неджи бил наотмашь и остановился лишь тогда, когда понял, что не оставил на хрупком теле живого места. Местами кожа оказалась разрезана, уродливые опухоли и синяки покрывали практически каждый миллиметр. А парень продолжал удивляться и гадать, почему сестра не плачет и не заливается мучительным криком до болей в горле. Брюнетка душой чувствовала, как её мучителя покидает уверенность, и он решился на последний шаг. Хината не успела понять, как брат вернул конструкцию в исходное вертикальное положение. Теперь она вновь могла видеть его лицо и страшные картины на стенах. Схватив со стола кухонный нож с широким лезвием, Неджи опять вернулся и, присев на корточки, вогнал рукоятку в лоно бедняжки. Край стали порезал припухшие половые губы, и тонкая струйка крови поползла вниз, обвивая бедро, щедро усыпанное ссадинами. В голове застряло только одно слово: боль. Пожалуй, даже в аду не было таких пыток. Девушка до последнего сдерживала крик, но тут сдалась, издала лишь сдавленное мычание и зажмурилась, но и этого было достаточно, чтобы вызвать довольную улыбку на лице садиста. Брат снова победил, снова получил то, чего хотел. Поднявшись на ноги, Неджи вынул рукоять из нутра Хинаты, заменив её своим до предела напряжённым членом. Девушка вся сжималась внутри, стараясь хоть как-то препятствовать действиям этого человека, на что парень только усмехался и царапал лезвием ножа её кожу на шее. Но даже он отчётливо понимал, что это был последний стон, который он услышал из родных уст. Больше эта никчёмная игрушка не доставит ему былой радости и удовлетворения, больше не заплачет от его пыток. Теперь она просто ненужная вещь, от которой пора избавиться и заменить на новую, более послушную. Острая сталь легко входит в грудную клетку, заставляя девушку захлебнуться кровью. Больше нет сил сопротивляться, и сознание медленно уходит в туман. Неджи и на секунду не остановился, наоборот, ещё быстрее и глубже начал входить в сестру, тело которой покидала жизнь. Входить в неё стало легко и свободно. Стеночки её ещё тёплого и влажного лона мягко и нежно обволакивали крупный стояк внутри. Хината умирала и до последнего вздоха смотрела своему убийце в глаза. Глаза такие же светлые, с лёгкой туманной дымкой. Ни капли сочувствия, ни капли сожаления. Если и была в её девичьей душе хоть толика надежды, то она умерла раньше неё. На лице брата только эта хищная ухмылка, а Хината так и не нашла смысл во всём этом. Она ещё помнила, как Неджи, сделав несколько резких движений, кончил в неё, а потом вынул обмякший орган и тыльной стороной ладони утёр с пухлых губ багровую кровь, чтобы коснуться их своими губами. Теперь Хината свободна. Теперь её сердце, наконец, перестало биться в груди. Бледная кожа остыла и побелела ещё больше. Серые глаза потухли, смотря в пустоту, и на мёртвом лице садист так и не увидел желанного отчаяния. Едва заметная, совсем лёгкая улыбка застыла в уголках рта, испачканного кровью. ________________________________________________________________________________ группа в ВК https://vk.com/authors_shinobi_konohi