Наказание

Я дремал перед телевизором в гостиной, когда послышались тихий шорох и приглушённый всхлип из комнаты сына. На улице уже давно стемнело, и единственным источником света остался телевизионный экран, из которого бодро голосил ведущий развлекательной передачи. Я немного убавил громкость, стараясь вглядеться в темноту коридора. Более отчётливый шум раздался из детской. Моей супруги Энн не было в городе. Длительная командировка в Нью-Йорк разделяла нас несколькими штатами, оставляя с сыном вдвоём. Я включил свет и отключил телевизор, погружая квартиру в тишину. Ни шороха, ни скрипа — ни единого звука не раздавалось. Молчание стало каким-то напряжённым. Казалось, упади со стола иголка, я бы услышал её звон. Стараясь как можно тише двигаться, я медленно подошёл к двери комнаты Ллойда. Всё спокойно. Медленно я приоткрыл её, не желая разбудить ребёнка. Каково же было моё удивление, когда я увидел, что мой мальчик сидел на кровати, прижав колени к груди, и молча давился слезами. Распахнув дверь, я подбежал к нему, чувствуя, как по спине пробежал холодок, заставляя поёжиться. — Сынок, всё в порядке? Ты чего? — попытался я погладить ребёнка по тёмным взлохмаченным волосам. — Па-а-ап, там под кроватью кто-то есть! — отпрянув от руки, мальчишка вновь залился слезами, отчего голубая пижама стала местами синей. — Эй, Ло, чудовищ не бывает, — постарался успокоить сына. — Оно влезло в комнату оттуда, — тоненькой ручкой он указал на окно позади меня. Оно было распахнуто настежь, а багровые портьеры колыхались на ветру. Сквозняку в комнате сразу нашлось оправдание. — Как такое могло произойти?! — чертыхнулся я и развернулся, чтобы закрыть оконный проём. Ллойд не мог сам его открыть — у семилетнего мальчика просто не хватило бы сил. — Говорю тебе, это оно! И оно под моей кроватью! — сын перешёл на крик. Я невольно глянул на полог кровати, где на полу валялся плюшевый мишка, брошенный Ллойдом несколько секунд назад. Мгновение — и мишка исчез из поля зрения. Я впал в ступор: впервые все детские рассказы про монстров могли оказаться правдой. И их жертвой мог стать мой сын. — Сынок, успокойся, пожалуйста, — как можно мягче сказал я мальчику, нервно оглядываясь по сторонам в поисках орудия защиты. На глаза попалась хоккейная клюшка Ло. Крепко взявшись за рукоятку, я аккуратно приблизился к кровати и присел на колени. Затем ручкой клюшки приподнял полог. От увиденного сердце бешено заколотилось. Там был Ллойд. Мой сын, с широко раскрытыми от ужаса глазами, прижимающий к груди своего мишку. — Папа, там кто-то в моей кровати! — прошептал мальчик, указывая пальцем наверх. Шумно сглотнув и стараясь совладать с трясущимися руками, я поднял взгляд вверх. Лицо сидящего на постели существа исказилось: кожа посерела, глаза налились кровью, с головы клоками посыпались волосы, а уродливый беззубый рот с потрескавшимися губами растянулся в жуткой ухмылке. Сердце моё словно оборвалось. Существо разразилось диким, скрипучим смехом, от которого в жилах стыла кровь. — Я пришёл за тобой. Ха-ха-ха. За тобой, Якоб. Ха-ха. И за твоим сыном! Оно попыталось кинуться на меня, но я ударил его клюшкой и вытащил Ллойда из-под кровати. Закинув сына на плечо, побежал к двери. Секунду спустя я сполз спиной по закрытой двери ванной. Ллойд сидел передо мной с испуганными глазами. Я не знал, как мне успокоить сына и что делать дальше. Сердце бешено колотилось. Удар, еще удар. Это уже не сердце. Нечто принялось долбиться в наше убежище. Снова удар. Деревянная дверь надолго его бы не остановила. В состоянии близком к истерике я раскачивался из стороны в сторону и бормотал какую-то молитву. Всё, о чём я мечтал, — чтобы существо оставило нас. Сын начал тихонько всхлипывать. — Папочка, он такой страшный! Я не хочу умирать, к маме хочу... — Тише, родной, тише, — успокаивал я его, гладя по волосам. — Папа всё решит... Но решение в голову не приходило. Дерево за спиной отчаянно скрипело от ударов. Я боялся. Боялся, как никогда в жизни. За себя. И особенно за Ло. Я в отчаянии пытался придумать, как отвлечь этот кошмар, чтобы сын мог убежать. Для себя я уже всё решил. Это моё наказание. Я заслужил. Перед глазами всплыло изувеченное лицо мальчишки, чья смерть для нас с ребятами когда-то стала обычной шуткой. Удар — спину и живот пронзила жуткая боль, а Ллойд в ужасе закричал. Глянув вниз, я увидел четыре острейших когтя-лезвия, пронзивших моё тело. От вида крови немного замутило, а существо за дверью резко выдернуло когти назад и вновь дико захохотало: — Якоб, ха-ха, твоя кров-в-вь, ха, такая сладкая... ммм... А твоего сына? Ха-ха! — Сынок, — я шёпотом обратился к Ллойду, — я открываю дверь и отвлекаю его, а ты беги. НЕ обувайся. Беги к соседям, стучи в дома, зови всех на помощь. Сынок? — Папуля, я боюсь, — роняя крупные слезинки, плакал мальчик. — Ты сможешь. Вспомни, как мы с тобой играли. Ло, скорее, — попросил я, чувствуя, что долго не продержусь. — Я попытаюсь, — мальчик встал и, прижимая к груди мишку, приготовился бежать. Я, собирая в кулак последние силы, при новом ударе в дверь, открыл её. Существо с воплем упало внутрь, я кинулся сверху, вновь напарываясь на острые когти. — Беги, Ло... Муки не прекращались, а скрипучий смех смешался с моими криками боли. — Ты это заслужил, ха-ха, я порежу тебя на куски! Ты больше никогда не увидишь своего отпрыска! Ха-ха-ха! Не в силах пошевелиться, я видел, как острейший коготь приближается к моему глазу. — Нет, прошу... — мысли невероятно быстро крутились в голове, я уже видел каждую каплю на лезвии. Секунда. Невыносимая боль током прошибла тело. Свет померк, а я мог лишь кричать, ощущая, как что-то липко-мерзкое стекает по моей щеке. Мой глаз. Адская боль. Дальнейшее происходило будто во сне: я чувствовал, как существо резало меня, терзало зубами. Но меня это уже не волновало. «Хоть бы Ло успел убежать...»