До проблеска утра

Шаг. Человек подаётся вперед и с силой нажимает ногой на снежную массу. Она трескается, послушно хрустя. Из-под ботинка отлетают белые крошки и рассыпаются по дороге. Человек идет дальше. Человек никогда особо не задумывался, на что он, собственно, наступал, ровно как и о том, куда он направлялся этим вечером. Он вряд ли когда-нибудь стал бы размышлять о столь естественных вещах. Такие мысли он привык игнорировать. Они бесцеремонно нарушали правила его стройного, закрытого мира. Человек шел по снегу, закрывая лицо щитом из ледяного пара. Несмотря на мороз, он снял перчатку с одной руки и держал её в кармане, изредка шевеля пальцами. Человек перебрался через сугробы, оставив белую дорогу позади и свернул на тропинку, слегка припорошенную метелью. Единственный фонарь, некогда её освещавший, был разбит и от него остался лишь чёрный обрубок, дерзко торчащий из-под снега. Ворота с надписью «Городское кладбище Литл Уэй» встретили его позвякиванием замкá о железные прутья, отделяющие светлый мир от края холодных могил и еще более холодных костей в них. Оказавшись за оградой, он оглянулся, шумно выдохнул и шагнул вперед. Под башмаком захрустело. Место, куда он шел, находилось в стороне от чужих памятников, безобразных, заснеженных; в темноте они казались серыми. Поворот направо, сугробы, ещё поворот, несколько метров — и вот перед ним легла плита, светящаяся, словно отстранённая от мертвого мира. Он стоял как завороженный, наклонив голову и разглядывая могилу. А потом медленно опустился на колени и стёр снежинки с каменной гравировки. — С тобой я безоружен и чист. Чист, как холст.—тихо сказал он, проведя пальцами по мокрому камню. — Может, я и выгляжу как преступник, но ты не пугайся – у меня лишь внешность бандитская, слышишь? Никто не отозвался. Он вздохнул, приподнялся и полез в карман. Оттуда парень вытащил невзрачный булыжник и всмотрелся в него. – У меня целый мир на ладони. Армия химер, теней, иллюзий. А мне нужна ты. Странно, не так ли? Задержав дыхание, парень повернул камень на ладони и поднял голову. Перед ним стояла девушка. Ничто не отличало её от живого человека, кроме болезненной бледности и полупрозрачности. Снег летел куда-то мимо неё, не задевая ни сáван, ни волосы. Вопрос прозвучал сам собой: — Эльза? Девушка кивнула. Он встал с колен, слегка шатаясь: связь с потусторонним миром ощутимо забирала силы. — Тут холодно, — произнесла девушка. — Разве ты чувствуешь холод? — Нет, но я чувствую тебя. Тебе холодно. Парень усмехнулся и сказал: — Значит, сегодня я буду твоими чувствами? — Да. Как ты достал эту штуку? — Выпросил в Министерстве. Потребовалась куча взяток и разрешений, но это того… Стоило? Он посмотрел на девушку молящим взглядом, словно упрашивая её что-то сказать. Эльза вытянула руку и погладила его по плечу. — Идем. Сегодня на площади фейерверк, я не хочу такое пропустить. — Откуда ты знаешь про фейерверк? — Твои чувства, мысли и ощущения проходят сквозь меня, как сквозь фильтр. Поэтому я знаю и про холод, и про фейерверк, и что тебе хочется на площадь. Парень помолчал, словно обдумывая сказанное Эльзой. Затем он протянул ей руку и сказал: — Пойдем. Жаль, что мы проведем вместе только это Рождество. В Министерстве больше не разрешили. Сказали, очень опасно… А как я дальше буду? — Ничего. Не думай об этом. Сейчас же мы вместе. Они шли, держась за руки. Башмаки парня хрустели за двоих. Всё будет хорошо. До первого проблеска утра.