***
Каждый шаг может оказаться последним, пока просто идешь по разрушенным переулкам Лондона. Как только ты выходишь на улицу, ты на бойне. Здесь неважно кто ты: солдат, бродяга, ребенок-сирота, у которого погибли родители, безоружная женщина. Им все равно, ты под прицелом. Ты их враг. Здесь не помогут твои мольбы богу о помощи, просьбы о пощаде. Тебя убьют в любом случае, поэтому выживает осторожный. Я была осторожной. Несмотря на возраст, все понимала. Да даже дураку понятно, что на войне можно легко погибнуть. Но подростку как мне приходилось не только понимать. Приходилось жить так. По-взрослому. После того, как моя семья уехала на поезде в лагерь беженцев, прошло столько времени, произошло столько событий, что я уже успела позабыть тепло рук матери и смеха братишки. Это было таким далеким. Таким невероятным воспоминанием, которое уже не грело мою остывшую от одиночества душу. Я была одна. И это одиночество пожирало, день за днем разъедало неустойчивое сознание до дыр. Я осталась, чтобы быть взрослой, чтобы мой труд не пропал даром, чтобы принести пользу обществу в борьбе с врагом, чтобы быть героем. Сейчас, идя по разрушенным переулкам полуразрушенного города, хотелось лишь убраться отсюда, не видеть знакомых улиц, которых уже нет из-за постоянных бомбежек. Воспоминания убивают нас. Губят нас. Топят нас. Аккуратно ступая по камням, валявшихся здесь в бесчисленных количествах, обломки стен, битое стекло, неприятно звеневшее под ногами, все это не прибавляло оптимизма, я возвращалась домой, ну, или то что можно было назвать убежищем, не домом, после трудного дня. Я уже давно перестала во что-то верить. Надежды не было. Война казалась бесконечностью, поглотившей время. Для меня единственным выходом казалась смерть. И не только из-за отсутствия надежды, семьи в моей жизни. Мало ли что могло случится и с тем, кто сражается за свою страну где-то далеко от дома, и с тем, кто пытается сохранить маленькую жизнь от суровой реальности. Я потеряла веру не только в победу, но и в себя, в весь мир. Сейчас один героический поступок смог бы завершить мое существование и избавить от мучений томления, неизвестности, страха. Незнание всегда страшно, а знание будущего невозможно. Надоели эти загадки, гадания, «что делать», «что будет», «как быть дальше». Человек просто устает от навалившихся на него невзгод. И самым правильным решением кажется исчезновение его из мира сего, даже если это решение неправильно. Безысходность толкает на риск, на безумные вещи, которые потом невозможно исправить. Хотя всегда есть другой путь. Но я его не видела. И не вижу. И даже когда давящую тишину мертвых кварталов нарушил громкий хлопок вместе с поднявшейся в воздух каменной пылью и вой предупреждающей об опасности сирены, даже когда темноту ночного неба пронзили столбы света от прожекторов, а тени самолетов замелькали в вышине, даже когда совсем рядом стали падать, словно сыпавшиеся с неба снежинки, бомбы, убивающие холодом металлического корпуса, разрушающие, подрывающие еще кое-как уцелевшие дома, разрывая попавшие под обстрел человеческие тела, даже тогда я чувствовала мертвенное спокойствие как никогда раньше, нереальную пустоту. Какое-то мертвое оцепенение сковало мои конечности. Я лишь медленно шла на встречу с собственной смертью, хотя голова кричала «БЕГИ! СПАСАЙСЯ!». Неужели мой конец таков? Вокруг то и дело слышались взрывы совсем рядом со мной. Только я отражала мир будто сквозь плотную туманную пелену, приглушающую все звуки, заставляющую забыть о происходящем, о времени. Все, о чем я думала, пока шла через дорогу смерти, где тут и там взрывались бомбы у моих ног, это одиночество, то, что все мои родные люди покинули меня, никого больше не осталось, только я и распускающиеся рядом смертоносными вспышками ярко-алые цветы войны. Тут и там, за моей спиной, с боку, впереди падали, будто поверженные в бою солдаты, стены домов. А я, словно не слышала этого грохота, от которого закладывает уши. Как транс, как другая реальность, как выход в астрал. Я просто шла под этим огненным водопадом, поднимающий волны воздуха, бросающие меня из стороны в сторону в клубы удушающего дыма. Пахло гарью и смертью. Моей приближающейся смертью. Внезапно свист, заглушивший все взрывы разом, вернул мое сознание в реальность. Я поняла, что сейчас с неба свалится бомба и разорвет к чертям мое не окрепшее слабое тело. И знаете, в такие моменты, когда понимаешь, что уже все кончено, когда звуки приближающейся к земле смерти становятся все громче и громче, но ты почти не слышишь его из-за стучащей крови в ушах, именно в такие моменты, когда твоя гибель уже стоит у тебя за спиной, ты больше всего на свете хочешь жить. И я побежала, понимая всю бессмысленность этого действия, я побежала. А время, казалось, остановилось, и все происходящее стало медленнее в тысячу раз, чем стук моего сердца. Я хочу, что даже если нет никаких путей к отступлению и моя смерть сейчас неизбежна, для себя, для родителей, для Дэниэла я хочу доказать, что сражалась за свою жизнь перед концом. Что боролась за нее в этой гонке на выживание. И, должно быть, умирать не так больно, как рассказывают. Я, например, ничего не почувствовала.***
-Джейн. Тихий шепот нарушил тишину, в которой я купалась так долго, словно в тумане. -Джейн, открой глаза, я знаю, ты уже очнулась. Веселые нотки в голосе. Такие до боли знакомые, такие далекие, слишком недосягаемые для меня. Голос из детства. -Пожалуйста, Джейн, вспомни. Вспомнить, что?-раздалось в голове. И невидимая тень, как по волшебству прочитав мои мысли, глухо ответила: -Меня. Я распахнула глаза и рукой попыталась схватить то, что по-моему стояло рядом и шептало мое имя. Что-то давно забытое, но воскресавшее в памяти, что тяжелыми шагами шло к разгадке сложной паутины мыслей в моей голове. Я почти схватила ее, кончиками пальцев задев край мантии, в которую было одето существо, но тень выпорхнула в раскрытое окно, оставив меня в одиночестве. Снова. Ну, как мне казалось. Я вновь легла на теплый, покрытый мягким ковром пол, поджав под себя обе ноги, и долго- долго лежала, не двигаясь и пытаясь понять, где нахожусь. Я только что бежала под водопадом бомб на улице, а теперь как ни в чем не бывало в нетронутом уютном доме, да еще и в какой-то дурацкой ночнушке. Я не могла выжить там… Стоп.- я остановила в блуждающий поток мыслей и сфокусировалась на комнате, в которой нахожусь. Это моя комната. Я находилась в СВОЕЙ комнате, хотя ее давно уже не существовало. При очередной бомбежке второй этаж дома Дарлингов был снесен полностью. Все казалось ненастоящим, будто чей-то злой розыгрыш. Та же мебель, те обои, игрушки, все так, как я оставила давным-давно. -Стооооооп! - сказала я уже вслух, вскакивая с пола и осматривая себя с головы до ног. Где грубые сапоги в саже от пепелищ? Где военная форма? Где ранец со всеми ценными вещами? Почему на мне домашняя одежда, ведь я только что умирала там, на улице. Почему мое тело не изранено? И почему я чувствую чье-то дыхание за спиной? Я не закрыла окно. -Так ты до сих пор не поняла, Джейн? Медленно, будто находясь под прицелом, я начала разворачиваться к единственному месту, куда не бросила еще ни одного взгляда, хотя именно оттуда за мной и следил тот, кому принадлежал до боли знакомый голос. -Питер Пэн?- кажется, я плачу при виде старого друга. Единственного оставшегося друга. Страх ушел, оставив лишь улыбку на моем лице, волнение в душе от встречи. Улыбаясь, я так же медленно начала приближаться к Питеру, стоявшему на подоконнике у раскрытого настежь окна, за которым распростерся нетронутый войной Лондон. Он тоже улыбался мне, такой же, как тогда. В самый счастливый день в моей жизни, когда казалось, что весь мир разрушается вокруг меня, что ничего не поможет, что все живое утратило весь смысл существования, он спас меня. Питер Пэн спас меня, подарив мне то, что дает силы жить- веру и надежду. Неужели он прилетел спасти меня еще раз? Мой герой. Я протянула руку и провела холодной ладонью по его горячей щеке. -Ты здесь. -Ты так выросла, Джейн!-воскликнул он,-Повзрослела,-добавил он со странной, даже в в какой-то степени восхищенной интонацией. Я лишь улыбнулась сквозь слезы так, что они мелкими блестящими бусинками побежали по щеке, оставляя мокрые дорожки. -Почему ты пришел? Он молчал, смотря на меня грустным, виноватым взглядом, в котором выражалась невероятная тоска. -Так ты до сих пор не поняла, Джейн?-повторил он ту же самую фразу через минуту, тянувшуюся, казалось, вечность. Я отвернулась от него и медленно отошла в центр комнаты, пытаясь хоть как-то собраться с мыслями. Стены давили на сознание невидимой тяжестью. До меня с каждой секундой доходило, почему именно эта комната, почему мой дом. Пустой дом. В нем никого нет, как и в моей жизни. Я одна. Тишина правит здесь. Дом-единственное место в мире, где ты чувствуешь себя в безопасности, а когда вот-вот умрешь, как ты хочешь себя ощущать? Защищенным. Я перенеслась туда, где всегда была счастлива, где моя семья, местонахождение которой сейчас мне не известно. А им неизвестно, что нашего дома уже не существует, как и меня. Все -таки убийственный цветок войны распустился и над моей головой. Но что здесь делает Питер? -О чем ты думаешь?- нарушил его голос тишину моих размышлений. Развернувшись к нему, я, убрав непослушную прядь за ухо и смотря в угол комнаты, которую облюбовали сумерки, начала говорить медленно, обдумывая каждое слово, которое хотела сказать: -Знаешь, иногда я жалею, что не отправилась тогда с мамой на поезде в безопасную провинцию. Жалею, что сбежала. Сейчас возможно наша семья не была бы такой разделенной. Я не видела их очень давно. Дэнни, наверное, уже так подрос. Я вздохнула и проглотила подступившие слезы. -Я не знаю, где папа. Возможно, он погиб. Не могу гадать, что случилось ни с ним, ни с мамой и братом, потому что война непредсказуема, а будущее неизвестно. Я снова сглотнула подступивший ком. В горле запершило. -Поэтому, меня так трясет от этого дома, который должен быть наполнен детским смехом и пахнуть уютом, но он пуст и темен. Секундное молчание, голос креп: -Его вообще не существует, его нет! Он разрушен, как и пол Лондона, как тысячи, нет, миллионы жизней. Эти люди должны жить! Но их больше нет. Сколько семей никогда не увидят друг друга? Сколько? Я вздохнула, на миг прервавшись: -Я тоже никогда не увижу свою семью. Меня не существует больше, как и этого дома. Все слезы вдруг исчезли. Жалеть свое умершее тело я не собиралась. Питер лишь внимательно слушал, молча, не двигаясь. -Ты ведь пришел не просто так. Я бросила быстрый взгляд сверху вниз, осматривая его. -Я пришел за тобой. -Почему?-быстро спросила я, но вдруг подставила палец ко рту, делая знак «тихо». -Молчи. Я сама знаю. Шаг к нему навстречу. -Знаешь, почему я осталась здесь, Питер? Конечно, знаешь. Секундная пауза. -А помнишь наше прошлое приключение? Как нам было весело. А победа над Крюком? Я улыбнулась своим же воспоминаниям. -Все это превосходно. Я часто вспоминала эту волшебную сказку. Она согревала, когда было совсем холодно. Я замолчала на миг, задержавшись взглядом на его задумавшемся лице. -Это путешествие, Динь, вы научили меня тому, с чем жизнь обретает хоть какой-то смысл. Научили меня верить. Питер склонил голову, бросая задумчивые взгляды в мою сторону. -Но война убила во мне все, во что нормальный взрослый человек смог бы поверить, тем самым наполняя жизнь надеждой. Я уже не верила ни во что: ни в себя, ни в победу, ни в то, что эта бесконечная война когда-нибудь закончится, ни даже в то, что я когда-нибудь увижу своих родных. Я еще не совсем взрослая, смекаешь? Пэн улыбнулся мне, подсознательно зная, о чем я говорю. Я продолжила говорить с такой же улыбкой на лице. -Единственное, что давало мне жизненные силы, что придавало жизни хоть какой-то смысл, что не давало окончательно загнуться, бросив все к чертям… Я набрала в грудь побольше воздуха и наконец-то произнесла эту фразу, будто оно -самое страшное признание в моей жизни: -Это вера в тебя, Питер. Ты не давал мне уйти. -Но ты все равно ушла, встретившись со смертью лицом к лицу. -Я ушла, чтобы освободиться от нависшего надо мной страха и будущего, которого возможно и не будет. -Героически встретила гибель. -Я не переставала верить в тебя, Питер. Мой герой. -А я ждал встречи с тобой. Все это время мой «шаг к нему навстречу» все сокращал и сокращал расстояние между нами. Наконец, когда расстояние меж наших тел было не более вытянутой руки, Питер неожиданно обнял меня, а я обняла его. И эти объятия были такими теплыми, даже горячими, что растопили льды, покрывшие мое сердце за несколько лет одиночества. Он вдруг отошел от меня и, поставив одну ноги на подоконник, указал на светившую там вдалеке на небе звезду. -Дай мне руку, Джейн, и я покажу тебе звезды! Мне навстречу потянулась его открытая ладонь с растопыренными длинными пальцами, как бы приглашая с собой, как бы говоря «я открыт перед тобой, а со мной и весь мир.» -Я не могу просто так улететь с тобой, Питер. Конечно, можешь. Ты же этого и хотела. Улететь от проблем. -В тот раз смогла. Он прав. -В тот раз меня похитил Крюк, если ты забыл. Противоречие самой себе немного напрягало. Питер наклонился к самому моему лицу, будто рассматривая. Провел взглядом по губам и поддался чуть в бок, задев скулой мою щеку. Воздух всколыхнул вздох облегчения или… сожаления? -На этот раз я могу тебя похитить.-с улыбкой прошептал он мне на ухо. Я усмехнулась, поражаясь этой игре слов между нами. -И,- все так же шепча мне на ухо, добавил он,- я все равно тебя здесь не оставлю. Ты исчезнешь, находясь тут, между двумя мирами, если не отправишься со мной. Он оторвался от меня. Его горячее дыхание обжигало кожу лица. Я повернула голову, оглядев каждый угол пустой комнаты. Питер ждал, а я? Меня все равно не существует больше. Так не оставаться же вечно скорбеть над прошлым в таком пустом месте. Слишком долго я была одна. Слишком долго. Я обхватила открытую ладонь Пэна и, заметив улыбку победы на его лице с усмешкой сказала: -Да-да, я знаю. Питер Пэн никогда не проигрывает. Он рассмеялся, а затем покрепче обхватив мою руку своей, спросил: -Готова к новым приключениям, моя пропавшая девчонка? Я кивнула. Он потянул меня за собой, и я шагнула в раскрытое окно ночного Лондона, не боясь, что упаду. Ведь смерть-это тоже приключение. -Помнишь мой «адрес»?-ухмыльнулся он. -От второй звезды направо и прямо до утра.- с наслаждением протянула я. -Так что же мы просто парим и теряем время? Летим! И мы улетели. Вместе.