Тюремная романтика

Расставшись с группой, Брагинский буквально взлетел по лестнице на четвертый этаж, на котором располагались апартаменты Наташи, как казалось русскому. Но едва он миновал лестничную клетку и появился в коридоре, как некто его обстрелял из автомата. Атака была слишком неожиданной, что у парня не было лишнего времени зевать и смотреть по сторонам. Каким-то чудом Иван успел увернуться, склонившись едва ли не до самой земли, и буквально на четвереньках пробежать со спринтерской скоростью до первого попавшегося кабинета. Только там он перевел дух и наконец достал оружие. Прислонившись спиной к двери, он приоткрыл ее и взглянул через образовавшуюся щелочку на напавшего. Им оказался начальник охраны – Родерих Эдельштайн. -За Элизабет!- к ужасу русского австриец уже успел сменить обойму и готовился обдать дверь очередью.- Ты убил мою невесту, чертова падаль!- Родерих буквально излучал нескончаемую ярость и гнев, которые были вполне оправданы. Русскому ничего не оставалось, кроме как отскочить от двери и, повалив единственный в кабинете стол, спрятаться за него. Спустя несколько секунд звон от пуль прекратился, и кто-то ногой вышиб дверь. Иван не стал тянуть кота за самое ценное, что у него есть, и, не дожидаясь пока Родерих снова сменит обойму, бросился к другому концу помещения, где к его счастью располагалась еще одна дверь. -Сволочь! Стой!- Эдельштайн, забыв про автомат, достал пистолет и выстрелил пару раз вслед убегающему Брагинскому, но пули пролетели мимо, так и не задев заключенного. -Черт,- шипел Ваня,- совсем забыл об этом чокнутом женишке. Зато пока австриец разряжал обойму в дверной проем и стену, у него было время осмотреться и заметить подозрительный ящик в углу. Не тратя время даром, Иван бросился к нему и, применив обрезок трубы как рычаг, быстро открыл крышку, заглянув внутрь. Догадка оказалась верна – ящик был доверху напичкан гранатами. Недолго думая, Брагинский сунул одну из них в карман и подтащил остальные к ближе к двери, ожидая, когда у Эдельштайна закончатся патроны. К счастью, ждать пришлось не долго, и вскоре послышались глухие щелчки затвора. -Получи, фашист, гранату,- толкнув ящик ногой к Родериху, Иван бросился к приглянувшемуся ему низенькому шкафчику с металлическим корпусом. Уже закрывая дверь, он сорвал чеку с гранаты и бросил ее в дверной проем. Ударная волна накрыла шкафчик моментально, заставив русского вжаться в заднюю стенку не только из соображений самосохранения, но и из-за дверцы, которая продавилась внутрь, придавив парня. Впрочем, шкафчик - это меньшее из зол, которые совершил взрыв. Для полного счастья он разрушил несколько стен в соседних кабинетах, не затронув лишь колонны, просто потому что им не положено было разрушаться. На всем этаже со звоном были выбиты стекла, в комнате, где произошел взрыв, окно вылетело вместе с решеткой и рамой, прихватив кусок стены. Когда дверца все же поддалась на сопротивление, Брагинский как мешок картошки вывалился из шкафа на пол. Шкафчик, в котором он прятался, получил нехилый удар и был смят. Иван даже опасался, что его разорвет под натиском шрапнели из бетона. Сил, чтобы даже дышать, у русского сейчас не было, но все же ему было куда лучше, чем Родериху, от которого даже мокрого места не осталось. Лишь спустя минут десять валяния на белом от осыпавшейся побелки полу он понемногу начал приходить в себя и даже смог подняться. Правда, перед глазами все еще плыло, а в ушах стоял страшный звон. Не разбирая дороги и держась за остатки разрушенной стены, он вышел через разлом и поплелся прочь, спотыкаясь и держась за раненную голову. Кровь, струящаяся из его раны, успела испачкать половину лица, и капли по подбородку стекали, попадая либо на пол, либо на одежду. В таком состоянии он добрел до лестницы, но тут же остановился, припомнив, зачем пришел. -Вот блин,- он развернулся на каблуках и его тело по инерции, стало падать вперед, оставалось лишь поспешно переставлять ноги. Иван вовремя зацепился за стену и притормозил, повиснув на ручке какой-то двери. «Арловская Н.» - прочел Брагинский, и губы его растянулись в победоносной улыбке. -Стойте!- Иван не успел толком сообразить, кто же это произнес, как ноги подкосились и он упал на колени. Собрав все многообразие ощущений, которые он на тот момент испытывал, русский пришел к выводу, что ему прострелили обе ноги. Догадка подтвердилась, когда он посмотрел на дырки в штанах.- У-у меня приказ, я не могу убить вас. -Рейвис,- прорычал Брагинский, вяло нащупывая пистолет, но мальчишка уже успел сбежать. Упрямо глядя вперед, Иван заставил себя подняться и сделал пару неуверенных шагов, за открытую дверь. Но ноги отказывались держать израненное тело, потому Брагинский прислонился к стене и медленно опустился на пол. - Тьфу ты! Хоть сам пускай себе пулю в висок. -Хочешь, помогу?- в коридоре на месте латыша уже был Гилберт. Он едва дышал, а бинт на шее был красно-бордового цвета.- Ух! Бля… А мне то казалось, что я отдохнул,- немец облизнул пересохшие губы и прислонился плечом к стене, пытаясь унять одышку. -Пришел вбить последний гвоздь в крышку гроба? Валяй,- русский раскинул руки в стороны и стал ждать. -Почти,- Гилберт сделал несколько шагов в направлении Ивана и остановился в одном шаге перед ним. -Господин Б-Байльшмидт, я прошу вас остановиться иначе я буду вынужден вас убить,- из-за коридора выглянул Галанте с «Макаровым» в руке,- таков приказ… -Начальства,- закончил, не оборачиваясь, Гилберт, - Я знаю и прошу его исполнить. -Гил?- Брагинский сощурил глаза, пытаясь понять ход мыслей Байльшмидта. -Я стану тебе и гвоздем, и крышкой,- он сел на колени перед Иваном, обняв одной рукой и приставив дуло пистолета к его виску. -Не смей!- Иван хотел его оттолкнуть, но латыш оказался чересчур исполнительным, выпустив несколько пуль в спину немца, прежде чем тот успел что-либо сделать. -Я. Тебя…- прохрипел Гил и уткнулся в его шею, пытаясь нажать ослабшими пальцами на курок. -Не поверишь, но я тебя тоже люблю,- обняв в ответ, Брагинский улыбнулся и надавил на злосчастный курок, уходя из мира вслед за любимым. Где-то в углу кабинета, сжавшись в комок, ревел светловолосый латыш.