Тюремная романтика

Никогда! Слышите? Никогда не позволяйте американцу давать тебе обещания, особенно если его имя Альфред, фамилия Джонс, а между всем этим великолепием стоит подозрительное «Ф». Три дня к ряду американец таскался за ним как тень, хотя никто до сей поры не видел шумную тень. На второй день Иван бросил на своем родном «банный лист» и рассмеялся в шарф, чем вывел Джонса из себя. Конечно же, что за дивное животное «баны лит», он так и не понял, но был уверен, что это какое-то страшное ругательство или древнее проклятие. Правда, в тот же день Керкленд нашел не плохой способ временно избавляться от надоеды, путем насильственного изматывания. Метод был высоко оценен обеими сторонами: Альфред еще пол часа курил в подсобке, разглядывая розовых слонов которые вместо пятен кружились перед глазами, Артур же это время отлеживался в камере лицом в подушку и проклинал тот день когда додумался до… Додумать он не успел ибо разорвал бедную подушку на две части, а потом на горизонте появился ОН! Снова с лучезарной улыбкой и светился как лампочка Ильича. С другой стороны Джонс все же соизволил отлипнуть добровольно, но лишь с той целью, чтобы договориться с братом о слежке. Первый раз вышло криво и Мэтт, прокляв всех богов, послал его на три, выученные на зоне, буквы и добавил американское: Fuck you! Второй раз Альфред притащил банку кленового сиропа и специально выпросил у Элизабет – заведующей тюремной столовой – тарелку блинчиков. Растроганный Мэтью тут же оттаял и, уплетая блинчики, пообещал, что непременно поможет ему. Охранник от такого «неожиданного» согласия, едва не удушил парня в своих объятиях и пообещал, что будет чаще приносить ему вкусности и не забудет навещать. Про то, что его пост находится всего в 2х шагах, парень хронически забывал. В вытягивании информации же американец совершенно не преуспел, поскольку Артур всегда умело увиливал от вопроса: то прикинется спящим, то ответит вопросом на вопрос, а то вообще поцелует взасос, хорошо хоть не на глазах изумленной публики! Каждый день его вызывала Наташа в ожидании положительного результата, и каждый раз Альфреду приходилось убегать от ее смертоносных ножей. Как и было сказано ранее, это длилось три дня, на четвертые сутки терпение начальства лопнуло, и Арловская решила перейти к кардинальным мерам. Запустив в дверь кинжал, она громко крикнула: -Мюллер! -Да!- дверь открылась, и в проходе вытянувшись по струнке, стоял немец. -Я устала от вечных отговорок и отсрочек Джонса. Так что бери дело в свой оборот: забери Керкленда и отведи к Бервальду. Можешь даже с собой Варгаса взять, все равно от него толку нет. Все ясно? -Б-бервальду?- переспросил Людвиг, слегка побледнев.- Вы уверены? Арловская кивнула, скрестив руки на груди. -Он как раз жаловался, что у него посетителей мало, вот пусть и пообщается. Немец закрыл дверь и, ухватив с собою итальянца, без особого энтузиазма отправился исполнять приказ. -Альфред, извини, но у меня приказ забрать Керкленда,- начал Людвиг, наконец, обнаружив охранника и заключенного возле камеры. -А? Что?- американец удивленно моргал и хлопал ртом.- Это шутка? Ахахаха! Хорошая попытка… -Нет, это приказ Арловской. Она требует, чтобы я занялся им, поскольку ты слишком медлителен. -Но, как же так?- парень, наконец, отошел от шока.- Я поговорю с ней, и она вернет меня! -Нет. Хоть мне и неприятно это говорить, но я полностью с ней согласен, так что я забираю его и отвожу к Бервальду. Англичанин не сводил взгляда с них, но выглядел как-то отрешенно и вполне спокойно, пока в разговоре не замаячил некий «Бервальд». «Интересно он кто?» Американец тут же резко отреагировал, чем подогрел его не дюжий интерес. -Что?! Он же на нем живого места не оставит! Постой!- однако, Мюллер уже закрепил наручники на запястьях Керкленда и повел на расстоянии вытянутой руки. -Феличиано, задержи его,- бросил через плечо немец. Альфред только и успел, что ойкнуть от неожиданности, поскольку, во-первых, забыл об итальянце, во-вторых, получил дубинкой по затылку. -Пе, миссия завершена, капитан!- не смотря на свершенное «злодеяние» парень продолжал улыбаться и щурить глаза. -Хорошая работа,- похвалил Людвиг, даже не взглянув назад. Что же касается Артура, то он задержался лишь на секунду, услышав глухой звук, и слегка поджал губы, но тут же исправился и сделал вид, что ничего особенного не произошло. -Эй, Бервальд!- немец постучал в бронированную дверь. Та спустя несколько минут открылась, и в образовавшийся проем выглянуло чье-то мрачное лицо. Столь же мрачный взгляд прошелся по присутствующим, задержавшись некоторое время на Керкленде, после чего он стал грустным, а выражение лица напротив страшнее. Феличиано, тут же шмыгнул за широкую спину Людвига, едва не плача от страха. -Вход’т’,- Оксенштерна открыл дверь шире, и отошел в сторону, как бы пропуская. -Извини, Бервальд, но мы тут исключительно за тем, чтобы передать его тебе. Нам еще нужно вернуться на свой пост,- швед сдвинул брови и кивнул.- Потом принесешь отчет? -Я со’бщ’, когда зак’нч’,- парень протянул руку и сцапал Керкленда за волосы. Англичанин поморщился и даже недовольно зашипел, но особо сопротивляться не стал. Мюллер, молча, козырнул и быстрым шагом отправился обратно, а за ним не отставая ни на шаг и постоянно оглядываясь, семенил Варгас. Однако швед не стал дожидаться, когда они уйдут, а тут же втянул в проем Артура, все еще стягивая волосы на загривке. -Ж’на пр’н’с’ мн’ инстр’м’нты,- захлопнув дверь, произнес Бервальд и одним размашистым движением швырнул Керкленда на пол, да так, что тот еще проехал метра три, пока не врезался в стену. -Хорошо, Су,- в коридоре появился худенький мальчик в тюремной одежде и длинной цепью на ноге, которая вела обратно за угол. Артур хотел его рассмотреть получше, но в глазах было мутно, а Бервальд времени не терял. Он снова взял его за волосы, но поднимать не стал, а так и потащил в пыточную камеру. Парню пришлось цепляться за руку шведа, чтобы не лишиться изрядного клока волос, а еще быстро перебирать ногами, что собственно придало телу дополнительное ускорение, когда пальцы разжались и он грохнулся на пол, уже второй раз проехав по нему. -Не нрав’тс’?- тон шведа явно был издевательским, хотя могло показаться, что он совершенно не изменился. Пользуясь тем, что Керкленд был малость дезориентирован, он ловко снял наручники с него и привязал кожаными жгутами к креслу. -Неужели электрический стул?- осмотрев металлический стул, спросил Артур. Бервальд только сильнее потянул за жгут и сдавил тем самым грудь. «Да уж, не кресло Басби»,- дыхание перехватило на мгновение, но потом натяжение снова ослабло. Видимо парень не был тем, с кем можно завязать разговор подобным способом, если конечно вообще возможно? По спине англичанина скользнула пара капель пота, он буквально чувствовал давление ауры этого человека на себя. -Су?- дверь приоткрылась, и в ней снова появился мальчишка. Атмосфера в помещении резко смягчилась, и Артур отчетливо ощутил в ней что-то новое. Его догадки подтвердились, когда он заметил легкую улыбку на лице шведа. «Они что?» - дальше рассуждать не имело смысла, и так все было ясно как день. Вдобавок они, наконец, оторвались от обмена пылкими взглядами, и Тино вкатил тележку с какими-то инструментами, в стерильности некоторых из них Керкленд сильно сомневался. -Ну, т’к ты н’ч’го не расск’ж’шь?- обратился Бервальд, разложив часть инструментов на столе. -Нет, конечно. -Я т’к и дум’л,- буркнул швед и пытка началась. Нет, Артур не был наивен, чтобы рассчитывать, что его будут расспрашивать за кружечкой чая, применив банальную сыворотку правды или детектор лжи, хотя с них родимых все и начиналось, правда без чая и даже намека на воду. Естественно под сывороткой Керкленд нес сущий бред, от которого у Бервальда только чудом не вяли уши. Прибор же просто зашкаливал и не давал Шведу ничего путного. Закончив с чистой формальностью, швед закатал рукава и занялся ручным, можно сказать ювелирным трудом: стал запихивать иглы под ногти и втыкать в особые болевые точки. Тут уж им обоим пришлось попотеть: Оксенштерна старательно искал точки и доставлял максимум болевых ощущений; Артур просто кусал губы, порой до крови, стараясь не закричать и не взболтнуть лишнего, ведь по ходу всех пыток тот пытался его подловить и задавал провокационные вопросы. Спустя какое-то время, бросив дурное дело, швед резким движением опустил спинку, пристроил странный кран прямо над головой англичанина и, зафиксировав уже настрадавшуюся часть тела, открыл кран и сделал перерыв. Что страшного в том, что течет вода? Да вроде ничего, особенно если там всего по капле в полминуты. По капле в полминуты…. И так в течении нескольких часов… Да Керкленд едва не сошел сума! Когда прошел час, он едва успел взять себя в некое подобие рук и держаться так некоторое время, напевая детскую считалочку, что впрочем под конец могло сойти за дополнительную пытку: -Шел я лесом, вижу мост, под мостом ворона мокнет. Взял ее за хвост, положил на мост, пускай ворона сохнет. Шел я лесом, вижу мост, на мосту ворона сохнет. Взял ее за хвост, положил под мост, пускай ворона мокнет. Шел я лесом, вижу мост, под мостом ворона мокнет. Взял ее за хвост, положил на мост, пускай ворона сохнет. Шел я лесом, вижу мост, на мосту ворона сохнет…- англичанин истерично захихикал, увидев потемневшее лицо Бервальда, которому пришлось его слушать в течение 2 или трех часов, теперь и швед начал терять нить хода времени. Чтобы вернуть чувство времени он достал метроном и четко под каждый новый взмах вымещал накопившееся раздражение на англичанине. Кулак левый – голова откидывается назад. Кулак правый – из носа брызнула кровь. Снова левый, правый, колено под дых. Спустя полчаса это ему наскучило, и Бервальд вошел в нездоровый азарт, достав шипованную плеть, но, прежде чем избивать его, он вновь надел на заключенного наручники и, подцепив их цепью, подвесил за крюк в потолке. Теперь можно было бить в свое удовольствие. Если вначале Артур сдерживал крики, то когда спина была стерта в кровь, а вместе с ней на пол текли куски мяса и кожи, вырванные шипами из худого тела, то Керкленд орал, кричал, срывал горло и хрипел, не имея другого способа для сдерживания накопившихся боли и страха. Страх! О, давно англичанин не испытывал его! На полях сражений, на самых опасных заданиях, когда нужно было бежать под градом пуль, чтобы только перебежать из лагеря противников в свой, он не испытывал страх. Самонадеянно он полагал, что давно избавился от него, но жизнь показала, что ему еще есть чего бояться: что эти пытки и боль никогда не прекратятся. -Т’б’ есть, что сказ’ть?- стеком швед поднял его опухшее лицо. Керкленд усмехнулся и сплюнул на пол кровь.- Знач’т пр’д’лж’м. Дальше мир медленно стал таять, новые пытки слились для него в один бесконечный поток боли и однообразных вопросов, от которых тошнило, и это желание для разнообразия он однажды даже удовлетворил. С каждой минутой, часом, днем - Артур не помнил, сколько это длилось – ему становилось только хуже и хуже. В один момент, открыв глаза, он с ужасом обнаружил, что рана на ноге загноилась и в ней уже успели обосноваться какие-то личинки. От ужаса он просто заорал. Он не представлял, что его жизнь может закончиться не в бою, а от того что его съели мухи! Его снова вырвало, хотя которые сутки он был на воде, потому желудочный сок неприятно обжег горло и заставил закашляться. Впрочем, когда в его глазах все немного прояснилось, он обнаружил что лежит на полу в грязной камере, и еще пары крыс не хватало для полного счастья. От подобных мыслей его снова замутило, но он сдержался и попытался двигаться, но тело отозвалось болью во всех конечностях, и он снова закричал, уткнувшись лбом в пол. Страх нахлынул с новой силой, а к нему добавилось копившееся годами в теле безумие. Он уже не кричал, а просто тихо хохотал, изредка прерываясь на хрипы. По щекам текло несколько дорожек слез, смешиваясь со свежими кровавыми подтеками. Сейчас Артуру хотелось только одного: выбраться из этого дьявольского места, неважно куда, просто покинуть его, покинуть тюрьму, город, страну. Как можно дальше отсюда пока страх не уйдет. Но это было невозможно. Что-то сверкнуло в глубине сознания. Джонс! Джонс точно мог его вытащить из камеры! Он же обещал! Обещал! -Джо-нс…- прохрипел он и потерял сознание, от накатившего чувства облегчения. Спустя несколько минут кто-то настойчиво стал ломиться в дверь, еще спустя мгновение ее открыли, и в камеру влетел Джонс. Не смотря на стоящий тошнотворный запах и соответствующий вид заключенного, охранник приподнял того с пола и заключил в объятия, как можно бережно и аккуратно, чтобы не потревожить израненное тело. Вслед за ним в камеру вошел Бервальд и окинул Керкленда циничным взглядом. -Он гот’в,- произнес швед, потянув свои руки к заключенному. Но Альфред тут же шарахнулся от него назад. -У.. у меня приказ начальства забрать его!- Джонс смотрел прямо в глаза шведа, не отрывая уверенного взгляда со смесью неприязни. -Но,- Бервальд недовольно поморщился.- Я долж’н зак’нч’ть. -У меня чертов приказ ее начальственности Арловской Натальи!- выкрикнул парень.- Хрен я теперь его верну после такого! Бервальд поправил очки, развернулся и, стуча громко каблуками по полу, покинул их. На языке шведа это можно было перевести как «Да пошел ты! Нужен он мне больно»,- но все же Оксенштерна предпочитал молчать. Как только шаги стихли, и хлопнула дверь, в проеме показался Тино. -Простите, пожалуйста, его и не злитесь,- мальчик улыбнулся и положил на пол новый комплект одежды. Альфред слышал о том, что швед как-то спас парня, когда Хенрик слетел с катушек и едва не убил его. С тех пор все обратили внимание на то, что Хансен зверел от одного его присутствия. Причина выяснилась скоро: он был очень похож на его умершего брата, а спокойно смотреть на покойника нервов у датчанина не хватало. Вот и забрал Бервальд его себе под крыло от греха подальше. -Я уже не злюсь, просто немного не выспался,- Альфред вяло улыбнулся и демонстративно зевнул, показывая какой он уставший. -Спасибо, вы же ведь знаете, что он… -Знаю,- прервал его Джонс и более бодро улыбнулся. Тино улыбнулся в ответ и ушел, гремя цепями. Теперь, когда они были одни, он обратил внимание на то, что Керкленд осознанно или нет, но сжимал его рубашку и тихо ревел, изредка посмеиваясь. Видимо пробуждение доконало его новыми галлюцинациями. -А-альфред…- прошептал Артур посмотрев на Джонса сумасшедшими глазами и снова опустил голову.- Он пришел… пришел,- он снова закашлялся и затих. Тем временем у охранника уже волосы встали дыбом на затылке, а по спине пробежало маленькое ручное стадо диких слонов. -Что же он с тобой сделал?- прижимая к себе бессознательного Артура, американец покинул пыточную.