Палитра

Зеленый цвет - цвет жизни, бьющей через край. Именно такого цвета глаза моего возлюбленного. Блистающий на солнце изумруд. Я видел людей в других цветах: в желтом, в синем, в красном, в каждом цвете палитры. Дело в том, что с подросткового возраста я осознал, что именно происходит или произойдет с людьми в ближайшее время. Цвет их радужки помогал мне в этом.       Сначала моя семья утверждала, что я болен дальтонизмом и что красный цвет глаз бывает присущ лишь альбиносам. Но не могла же быть половина населения моего города альбиносами - это глупо. Потом, после долгих наблюдений, я понял, что означает красный цвет - страх. Все люди чего-то боялись: налогового инспектора, родителей, своей случайно забеременевшей девушки. Степень их страха измерялась лишь оттенком красного. Однажды я встретил девушку с ярко-алыми, похожими на вспыхнувшее пламя глазами, она пробегала мимо меня в один летний, ничем не примечательный вечер. На следующее утро из газет я узнал, что Руби была изнасилована своим отцом... Желтый цвет, как правило, оповещал меня о радости или предстоящем приятном событии в жизни человека. Иногда так интересно смотреть на уставших, измученных жизнью людей, чей цвет глаз медленно приобретает оттенок желтого. Белый означает прострацию или изменение жизненных принципов, мнений. Я замечал таких людей после развода, прервавшейся беременности и даже один раз после сделанной тату. Что касается синего цвета, то это цвет абсолютного душевного равновесия. Дин часто повторяет, как насыщенно ярки мои глаза цвета сапфира, он повторяет это раз за разом, без устали. Самолично я видел синие глаза лишь у новорожденных. Самым же неприятным для меня является... фиолетовый. Дело в том, что вот уже десять лет я работаю врачом и перед тем, как люди умирают, их глаза приобретают цвет фиалки. Раньше я боялся и даже бился в истерике, когда понимал, что человека не спасти. Я тысячи раз пробовал новые и новые методы на разных больных, дабы справиться с их недугам, стараясь исправить хотя бы оттенок, но все те, в чьих глазах я видел этот цвет, стремились к смерти подобно метеору, невзирая на лечение. Ну и, конечно, черный. Цвет отчаяния, неизбежности, боли, душевных мук. Таких людей было немало, особенно на моей работе и около кладбищ. Если вы думаете, что картина жизни представляет из себя калейдоскоп из вечно красных и черных глаз, то, к сожалению, вы правы. Жизнь - жестокая штука. Поэтому я так дорожу Дином и его вечно сверкающими глазами, его шутками, глупыми телевизионными героями, заразительным смехом и одеждой, пропахшей машинным маслом.

***

После ночной смены я хотел утонуть в своей мягкой, белоснежной постели, хотел забыть про все, что было сегодня: про смерть пациента, про ворованные медсестрой наркотики и про платежи за квартиру на газетном столике. Не дойдя до спальни, я вырубился на диване в гостиной, не задумываясь о грязных ботинках и плаще. Меня разбудил дурманящий запах кофе, заполняющий легкие, и притворно бесшумные шаги Дина. Приоткрыв глаза, я заметил силуэт русоволосого мужчины, он изо всех сил пытался не шуметь, мешая сахар в своей огромной, похожей на тарелку для супа, кружке. Я точно знал, что там три ложки сахара и немного молока, я точно знал, что Дин повернется и посмотрит в окно после того, как сахар окончательно растворится в его бездонной кружке, а потом он сядет на кухонный островок и будет напевать AC/DC. Я знал каждый его жест. Я впитывал всё, что делает Дин, не упуская ни единого произнесенного слова или действия.       На самом деле истинный цвет глаз Дина всегда был черным. Он был таким и когда он занимался проституцией, и когда он торговал наркотиками в клубах, и когда прибыл ко мне на операционный стол с пулевым ранением в предплечье. Я не хочу вспоминать, как развивались наши отношения, но я вспоминаю раз за разом лишь один момент. Я вспоминаю, как угольно-черные глаза преображались в приятный оттенок лайма, как улыбка на лице Дина становилась шире и как мою квартиру все чаще наполнял запах кофе. Окончательно проснувшись, я прошмыгнул в ванну, чтобы не предстать перед Дином в помятом виде. Стянув с себя опостылевший плащ и кинув его в угол комнаты, я открыл кран с ледяной водой, желая быстрее освежиться. Набрав в руки воду, я выплеснул её себе на лицо, поднимая невыспавшийся взгляд на зеркало над раковиной. Внимательно всмотревшись в своё лицо, я не смог поверить в увиденное. Все, что угодно, но не это. Не сейчас. Застыв на минуту, я не заметил, как в ванную комнату вошел Дин. Я не заметил, как он приобнял меня со спины и как поцеловал в шею. Я не услышал его нежного шепота и не увидел ослепительной улыбки. Я не сумел почувствовать покалывавших от ледяной воды пальцев. А потом он поднял свой взгляд на наши отражения в зеркале. Глаза единственного любимого человека в моей жизни были черными как смоль, хуже, чем в нашу первую встречу. Мои глаза от солнечного света, пробившегося в маленькое окно над ванной, становились все ярче и ярче. Мои глаза сверкали фиолетовым цветом.