На грани сна и реальности

— Кен-кун, а ты уже в кого-нибудь влюблялся? Он не мог точно сказать, когда именно начались эти совместные посиделки с Минако, но они, определенно, походили на маленький праздник. Совсем обычные дни становились далеко не обычными, стоило девушке переступить порог его комнаты. Пожалуй, она была единственным человеком, которому позволялось входить в тайную обитель мальчика. Минако Арисато в целом была для Кена ходячим праздником, фестивалем счастья. Никогда раньше мальчик не испытывал столь сильного влечения к другому человеку, настолько мощного, что порой Кен пугался собственных чувств и хотел как-нибудь избавиться от них. Однако, просто вырезать эти странные чувства из своего сердца, подобно тому, как младшеклассники вырезают причудливые фигуры из бумаги ножницами, совсем не получалось. Ответ, верный способ нужно было искать намного глубже, нежели на поверхности. Наверное, это что-то из взрослой жизни... Да? Тот день мало чем отличался от остальных, праздничных, дней. Напару с огоньками праздничных гирлянд комнату освещал свет из телевизора, по которому шла новая серия «Phoenix Ranger Featherman R». Прошло немало времени прежде чем Амада сумел признаться Минако, что действительно смотрит это шоу с огромным удовольствием. И не сказать, что для шатенки это было большим открытием, вернее, это вообще не походило на какое-либо открытие для нее, но, дабы не расстраивать ребенка, она отреагировала весьма бурно. А после этого последовало робкое предложение от Кена смотреть сериал вместе. Именно поэтому в то воскресенье они проводили время вместе за просмотром Рейнджеров, уплетая за обе щеки печенье и чипсы (не обошлось и без строгих комментариев Минако о том, что для мальчика чипсы вредны, хотя впоследствии и выяснялось, что это было сказано больше в шутку. Девушка была той еще любительницей вредной еды). Первое время Минако любила шутить и комментировать происходящее в сериале, но Кен реагировал на ее слова с явным недовольством, поэтому девушка достаточно быстро перестала «портить шоу своими комментариями» — как выражался мальчик. В этот день они смотрели молча, внимательно и сосредоточенно, стараясь ничего не упустить, ни одну важную детальку сюжета. Хотя, так могло показаться лишь поначалу — взгляд Арисато то и дело падал на Кена и задерживался на мальчике на достаточно длительное время. Иногда девушка позволяла себе даже приобнять Кена — тот был очень увлечен происходящим и даже не замечал объятий. В тот день объятий не было. Зато Минако придумала нечто другое и с трудом дождалась конца серии. — Внезапная атака! — воскликнула шатенка, внезапно набрасываясь на мальчика и начиная щекотать его. Сказать, что Кен просто растерялся — не сказать ничего. Сначала мальчик удивленно ахнул, а затем залился звонким смехом, параллельно пытаясь выбраться из щекотательного плена. — М-Минако-сан! Ха-ха-ха, не надо-о-о! Мальчику было стыдно признавать это, но он боялся щекотки. Хитрая же Минако прекрасно знала об этом и решила воспользоваться слабостью Кена, чтобы хоть немного расшевелить его. В конце-концов, ей немного надоело проводить вместе время лишь за просмотром какого-то сериала. Арисато ничего не говорила, продолжая быстро пробегаться пальчиками по бокам мальчика. На глазах последнего уже выступили слезы от смеха, а попытки вырваться стали уже совсем слабыми. — Минако-са-а-ан! — Ладно-ладно, хватит с тебя, — хихикая, все же подала голос девушка. Она ослабила хватку, сменяя ее на нежные объятия. Обнаружили себя заигравшиеся уже лежащими на кровати. А через мгновение Кен уже заливался краской от осознания того, что его обнимала она. В такие моменты чувства, что испытывал мальчик к взрослой девушке, становились совсем невыносимыми. Они пугали, и в то же время согревали. — Почему вы меня обнимаете, Минако-сан?.. — стараясь замять смущение в голосе, спросил Кен. — А что, нельзя? — игриво посмеиваясь спросила шатенка. От чего Амада совсем растерялся. — Ам... Ну... — Ты теплый. Тебя приятно обнимать. А еще ты вкусно пахнешь, — будто в подтверждение своим словам, Минако уткнулась носом в шею мальчика и сделала глубокий вдох. Кен запаниковал, он был готов поклясться, что у него начала кружиться голова, а глаза закрутились в спиральки, как у персонажей аниме. Впрочем, Арисато не дала много времени мальчику на то, чтобы прийти в себя, решив действовать стремительно и без промедлений. Не то, чтобы ее это очень сильно волновало, но... — Кен-кун, а ты уже в кого-нибудь влюблялся? Стоит начать с того, что Минако любила обнимать, да и вообще всячески касаться Кена еще и потому, что знала о его чувствах. Девушка считала, что только слепой не мог заметить, как Амада относится к ней. Все, абсолютно все выдавало его с потрохами — взгляды, слова, поступки... Конечно, то, что Кен был еще совсем ребенком, давало повод задуматься о том, что делает он все неосознанно, сам не до конца понимая, что чувствует к Минако. С ее же стороны все было очевидно. В конце-концов, разве не ей дали звание мастера в делах любовных? Арисато нравилось наблюдать за тем, как Амада пытается разобраться сам в себе, как неосознанно проявляет свою любовь. И маленький дьяволенок, живущий внутри девушки, страстно желал подтолкнуть мальчика к осознанию своей любви как можно скорее. Минако не терпелось увидеть Кена в новом свете. С другой стороны, ее забавляла и очень умиляла такая детская неосознанность. Поэтому девушке понадобилось немало времени, чтобы решиться на то, что в случае с ее ровесниками случалось почти мгновенно. Флирт. — А-а?.. — широко распахнув свои детские глаза, спросил Кен, — Что, любовь?.. — Да. Любовь, — Минако чуть ослабила свои объятия и потянула Кена на себя, разворачивая его лицом к себе. Чуть помедлив, она протянула руку к его лицу и убрала за ушко выбившуюся прядь. — Я... — мальчик отвел взгляд в сторону, не в силах смотреть в эти видящие насквозь рубиновые глаза, — Мне кажется, мне еще совсем рано о таком думать... — Ну почему же, — девушка чуть хитровато улыбнулась, — Когда я была в твоем возрасте, я уже мечтала о принце на белом коне. Кен ничего не ответил. Мальчик продолжал старательно изучать узоры на покрывале, вернее, это служило ему всего лишь прикрытием, пока в голове проносился рой мыслей. Любовь? Могло ли это чувство, что то жглось, то приносило нежное тепло, быть любовью? Могла ли Минако быть особенной для него именно... в таком смысле? — Я тебе нравлюсь, Кен-кун? Минако беспощадно била по нему одним вопросом за другим, каждый последующий превосходил прошлый по откровенности. Чуть не задохновшусь от удивления, Амада поспешил ответить. Хоть что-нибудь, не важно, что, главное, не молчать. — Н-нет... — Не-е-ет?! — в голосе Арисато звучала драма, девушка немного переигрывала, — Ты меня совсем не любишь?! Ува-а-а-а! Отпустив Кена, Минако перевернулась на спину и принялась тереть глаза, наигранно всхлипывая. Конечно же Арисато знала, что мальчик соврал ей. Точнее, он наверняка сделал это не специально, просто все происходящее так резко свалилось на бедного ребенка, что он поступил именно так. И Минако не смела винить его за это. Ведь, если быть до конца честным, именно она эту кашу и заварила. Но играть с Кеном было слишком интересно. И разводить его на откровения тоже. — Я не это хотел сказать! — получив немного свободы, мальчик мог вздохнуть свободно. Хотя, какое тут спокойствие, когда та, к кому он совсем неравнодушен, плачет? Тем более, по его вине, — Минако-сан, вы мне нравитесь! Правда! Словно по волшебству, Минако тут же пришла в себя, а на ее лице не было ни одной слезинки. Более того, тоску и печаль сменила яркая улыбка. — Нравлюсь, значит? — довольно промурлыкала Арисато, в упор смотря на Кена. Тот вновь не удержался и отвел взгляд в сторону. — Угу... — кивнул мальчик, понимая, что за сегодня он покраснел столько раз, сколько не накраснелся за всю жизнь. Кен искренне верил, что Минако поймет, что речь шла чисто о дружеской симпатии. Нет, правда, ему еще совсем рано чувствовать что-то настолько сложное, слишком рано думать о чем-то настолько взрослом. Хотя и мальчик желал как можно скорее вырасти, и не любил, когда остальные подчеркивали его маленький возраст, исключение в виде любви существовало. — А ты бы хотел поцеловать меня? Минако не отступала. Словно хищник, она загоняла свою жертву все дальше и дальше от выхода, в самый дальний и темный угол, где ждать спасения почти бесполезно. Для нее это была игра, в то время как для Кена происходящее представлялось нереально сложным и важным испытанием. — Минако-сан! Я же говорил, мне еще рано... — Но ведь хочешь же, правда? Это именно то, чем занимаются взрослые. А ты у меня уже взрослый, не так ли? Девушка точно знала, за какие струнки нужно потянуть, как точно рассчитать силу их натяжения. Кен был для нее почти что открытой книгой — «почти» потому, что тогда, в прошлом, она не смогла увидеть его настоящих намерений и тем самым предотвратить октябрьскую трагедию... Минако старалась убедить себя, что чувство вины здесь ни к месту, но... Впрочем, в тот момент это было не важно. — Я не понимаю, почему вы... Из всех... Меня... — рассеянно шептал Кен, взгляд его бегал по комнате и задерживался на всем, за исключением Арисато. Амада и правда не понимал, чем мотивировалась девушка, почему затрагивала столь важные вопросы именно с ним, почему ее вообще интересовала его личная жизнь, о которой он даже и не задумывался? А Минако и сама не могла до конца объяснить свои действия. Но она не была бы собой, если бы не совершала спонтанные, зачастую абсолютно безбашенные поступки. Арисато любила брать от жизни все и старалась не задумываться о негативных последствиях. Девушка любила строить отношения. И просто обожала внимание к себе. Быть окруженной всеобщей любовью? Чудесно, просто чудесно. А еще она никогда раньше не встречала столь невинных мальчиков. Неопытность Кена, его смущение — все это приводило Минако в настоящий восторг. Вряд ли среди взрослых парней найдется столь невинный, чудесный юноша... К тому же, Арисато частенько ощущала жажду завоевать кого-то, сделать своим или стать в чем-то первой. Вот и выпал шанс стать первой для расцветающего и только вступающего на тропу любви мальчика. — Не думай ни о чем. Ты слишком осторожен для ребенка... Но это и похвально! Услышав слово «ребенок», Кен тут же поменялся в лице. Недовольно надув щечки, он с возмущением глянул на девушку. — Я не ребенок! Ты сама сказала, что я уже взрослый. — Да. И именно поэтому я спрашиваю тебя о взрослых вещах. С этими словами Минако приподнялась на локтях, перевернулась и, теперь стоя уже на коленях, нависала над Кеном. — Ты же не против, если я украду твой первый поцелуй? — улыбаясь, спросила Арисато, поглаживая мальчика по плечу. Тот нервно сглотнул и поежился. — Я-я... Не дожидаясь ответа, Минако прикрыла глаза и начала медленно опускать голову. Сердце в груди Кена замерло, а дыхание перехватило: он, не веря в происходящее, смотрел на медленно приближавшееся к нему лицо девушки. И, когда расстояние между их губами можно было посчитать уже разве что в миллиметрах, Амада все понял. Он осознал, что это неясное чувство в его груди, этот шторм из эмоций, фейерверк непонятных ощущений, и есть любовь к Минако. Он закрыл глаза точно в тот момент, когда их губы соприкоснулись. Это было очень нежно и почти что невинно: они просто лежали вместе, прикасаясь губами друг к другу, не шевелясь, не желая нарушить волшебную атмосферу момента. Когда туман, сотканный из счастья, отступил, давая мозгу хотя бы частичную возможность мыслить, Кен отметил, что губы у Минако такие же мягкие, как свежая утренняя выпечка и такие же теплые, как молоко, которое Кен так сильно любил. И почему-то мальчик был уверен, что его ассоциации глупые и по-детски наивные. Ничего, когда он подрастет, он сможет видеть все иначе... *** С каждым годом мир все больше терял свои краски. Былой свет тонул где-то в непроглядном мраке. Все меньше счастья приносили какие-то мелочи, да даже что-то масштабное уже не заставляло сердце радостно делать сальто в груди. И все чаще в голову закрадывалась мысль о том, что яро желать поскорее вырасти было огромной ошибкой. Хотя, о том, насколько взрослым был Кен, можно было поспорить. Его возраст на тот момент был лишь началом пути в подростковую жизнь, еще никак не взрослую. Но Амада, как и раньше, опережал свой возраст фактический и чувствовала себя куда старше. Минимум на три-четыре года. Правда... И с этим можно было поспорить. То, как резко вырос и возмужал юноша — да, настолько, что язык уже не поворачивался назвать его мальчиком — порой просто поражало. Так что, возможно, чувствовать себя старше вполне было возможным не только ментально. Возможно, в его мире осталось бы чуть больше красок, если бы из него не исчезло нечто очень важное. Вернее, некто. Девушка, успевшая за столь короткий срок поставить в его жизни все с ног на голову, начиная от чувств и заканчивая мировоззрением. Она оставила настолько яркий след, что он ослеплял, не позволяя уверенно смотреть вперед. Так и хотелось обернуться, устремить взор туда, обратно... Все мы смотрим в будущее, тогда как живем в прошлом. Рука скользнула по выключателю, погружая комнату в непроглядную темноту. Кен, не раздеваясь, медленно опустился на кровать, но он не спешил ложиться — еще какое-то время юноша просто сидя смотрел куда-то в пустоту. Его мысли занимал светлый образ из снов... Пожалуй, единственное, что дарило столько света в жизни. Нет, не сказать, что жизнь Амады была похожа на сплошную черную полосу — это вовсе не так. И все же... Минако в его снах всегда смеялась. Обычно это были воспоминания из прошлого, в которых Кен, однако, видел себя уже в нынешнем возрасте. Он часто задавался вопросом, что сказала бы Минако, увидь она его сейчас. Наверняка по-прежнему относилась бы к нему, как к маленькому ребенку, с которым можно только играть. Ничего больше, совсем ничего серьезного... Кен сам не заметил, как лег на покрывало и прикрыл глаза. Усталость брала свое и постепенно затягивала в мир снов, а мысли о несуществующем лишь способствовали этому. Иногда Амада ловил себя на мысли, что был бы не против остаться во сне навсегда. Ведь там было то, что он потерял в мире реальном... — Ты так вырос. Он ждал ее во сне, надеялся увидеть одно из тех воспоминаний, где они были рядом. И сегодня она приснилась ему, такая живая, такая реалистичная... Настолько, что могло показаться, будто она здесь, совсем рядышком. Это тепло, эти прикосновения... Кен распахнул глаза и неверяще уставился на свою руку. Ее к себе прижимала лежавшая рядом девушка с двумя потрясающе красивыми рубиновыми глазами. Все тот же хвостик и заколотые с одной стороны невидимками пряди, все та же неповторимая загадочная улыбка. — Минако-сан?! — собственный голос показался чужим — столько эмоций смешалось в нем. Улыбка на лице шатенки стала шире, а в глазах засветились игривые искорки. — Давно не виделись, Кен-кун. — Я не сплю? Это все взаправду? — шепот, на который перешел юноша, был сильным контрастом прошлому восклику. Но кричать больше не хотелось, мощное удивление переплелось со страхом потерять только что приобретенное. Ведь вдруг существует такая вероятность, что своими криками Кен нарушит этот сон, эту иллюзию? И проверять, насколько велика эта вероятность, Амада совсем не хотел. — Да, это не сон, а вполне себе реальность, — ответила Минако и протянула к юноше руку, прикладывая к его губам палец прежде, чем он скажет что-либо еще, — Не задавай лишних вопросов. Я здесь, с тобой... Возможно, только на ночь, но я рада, что моих сил хватило хотя бы на это. Кен неверяще качал головой, то открывая, то закрывая рот, немой, словно рыбка. Так хотелось завалить девушку еще не сформулированными до конца и оттого глупыми вопросами, но, в то же время, ее просьба была куда ценнее собственного интереса. — Ты не представляешь... — дышать давалось с трудом, — Как я рад видеть тебя... — Я тоже, — нежно улыбнувшись, Минако коснулась ладонью волос Амады и начала медленно поглаживать его по голове. Она делала так раньше — гладила по голове, нежно, почти что по-матерински — но и ощущения тогда были совсем иными. Причем, отношение к подобному действию поменялось не только со стороны Кена, но и со стороны Минако тоже. Уже все было не так, как раньше. — Признаюсь, не ожидала, что ты будешь выглядеть так взросло. Хотя, ты все равно все еще маленький, так что не спеши радоваться, — Арисато захихикала, прекращая гладить Кена по голове. Тот недовольно поморщился. — Эй, ты же знаешь, что не в возрасте фактическом дело! Да и у меня совсем скоро день рождения, — Амада отвел взгляд в сторону, чувствуя легкие уколы обиды. Поспешил он с выводами — Минако все еще видела в нем ребенка. — Ну-ну. Маленький не совсем равнозначно ребенку, — улыбка на лице шатенки вновь приобрела нежный характер, а сама девушка прикрыла глаза, — Все это время я следила за тобой. И знаю, как быстро ты растешь... Как быстро меняется твое сознание. Кен, мигом забыв про обиды, перевел свой взор обратно на Минако. — Ты... Можешь наблюдать за мной? За всеми нами? Девушка кивнула и открыла глаза. — Да. Это очень забавно — видеть, как живет каждый из вас. Вообще, я очень рада, что у меня есть такая возможность... Иначе бы я умерла во второй раз, уже от скуки. При слове «умерла» сердце юноши болезненно сжалось. Эта боль отразилась на лице Кена, что не скрылось от глаз Минако. — Ну-ну, не надо, — начала подбадривать она Амаду, — Я уже давно смирилась и мне совсем не грустно. Арисато переместила ладонь на щеку юноши и теперь нежно поглаживала уже ее. — Может, ты и смирилась, но не мы, — повисла небольшая пауза, после которой, вздохнув, Кен продолжил, — По-крайней мере я... Я не могу... Просто взять и забыть тебя. Юноша чувствовал, как его разрывает изнутри от дикого желания обнять Минако, крепко стиснуть ее в объятиях, чтобы она никуда и никогда больше не ушла. И он не мог отрицать, что помимо объятий страстно желал коснуться ее губ своими хотя бы еще раз. Почувствовать вновь их нежность и теплоту. Сделать этот поцелуй уже осознанным и полным любви, а не просто интереса. А еще узнать, какие теперь ассоциации он вызовет... Но Кен не посмеет сделать этого. Не без разрешения девушки. Может, она уже была не против, но Амада не мог так поступить, не узнав наверняка. К тому же, это было действием чересчур волнительным... — Я бы хотела снова задать один вопрос, — Минако резко посерьезнела, даже ее улыбка, что сияла на личике почти постоянно, вдруг пропала, — Что ты теперь думаешь о любви? Только не говори мне, что ты до сих пор маленький, чтобы думать о таком. Не прокатит. Честно говоря, Кен таких вопросов после долгой разлуки совсем не ожидал. Как и в тот день первого поцелуя, девушка застала его врасплох, заставила растеряться и запутаться в собственных мыслях. Хоть и в этот раз Амада уже точно знал, что из себя представляет любовь и к кому именно он ее испытывает. — Что думаю? Ну... Я узнал, что это такое, да, безусловно... Даже не дав Кену договорить, Минако выпалила новый вопрос, который, судя по всему, давно уже не давал ей покоя. — И? Ты в кого-то влюблен? Наверное, это кто-то из твоих поклонниц... Мо-о-о, — девушка наигранно надула щечки, — А я ревную! Не хочу, чтобы эти дуры портили моего невинного Кена... Амаду захлестнули смесь удивления, замешательства, легкой обиды и смущения. Он глянул на «надувшуюся» Минако и ответил: — Во-первых, ты опять говоришь обо мне, как о ребенке! Ну а во-вторых... Раз уж ты можешь следить за нами, разве ты не знаешь, что я ни к кому ничего не испытываю? Да и... Разве у меня много фанаток? Насчет последнего Кен действительно искренне удивился. Он не видел, чтобы кто-то был так уж безума от него... — Ой, ну только не говори мне, что не замечаешь, — отмахнулась Минако, — Да их не один десяток! Носятся за тобой щебечущей стайкой, тайком следят... А когда ты играешь на стадионе? Разве ты не слышал их крики? — Я думал, это просто поддержка, ничего больше... — рассеяно ответил Амада, на что Арисато приложила ладонь на этот раз уже к собственному лицу. — Говорю же, наивный... — вздохнув, девушка растопырила пальцы, чтобы взглянуть на юношу через них, — Ладно... А о ком же ты тогда думал, когда занимался этим? Кен не сразу понял, что под «этим» имела ввиду Минако, но стоило ему увидеть ее хитрую улыбку истинного дьяволенка, он почувствовал, как лицо обдает жаром. — Я... Я не занимался этим! — Ага, ну конечно, — шатенка вновь приобняла юношу, на этот раз уже полноценно, а не только за руку, — Вы, мальчики, в этом возрасте уже вовсю начинаете думать не только головой. Но в том, чтобы трогать себя, нет ничего постыдного... В этот момент у юноши возникло острое желание перебить девушку, хотя обычно Кен всегда слушал до конца то, что ему говорили. — Но я правда!.. — поэтому Амада поспешил ответить, но, вспомнив слова Минако о том, что она все видит, Кен перестал сопротивляться и признал ее правоту, — Хорошо, было дело... Но всего лишь один раз! И ни о ком я не думал... — Просто пробовал? И как тебе? — начинало казаться, что интерес Минако был настолько велик, что она вот-вот лопнет от него, если тотчас все не выяснит. Кену совсем не хотелось говорить о столь сокровенном и интимном. А уж особенно с девушкой, которую он любил и даже, можно сказать, боготворил. Прикусив губу, он ненадолго отвел взгляд и уставился на стену. Арисато старательно выжидала, когда Амада начнет говорить, хотя это и давалось с трудом, поэтому девушка выдавала нетерпеливое «М? Ммм?», пока Кен не заговорил: — У меня смешанные чувства... Это, безусловно, приятно, но повторять мне как-то не хочется... Ибо меня терзает какое-то чувство... Вины? — Ой, это пройдет, — с видом эксперта заявила Минако, кивая головой в подтверждение собственным словам, — А ты хотел бы попробовать... Это по-настоящему? Ну там, с девушкой... — К чему эти вопросы, Минако-сан?! — Кен выглядел возмущенным, хоть это и было отчасти для того, чтобы скрыть зашкаливающее смущение. — Потому что я украла твой первый поцелуй, но мне этого недостаточно, — Арисато вновь выглядела серьезнее некуда. Она коснулась ладонью руки юноши и начала вести ей вниз, пока их пальцы не соприкоснулись и не переплелись. — Ты хочешь сказать, что?.. — Я хочу быть твоей первой. Потому что я не отдам тебя никому больше, — тон Минако ясно давал понять, что девушка не потерпит никаких отговорок и будет стоять на своем до конца, — Ты же ведь тоже хочешь этого? Как минимум, поцеловать меня снова. Теперь уже по-взрослому. Вновь казалось, что от шока можно задохнуться. Пока Минако не сказала это напрямую, Кен совсем не задумывалась о подобном, но теперь... Все было так запутанно. Желание стать с девушкой ближе, чем когда-либо раньше, чем вообще было дозволено простым друзьям одурманивало, кружило голову. Тогда, после поцелуя, Минако просто ушла. Довольная, пожелав спокойной ночи, она ушла. И позже делала вид, что вообще ничего не произошло. Она словно выполнила какой-то пункт в своем ежедневнике, вычеркнула его и забыла, погружаясь в море прочих дел. А сейчас она снова поднимала ее — тему любви. И даже чуть больше, чем просто любви... — Можешь не скрывать это от меня, Кен-кун. Не надо врать. Я вижу тебя куда лучше, чем ты думаешь, — с этими словами девушка потянула юношу на себя, заставляя его нависнуть над ней. — Минако-сан... — завороженно прошептал Кен, любуясь ее взглядом. Таким необычным, таким взрослым, таким... полным кокетства и желания быть любимой. Она смотрела на него так, как не смотрела никогда раньше. — Просто Минако, — произнесла Арисато перед тем, как прикрыть глаза, приглашая Кена на долгий танец любви — поцелуй. В тот момент Кен решил отбросить все свои сомнения. Он сдался под напором желаний девушки, да и своих собственных. Зачем усложнять ситуацию поисками правильного решения, логического объяснения своим действиям? Зачем все это, не сейчас, потом... Их губы соприкоснулись — и будто бы не было этой разлуки, будто они не потеряли друг друга навсегда. Все плохое отошло на второй план, оставляя их наедине в своем мирке. Поначалу все было так же, как и тогда — они просто прижимались друг к другу губами. Но вскоре Кен почувствовал, как Минако осторожно размыкает губы, приглашая на нечто большее. Амада понимал, к чему клонит девушка, но решился не сразу. Сознание окончательно затуманилось, стоило их языкам соприкоснуться. По телу Кена пробежались сотни, если не тысячи, мурашек, его начала пробирать дрожь. Довольно что-то промычав, Минако обвила руками шею юноши, притягивая его ближе к себе. Девушка специально старалась не быть слишком активной, давая Кену возможность самому изучить ее, прочувствовать поцелуй, войти во вкус и хотя бы немного освоиться. И, постепенно, бывший поначалу неуверенный и чрезмерно осторожный поцелуй стал смелее и даже настойчивее. — Я не отдам тебя никому из этих девчонок, — тяжело дыша, прошептала Минако, стоило им разорвать долгий поцелуй, — По-крайней мере, пока сама не сделаю тебя мужчиной... Кен ничего не ответил, притягивая девушку вновь к себе, целуя ее со всей той любовью, что жила в нем все года. Он долго не мог сорвать замок с сундука души, в котором хранились все его желания, но когда это случилось, более сдерживаться он не мог. — Боюсь, ты ожидаешь от меня большего, чем я могу дать тебе, — произнес чуть смущенно Амада, оторвавшись от сладких губ Арисато, — Я совсем не знаю, что и как нужно делать... — Именно этому я тебя и научу, — Минако обняла юношу, зарываясь носом в его шею и вдыхая запах Кена. Он все так же невероятно приятно пах, пускай и уже не столь ребенком, сколько взрослым юношей, — Твой главный шарм для меня — это то, что ты невинен. Эта фраза заставила почувствовать легкий прилив гордости, но в то же время и насторожила. — То есть, я перестану тебя интересовать, как только ее потеряю? — Нет, совсем нет, — тихо хихикая, промурлыкала Минако, оставляя легкий поцелуй на шее юноши, заставляя его поежиться от приятных новых ощущений, — Ты никогда не перестанешь меня интересовать. Кен приподнялся на локтях, с неохотой, тем не менее, расставаясь с покрывающими его шею поцелуями губами. Он оглядел девушку, лежавшую под ним — в тот момент она казалась такой хрупкой и... беспомощной? Хотя, в другое время, особенно во время битв, Амада ни за что бы не назвал шатенку беспомощной. — Я буду направлять тебя, — ласково прошептала Минако, — Тем не менее, я не хочу, чтобы ты все выполнял по, так скажем, инструкции... Чего ты хочешь сам? — Чего?.. — Кен еще не был готов ответить на этот вопрос. Впрочем, слова с его губ слетели сами, — Тебя? — О-о, какое смелое заявление, — щечки Минако окрасились в бледно-розовый цвет, сама она кокетливо посмеивалась —. Тогда — действуй. В этот момент Амада впал в ступор. То есть, он примерно знал, что и как делать в теоретическом плане, но вот применить это на практике... Юноша растерялся и теперь с надеждой и стыдом поглядывал на девушку. Та вздохнула. — Я думаю, ни один мужчина не откажется прикоснуться к ним, — произнесла Минако, притягивая руку Кена к своей груди и кладя ее на нее, — Хотя ты и когда-то уже касался их... Хе-хе. Ну как ощущения, поменялись? Если на щеках Арисато красовался лишь бледный румянец, то лицо Амады сгорало целиком. Минако была, безусловно, права — он и раньше касался их, но это был совсем другой случай! — Это же была случайность! Я просто упал на тебя в битве... И хотел поскорее подняться... — пробормотал смущенный юноша. — Так другие? — Ты еще спрашиваешь!.. — Кен пытался успокоить хотя бы свое дыхание — не говоря уже о дрожи в руках, — Очень... Приятно... — Погладь их, сожми, не бойся, — спокойно направляла шатенка Кена, не переставая при этом улыбаться, — Ты не причинишь мне боль, наоборот, только удовольствие. Сделав глубокий вдох и собравшись с силами, юноша послушался Минако и начал двигать рукой, поглаживая грудь, сжимая ее. От девушки последовала ответная реакция — она начала тихо вздыхать и ерзать на кровати. Кен хоть и не показывал этого, но ему дико нравилось касаться Минако, ласкать ее. Ее грудь действительно была очень приятной на ощупь, так и хотелось трогать ее вновь и вновь, хоть и касался он ее через белье и блузку. Но этого было вполне достаточно. Будто прочитав мысли юноши касательно преград, отделявших ее грудь от пальцев Амады, Арисато произнесла: — Ты хочешь... Увидеть ее полностью? Кен чуть напугано взглянул на Минако. Кто же не хочет... — Да не бойся ты так. Расстегни мою блузку. Юноша, к своему удивлению, колебался не так долго, как предполагал изначально. Все же влечение к девушке и самые тайные желания толкали его на столь смелые поступки. И, тем не менее, не каждый день ты расстегиваешь блузку любимой девушки... Тем более, в первый раз. Из-за дрожи в руках давалось это с трудом, но, постепенно, тело Минако все больше оголялось, а количество застегнутых пуговиц уменьшалось. Когда последняя пуговица выскользнула из петли, Кен выдохнул. И только тогда понял, что все это время сидел, затаив дыхание. — К-Красивое... — тихо-тихо пробормотал Амада, старательно отводя взгляд в сторону, не в силах задерживать его на белоснежном кружевном бюстгальтере девушки дольше одной секунды. — Спасибо, — Арисато так и сияла — настолько довольной она была, — Но ведь этого не достаточно. Какая-то часть сознания юноши надеялась, что дальше это раздевание не зайдет, но его надежды не оправдались. Сглотнув, он обратил взор к груди девушки и вновь осторожно коснулся ее рукой. — Можешь просто задрать его вверх, если так стесняешься раздеть меня полностью, — как ни в чем не бывало говорила Минако. Нет, Кен, конечно, догадывался, что опыта у нее было предостаточно, но чтобы ее все это совсем не смущало?! Ответив немым кивком, юноша аккуратно потянул бюстгальтер вверх. Однако, тот поддавался с трудом, поэтому сил пришлось приложить чуть больше. — Не так-то просто лишить девушку нижнего белья, — подмигивая, весело произнесла Арисато, вгоняя в краску и без того предельно смущенного парня еще сильнее. Задрав наверх ту самую важную часть женского гардероба, Кен понял, что не может опустить взгляд. Он смотрел Минако в глаза, по всей видимости жалобно, ибо она захихикала и начала поглаживать юношу по голове, приговаривая: — Ну что ты так стесняешься? Милашка! — Никакой я не!.. Ох.. — стараясь доказать, что он вовсе никакой не «стесняшка» или «милашка», Кен резко опустил голову и замер, увидев обнаженную грудь Минако. К своему стыду, юноша почувствовал, как его обжигает возбуждение и как все сильнее желания оттесняют рассудок. Может, правда, пора совсем забыть про стеснение? — Ты прекрасна... — завороженно прошептал Амада, легонько сжимая грудь, обводя розовые ореолы пальцами. — М-м... — на секунду-другую Арисато потеряла былую уверенность и легкую дерзость, она прикусила губу от накативших приятных эмоций. Но это все было ненадолго, — Наконец-то ты обратился ко мне на «ты»! Кен и сам не заметил, как перешел с «вы» на «ты», однако, посчитал это грубостью со своей стороны. — А-а, прости, я не хотел... — Так это же замечательно, — Минако вновь улыбалась, — Я хочу, чтобы ты так ко мне и обращался. Особенно после того, что мы собрались делать... М-м... Вздрогнув, Амада понял, что неосознанно все то время, что они говорили, продолжал поглаживать грудь девушки. Это было очень приятно... И быстро затягивало. — Да, вот так... Смелее... — тяжело дыша, шептала Арисато, — Ты же знаешь, как можно принести еще больше удовольствия девушке? Кен не был уверен насчет правильного ответа, да и в целом боялся опозориться перед возлюбленной. Поэтому, не став рисковать, он ответил: — Лучше скажи мне... Смотря юноше прямо в глаза, Минако облизнулась, а затем кивнула на свою грудь. Она знала, что Кен — мальчик сообразительный и сразу поймет, что она имеет ввиду. — Я-языком?! — глаза Амады округлились и стали больше похожи на маленькие блюдца, — О-ох... — Как же я рада, что ты еще многого не знаешь о взрослых развлечениях, а то небось в обморок бы упал, — хихикнула Минако, — Да... Если ты, конечно, хочешь того сам. Попробовать на вкус кожу любимой девушки? Даже больше — прикоснуться языком к ее груди... Кен не совсем был готов к этому, голова его пошла кругом. Но... Он совсем не хотел отказываться. Ничего не ответив, он облизнул губы, боясь, что если они окажутся недостаточно мягкими, Минако это может не понравиться. Кен опустился ниже, затем еще чуть-чуть, и еще... Пока его губы не коснулись твердых сосков девушки. Боясь сделать что-то не так, прикосновения юноши были почти что невесомыми, легкими и предельно аккуратными. Он медленно покрывал поцелуями грудь девушки, то спускаясь совсем низко, то возвращаясь к ее центру. Который, к слову, оказался самым чувствительным. — М-м-м!.. — стоны Арисато стали раздаваться чуть чаще и звучали уже громче. Улыбка с ее лица пропала, теперь девушка выглядела сосредоточенной и даже самую малость... Страдающей? — Все в порядке? — прервавшись, обеспокоенно спросил Кен. Минако этой заботе лишь умилилась. — Да, все хорошо. Даже очень. Пожалуйста, продолжай... Успокоившись, Амада вновь опустился, на этот раз уже пуская в ход язык. Стоило ему коснуться соска девушки, как та уже полноценно застонала. — А-ах!.. Стоны Минако будто подливали масла в огонь, распаляя и раскрепощая юношу сильнее. Кен теперь страстно желал услышать их еще, больше, громче... Он даже подумать не мог, что когда-нибудь услышит их, не подумал бы и о том, что от этих нежных девичьих стонов будет возможно так быстро потерять голову. Поэтому, воодушевившись, Кен начал действовать куда смелее, старательно лаская грудь девушки. — У тебя очаровательный голос, — произнес Амада, когда, наконец, с ласками груди было покончено. Перед ним лежала уже не та Минако, что соблазнила его в самом начале. Шатенка тяжело дышала, сильно раскраснелась, глаза ее были полу-прикрыты. — Рада... Слышать... — сбившимся голосом ответила Арисато, — Ты быстро учишься... Кен-кун... Сделав глубокий вдох, а затем выдохнув, девушка, немного придя в себя, открыла глаза и вновь стала похожей на себя, стоило ее губам вытянуться в легкую улыбку. — Чего ты хочешь дальше? Я могу сделать похожее с тобой... — Кен совсем не заметил, как рука Минако оказалась совсем рядом с его пахом и теперь легла на него. — А-а?! — взволнованно воскликнул юноша и почувствовал, как девушка начинает поглаживать его между ног, — Н-нет, подожди... Я тогда не смогу... — Что? Боишься, что кончишь раньше времени? А, ну да, у тебя же еще выдержки маловато будет... — Минако-сан! — Кену хотелось закрыть уши ладонями и провалиться сквозь землю, — Не так же прямо! — Ну а что такого? Милашка, — Минако снова смеялась, вот только Кену совсем не нравилось, что смеется она над ним. Пускай даже по-доброму. — Ладно, тогда перейдем сразу к делу, — вдруг серьезно заявила шатенка, приподнимаясь на локтях и подталкивая юношу к стене, — Садись. — А разве я не должен был остаться в той же позе?.. — сконфуженно спросил Амада, тем не менее, слушаясь Арисато, садясь на кровати и прислоняясь к стене. — Мне будет куда комфортнее и спокойнее, если я буду держать ситуацию под контролем, — объяснила Минако, подползая к Кену и, перекинув одну ногу через его, почти полностью садясь на него. Конечно, опускаться до конца она не стала, чтобы подразнить возбужденного юношу. А того поразила уже одна поза, такая откровенная и развратная, в которой они сидели. Амада уже хотел было удивленно переспросить, действительно ли они собираются делать это в такой позе, но шатенка даже не дала ему возможности открыть рот. — Упс, я забыла про кое-что. Снимешь с меня трусики? — хитро поблескивая глазками, спросила Минако. Ее прямота не уставала поражать. — Х-хорошо, — запинаясь, произнес Кен и опустил взгляд. Между прочим, сделать это было очень тяжело, ибо чуть выше уровня его глаз находилась обнаженная грудь Арисато. А действовала она как самый настоящий гипноз. Подобрался к еще одной очень-очень важной вещи женского гардероба юноша не сразу, а постепенно, оглаживая стройные ножки Минако. И поднимался бы так вверх по ним еще долго, внимательно исследуя каждый сантиметр, но нетерпеливая девушка начала подгонять юношу фразами «ну же, давай, смелее», «не бойся». Юноша не видел ее трусиков — так быстро он опустил их, пока на то хватало смелости — но он был уверен, что они были такими же милыми белоснежными и кружевными, как ее бюстгальтер. Минако приподнялась и вытянула одну ногу, помогая стянуть трусики с нее. Они повисли остались где-то внизу, около щиколотки, на другой ноге. Сейчас в них не было надобности. Арисато молча, лишь загадочно улыбаясь, взяла Кена за правую руку и опустила к своим ногам, вниз, к краю юбки. Оставшийся путь юноша проделал сам, коснулся девушки между ног и его лицо, что только недавно приобрело естественный цвет, залилось густой краской. — О-ох, Минако-сан... — только и смог он выдавить из себя, не решаясь пока подвигать рукой. — Чувствуешь, как там мокро? — жаркий шепот обжигал мочку уха юноши. Минако прижалась к нему всем телом. — Так и должно быть?.. — неуверенно спросил Кен, чувствуя как постепенно теряет самообладание. Его ужасали собственные мысли, которые так и кричали «Я хочу ее! Полностью, почувствовать всем телом, стать одним целым». Юноша начал двигать пальцами, аккуратно поглаживая Минако между ног. — М-м... — Минако не смогла ответить сразу, прервавшись на тихий стон, — Там... Так не всегда. Но это верный признак того, что девушка готова... М-м-м... Запомни это, не каждая девушка может так быстро возбудится... Возможно, придется хорошенько постараться с долгими прелюдиями... Кен продолжал двигать пальцами, исследуя свою любимую, внимательно следя за ее реакцией. Вдруг она резко вздохнула и выгнулась. — Да... Здесь! — воскликнула Минако и вновь прижалась к Кену, — О-остановись здесь... А-ах... Быстрее... Нажми посильнее... Ох Боги! Арисато прикусила мочку уха Амады, заставляя того вздохнуть не то от неожиданности, не то от приятных ощущений. Судя по словам и реакции девушки, в этой точке ей было намного приятнее, чем где бы то ни было. — Нет, я не могу больше, я хочу тебя! — Минако уже почти перешла на крик. Отстранившись от Кена, она начала быстро расстегивать пояс его брюк, параллельно ругаясь на все подряд: на сложную застежку, плохо ей поддававшуюся, на дрожащие руки и собственную нетерпеливость. — Я... Я тоже хочу... — выдохнул Амада, чувствуя, как возбуждение уже начинает приобретать болезненный характер. — Тогда помоги мне, блин! Кен спешно расстегнул молнию на брюках и спустил их до колен. Минако даже не дала ему снять их полностью — вцепившись одной рукой в плечо юноши мертвой хваткой, другой она обхватила его член рукой. Лишь от одного этого прикосновения по всему телу Кена словно прошел электрический ток, вот только приносящий далеко не боль, а чистое удовольствие. Это был первый раз, когда в комнате раздался стон не Минако. — Готов?.. — тяжело дыша, спросила девушка, уже без согласия начавшая медленно опускаться на юношу. Почувствовав соприкосновение между ними, Амада совсем потерял голову. — Да!.. М-м! — Минако, ждавшая этих слов, опустилась почти мгновенно, резко и полностью. Кен застонал в полный голос, опьяненный невероятно сильным чувством наслаждения. Он был в ней, они стали одним целым. Он чувствовал ее изнутри, такую горячую и такую влажную. Ничего уже больше не значило, кроме его желания дарить ей удовольствие и самому сгорать от жара их любви. — Ты так... Резко... Тебе не больно?.. — однако, место для волнений в затуманенном разуме еще оставалось. Минако не нашла в себе силы ответить, она отрицательно покачала головой и увлекла Кена в полный огненной страсти поцелуй. Вместе с этим она начала двигать бедрами, приподниматься и вновь опускаться, достаточно быстро и резко. Они оба стонали сквозь поцелуй, впиваясь в губы друг друга с особой жадностью. Пальцы девушки, что сжимали плечо юноши, побелели — так сильно она вцепилась в него. Если бы не пиджак, это бы наверняка причинило ему боль, или, как минимум, ощутимый дискомфорт. — А-ах, К-кен... — оторвавшись от губ юноши дабы отдышаться — в тот момент воздуха дико не хватало и виной был вовсе не поцелуй — Минако затуманенным взором посмотрела на него, но снижать темп она даже не думала, — М-м-м!!!.. Амада не заметил, как начал сам двигаться в такт, отчего становилось еще приятнее и в то же время еще более невыносимо. Удовольствия было так много, что от передоза им хотелось просто умереть или хотя бы остановиться. Но они продолжали, сводя друг друга с ума, крича все громче и страстнее. А потом пришло оно — чувство, что вот-вот все закончится. — М-Минако-сан... Я скоро... — Кен понял, что нужно остановиться, пускай и хотелось взорваться от чувств и ощущений. Но Минако не останавливалась. — Мин... — Все... Хорошо... Ты можешь не сдерживаться... — задыхаясь, жарко шептала девушка. — Но ведь!.. — может, о сексе Кен знал и не много, но о том, отчего именно может забеременеть женщина знал прекрасно. — Хех... Я уже в любом случае не смогу... — в этот момент в голосе Минако проскользнуло горькое сожаление, — Так что... все хорошо... но помни, что с другими... А-ах... девушками ты должен... предохраняться... А-а-а-ах! — Мне не нужны другие девушки! — закричал Кен, понимая, как внезапно вместо удовольствия его захлестывает дикая боль и отчаяние. Ведь Минако умерла, а то, что она с ним сейчас — лишь какая-то магия, которая продлится не долго... И все же пик давал о себе знать, отгоняя прочь мрачные мысли. — Минако-сан, я!.. А-ах! Вспышка, собственный хриплый стон, а затем ощущение полного удовлетворения. Даже появилось чувство необычной легкости, эйфории — будто отступили все беды, все проблемы, все плохое... Она была рядом, они дарили друг другу любовь и ничего более не было нужно. — Так тепло... — слабым голосом прошептала Минако, прижимаясь к Кену. Он все еще был внутри нее, но они оба не спешили разъединять свои горячие тела. Сейчас они чувствовали полную гармонию, настоящую идиллию. И только бесчувственный глупец мог бы резко оборвать этот момент. — Вот ты и стал мужчиной... Я довольна, что успела сделать это сама, — нежная улыбка расцвела на лице девушки, губами Минако коснулась лба юноши, — Надеюсь, ты найдешь достойную. — Нет... Я хочу быть только с тобой, — ответил расчувствовавшийся Кен, сжимая ладони девушки в своих, крепко, не желая отпускать, — И я не откажусь от этих слов. Никогда. Арисато ничего не отвечала. Продолжая нежно улыбаться, она любяще смотрела в глаза Амады. И вдруг... Она начала светиться. — Минако-сан?! — взволнованно воскликнул Кен, от неожиданности отпуская ее руки, — Что?.. — Не могу обещать, что вернусь вновь, — Минако все еще выглядела довольной и счастливой, но тут юношу озарило понимание того, как был он слеп — он понял, что девушка плачет. Нет, снаружи не было никаких признаков слез или даже испытывания боли, но Кен все ясно чувствовал... Чувствовал, как плачет душа девушки. — Но надежда, что мы увидимся вновь, есть. Ее силуэт начинал постепенно терять четкость и медленно становился прозрачным. Минако стала походить на призрака. — Постой... Подожди! Минако-сан, нет! Не оставляй меня! Он не мог потерять ее. Не сейчас, не после такого! Хотя бы побыть с ней еще немного... Пускай и чем больше времени они проведут вместе, тем больнее и сложнее будет отпускать. И все же!.. — Будь счастлив, Кен-кун... Юноша успел заметить, как в самый последний момент дрогнула улыбка девушки. Сломалась ее маска, разлетелась на мелкие кусочки, открывая ее настоящую душу, истерзанную и кровоточащую. Ей тоже было больно — если не больнее. Но Кен не успел успокоить Минако. Она исчезла в сиянии сотни маленьких звездочек, падающих, словно снег в сочельник. *** Кто бы мог подумать, что в марте выпадет снег. Не в прямом смысле, конечно, но по ощущениям все так и было. Словно зима затянулась на слишком долгое время, не желая уступать место весне. И, может, за окном светило солнце и лепестки сакуры медленно начинали опускаться на землю, выкрашивая ее в бледно-розовый цвет, но в душе Амады навечно поселилась госпожа зима. Мир еще сильнее потерял краски по сравнению с тем, каким он был четыре года назад. Он стал еще холоднее и неприветливее. С каждым годом он терял все больше света и тепла. Причем, после переломного момента, произошедшего четыре года назад, этот процесс пошел быстрее. Кен забывался в многочисленных делах — школа, выпускной класс, собрания клуба, дела студенческого совета. Юноша был очень рад возможности пойти по стопам Кириджо-семпай и, пройдя через многие трудности, заслуженно стать президентом студенческого совета. Но это не спасало от одиноких ночей. Каждый день Кен проводил с улыбкой на лице, но боль и страдания накрывали его с головой стабильно каждую ночь. Каждую чертову ночь юноше хотелось закрыть глаза, чтобы больше не видеть этот серый мир и уснуть, уснуть навсегда. Ничто не имело значение без нее. Минако стала сниться ему куда реже. А что было самым болезненным — девушка перестала улыбаться в его снах. Все чаще она представала перед ним в слезах, в ее взгляде, казалось, была собрана вся людская печаль в мире. И все, чего хотелось в тот момент — это освободить ее ото всех мучений, забрать боль себе и вернуть неповторимую светлую улыбку обратно на милое личико. А в тот день сон и реальность вновь переплелись. Совсем как тогда, в ту ночь, которую Кен уже никогда не сможет забыть. — Не могу поверить, что мы теперь ровесники. До боли знакомый голос заставил юношу мгновенно распахнуть глаза и одним резким движением сесть на кровати. Рядом с ним была... Она. — Прости, если напугала, — девушка виновато улыбнулась, — Постоянно не знаю, какое лучше приветствие выбрать. От захлестнувшей его радости Кен начал задыхаться. Он хотел сказать столько всего, столько теплых и нежных слов, рассказать о том, как скучал, как ждал и не сдавался, продолжал верить до последнего в ее возвращение... Но слова слишком мало значили в столь важный момент. Юноша повалился обратно на кровать и притянул к себе Минако, крепко ее обнимая и зарываясь носом в ее мягкие волосы. Они чудесно пахли, смесью цветов и сладостей. Его любимая и единственная девушка была здесь, рядом с ним. Такая теплая, такая живая. — Минако-сан!.. — срывающимся от подступивших комом к горлу слез произнес Кен, — Ты вернулась... — А ты все так же обращаешься ко мне с «-сан» на конце. Даже после того, что между нами было. Совсем не меняешься, — шатенка устало вздохнула, но на самом деле все это была лишь игра, — Кен... — Да-да, прости... — шептал Амада, перебирая ее волосы, забранные в хвостик, так старательно и неверяще, словно проверяя, действительно ли она материальна, — Не могу поверить... Ты смогла вернуться! — Я и сама не могу поверить, — ответила Арисато, прикрывая глаза от приятных ощущений, — Но на то были веские причины... Хотя, если бы ты был глупее, то я все равно не успела бы. Мне понадобилось почти четыре года, чтобы накопить в себе силы на еще одно возвращение... Вдруг девушка отстранилась от юноши и зло на него посмотрела. — Идиот! Я понимаю, это тяжело принять, но... Ты какого черта пытался покончить с собой?! — в этот момент случилось то, чего почти никогда не случалось раньше — Минако перешла на крик, — Ты в своем уме?! Пытаться резать вены... Ксо! Я бы не простила себе, случись с тобой что... Кен, поначалу не понимавший, о чем говорит Арисато и растерянно хлопавший глазами, резко поменялся в лице, стоило ему услышать причину. Юноша виновато потупил взгляд. — Прости... Я был тогда еще мал и глуп. Но эта боль... Она была почти невыносимой. Амада вновь притянул к себе девушку, обнимая и поглаживая по спине. Он боялся сжать ее в объятиях слишком сильно, но от чувств, переполнявших его, он не мог себя контролировать. Да, это были ошибки, что частенько совершаются во время переходного возраста. Через некоторое время после исчезновения Минако Кен, который опять был не в силах смириться с этим, пытался убить себя. Сидя в ванной, наполненной горячей водой, он играл с лезвием, завороженный его блеском. Он надеялся, что таким образом сможет оказаться рядом с ней, рядом со своим собственным солнцем, что грело и освещало путь, а не ходить под этой фальшивой подделкой, которую остальные люди так зовут. — И что?! Нельзя так просто сдаваться! Нельзя... Я не для того пожертвовала собой, чтобы из-за меня умирали! — Арисато поняла, что продолжает кричать и чуть сбавила обороты, — Я просила жить тебя дальше, просила найти свою любовь... Да, мой чрезмерный эгоизм заставил тебя страдать и я уже много раз пожалела об этом, но!.. — Нет, только не жалей о том, что было! — резко перебил юноша девушку, — Тогда, ты... Ты подарила мне счастье. Настоящую любовь. То, о чем я даже не мог мечтать. Даже если бы ты не явилась в тот день ко мне, я сомневаюсь, что в моей жизни сложилась какая-то другая ситуация... Комната погрузилась в абсолютную тишину. Пара замерла в объятиях друг друга, прислушиваясь к чужому дыханию и биению сердца. Ничто не нарушало их покой — не было слышно ни тиканья часов, ни шорохов и приглушенных переговоров соседей. Ничего. — Даже если бы ты это сделал... Шанс того, что мы бы встретились, очень мал. От этих слов сердце Кена болезненно сжалось. Набрав в легкие немного воздуха, так предательски быстро заканчивающегося во время важных разговоров, Минако продолжила: — Знаешь, я так и не встретила Шинджи, там, где я есть. Я вообще никого не встретила... Единственная моя радость — это возможность наблюдать за вами. Кен собирался что-то ответить, но Минако не дала ему этого сделать, вдруг резко начиная говорить о другом. — Всего одна девушка за все это время, хах? Да и дальше поцелуев вы с ней не зашли. — Не очень приятно, когда про тебя знают все и даже больше, — поморщился Кен, вспоминая не самый лучший опыт в его жизни. — Уж прости, — Арисато погладила юношу по плечу, — Вы так быстро расстались... Неужели она тебе совсем не нравилась? — Трудно сказать... — уклончиво ответил Амада, — Она добрая и милая, но... Я просто не могу. Меня постоянно преследует чувство, что я предаю сам себя. — По... Кен?.. Настала очередь Кена перебивать Минако. Не все же ей одной пользоваться такой привилегией. Юноша перевернулся на бок, приподнялся на локтях и навис над девушкой. Он нежно провел тыльной стороной ладони по ее щеке. А затем, не в силах больше держаться, опустился прямо на нее и увлек в долгий, наполненный накопившимися чувствами поцелуй. — Я не мог сказать этого раньше... — прошептал Кен, когда пара, наконец, нашла в себе силы остановиться, — И сожалел об этом, очень сильно, думая, что шанса у меня уже не будет никогда... Но ты подарила мне его, — Минако впервые улыбнулась не вымученной грустной улыбкой, а теплой и капельку смущенной, — И теперь я могу сказать... Рука соскользнула со щеки девушки и, опустившись ниже, коснулась ее ладони. Их пальцы переплелись. — Я люблю тебя. — Кен... — Амада увидел слезы на глазах Арисато. Те самые слезы, что она так долго сдерживала и запирала в себе. — Пожалуйста, прошу тебя... Позволь мне окутать тебя любовью и подарить тебе удовольствие, — шептал Кен, чувствуя, как покалывается нараставшее смущение. Но он уже не был более маленьким мальчиком, не был и скромным подростком. Он четко знал, чего хочет и был полон решимости. Он ни в коем случае не преследовал какие-либо эгоистичные цели, вроде получения собственного удовольствия, даже не допускал подобной мысли. Минако была для него превыше всего, ее желания, ее счастье — Кен был готов отдать все за них. Теперь, спустя столько лет, Амада понимал, что Арисато нравились эти, как она сама выражалась, «взрослые игры». Интересно, сколько партнеров у нее было до него?.. Кен быстро отогнал от себя такие мысли. Нет, сейчас это вовсе не важно. — Ох, Кен... — кажется, Минако не ожидала от юноши такой инициативы. Может, ей пора перестать видеть в нем ребенка? — Что же, теперь ты должен завоевывать девушку, а не она вешаться на тебя, — довольно хихикая, Арисато повернулась на бок, отворачиваясь от Кена и скрещивая руки на груди. Правда, ее игру юноша воспринял всерьез. — Если ты не хочешь, то я ни в коем случае не буду тебя заставлять, — жгучее расстройство окатило Амаду, ведь, конечно, не смотря на все, собственное желание было бесспорно сильным, но он был верен своим принципам до конца. — Глупенький, — спохватилась Минако, чувствуя, что Кен начинает отступать. Она взяла его лицо в свои ладони и притянула ближе к себе, оставляя на губах легкий поцелуй, — Конечно хочу. — А еще я докажу тебе, что я уже давно не ребенок, — с вызовом произнес Амада, которого задело это «глупенький». В этот раз все было иначе. Кен действовал уверенно и ловко, уже не руководствуясь какими-либо подсказками и указаниями. В этот раз он хотел исследовать ее тело полностью, не оставить ни сантиметр ее нежной кожи не тронутым. Он больше не будет бояться, не будет стесняться. Он уже совсем не ребенок и имеет право наконец стать ее парнем. Нежные поцелуи, начавшиеся с шеи, постепенно опускались ниже. В этот раз юноша позаботился о том, чтобы ничто не мешало — ни блузка, ни бюстгальтер. Признаться, правда, с расстегиванием последнего случились некоторые трудности, которые почти убили всю решительность в юноше и заставили его засмущаться. Но, к счастью, обошлось, и Кен продолжил. Удивленные вздохи Минако заставили парня довольно улыбнуться. Девушка совсем не ожидала, что со второго раза у ее партнера будет получаться приносить столько удовольствия. — Э-это точно твой второй раз?.. М-м... — Конечно. Ты же и сама все видела. В прошлый раз он не заметил, каким соблазнительным выглядел ее впалый живот, как приятно было покрывать его поцелуями, параллельно оглаживая стройные ножки. Арисато не уставала удивленно распахивать глаза и так же удивленно вздыхать каждый раз, когда Кен находил новое ее чувствительное место. Они попробовали то, что опустили в прошлый раз. И предложил это первым Амада, чувствовавший, что скоро уже не сможет сдерживать свое возбуждение. — Так что ты хотела сделать в прошлый раз? Я бы не отказался в этот. Кто знает, может, я никогда уже подобного не испытаю. Пожалуй, это было победой — заставить Минако смутиться и покраснеть. И даже не один раз за эту ночь. Отчасти, ему было все же стыдно, особенно когда Арисато опустила голову и коснулась его возбужденной плоти языком. Кену казалось, что просить девушку о подобном как-то низко и эгоистично, но Минако не выглядела так, будто ей это не нравится, нет, наоборот. И это успокаивало. Попросить ее остановиться было чертовски сложно, но юноша хотел, чтобы у него остались силы на кое-что более важное. — Обещай мне... Что найдешь ее! Найдешь другую... Кен не давал ей договорить, постоянно прерывая поцелуями или касаясь ее так, чтобы слова превратились в стон. А стоило уложить Минако обратно на спину и опуститься между ее ног, как та и вовсе забыла обо всем остальном, заливаясь краской и отводя взгляд. — Кажется, мы поменялись местами, — произнес, улыбаясь, Кен, прежде чем попробовать девушку на вкус. Было так безумно жарко, что казалось, будто они вот-вот сгорят, хотя оба были почти полностью раздеты. На Минако остались лишь пара черных чулок, придававших ей еще больше шарма, но так как Кен желал ее всю, он избавился и от этой преграды. Рубашка, что оставалась на нем долгое время, тоже полетела в сторону. Они долго целовались, не в силах оторваться от губ друг друга, то нежно, то срываясь на страстный танец языков, то вновь переходя на бесконечную нежность. Они прижимались друг к другу, чувствовали жар их тел. Теперь она была снизу, он — сверху, все именно так, как и должно быть. Она больше не должна чему-то учить его, все, что теперь требуется от нее — двигаться в такт и чувствовать эйфорию. — Я люблю... тебя! Люблю... А-ах! Кен!.. Они лежали на кровати рядом с друг другом, обнимаясь, пальцы были переплетены в крепкий замок. Кен поглаживал свободной рукой Минако по волосам, распустившимся и растрепавшимся в процессе одаривания девушки любовью. Арисато, прикрыв глаза устало, но счастливо улыбалась. — Ты невероятная, — любяще шептал Амада, продолжая пальцами расчесывать спутавшиеся пряди. — То же самое могу сказать тебе, — тихо ответила Арисато, трясь носом о плечо юноши. Кен не знал, не нарушат ли его следующие слова все чарующее волшебство момента, но не поднять этот вопрос он не мог. — Ты сказала, что любишь меня... Это было сказано на эмоциях, или же ты правда испытываешь ко мне?.. То есть... Если ты скажешь, что первое, я совсем не обижусь, я... — Это правда, — Минако открыла глаза и серьезно, без тени улыбки на лице, посмотрела юноше в глаза, — Я люблю тебя. Слова, такие важные, такие долгожданные. Сколько уже лет прошло в мечтаниях их услышать? И сколько из них он был уверен, что такого уже никогда не случится? Хотелось кричать от счастья, или смеяться, благодарить судьбу за то, что дала возможность их услышать. За то, что чувства Минако были серьезными и вовсе не игрой. Вот только... Радость Кена от услышанного длилась недолго, так как Арисато начала вести себя странно. Она расцепила их пальцы, перевернулась на спину, повернула голову в противоположную от него сторону. И в целом девушка выглядела грустной. — Минако, ты чего? — взволнованно спросил Амада, начиная поглаживать ее по щеке, — Что случилось? Ты... Плачешь?! Слезы в глазах Минако стали первым звонком тревоги для Кена. Это уже явно было что-то серьезное. — Я такая дура... — прошептала девушка, прикрывая глаза рукой, — Идиотка... — Нет, нет, не говори так! Ты чудесная... Самая лучшая, — пытался успокоить любимую Кен, прижимая ее к себе и целуя в макушку. — Дура... Которая просто решила поиграть с тобой. С маленьким, невинным мальчиком. Эгоистка, которая все делала чисто из интереса, желающая стать первой... А что, если бы это все кончилось плохо?.. Если не уже... Слышать такие слова было неописуемо больно. Использовала? Играла? И она говорит все это сразу же после того, как призналась в любви?.. — И только теперь я понимаю, — продолжала говорить Минако, пытаясь не захлебнуться в собственных слезах, — Что люблю тебя. Люблю, так сильно, как никогда раньше... Я поняла это так поздно... Девушка начала горько плакать. Кен не знал, что сказать, поэтому просто дал ей время на то, чтобы хоть немного освободиться от слез. Юноша надеялся поддержать возлюбленную прикосновениями, он гладил ее, по волосам, по спине, коснулся губами ее лба. Сердце ужасно щемило при виде слез любимой, он не хотел, чтобы эта прекрасная ночь закончилась на столь грустной ноте. — Сможешь ли ты меня простить?.. — охрипшим от слез голосом спросила Арисато. Кен ответил не задумываясь. — Да. Конечно. Всегда. Что бы ты ни сделала... — Ты слишком добрый, ты знаешь об этом? — срывающимся голосом спросила Минако, вновь прерываясь на рыдания. — Возможно... Но все это потому, что ты самое дорогое сокровище в моей жизни, — Амада говорил честно, от всего сердца. В его словах не было ни капли лести. — И это самое ужасное, — прошептала девушка, обвивая шею юноши руками и притягивая его к себе для короткого поцелуя, — Ведь я не хочу, чтобы ты был одинок! — А я не одинок, — Кен улыбнулся, чувствуя, как собственные слезы предательски подступают к глазам, — Ты ведь всегда рядом со мной. Минако замерла, неверящим взглядом уставилась на Кена. Она молчала еще достаточно долго, покусывая собственные губы от бурных раздумий. Но затем она использовала свое мастерское умение резко приходить в себя и менять тему с важной или тяжелой на какую-то нейтральную — девушка выпрямилась, стерла слезы со щек и улыбнулась. — Эй... А если у меня хватит сил остаться еще и на день с тобой, то мы сходим в парк аттракционов? И ее вопрос, как всегда, застал юношу врасплох. Секунду назад она еще плачет, просит по прощении, а теперь задает такие несерьезные вопросы? Впрочем, было в ее фразе кое-что серьезное. То, что заставляло едва уловимо дрожать от радости. Слова о том, что она может остаться. — В парк аттракционов?.. — Ага! — Минако бодро закивала, — Правда, меня будешь видеть только ты, поэтому, наверное, тебе будет немного неловко ходить со мной... — Что ты! — сердце Кена радостно забилось в груди. Они смогут сходить на свидание? Они смогут провести еще немного времени вместе? Это были просто потрясающие новости! — Мне плевать на остальных, лишь бы ты была рядом! Сходим, конечно сходим. Куда угодно сходим! В парк аттракционов, в кино, в ресторан... — Хэй, я знаю, что у тебя не так много денег, — Арисато хихикнула, — Не могу же я вот так вот взять и разорить тебя. — Мне все равно, для тебя мне не жалко ничего. Даже собственной жизни... — уже только после того, как Кен произнес последнюю фразу, он задумался о том, что стоило ли вообще о подобном заикаться. И пожалел, что выпалил ее, не подумав раньше — в глазах Минако вновь поутих огонек жизнерадостности. — Знаешь... Иногда я думаю, что, может, мне удастся переродиться... — начала задумчиво говорить девушка, — И если получится, то я хотела бы переродиться в теле твоей дочери. Тогда мы снова сможем быть вместе. Это будет совсем другая любовь, конечно, — поспешила добавить Арисато, увидев изумленный, сконфуженный и чуточку напуганный взгляд Амады, — Но, тем не менее... Звучит здорово, правда? Кен, потрясенный такой глобальной, невероятной мыслью, не ответил. Его затянуло в водоворот раздумий на тему перерождения и обретения нового тела старой душой. Это было чем-то из области фантастики, но ведь они и так сталкивались с необъяснимым раньше. Так зачем тогда отрицать вероятность еще одного чуда? — И если я стану твоей дочкой, то ты должен обязательно постоянно ходить со мной в парк аттракционов! Ладненько? — Минако приняла привычный веселый вид и лучезарно заулыбалась. Иногда ей удавалось плакать улыбаясь. — Конечно... — прошептал Кен, чувствуя, как сдается сам, чувствуя, как обжигающие слезы скатываются одна за другой по щекам. — И мы будем вместе. Рядышком. Всегда!.. — Минако продолжала улыбаться, хотя слезы из ее глаз хлынули с еще большей силой. Она плакала бесшумно, но помимо мокрых дорожек на ее щеках ее выдавало и то, что она периодически вздрагивала. — Всегда, всегда... — повторял с надеждой ее слова Кен, прижимаясь лбом ко лбу девушки. В один момент ему показалось, что ее слезы стали его слезами, и наоборот. Они плакали за друг друга, за двоих, слишком хорошо чувствуя боль другого. Какое-то время они просто лежали, почти неподвижно, тихонько плача и шепча друг другу ободряющие слова. Надежда, то забытое чувство, что помогло победить им однажды конец света, вновь сияло в них в тот момент. Спустя какой-то промежуток времени, тишину нарушили слова Арисато. — Нас ждет завтра полный впечатлений день, надо выспаться, — произнесла Минако, однако, быстро переходя на кокетливый шепот, — Хотя, ночь долгая... Может, тебя научить еще кое-каким вещам? Кен в этот раз долго не думал и, ответив с улыбкой «возможно», увлек Минако в долгий, полный любви и страсти поцелуй. *** Красный воздушный шарик весело покачивался из стороны в сторону, подгоняемый ветром. Он выглядел ярким пятном на фоне серого неба, что заволокли тяжелые грузные тучи. Шарик пытался взмыть в небо, стремился улететь туда, в бесконечную высь, но он был крепко привязан нитью к руке юноши. Юноши, что на этой земле держало обещание, данное той, что смотрела на него с небес. Мимо проносились веселые ребятишки, о чем-то беззаботно галдящие, гуляли парочки, делившие одно мороженое на двоих вовсе не из-за экономии денег, сидели на лавочках родители, выглядевшие абсолютно счастливыми, следя за своими подраставшими чадами. В воскресение в парке аттракционов всегда было людно, но никто из посетителей не приходил сюда в одиночку, все веселились вместе. Поначалу могло показаться, что Кен, сидевший на скамье с воздушным шариком в руках, наблюдает за ними, но это было не так. Его взгляд был устремлен куда-то вдаль, в только одному ему известную точку. Ни на лице, ни в его глазах не было видно улыбки. — Вот мы и пришли в парк аттракционов, Минако, — почти беззвучно прошептал он, медленно оборачиваясь, и смотря на пустое место рядом с собой. Как жаль, он ведь надеялся увидеть там его любимую девушку, — Надеюсь, тебе здесь нравится. Она ушла, хоть и обещала провести этот день с ним. Но он не винил ее, ни в коем случае. Просто у нее появились дела. И когда она разберется с ними, она вернется... Правда? Да, именно так все и будет. А пока она занята, он будет сидеть здесь и ждать. ... Но ведь в этот раз... Она ушла... Не пообещав вернуться.